Глава 526

– Семена Синего Древа можно найти в водопадах страны Хозяев Небес, – шептал Травес, укладывая во вспаханное им поля крупные, голубоватые семена. – Их цветение привлечет сюда добрых духов, которые помогут вскармливать и оберегать скот, чтобы тот вырос сильным и выносливым.

Хаджар уже второй день проводил в воспоминаниях Травеса. Он успел узнать, что жену его праотца звали Тиглит, а сына они собирались назвать Аургор. Если же родиться дочь, чего Травес, пусть и со смешинкой в голосе, но все время боялся, назвали бы Ауга.

– Однажды все это я расскажу своему сыну, а пока послушай меня ты, ветер.

Травес не обращался к кому-то конкретно – просто общался с легким летним бризом.

Одетый в простые холщовые штаны и рубаху, он совсем не походил на мудреца, каким его запомнил Хаджар или жестокого воина, представшего перед глазами умирающих солдат Пятой Стражи.

Хаджар не очень понимал, почему, после того, как Травес разрушил целый форт, сюда не привели драконью армию. Но, наверное, на это были какие-т свои резоны и причины.

Убрав семя в почву и похлопав по ней ладонью, Травес взял свой пастуший посох и поднялся. Повязанная на его лбу косынка съехала в сторону и он, поправив её и утерев пот, поспешил обратно.

Ладный, небольшой, но безумно уютный домик стоял на самом краю поля. В нем всегда пахло солнцем, через открытые окна дул прохладный ветер, а на кухне суетились Тиглит.

Если верить эмоциями Травеса, то готовила она безумно вкусно.

Увы, Хаджар, учитывая, что это были лишь воспоминания, попробовать пищу не мог.

На крыльце стояла Тиглит. Она вытирала руки о белый передник и смотрела на мужа. Её улыбка говорила Травесу все, что тому требовалось знать.

– Я уеду ненадолго, – приговаривал он, вновь прикладываясь ухом к животу возлюбленной. – всего на пару дней. Продам немного овощей и мяса и сразу вернусь.

– Да, конечно, – кивала Тиглит, но с каждым словом мужа её улыбка меркла. – Но так ли нам нужны деньги?

Травес поднялся и подошел к груженой повозке, в ярмо которой в очередной раз впрягся самостоятельно.

– Близиться зима. Нужно утеплить дом и поменять кровлю. Сам я не успею срубить достаточно Каменных Деревьев для этого. К тому же, когда у нас будет пополнения, то… Сама знаешь, сколько еды нужно молодому дракону.

– Знаю, – кивнула Тиглит, но в её зеленых глазах сквозило беспокойство. – только, прошу, возвращайся поскорее.

Хаджар, всем сердцем ощущавший неладное, хотел закричать “Остановись, не оставляй их”, но не мог. Ведь все это было тенью столь далекого прошлого, что даже страшно представить.

Следующее воспоминание, в которое погрузился Хаджар, заставило его содрогнуться и сдержать ком в горле. Травес, стоя на коленях, смотрел на горящую равнину.

Поля, которые он обрабатывал не жалея спины и пота, которые удабривал собственной кровью, были разбиты. Всходы растоптаны и сожжены. Алея будущих Синих Деревьев, давших название племени Лазурного Облака, выведена под ноль.

Милый, красивый дом полыхал в огне. С треском отваливались стены, погребая под собой так и не законченную детскую и столярный стол, за которым мастерил колыбельную Травес.

– Высокое Небо, – вздыхал он. По щекам катились слезы. Грудь содрагалась от утихших рыданий. Постепенно затягивались его душевные раны. Травес был сильным воином и он смог выдержать удар судьбы. – Тиглит… моя милая Тиглит.

На руках он держал окровавленную возлюбленную. Её живот был вспорот и… Хаджар отвернулся. Есть в этом мире такие вещи, на которые не смог бы взглянуть ни один человек, у кого в сердце бьется живое сердце.

И вновь смена воспоминаний.

Теперь Хаджар стоял за спиной учителя. Тот, выравнивал землю перед двумя надгробиями. У Драконов не было принято сжигать тела умерших – они их хоронили, дабы души могли, однажды, найти путь обратно.

У столь развитых зверей, с рождения обладавших сразу двумя формами, человеческой и звериной, существовало не только собственное государство, но и вера.

К крупному надгробию, где было начертано имя “Тиглит”, Травес положил букет полевых цветов. Она всегда их любила. Ими украшала обеденный стол и разрисовала стены детской.

Он её любил…

На маленькое, где Травес написал “Ауга”, он положил обугленную игрушку – простого деревянного пони с крыльями.

– Прощайте, – прошептал он, уронив свою последнюю, в жизни, слезу.

Развернувшись, он спустился к своему дому. Взмахом руки он разбросал остатки того, что некогда подарило ему долгожданный покой. Расчистив завалы, Травес подошел к камину. Тот, развалившийся, сохранил лишь каменный фундамент и несколько колонн.

Разбивая костяшки в кровь, ударами кулака, он пробил фундамент и достал оттуда два свертка. В первом лежал золотой медальон, а во тором – его боевой шест-копье.

Повесив медальон себе на грудь, взяв шест в руки, Травес поднялся на ноги.

Он вышел в поле, вонзил оружие в сердце и запрокинул голову к небу.

– Боги! – взревел он так сильно, что земля вокруг вспенилась, а деревья в лесах согнулись. – Если вы слышите меня, то я Травес, последний из племени Лазурного Облака, говорю вам – вы не справедливы! А тот, кто не справедлив, не может называться богом! В чем были повинны мои дочь и жена?! В чем, я спрашиваю вас?! В чем может быть повинен еще не родившейся детеныш?!

Но небеса отвечали лишь тишиной и молчанием. Травес прождал ответа до самого вечера, но увидев первые звезды, опустил взгляд к земле. Его глаза пылали яростью и гневом.

– Гарган! – закричал он. – мы договорились с тобой. Ты и я. Ты дал мне слово чести и поклялся символом мудрости, что не причинишь вред новому племени Лазурного Облака!

Травес поднял взгляд и устремил его на восток. Где-то там, по его рассказам, находилась столица страны Драконов. Величественный город, по сравнению с которым мерк блеск самого Даанатана. И любого иного имперского центра.

– Жди меня, враг мой. Ибо я иду за тобой.

С этими словами Травес ударил кулаком по золотому амулету. Тот, ожив, начал разделяться и расширяться. Исчерченную сотнями шрамов грудь Травеса сковало золотой нагрудник.

Его сияние, переходящее в жар, был так велико, что начала плавиться земля под ногами дракона. На руки легли латные перчатки, одно движение которыми порождало волну света, пронесшуюся несколько километров и срубившую сотни каменных деревьев. Наплечники, увенчанные золотыми молотами, были так тяжелы, что Травеса вдавило во впадину глубиной в десяток сантиметров.

Острые лезвия на поножах делали его быстрее, чем сам ветер, а наколенники в виде морды Небесного Пса, стража Седьмого Неба, внушали страх и ужас. Открытый шлем с пучком красных нитей завершал общий вид брони.

Брони, которая заставила Хаджара мысленно потянуться за оружием. Он еще никогда не ощущал подобной силы, исходящей от “всего-лишь” артефакта.

– Божественный уровень… – прошептал Хаджар.

– Я поклялся никогда больше брать в руки оружия в обмен на покой моего дома, – Травес раскрутил шест-копье и слегка присел. – но теперь… я уничтожу всех вас!

Он оттолкнулся от земли и за мгновение превратился в размытую точку среди закатного неба. Впервые Хаджар увидел то, как действовала техника “Пути Среди Облаков” и, пораженный, он не сразу заметил, как сменилась сцена воспоминаний.

Она показывала ему последний закат из тех, что Травес видел в своей жизни.