Глава 422. Конец пятого тома

Эйнен с остальными нашли его на третью неделю одинокого пути. Будучи истинным адептом, Хаджар не испытывал особой потребности ни в пище, ни в воде. Ему хватало энергии из Реки Мира. Но, все же, увидеть знакомые лица и до полного желудок влить в себя холодную воду, он был рад.

Не был он рад получить от Эйнена болезненный удар в левый, а потом и в правый глаз. А еще он узнал, что островитянин, все же, умеет ругаться. Причем так, что уши завяли бы даже у Неро. Ну это, если подумать, ожидаемо, учитывая в скольких портах с рождения побывал Эйнен.

Одновременно с переходом в статус истинного адепта, с руки Хаджара пропал синий обруч, что заметно напугало ведьм и колдуна. Но Хаджар не собирался им ни за что мстить. Да, по большому счету и мстить-то, не за что было.

За месяц пути, слушая байки старика и кушая невкусную кашу мальчишки, они добрались до входа в Подземный Город. Огромная скала нависала над песчаными просторами.

Путь наверх, кстати, оказался проще и интереснее, нежели спуск.

Тилис и Кариса расчистили небольшую площадку у самого подножия горы. Под песком оказался гранит, на которым слегка светились древние руны. Запитав их небольшим количеством силы, ведьмы создал мощный поток ветра. Достаточно сильный, чтобы донести взрослого человека на многокилометровую вершину.

Уже второй раз Хаджар смотрел на этот горный пик. В форме пасти некое твари (скорее всего – птицы) он больше не внушал особого трепета.

– Вечерние Звезды, вы вернулись почти полным составом!

Хаджара нисколько не удивило, что у входа-желоба их уже встречал Парис. Он выглядел точно так же, как и в день их расставания.

– Мы…

– Отведи меня к Мудрецу, – перебил Рамухана Хаджара. – немедленно.

От взгляда Париса не укрылось ни то, что на руке Хаджара больше не было обруча, ни аура Небесного Солдата.

– Я помню наш уговор, Северянин. Мудрец и сам вышел вас встречать.

Парис отошел в сторону и из тени вышел старик.

Эйнен тут же сделал шаг назад и обнажил наконечник копья. Хаджар же поступил проще. Оставляя позади десяток остаточных изображений, он за мгновение переместился к Мудрецу и нанес мощный удар кулаком в челюсть.

Бил в полную силу, используя весь запас энергии. До суха. От ударной волны, распространившейся после столкновения кулака и челюсти, раздробились камни. Огромные валуны выбросило на облака. Париса и остальных, за исключением Эйнена, отбросило на камни.

– Что ты себе…

Властный взмах руки прервал едва было начавшуюся тираду Рамухана.

– И снова здравствуй, Безумный Генерал.

Мудрец, глава Подземного Города, сильнейший адепт Моря Песка – Повелитель, выглядел точно так же, как и Рахаим в день, когда его убила Арликша. Вернее будет сказать, она убила его голема-клона. Ибо настоящий Рахаим родился за тысячи лет до того, как на свет появился его сын.

Они сидели в уединенной комнате. Рахаим в синем кафтане и желтой накидке курил кальян. Их с Хаджаром разделял маленький песчаный пруд.

– Я не мог иначе, Безумный Генерал, – даже его голос – он был точно таким же. – когда умерла моя жена, я не мог больше оставаться в Жемчужине и вернулся обратно. В город, который меня когда-то очень давно привела моя тяга к знаниям.

Все было так, как и подозревал Хаджар. Возраст Рахаима насчитывал десятки тысяч лет. И он начал свою погоню за Библиотекой Города Магов еще в те времена, когда Лидус был простой деревней. Все же истинные адепты живут долго. Безумно долго…

Рожденный в Жемчужине, он исследовал каждый уголок Моря Песков, пока не нашел Подземный Город. Стал личным учеником Мудреца того времени, а потом и заменил его на посту.

И, уже будучи Повелителем, полюбил, будто мальчишка, простую смертную. Отвез её обратно в Жемчужину, где они жили счастливо на протяжении полувека. Та смогла стать практикующей Телесных Рек, но этого не хватило. Её одолел недуг, победа над которым оказалась неподвластна даже Повелителю.

– После её смерти, я оставил клона-голема. Самого качественного из тех, что могут создать в Империи. И я оставил ему три наказа – заботиться о сере с Санкешом и собирать информацию о Библиотеке.

Рахаим подул на дым, клубящийся из лампы и тот принял формы дракона, рыцарей и солнца.

– Еще тогда мне было видение, что однажды придет дракон и поглотит солнце. Я думал, что это как-то связано с Серой и её родиной, но девочка всегда говорила, что я ошибаюсь…

Хаджар сидел напротив человека, в смерти сына которого был виноват. Но при этом чувствовал виновным не себя, а именно этого человека – Рахаима.

– Вижу, ты осуждаешь меня… Может ты и прав. Глупец, я не подумал, что голем-клон, каким бы он качественным не был, является лишь жалкой копией. В критический момент он сделал неправильный выбор.

– Но ты мог отправиться за ним! Ты – Повелитель. Твоей силы достаточно…

– Достаточно для чего, Дархан? – прищурился Рахаим. – я Повелитель, да, но начальной стадии. И мой срок подходит к концу. В Империи же я бы пусть и не стоял в нижайшем ранге, но слухи, которые до тебя доходили, все они ложны, Хаджар. Чтобы ты немного понял, насколько велик этот мир – в империи Повелитель начальной стадии пользуется таким же почетом, как старший офицер в Лидусе.

Это новость не особо шокировала Хаджара, а лишь подтвердила его предположения.

– Но хватит обо мне. Ты пришел, чтобы узнать об истинном пути развития и я готов тебя ему обучить.

Мудрец выставил вперед указательный палец и еще до того, как Хаджар успел среагировать, его разум пронзила вспышка. Он внезапно увидел себя парящем над Рекой Мира. Она пронзала все сущее. Всю материю, все эфемерные реальности, такие как душа, пространство или время. Она была воистину вездесуща.

И внезапно Хаджар понял, что все это время он использовал даруемую энергию лишь для того, чтобы её поглощать. Но ведь если Река Мира пронзала все сущее, то она пронзала и его самого. И вместо того, чтобы поглощать и использовать “изнутри”, он мог “управлять” ей снаружи.

Хаджар взмахнул рукой, пытаясь сформировать перед собой поток ветра, но тут же испытал столь дикую боль, что мгновенно потерял сознание.

В чувства он пришел лишь спустя пять минут.

– Так я и думал, – кивнул Рахаим. – еще когда я впервые лично тебя увидел – здесь, в Яме, то почувствовал некий дисбаланс в твоем теле. Не знаю, когда это случилось и почему, но твоя душа, Хаджар, она не целостна. А тот факт, что ты стал истинным адептом до того, как получил знание об истинном пути, лишь усугубило эту не целостность. Боюсь, ты не способен использовать истинный путь развития.

– Истинный, – фыркнул Хаджар, потирая ушибленный затылок. – К Высокому Небу его истинность!

– Я понимаю твой скепсис, – улыбнулся Мудрец. – Те, кто начинают путем внутренней энергии, всегда внешне сильнее тех, кто использует внешнюю. Но, скажу тебе так, лишь тот, кто сольет воедино две энергии, объединив в себе оба пути, только тот достигает ступени Повелителя. Именно поэтому она так и называется. Ибо мы, Повелители, не берем взаймы, а управляем.

Хаджара не то чтобы молния пронзила, но, все же, новость его задела. Да, сейчас для него ступень Повелителя казалась недосягаемой вершиной, но в глубине души он надеялся, что однажды сможет…

– Но не стоит отчаиваться, – Мудрец взял в урки палку и кувшин. Он налил воды на песок, а затем прочертил от неё извилистую тропинку. – порой тот, кто ижет по новому пути, приходит к цели раньше, чем тот, кто следует протоптанному маршруту, – и он сделал второй взмах, вычерчивая прямую линию, по которой вода добралась до цели намного раньше, нежели по извилистой.

– Что ты хочешь этим сказать, Рахаим?

– То, что в этом мире нет ни одной легенды, а, поверь мне, я знаю их больше, чем многие, но даже так… Нет ни одной легенды, которая рассказала бы о человеке, с неполной душой.

Что же, Хаджар был не из тех, кто кичился своей уникальностью. Особенно, когда уникальность была сродни инвалидностью.

– Спасибо за урок, – Хаджар кивнул и поднялся.

– Останься, Генерал. Стань моим учеником. Вместе мы сможем…

– Нет, спасибо, – перебил Хаджар. – я вас не уважаю.

Глаза Рахаима на мгновение вспыхнули, но затем ярость сменилась смирением.

– И все же, я не выполнил наш уговор. За ваше приключение была обещана награда.

Хаджар не сомневался, что медальон, который Рамухан никогда не снимал, но отдал Париса, на самом деле являлся пространственным артефактом. Да и по рассказам Эйнена, он провел в бессознательном состоянии достаточно времени, чтобы колдун и ведьмы успели похозяйничать среди книг и свитков.

Шакх, понятное дело, держал язык за зубами. Он, за два месяца что они провели в Подземном Городе, вообще ни разу с ними не заговорил.

– Я знаю, ты ищешь сведения о стране Бессмертных.

Хаджар удивленно изогнул правую бровь.

– Парис докладывал мне, какие книги ты брал в последние месяцы. Не вини его. Это был мой прямой приказ. И так же, я знаю, что ты собираешься отправиться в школу в Империи. Я живу долго, Хаджар, очень. И успел завести много хороших знакомых. В том числе среди них есть и учитель в Школе Святого Неба. Это лучшая из школ Империи. Находиться в её столице. Если где и есть информация об этой стране, так это там. В их библиотеке, по сравнению с которой теперь даже Библиотека Города Магов меркнет.

– Спасибо.

– И я бы мог написать тебе рекомендательное письмо, но, увы, у них очень строгий отбор. Лишь те, кто достиг ступени истинного адепта до шестнадцати лет имеют права принять участие в экзамене.

Сердце Хаджара пропустило удар. Без рекомендательного письма, его бы допустили только до экзамена ученика внешнего круга. А вот с ним – был открыть пусть и не в ученики внутреннего круга, но в полноправные – точно.

– Что же, напишите два. Мне и Эйнену.

С этими словами Хаджар развернулся и ушел. Он знал, что у островитянина тоже был свой секрет. Связанный с его нечеловеческими, фиолетовыми глазами.

Для них обоих тест на возраст не был особой проблемой.

Дора Марнил, дочь патриарха секты Зеленого Молота, с удивлением смотрела на то, как перед вратами самой известной школы империи, в грязи возились два человека.

Шел дождь. Впервые за засушливые четыре месяца, в империи пошел дождь. Люди, с одной стороны, были ему рады, а с другой – прятались под навесами и зонтиками.

Только эти двое бегали, будто умалишенные, по грязи и пинали кожанный мяч. Оба с бронзовой кожей, но не пустынники. Скорее – слишком загорелые. Один лысый, с закрытыми глазами, а другой с красивым лицом и черными волосами, с вплетенными в них фенечками.

Они радовались дождю и со смехом падали в грязь.

Дора отвернулось.

Омерзительно! И куда только смотрит стража школьных врат!

Внезапно она почувствовала, как на неё смотрят. Тот, что с фенечками не мог оторвать от неё взгляда.

– Ты чего? – спросил Эйнен у Хаджара.

– Высокое Небо, это что, эльф?!

– Удивлен, что ты вообще про них слышал, друг мой.