Глава 373
Битва затягивалась. Она шла уже третью минуту, что для противостояния адепта и практикующего было чем-то невероятным. Обычно такие битвы заканчивались на первых секундах. А сейчас происходящее выглядело как сражение между двумя(!) адептами.
Увы, сквозь сферу бурана, большинство зрителей не были способны разглядеть сражения. Только некоторые, достаточно сильные, продолжили следить за битвой.
Закрыв глаза, Хаджар вовсе не лишил себя зрения. Просто избавился от всех внешних помех. Слух, осязание, чувство равновесия и прочие ощущения заменяли ему зрение.
Буран прекрасно скрывал все, что происходило вокруг. Пожалуй, стоит поблагодарить Эйнена за все их спарринги. Если бы не постоянная необходимость сражаться с человеком, который, в буквальном смысле, может провалиться под землю, Хаджару пришлось бы тяжело.
Состояние, похожее на легкую медитацию, позволяло Хаджару избавиться от лишних мыслей и с молниеносной скоростью реагировать на изменения в окружающей обстановке.
Внезапно во тьме, где-то сверху слева вспыхнула падающая звезда.
Ольгерд, укрываясь среди снегов подобно своему тотему – Снежному Барсу, был уверен в том, что противник не сможет обнаружить его присутствия. Более того – этого не могли многие Небесные Солдаты средней стадии. И как бы ни был талантлив этот юноша, но небеса не обманешь.
Буран позволял Ольгерду двигаться быстрее, чем многим адептам, сфокусировавшимся на Пути Скорости. Так что он был полностью уверен в своем следующем ударе. Выныривая из снежного пространства, он нанес быстрый колющий выпад.
Какого же было его удивление, когда юноша-воин легко ушел в сторону, а его меч змеей прошипел сквозь снег и впился в плечо Ольгерду. Тот зарычал скорее от досады, нежели от боли. Вновь разорвав дистанцию, он скрылся в снегах.
Хаджар же только покачал головой. Судя по ощущениям, удар пришелся в район ключицы, хотя целил в горло. Он прекрасно понимал, что эффект неожиданность был полностью утерян и теперь Ольгерд станет в десять раз осторожнее.
Все произошло так, как и предсказывал Хаджар. Следующий десяток ударов они обменивались все в той же манере. Северянин нападал яростным наскоком охотящейся кошки, а Хаджар отражал удар за ударом, но не был способен контратаковать.
Когда же во тьме вспыхнули сразу две вспышки, Хаджар счел что Ольгерд собирается выполнить обманный прием. Отбив ту, что была ярче всего, он неожиданно ощутил то чувство скованности, но на этот раз в многострадальном левом боку.
Отшатнувшись, Хаджар открыл глаза и увидел перед собой не одного, а сразу двух Ольгердов! Они, одинаковые, абсолютно идентичные, стояли перед ним готовые нанести удар.
– Что за…
Не успел Хаджар договорить ругательства, как оба Ольгерда рванули в атаку. На левом боку Хаджара расползалось ледяное пятно. Оно сковывало движения и, в прямом смысле, морозило кровь. Вновь выручала старая, доставшаяся еще в Лунной армии, техника усиления плоти…
Хаджар отбил удар одного противника, и поднырнул под выпад второго.
… если бы не она – осколки льда разорвали бы его сердце.
Ольгерд… Ольгерды продолжили наседать. Они теснили Хаджара, заставляя его сдавать позиции. На теле появлялось вс больше ледяных царапин, которые делали Хаджара медленнее, а его удары – слабее.
Выставив очередной блок, Хаджар сперва не понял чем дело. Меч Горного Ветра всегда был тяжелее обычных, но не настолько, чтобы стало трудно его удержать. А теперь Хаджар вдруг понял, что ему может не хватит сил поддерживать технику усиления плоти, удерживать клинок и сражаться.
Он поднял взгляд и увидел как на режущей кромке расползается точно такое же ледяное пятно, как и на его теле.
Клинки, которые держали Ольгерды, теперь излучали холод, а на их плоскости сверкали ледяные руны.
Выставив перед собой щиты, они начали теснить Хаджара, пытаясь зажать его между двух огней.
В этот момент попытка проверить свои силы едва не стала смертельной. Хаджар, мысленно возвав к черному клинку, вложил его в реальный. К шоку Ольгерда, ледяную корку разбили лоскуты черного тумана, срывающиеся с меча противника.
Хаджар же, оставляя всего-лишь четверть запаса энергии, использовал стойку весеннего ветра.
Меньше года назад слова Травеса о единстве потока энергии меча и ветра казались ему непонятной нелепицей. Теперь же он лучше понимал суть третьей стойки. Она позволяла соединять несколько потов энергии. А учитывая то, что для Хаджара теперь не составляло труда даже в капле воды найти отблеск Духа Меча, он мог использовать любые потоки энергии.
Теперь стойка Весеннего Ветра была так же иллюзорна и изменчива как и тот, в чью честь её назвали.
– Весенний Ветер, – произнес Хаджар, одновременно с этим делая три секущих взмаха.
Первый, используя кружащий вокруг снег, выстрелил вперед белым драконом. Второй, вобрав в себя ветер, создал дракона синего. Третий же, используя собственную силу Хаджара, его волю и знания Пути Духа Меча, воплотился в черном драконе.
Они, кружась вокруг друг друга, всей мощью и яростью обрушились на противников. Те, хором призвав морду бурого медведя, удерживали бушующих драконов на своих щитах. Хаджар же давил изо всех сил. Он чувствовал, как энергия утекает буквально сквозь его пальцы, но все равно давил. Это был его последний шанс…
– Ты славно бился, мальчик.
… последний шанс выманить настоящего Ольгерда!
Тот, выходя из снега за спиной, занес тесак над головой Хаджара. Он обрушил его с силой, с которой гром пытается расколоть небо. И тот вонзился прямо в темечко Хаджара. Вонзился и, не встретив сопротивления, прошел дальше.
Хаджар же, вынырнув из тени семи воронов, обратился к спящему внутри дракончику. Вместе с ним и черным клинком, он представил как на грудь настоящего Ольгерда, не успевшего прийти в себя от потрясения, опускается осенний лист.
Используя остаток энергии, позволяя льду ворваться в собственное тело, Хаджар проревел:
– Падающий лист! – и ударил снизу вверх.
Исчезли три дракона, обернулись снежной пылью поддельные Ольгерды.
Зрители вокруг смотрели на то, как внутри снежной сферы расцветает очаг бури синего и черного цветов. А затем, слившись воедино, они, разрывая оковы снежного плена, выстрелили наружу, на миг принимая форму клинка, внутри которого прятался спящий дракон.
А потом все исчезло. Клинок растворился в воздухе, снег растаял на песке. Остались лишь двое.
Хаджар опирался на меч. Ему было тяжело дышать. Раны, недавно скованные льдом, теперь обильно кровоточили.
– Словно бился… – одними губами прошептал стоящий напротив Ольгерд.
Он приложил ладонь к ране на груди. Такой глубокой и страшной, что сквозь неё проглядывалась рассеченная грудная клетка и разрезанное надвое сердце. Уже умирая, северянин повернулся к Санкешу и отсалютовал ему.
Король Пустыни стоял впереди. Хаджар ожидал, что тот как-то отрегаирует. Кивнет, прикроет глаза, хоть как-то оценит поступок своего подчиненного. Но тот лишь сплюнул:
– Слабак, – и схватился за секиру.
Хвала богам, Ольгерд умер раньше, чем слово успело сорваться с уст маньяка Санкеша.
– К демонам законы гостеприимства, я сам тебя прикончу.
Позади Санкеша огромным покрывалом разлеталась в стороны его монструозная аура. Хаджар не сомневался, что пришел и его черед встретить порог предков. Может в своем самом лучшем состоянии он бы и понадеялся на бегство, но сейчас…
– Отец! – перед Санкешем вновь опустилась его дочь.
– Конунг! – встали еще восемь могучих северян.
Хаджар мысленно выругался. Каждый из стоящих был куда сильнее Ольгерда. А их предводитель, седовласый старец, на котором места живого от шрамов видно не было… Проклятье, он и сам излучал ауру лишь немногим слабее, чем у Санкеша.
Король Пустыни выглядел разъяренным зверем, перед которым внезапно поставили решетку. С громким рыком он вонзил алебарду в землю, от чего в небо выстрелил огромный песчаный столп.
– Убирайся, червь. Скули и вой. Ибо я, Солнцеликий, приду за тобой.
