От автора

Как писатель, я стараюсь изучить все аспекты жизни через один вопрос: что, если? Этот вопрос, как правило, приводит к еще большим вопросам, которые приводят к еще большим вопросам… Для меня нормально попытаться ответить на них в виде книги.

История – такая изменчивая, хрупкая коллекция дат и событий – всегда очаровывала меня. В ней содержится бесчисленное множество возможностей для «что, если». Что, если бы Гитлер принял решение совершить операцию «Морской лев», вторгшись в Великобританию летом 1940 года? Что, если вместо нападения на Перл-Харбор, японцы содействовали бы Гитлеру в нападении на Советский союз, вынудив Сталина вести войну на два фронта? Что, если американцы придерживались бы изоляционистской политики, которая была настолько популярна в Соединенных Штатах в течение 1930-х?

Что, если бы «Ось» одержала победу во Второй мировой войне?

Целые книги и форумы в интернете изучают такую возможность. (Особенно хорошая книга – сборник эссе под названием «Если бы союзники пали: шестьдесят альтернативных сценариев Второй мировой войны», под редакцией Дэнниса Э. Шоуолтера и Гарольда C. Дойча.) Хотя историки не согласны с вероятностью безоговорочной победы «Оси», большинство признают, что это было, в определенные моменты, возможно.

Мир, который промелькнул перед вами на этих страницах, мог быть нашим. На время и в определенном месте, так и было.

Новый порядок Гитлера должен был быть построен потом и кровью славянских народов. Их культуры должны были быть искоренены, их земли – захвачены для Лебенсраума (территория на востоке, которую Гитлер считал божественным правом арийцев), их народы должны были использоваться для рабского труда. К осени 1944 года более девяти с половиной миллионов иностранцев и военнопленных работали и умирали на фабриках, полях и шахтах по всей Германии.

Гитлер, который испытывал особую ненависть к евреям с тех времен, когда жил в Вене, стремился не только поработить их, но вообще уничтожить. Его «окончательное решение еврейского вопроса» проводилось в жизнь расстрельными командами, газовыми камерами и концентрационными лагерями. По подсчетам, шесть миллионов евреев погибли к моменту, когда союзники одержали победу во Второй мировой войне.

Женщинам Рейха было отказано в продолжении образования или приеме на работу вне дома. Вместо этого женщин поощряли рожать как можно больше детей для распространения арийской расы на недавно захваченные земли. Матери, которые выносили четырех и более детей, были даже награждены Почетным крестом немецкой матери. Однако, как и в случае Адель Вольф в этом романе, существовали исключения. Среди наиболее заметных из них была Ханна Райч, немецкая летчица-испытательница, награжденная Железным крестом самим Гитлером в 1941 году.

Было более сорока документально зафиксированных попыток покушения на Гитлера, но самым печально известным был «Заговор 20 Июля» – план, объединивший высокопоставленных офицеров в личной армии Гитлера, которые – как Райнигер в этом романе – чувствовали моральное обязательство положить конец его террору.

20 июля 1944 года полковник Клаус фон Штауффенберг сообщил собравшимся в «Вольфсшанце» (военная штаб-квартира Гитлера на Восточном фронте) о бомбе в его портфеле и твердом намерении убить Гитлера. Смерть Гитлера была неотъемлемой частью плана заговорщиков по свержению нацистского правительства с помощью операции «Валькирия»: военного протокола (разработанного сообщником генералом Фридрихом Ольбрихтом и одобренного лично Гитлером), позволявшего Территориальной резервной армии Германии защитить Берлин в случае гражданских беспорядков.

Только когда Гитлер был бы объявлен мертвым (и все немецкие солдаты были освобождены от своей присяги на верность ему), Ольбрихт и другие заговорщики смогли бы инициировать операцию «Валькирия», взять под контроль Вермахт (вооруженные силы) и создать новое анти-нацистское правительство.

Когда бомба Штауффенберга взорвалась в 12:42, от взрыва погибло четыре человека. Адольф Гитлер не был одним из них. К сожалению, Штауфенберг, который покинул сцену, думал иначе и убедил заговорщиков в Берлине инициировать операцию «Валькирия». Как только новости о том, что Гитлер выжил, дошли до столицы, тщательно спланированный переворот провалился.

Ответ Гестапо на «Заговор 20 Июля» был беспощаден. Семь тысяч арестов и около пяти тысяч казней последовали за этим покушением.

На время и в определенном месте это был наш мир.

Альтернативная история – жанр, состоящий из основанных на реальной информации предположений и гипотез. Некоторые элементы этой истории более надуманные, чем другие. Несмотря на тот факт, что отношения Гитлера и Муссолини были нестабильными, и что Гитлер не был известен как уважающий альянсы, нет никаких доказательств того, что Гитлер намеревался предать Муссолини и захватить территории. Также не существует никаких доказательств, что Гитлер намеревался распространить свою политику Лебенсраума в Африку и на Ближний Восток. Исторически, спроектированный им Лебенсраум содержался в Восточной Европе, хотя есть историки, которые выдвигают теорию, что это завоевание территории было только первым его шагом к мировому господству. В конце концов, Гитлер называл свои планы по очередному архитектурному изменению Берлина Welthauptstadt Germania, или Мировая столица Германия.

Есть и другие, более очевидные творческие вольности, которые я допустила в этой истории. Гонка на мотоциклах на большое расстояние от Берлина до Токио была событием только моего собственного замысла, хотя в Гитлерюгенде была группа специалистов под названием Motor-HJ, которые посвятили себе подготовке молодежи Германии к езде на мотоциклах. Немецкая армия также активно использовала мотоциклетные войска, известные как «Краудшутцен», которые ценились за скорость и мобильность.

Наибольшим отходом от реальности, однако, является изменение кожи Яэль. Можно задаться вопросом, почему я решила представить такой фантастический элемент на таком реальном фоне.

Расизм был неотъемлемой частью политики Гитлера. Его убежденность в том, что арийцы были расой, предназначенной для мирового господства, подпитывала его решимость вторгаться в другие страны и захватывать их земли как Лебенсраум. Его искривленная расовая лестница, а также желание сохранить арийскую расу «чистой», привели к такому злу, как евгеника, насильственная стерилизация, эвтаназия пожилых людей и инвалидов, и ликвидации всех, кого Гитлер счел непригодными для жизни.

Что, если в такой обстановке, раса перестала бы иметь значение?

Эта книга, по своей сути, – об идентичности личности. Не только о том, какими мы видим себя, но и о том, какими мы видим остальных. Что делает людей теми, кто они есть? Цвет кожи? Кровь в венах? Форма, которую они носят? Я дала Яэль возможность изменять кожу, чтобы обратиться к этим вопросам, а также чтобы подчеркнуть абсурдность расового превосходства. Приняв этот сюрреалистический элемент за творческую вольность, я надеялась вытолкнуть читателей из их собственной зоны комфорта в многочисленные облики Яэль и, поступая таким образом, поделиться более глубоким представлением о том, на что способно человечество. И добро, и зло.

К тому времени, когда опубликуют эту книгу, пройдет семьдесят лет, как союзники одержали победу во Второй мировой войне. Некоторые могли бы посчитать погружение в историю-которой-никогда-не-было жутким и пугающим занятием. В конце концов, Адольф Гитлер не одержал победу, и с ужасами Холокоста были покончено. Для какой цели нужно представлять что-нибудь иное?

Для многих соблазнительно отмахнуться от нацистов и их политики, как зла, запертого в истории. Однако расизм и антисемитизм едва ли остались в прошлом. Агентство Европейского союза по основным правам в своем докладе об антисемитизме за 2013 год сообщило, что 76 процентов респондентов считают, что антисемитизм в их странах возрос за последние пять лет. Фактически, когда я писала эту авторскую заметку, и New York Times, и Newsweek опубликовала статьи о росте антисемитизма, с подробным описанием случаев нападений группы людей на синагоги.

Я надеюсь, что история Яэль не только напомнит читателям, что все люди созданы равными, но также вдохновит людей выучить историю, скрытую за художественной литературой, и использовать это знание для изучения нашего сегодняшнего мира.

Мир с этих страниц мог быть нашим. На время и в определенном месте он таким и был, и мы должны сделать все возможное, чтобы не забыть это.