ГЛАВА 3
— Идем! Да не дергайся! — насмешливо приказал Шелдон, когда я стукнула его по ладони, что легла на талию. — Хочешь прямо здесь сесть? В тенечке, у стены, чтоб дождичком не намочило?
— Хочу! — честно призналась я, с вожделением глядя на зеленую травку под ногами.
— Не стоит! Тут младшие курсы часто тренируются, всякую мелкую нежить упокаивают. Антисанитария и все такое.
— Честно? Мне все равно. Если сейчас тут появится саркофаг с мумией, я прямо на него сяду!
— Мумия обидится, — усмехнулся Шелдон, помогая ковылять в сторону лавочек, где сидели взмыленные поступающие.
Чуть поодаль, на холме, с которого просматривалась полоса, стояли преподаватели.
Я буквально упала на деревянное сиденье, растеклась по спинке, в блаженстве вытянула ноги. Мне было все равно, что сейчас выгляжу как оборванка. Хотя сильно я не выделялась. После полосы препятствий парни были разной степени чумазости, мокрости и поцарапанности.
— А когда объявят результаты? — устало вздохнула я.
— Как все дойдут, так и скажут. — Закери откинулся на спинку и прикрыл глаза, поражая феноменальной способностью дремать в самых неподходящих местах.
Первой из девушек пришла дочка торговца. Она чуть не свернула шею, слезая со стены, но преодолела ее. Теоретики с преградой не стали заморачиваться — обошли, получили вычет за непреодоление и расселись по лавкам. Практики косились на них с нескрываемым презрением. Последними были оставшиеся леди. Среди них я заметила нашу покойницу. Девушка держалась особняком. Судя по слегка помятому виду и мокрым волосам дам, часть препятствий они все же прошли, а вот самые сложные, вроде змея в пруду, стены и лабиринта, обогнули по широкой дуге.
Последним, к нашему общему удивлению, на стене показался декан практиков. Не зря мерещилось, что за мной следят! Видимо, профессор Адам нас подстраховывал. А то абитуриенты такие — не захотят вылезать из пруда со змеем, а администрации отвечай потом.
Усевшись на стене, он обвел хитрым взглядом притихших поступающих и кивнул стоящим поодаль коллегам. Не успела моргнуть, как они перенеслись к нам.
— Поздравляю, вы миновали полосу! — Секретарь поднял руку, и над полигоном раздался равнодушный голос привратника.
Он называл имя, время прохождения, штрафные секунды или минуты, затем сообщал итог испытания, общий балл и на какой факультет может претендовать абитуриент. Если может претендовать вообще. Провалившихся оказалось много. И они, естественно, не были согласны. Но стоило кому-то начать возмущаться, как его буквально выносило в открывшийся портал с наказом привести себя в порядок, собрать вещи и явиться в деканат за документами.
Наши ряды неумолимо редели. Чтобы унять волнение и не обращать внимания на довольные взгляды Дастина, я начала мысленно считать. А бывший жених и друг косил на меня глазом, как породистый жеребчик. Жеребчик, уверенный в том, что я провалюсь, а его напыщенность поступит на практику, несмотря на множество дополнительных секунд. Разве только копытом не бил от нетерпения.
Однако пока без проблем на факультет декана Адама поступили девять парней. Вместе с Шелдоном — десять.
Теоретиков было то же количество. Шесть парней, четыре леди. «Ледышка» и мисс Сакс — в их числе. К слову, блондинку звали Ариадна Фламбре — «ледяная королева» оказалась всего лишь дочкой баронета. Что касается дочки торговца, Корнелия хоть и показала неплохой результат по физической подготовке, на факультет профессора Адама не поступила. Провалила экзамен по практике. Она с трудом сдерживала рыдания.
Когда привратник произнес имя Дастина, женишок аж раздулся от самодовольства. Кивал каждому сообщению о дополнительных секундах с видом короля, принимающего подношения.
— По итогам трех испытаний поступающий Дастин Станли набрал минимальный проходной балл, необходимый для зачисления на факультет теоретической некромантии.
По значительно поредевшим рядам прокатился ехидный смешок. Особенно громко вышло у леди-теоретиков, набравших на пять баллов больше Дастина.
Женишок побледнел, покраснел, пошел пятнами. Заметил, как ректор несмешливо следит за его лицом, ожидая скандала. Смириться Дастин не мог:
— Я требую проверки! Вы перепутали результаты! — и, по традиции последних дней, указал на меня. — Это ее результаты! Она шла следом за мной!
Опять двадцать пять! Интересно, мне уже можно пользоваться магией? Или пусть пока походит с одной плешью? До объявления моего результата.
— Хотите проверку? — подозрительно покладисто переспросил декан практиков, движением пальцев материализуя в воздухе огромное зеркало, окутанное туманной дымкой.
— Да! — торопливо согласился Дастин.
— Как скажете. — Призрак посмотрел на меня.
Любопытно, я одна заметила, что у него сейчас выражение глаз как у кота, играющего с глупой и самоуверенной мышью?
— Начнем с вас, леди Кейн. — Профессор Адам провел кончиками пальцев по полупрозрачной раме, и на слегка просвечивающей поверхности зеркала замелькали картинки. Слева высветилось время и штрафные баллы.
Вначале я сосредоточенно следила за цифрами, потом увлеклась просмотром записи.
Со стороны мое покорение полосы препятствий выглядело забавной прогулкой. Особенно смешно вышло, когда я развязывала узлы, а за моей спиной, скрестив руки на груди, висел декан. Скрытый односторонним щитом, он с улыбкой следил за моими действиями.
Я вместе с ребятами похихикала над своим восхождением на бревно и ползаньем над прудом со змеем. Не без удовольствия выслушала ехидную похвалу Закери, когда показали, как взбиралась на стену. Он насмешливо сообщил, что вскорости я оставлю заиками половину наглядных пособий академии.
Результат, объявленный привратником, ошеломил. Я оказалась первой среди девушек. И предпоследней среди парней-практиков!
Некромант, которого обошла, смотрел на меня с плохо скрываемой злостью. Осталось лишь пожать плечами — сам виноват, не заработал бы штрафных баллов, не был бы на последнем месте.
— А теперь вы, Станли. — Декан включил похождения Дастина.
Смотрелся он на полосе куда лучше, чем я, но смеялись ребята гораздо больше. Потому что Закери разошелся не на шутку, а Дастин слишком бурно реагировал на его подколки. Гордо вскидывал голову, сверлил того, кто посмел издать звук, взглядом. Грозно хмурился. Он с детства ненавидел, когда над ним смелись.
Когда показали вылет Дастина из пруда со змеем и раздался дружный взрыв хохота, он вскочил на ноги, стиснул кулаки. И только слова ректора: «Поступающий Станли, вы сами потребовали проверку. Поступающие, тихо!» — удержали его на месте.
— Смотри запись! — усмехнулся Закери, показывая на зеркало. — Наслаждайся!
Дастин пошел пятнами, открыл рот, собираясь огрызнуться, не успел. Привратник снова озвучил его результат. Цифра не изменилась. Все равно выходило, что моему бывшему жениху прямая дорога к теоретикам.
— Господа поступившие, — секретарь приемной комиссии дождался, когда все замолчат, — поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов! Проследуйте в свои комнаты. После того как приведете себя в порядок, прошу пройти в деканат вашего факультета. Там вы подпишете заявление на поступление и получите необходимые документы. Встретимся через неделю на посвящении!
И призраки исчезли.
— Постойте! — Дастин бросился к месту, где стоял ректор.
Зло покосился на меня и, сердито бурча себе под нос, поспешил в сторону южного крыла замка. Явно не в деканат направлялся.
— Нет, ты посмотри! Решил ректора измором взять! — восхитился его упрямством Закери. — Ага, удачи! Эшери никого не переводит. Куда поступил, там и учись, — и хитро прищурился, глядя на меня: — Как насчет отметить?
— Если выживу, — развела руками, со страхом глядя на браслет.
Меня настойчиво желал слышать отец. Более того, судя по яркому цвету букв, находился неподалеку от академии!
Деканат, я лечу! Бегу… ползу…
— Эй! Конопушка! Наши комнаты в другом крыле! — прилетело мне в спину. — Или решила женишка дождичком освежить, чтоб не портил пейзажи своей постной физиономией?!
Я отмахнулась от Закери и заковыляла бодрее. Браслет настойчиво моргал. Еще пара минут — и папеньке надоест ждать.
Нет лучшего средства от усталости, чем перспектива встретиться с разгневанным родителем!
В деканат я влетала, пыхтя как маговоз. С красным лицом, на ходу теряя испорченные во имя покорения стены сапоги.
— Заявление! — с порога выдала я.
Декан Адам привстал со стула, убедился, что за мной никто не гонится. Показал на кресло.
Рассиживаться было некогда — в ушах раздался нарочито спокойный голос родителя:
— Энджи?
— Заявление! — Я доползла до стола секретаря и жалобно посмотрела на озадаченное лицо призрака. — Вопрос жизни и смерти!
Профессор прикрыл глаза, к чему-то прислушался. Беззлобно усмехнулся.
— Если так… — Передо мной появились свиток и стило весьма любопытной конструкции.
Из тех, что для подписи кровью. Оригинально. И что же там такое в свитке, что требуется настолько сильная клятва? Не душу же мы, в конце концов, завещаем академии?
Под мысленный возглас отца: «Энджи, хватит, мы все знаем», — я быстро прочла свиток от и до.
Душу мы не закладывали, но после обычного прошения зачислить на факультет шли весьма любопытные пункты. В них мы обещали не разглашать истинной сущности преподавателей, не раскрывать методы преподавания и тому подобное, связанное с обучением. За исключением первого пункта, вполне стандартная практика. Почти все вузы соперничали между собой за место лучшего учебного заведения. Неудивительно, что хранили свои наработки в области обучения юных магов похлеще, чем государственные тайны. Даже в нашем скромном Погодном колледже мы подписывали что-то похожее.
Уверена: провалившиеся поступающие тоже оставили автограф под документом попроще.
— Да, — оказывается, я последнее произнесла вслух, и декан охотно ответил, — для них есть другая форма.
В приемную заглянул Эштон. Секретарь удивленно приподнял бровь, заметив меня. Понимающе хмыкнул и занял место вставшего из-за с гола декана.
Аккуратно приложив палец к кончику стило, я поморщилась от слабого укола в подушечку и торопливо поставила подпись рядом с замысловатым автографом ректора и кривой закорючкой декана. Эштон активировал заклинание копирования и вручил мне заверенную копию без пунктов о неразглашении и прочем.
— Ваши родители ждут вас у ворот академии. — Декан окинул меня задумчивым взглядом и добавил: — Если хотите убедить их, что вам стоит тут учиться, сходите вначале в свою комнату. Я сообщил им, что вы выйдете через двадцать минут, как только у нас закончится экзамен. Идите. Остальные документы заберете позже, когда вернетесь из дома. У вас неделя до начала занятий. Пятнадцатого в девять утра вы должны быть здесь. Но лучше в восемь, вам нужно будет забрать документы, получить ключи от комнаты, учебники и форму для практических занятий.
— Спасибо!
Я с благодарностью улыбнулась призраку и поплелась в указанном направлении приводить себя в порядок.
В паре шагов от комнаты столкнулась с целителем.
— А вот и потеряшка нашлась! А я уже два этажа успел обежать! Думал, вы заблудились! — довольно заулыбался призрак. Вытащил из чемодана синий пузырек, вручил мне. — Выпейте. Усталость пройдет, мышцы перестанут ныть.
Как у них тут все хорошо устроено.
— Но через восемь часов обязательно выспаться! А то родителям сообщу, что вы не бережете свое здоровье! — пригрозили с отеческим видом.
Призрачный парень был одного со мной возраста, так что не сдержала улыбку.
— Сообщу-сообщу! — рассмеялся Фармер. — Хорошенько отдохните перед первым семестром в академии. Наберитесь сил. И постарайтесь пореже ко мне попадать.
И прежде чем успела ответить или поблагодарить за заботу, растворился в воздухе. Вместе с вполне материальным чемоданом.
Зелье выпила прямо у двери. Спустя пару минут бодро носилась по комнатам, стараясь придать себе презентабельный вид и придумать, чем замаскировать царапины на шее, оставленные колючей сеткой. В отличие от синяков, мелкие повреждения не исчезли. Убедить отца, что мне тут нравится, когда выглядишь, будто по тебе карабкалась кошка, будет сложно.
Решение имелось — использовать оставшиеся десять минут на поиски Фармера. Надеюсь, целитель поймет, что это не женская блажь, а жизненная необходимость.
— Попроси шарф у соседки, — неожиданно посоветовал тихий женский голос за спиной.
Подняв искрящуюся молниями руку, я оглядела пустую комнату. Вспомнила о невидимых сотрудниках. Убрала магию и спросила:
— У какой соседки?
— Этажом ниже. Она еще не уехала, — едва слышно ответили мне.
Это у нашей спасенной? Она не даст.
— Лучше скажи, где найти целителя?
— Тебе не найти. Ищи шарф. — Голос звучал все тише, словно его обладательница удалялась.
— Эй! Погоди!
Но мне не ответили.
Помыкавшись по коридорам некоторое время, я чуть не заблудилась. Спросить дорогу было не у кого — в гардеробе пусто, как и в деканате. А мои попытки дозваться невидимых сотрудников успехом не увенчались. Пришлось признать правоту невидимки и отправиться к Ариадне.
Дверь в апартаменты девушки была открыта. Блондинка примеряла перед зеркалом разноцветные шарфы — проблема царапин встала не у меня одной.
— Бери синий или зеленый, — увидев мое отражение, она махнула рукой на кресло, — ты третья. Бери и уходи.
— Спасибо! — Я схватила зеленый шелковый шарф.
На ходу намотала на шею. У порога обернулась, собираясь сказать, что верну вещь, когда приеду обратно.
— Уходи, — не глядя, повторила Ариадна.
На секунду показалось: девушка не одна, что она раздвоилась и рядом с зеркалом стоит ее копия. Моргнула — видение исчезло.
— Не надо мне его возвращать! Дарю! — отмахнулась от меня некромантка.
Не слишком вежливо, но и на том спасибо.
Пожав плечами, я поправила рюкзак и пошла сдаваться родителям.
У ворот академии бурлила жизнь не хуже, чем на ежегодной столичной ярмарке. Провалившие экзамены поступающие грузились в присланные платформы и кареты. Понуро стояли перед родителями. Рыдали, обещали подать жалобу. За ними с сочувствием, а иногда и с плохо скрываемым презрением следили лорды и леди, чада которых поступили и пока не вышли. Занятно, но, кажется, почти всех новоиспеченных студентов встречали отцы и матери.
И я была не исключением.
Отца заметила сразу — трудно не увидеть того, кто выше остальных на пару футов, вдвое шире в плечах, с рыжей макушкой и темными грозовыми облаками по обе стороны от головы.
Рядом с отцом мама выглядела невесомой миниатюрной феей. Легкое светлое платье и белокурые волосы усиливали сходство. Однако мы с отцом прекрасно знали, что наша «фея» может быть твердой как гранит и непреклонной как скала. Вряд ли бы другая смогла, прожив с отцом двадцать лет, с иронией воспринимать периодически возникающие в нашем доме разрушения.
Вот и сейчас, заметив меня, матушка потянула отца за рукав и что-то тихо ему сказала на ухо. Судя по тому, что батюшка прикрыл глаза и тучи начали уменьшаться, напомнила про спасительный счет до десяти.
Пока отец избавлялся от атмосферных явлений, вызванных магией, я медленно шла к родителям. Мама внимательно следила за мной с вежливой улыбкой — леди не пристало терять лицо прилюдно. Только в тесном семейном кругу. Даже если очень хочется подтащить нерадивое беглое дитя воздушным потоком. А матушке очень хотелось придать мне ускорение — ветерок, подхвативший длинные концы шарфа и опасно всколыхнувший мою юбку, был прямым тому доказательством.
Неподалеку от родителей стояли две платформы. Первая — наша. Вторая — отца Дастина. Он как раз взволнованно мерил шагами ее длину. Судя по мрачному выражению лица светловолосого некроманта, родитель не поверил сообщению о поступлении сына и явился лично проверить. Леди Станли поблизости не наблюдалось. Наверняка она отказалась ехать с мужем, заявив, что тот зря придирается к сыну.
Раньше я тоже думала, что лорд Станли излишне строг к Дастину. Но, как выяснилось, Дастин из детства и нынешний хлыщ — два разных человека. Зря я не верила, когда ребята из Погодного жаловались, что не могут найти общий язык с друзьями детства. Я предпочитала не замечать изменения в характере жениха. А он… он умело мною манипулировал. Ему была нужна невеста, чтобы родители поверили в его серьезность, — и она у него появилась. Ему захотелось поступить — я стала его помощницей. Он едва не профукал шанс стать студентом — я помогла с поступлением.
Как можно было не замечать, в кого он превратился?
Видимо, кузины были правы — мне льстило, что я стала невестой такого красавца. Вот и поплатилась.
— Энджения! — не выдержала мама, меня ощутимо подтолкнуло к родителям налетевшим порывом ветра.
Папа повел себя куда более эмоционально. Наплевав на условности, подцепил меня под мышки, поднял, покрутил, устало выдохнул:
— Живая!
На секунду сжал в медвежьих объятиях и, не открывая двери, сунул в салон платформы. Радовало, что крыша была опущена по причине духоты — подозреваю, отец сейчас ее попросту бы не заметил.
— Па? Ма? А что случилось? — с подозрением полюбопытствовала я, следя за поспешно усаживающейся рядом мамой, которой отец, как полагается, открыл дверцу.
Глаза матушки заметно увлажнились — она едва сдерживала слезы.
Платформа просела под весом отца, занявшего место водителя. И мы, совершив опасный разворот на месте, рванули в сторону реки. Выбрав оборудованный для отдыха пустынный пляж на берегу, батюшка затормозил и почти на ходу выскочил из платформы. Выдернул меня из салона. Поднял на уровень своих глаз, не замечая, что серые тучи на небе, притянутые его силой, начали опускаться к нам.
— Ты хоть представляешь, что нам с матерью пришлось пережить? Энджения?!
— Извините, — я с опаской следила за формирующейся над головой воронкой громадного торнадо, — я хотела помочь Дастину. Ты же знаешь, что его отец обещал отправить его юнгой, если он не поступит в Академию мертвых.
— Помогла?! — Отец легонько тряхнул меня.
От его «легонько» мои зубы громко клацнули.
— Ты хоть представляешь, как мы себя чувствовали?! Что с нами творилось, когда расчищали завалы?! Как мать рыдала от счастья, поняв, что это была не ты?!
— Какие завалы? — Смерч перестал пугать, я вообще ничего не понимала.
— Леон, — мама заставила опустить меня, смахнула с бледной щеки слезу, — она ничего не знает, — показала на воронку из облаков над нами. — Считай, Леон, считай. Иначе нам снова придется отыскивать живых в завалах. Но в этот раз причиной трагедии будешь ты.
Батюшка тихо ругнулся. Поставил меня на землю, поднял лицо к небу, развел руки в стороны. Ему потребуется время, чтобы разобраться с измененной магией погодой.
Я решила воспользоваться передышкой и узнать наконец, что случилось. О каких завалах речь и почему родители так расстроены?
— Мам, что произошло? Я совсем ничего не понимаю.
— Ребенок! — громко и совсем неаристократично шмыгнула мама в ответ, обняла крепко, потом отвесила подзатыльник. И расцеловала в обе щеки.
А когда я совсем растерялась, объяснила, что случилось. А случилась катастрофа.
Сообщение об урагане, которое транслировали по зеркалам, было уткой. Но, сами того не подозревая, журналисты оказались пророками. Ураган случился. Позже. Сегодня ночью. В Департаменте погоды не смогли его предсказать. Естественно, предотвратить или уменьшить разрушительное действие на месте тоже было некому. Чудо, что в ураган не попал ни один город. Только маговозная дорога и мой маговоз. Он оказался в эпицентре.
Съемку с места крушения увидели родители. По словам мамы, никогда до сегодняшнего дня спасатели не представляли, на что способны маг погоды и воздушница, считающие, что где-то в искореженных вагонах — их дочь. Всех отыскали и вытащили в кратчайшие сроки.
Одна из дам, ехавших в соседнем куне, вспомнила, что видела меня. Выбегающую из вагона. Потом был носильщик, прикрывший меня. Кассир, запомнивший рыжую леди с рюкзаком. Эльфийка, стоявшая в очереди. Она вернулась в Лоумсити и стала свидетелем допроса, который учинил отец сотрудникам станции. Конечно же извозчик не забыл наглого клиента в безразмерном плаще. И адрес.
В общем, шпион из меня точно не получится.
Узнав, куда я поехала, родители вспомнили о Дастине. А когда столкнулись с его отцом, прибывшим проверить информацию о поступлении сына, окончательно убедились, что я решила последовать за женихом. Тайком отправила документы, скрыла от них приглашение в академию. Побоялась, что они будут против. Правда, все равно сомневались. Немного успокоились, когда декан подтвердил, что я в академии на экзамене.
— А он не против? — шепотом спросила я у мамы, поглядывая на отца.
— Против конечно же, — пожала плечами родительница. — Поступать в академию из-за парня глупо! Это молодой человек должен бегать за юной леди, а не наоборот!
— Я не бегала за ним!
Кто бы меня услышал. На маму часто нападала глухота, когда дело касалось наших с Дастином отношений. Родительница свято верила, что у нас любовь. С моей стороны почему-то особо сильная.
— Конечно, Дастин — весьма привлекательный молодой человек. Но ведь ты леди, нужно помнить об этом всегда! — назидательно напомнила матушка. — Ты действительно побоялась показать отцу приглашение?
— Нет, — угрюмо призналась я, — я Дастину помогала…
Жаловаться на бывшего друга было стыдно, поэтом ограничилась размытым:
— Он не успевал на экзамен, я его подменила. А он повел себя как… поросенок. И… в общем, я поступила. Мам, мне тут на самом деле нравится.
— Более странного оправдания я не слышала. Ничего, ребенок, разберемся! — Мама снова порывисто меня обняла. Поправила шарф, нахмурилась. — Что за дикое сочетание цветов?
— Это счастливый шарф! — Я не дала стянуть его с шеи.
Матушка насмешливо окинула меня взглядом.
— Да, счастливый! — поспешно подтвердила я.
— Значит, поступила? — Отец убрал последствия выброса сил, поднял крышу над платформой. И открыл дверцу, приглашая нас с мамой занять место в салоне, — обиженные обратным превращением облака решили отомстить мелким холодным дождем.
— Да, поступила. — Сев на мягкое сиденье, я открыла рюкзак, вытащила копию заявления. — Нет, пап, я поступила не из-за Дастина. Так вышло, я поняла, что мне было очень интересно, когда я ему помогала готовиться к экзаменам.
Отец громко фыркнул.
Мама вопросительно вздернула тонкую бровь.
Я виновато улыбнулась, развела руками. Да, мне действительно нравится некромантия.
— Леон, это не так уж плохо. — Мама, подбадривая, улыбнулась, дождалась, пока отец закроет дверь и устроится на водительском сиденье. — В конце концов, ей ничего не грозит. Теоретики имеют дело с исключительно мертвой нежитью. Если так можно сказать о том, что и так было мертвым. Согласись, выбери она профессию, связанную с погодой, ей грозило бы куда больше опасностей!
Батюшка согласно кивал.
А я понимала, что сейчас мама развернет заявление. И снова придется начинать сначала.
— Практика?! Ты поступила на практическую некромантию?!
Платформу подбросило, разбушевавшийся ветер откинул крышу.
Холодный дождевой душ остудил пыл мамы. И она уже спокойнее спросила, потрясая перед моим носом промокшей копией заявления:
— Это шутка? Я правильно поняла? Шутка?
Воздух в салоне сгустился, дышать стало тяжело. Казалось, еще немного, и его можно будет ножом резать.
Хотелось сказать «да» и спрятаться под сиденье, но я прошептала:
— Нет. Я поступила на факультет практической некромантии. Это не шутка. И не ошибка. У меня один из лучших результатов по двум экзаменам. И первый среди девушек — по физической подготовке.
Платформа резко затормозила. Отец откинулся на спинку сиденья, подставил лицо под дождь. Над нами с мамой осадки прекратились. Капли, огибая нас, падали на лакированные бока платформы и скатывались на посеревший, умытый водой гравий.
Мама ошарашенно смотрела на меня. Ее волосы шевелил ветер. Батюшка отмокал. И считал. Шепотом. Причем счет шел не на десятки, а на сотни. Я ждала, когда родители немного придут в себя и можно будет попытаться их убедить, что я не сошла с ума и не получила молнией в макушку.
— Домой! — Отец резко закрыл крышу. Тронул рычаги. — Домой! Там защита, там и поговорим!
Ох, чувствую, защита не устоит. Как бы не пришлось оплачивать соседям ремонт крыш и побитых градом фасадов!
До Лоумсити мы долетели за пару минут — отец безумно лихачил, рискуя врезаться в крону придорожного дерева или окунуть платформу в приветливо журчащие воды Веснянки. За нами красиво плыли две грозовые тучи. Искрили молниями, пугая водителей встречных платформ. Грозно вспучивали темные бока, намекая, что могут осчастливить проезжающих не только дождем, но и градом.
Папа считал вслух, громко, зло, но помогало слабо. В городке батюшка сбросил скорость, дошел до тысячи и, наконец, убрал небесный эскорт, после которого остался обычный весенний дождичек.
Мама все это время сосредоточенно приводила себя в порядок. Вначале прическу. Потом подправляла подпорченный дождем макияж. Затем убирала мокрые пятна на платье.
Все это — в полной тишине. Родители молчали, я заговаривать не спешила. Было стыдно, что заставила их волноваться.
Когда повозка поравнялась со зданием вокзала, я поспешила обрадовать неразговорчивых спутников тем, что научилась справляться с силой. И теперь нам не нужно несколько часов нестись на повозке как угорелым, чтобы попасть домой. Услышав, что мне помог счет до десяти, отец хмыкнул и направил повозку к транспортной арке.
Считать я начала, когда мы пристроились в конец небольшой очереди. К моменту оплаты кассиру, спрятавшемуся по причине дождя в прозрачной будке, окружающая действительность воспринималась отстраненно. Я полностью увлеклась цифрами. Неприятные ощущения от переноса выпали на «тридцать девять» и «сорок». На «сорок один» мы очутились в родном городе и повернули от портальной арки к выезду с вокзальной площади.
Дождь и сырость остались в Лоумсити. Весеннее солнце согревало шумные улицы столицы, заставляло хмурые лица расцветать улыбками, игривыми солнечными зайчиками скакало по разноцветным витражам окон. Крохотными радугами переливалось в струях фонтанов.
Неподалеку от дома мы встретили дядю, кузин и статую господина Рея. Девочки под конвоем отца тащили героя прошлого в сторону Площади Фонтанов. Воздушная подушка, на которой стояла статуя, опасно прогибалась под ее весом. Кэти и Лара суетливо бегали вокруг нее, подпитывая магией и направляя. Не сразу, но условие пари они все же выполнили. И сейчас с нескрываемым удовольствием следили за караваном облаков, следующим за нашей повозкой.
Оставив транспорт во дворе, отец, сердито убирая несколько небольших смерчей с рук, коротко приказал:
— В дом! — и добавил, зыркнув на меня: — К себе! Быстро!
Наученная горьким опытом общения с родителем, я мышью юркнула в свою комнату. Бросив рюкзак в кресло, подкралась к двери гостиной и замерла, прислушиваясь.
Вначале внизу, в холле, грохнуло, потом стены задрожали, послышалось завывание ветра, шум дождя. Стук града. И характерный для смерчей гул. По дому прошла вибрация. С каминной полки свалилась статуэтка. Не разбилась — хрупкие предметы были укреплены магией. Но иногда и это не помогало.
Папа бушевал минут пятнадцать, потом все стихло. Послышался голос мамы, оценивающей разрушения и раздающей приказы слугам. Я успела прошмыгнуть к себе в комнату. Вскоре в дверь постучали, и Гастингс, наш дворецкий, сообщил, что родители ждут меня в кабинете отца.
Буря миновала, родные готовы к диалогу.
Первым делом я решила извиниться. Едва открыв дверь кабинета, сразу попросила прощения у родителей за то, что заставила волноваться. Мама, сидящая у окна в глубоком кресле изумрудного цвета, кивнула. Отец знаком пригласил сесть:
— А теперь сначала и подробно. Как ты оказалась в Академии мертвых?
Сначала и подробно было стыдно. Поэтому я решила зайти издалека.
Родители терпеливо выслушали рассказ о том, как помогала разобраться Дастину с подготовкой к экзаменам.
— А потом… — Я замялась. Про наш спор с кузинами они уже знают, однако о его настоящей причине хотелось умолчать. А то в свете событий последних дней из меня какая-то совсем безбашенная дочь выходит. Сбежала на ярмарку, влезла в соседский сад, заставила кузин статую тащить, а в довершение всего поступила вместо жениха. — Дастин связался со мной по браслету. Он не успевал на экзамен и попросил меня…
Мама с отцом переглянулись, но промолчали.
— Вот… он был в Самерси. А оттуда до академии никак не добраться вовремя, я и решила поехать… помочь. Вы же знаете, лорд Станли грозился отправить его помощником садовника или юнгой, если Дастин провалит вступительные экзамены.
И я рассказала, как оказалась студенткой академии. Когда дошла до обвинений Дастина, постаралась обойтись минимумом слов. Он меня оскорбил, я его тоже, молнией, помолвки больше нет. Мы не друзья.
Я покосилась на маму и удивленно заморгала. Мне ведь кажется? Волосы мамы шевелил ветер! Перехватив мой взгляд, мама с нескрываемой горечью спросила:
— Неужели ты думала, что я буду его защищать?
Я виновато потупилась.
— Энджи, я никогда не пожертвую счастьем своего ребенка ради собственной блажи. Да, мне бы очень хотелось видеть тебя женой Дастина. Но не такого. А того, каким мы знали его раньше. Прости, ребенок, но я так увлеклась своей мечтой, что ничего не замечала. Леон говорил, что он изменился. Но я не верила, старалась его убедить, что они с Говардом ошибаются, а мы с Эсми правы и Дастин — хороший мальчик. Вместо того чтобы предостеречь тебя, я строила планы. Прости меня!
Этого я выдержать не смогла. Бросилась к матушке, уткнулась в ее плечо и разревелась. Мама гладила меня по волосам, шептала ласковые глупости. И само собой получилось, что я рассказала все как было.
Громко хлопнувшая дверь кабинета заставила оторвать лицо от плеча родительницы. Отца не было. Судя по тучам за окном и грому, он отправился к лорду Станли требовать извинений.
— Мам, они же еще не приехали?
— Приехали. — Мама чмокнула меня в макушку. — Отец вначале в окно выглянул. Говард как раз разговаривал с Эсми. Давай приведем тебя в порядок. Леди должна в любой ситуации выглядеть отлично.
Но сотворить из меня леди мама не успела. Гастингс сообщил, что нас ждут в холле. Семейство Станли и отец.
Вниз по мокрой лестнице мы с мамой шествовали точно королевы. Я в мятом платье, с опухшим от слез лицом. Матушка — с развевающимися волосами, готовая, вопреки правилам хорошего тона, запрещающим использовать магию против гостей, устроить Дастину воздушное путешествие вокруг нашего дома.
Лорд Станли-старший начал извиняться, когда мы еще не ступили на вздувшийся волнами паркет. Некроманта ничуть не смутило присутствие слуг, занятых приведением помещения в порядок, чего нельзя сказать о его жене. Леди Эсми глядела на меня с таким видом, словно это я обвинила ее любимого сыночка в подлоге и потребовала расследования. Сам же виновник конфуза делал вид, что меня нет. Изредка потирал красный след оплеухи на щеке и исподтишка посматривал на лорда Говарда, от которого, очевидно, и получил.
— Еще раз прошу извинить меня и моего сына. — Станли-старший грозно нахмурился, Дастин неохотно подошел ко мне, отвесил ленивый поклон и пробормотал скороговоркой:
— Приношу свои искренние извинения, леди Кейн. Мое поведение было неподобающим, недостойным мужчины и дворянина. Если вы посчитаете необходимым, принесу извинения в присутствии всех указанных вами лиц. Простите меня, леди Кейн! Я искренне раскаиваюсь и прошу не держать на меня зла, — и едва слышно, для меня: — Не думай, что так просто отделалась. Из-за тебя меня запрут в академии на целый семестр! А я бы мог неплохо отдохнуть в Лоумсити, пока отец загорает по погостам!
— Не льсти себе! — отозвалась я. — Оно мне надо — о тебе думать? У меня есть чем занять голову.
— Например, тем лордом, который лапал тебя у ворот?
— Например, теми формулами, от которых тебя мутит, как девицу на первом балу!
Взгляды родителей заставили нас замолчать.
Дастин снова повторил извинения. И даже припал к моей руке, правда, с весьма зверским видом. Я всерьез опасалась получить укус вместо поцелуя, но грозное покашливание Станли-старшего спасло мою ладонь от членовредительства. Раскланивались с бывшим женихом, точно на светском рауте. Насквозь фальшиво. С явным пожеланием провалиться в безвременье со стороны Дастина. И непониманием, как мой друг мог превратиться в это явно потустороннее существо, с моей стороны.
Покончив с извинениями, Станли-младший предложил матери руку, и они торжественно удалились. Станли-старший проводил их тяжелым взглядом, потом виновато глянул на моего отца.
— Извини, Леон, не думал, что мальчишка может пойти на такое. Вначале амулет, теперь это. Порою кажется, я совершенно не знаю своего сына. Такое чувство, что, пока я гоняюсь за нежитью, одна из них захватила Дастина, — устало вздохнул он. Улыбнулся мне и хитро подмигнул: — Поздравляю с поступлением!
— Рано еще! — не согласился папа.
— Ты же сам сказал, что Энджи поступила Академию мертвых?
Отец кивнул и быстро перевел разговор на другую тему:
— Что за амулет?
Лорд Станли задумчиво покосился на слуг.
Папа понятливо предложил, к нашему с мамой общему разочарованию:
— У меня завалялась бутылка чудесного эльфийского вина. Не хочешь продегустировать?
— Не откажусь, — охотно согласился лорд Станли.
Я проводила мужчин завистливым взглядом. Вот это дружба! Жаль, мы с Дастином не можем похвастаться такой же.
Мама довела меня до комнаты. С улыбкой коснувшись щеки, тихо спросила:
— Тебе действительно нравится некромантия?
— Да.
— Ты туда поступила не для того, чтобы доказать Дастину, что лучшая?
Я отрицательно покачала головой. И в мыслях не было.
— Тогда тебе придется доказать это отцу. — Мама задумчиво покусала губы, посмотрела в сторону лестницы. — Надеюсь, Говард его убедит. Хотя… если вспомнить его байки о работе, как бы отец вообще не решил запереть тебя дома.
— Можно подумать, у папы безопасная работа! — возразила я, зевая.
Кажется, зелье целителя закончило действовать. Глаза слипались, проблемы с отцом отступали на второй план. А на первый вышли воспоминания о мягкой кровати в спальне.
— Но наш папа куда сильнее тебя. — Мама заметила очередной некультурный зевок, сцеженный в кулак. — Иди отдыхай, а я пойду послушаю, что там они говорят. В конце концов, у нас есть целая неделя, чтобы его переубедить.
Меня поцеловали в щеку и подтолкнули к двери.
Пожелав маме удачи, я снова зевнула, вошла в гостиную и так и осталась стоять с открытым ртом. На меня растерянно смотрела Ариадна. Она выглядела как типичный призрак низшего уровня: вместо ног — хвост из тумана, размытые очертания, невозможность контакта с предметами. Леди безуспешно пыталась взять со стола стило.
Но она не могла быть призраком!
Я сама запустила ей сердце. При мне Закери вернул ее душу в тело. Да и потом, на экзамене и когда я просила шарфик, Ариадна была весьма живой. Неблагодарной, необщительной, резкой, но живой!
Пока я соображала, чья глупая шутка висит посреди гостиной, Ариадна тихо вздохнула и исчезла. Претендентов на должность комедианта было всего три. Но две, кузины, с Ариадной были незнакомы, оставался Дастин.
Только вот узнать о происшествии он не мог. Или мог? Преподаватели не похожи на тех, кто стал бы распространяться. Узнал от Ариадны? Или от кого-то из ее знакомых? Скорее всего.
Ну что ж, господин Станли, вы первым начали. Зевнув, я решила, что месть — блюдо, которое подают холодным. Лучше — на хорошо выспавшуюся голову.
Тогда я не подозревала, что мести предстоит не просто охладиться, а заморозиться! Всю неделю мне было не до Дастина — я осаждала крепость «Не понимающий выбора дочери отец».
Как и предполагала мама, Станли-старший ничуть не помог его убедить, хотя искренне старался. Однако лишь напомнил, что забавные случаи из практики некроманта — на самом деле весьма опасные происшествия. Особенно для той, у кого нет дара смерти.
Подлила масла в огонь родительского беспокойства леди Эсми. Она пришла к маме в гости. Мама, как настоящая леди, отказать в доме ей не смогла — наши отцы по-прежнему дружат, и дамам, хочешь не хочешь, а придется общаться. Тему наших с Станли-младшим отношений его матушка деликатно обошла. А потом устроила настоящую истерику — ее мужа перевели главным некромантом в деревушку на задворках Фелисии, вокруг которой обосновался целый выводок неизвестной нежити. Ехать следом леди желанием не горела, но за мужа переживала искренне.
После ее ухода отец спросил, не скрывая горечи, хочу ли я родителям такого же будущего? Или детям и мужу? Пришлось напомнить, что лучшие ученики Академии мертвых получают назначение на королевскую службу. На что услышала: «Неужели ты думаешь, что противники короля ограничиваются банальными зомби и призраками?» Я так не думала, но учиться хотела.
Помогла мама. Она с визгом забежала в кабинет и повисла на папе, точно была не леди, а обезьянкой. Следом в комнату приковыляло несколько крупных и давно почивших крыс.
Это был мой звездный час.
Привет от Дастина, по случаю забредший не в ту дверь, я уничтожила быстро. Поднятые животинки не успели даже пикнуть, как ветвистые молнии превратили их в пепел. Сил я не пожалела. Мама грозно сдвинула брови, заметив, что половина мебели в кабинете обзавелась дымящимися дырочками, но вспомнила о том, что она леди, и зашептала слова благодарности. Папа не купился. Ссадил маму с рук. Оглядел запыхавшуюся меня и с усмешкой сказал:
— Хорошо! Уговорили! Поезжай. Учись. А чего я волнуюсь? У тебя ведь хватит упрямства, чтобы действительно стать лучшей! Хотел бы я видеть лицо главы Королевской тайной канцелярии, когда он увидит твое имя в списках претендентов на должность королевских некромантов!
Мы с мамой понимающе переглянулись. С лордом Эдвином Мерлоу у батюшки старая «любовь». Доверенное лицо короля хотел видеть отца во главе Погодного департамента. А папа считал, что с его уровнем силы больше пользы будет в деле предотвращения стихийных бедствий. К счастью, до перевода по королевскому приказу не дошло. Но общался с лордом Эдвином батюшка регулярно. У них была не то чтобы дружба, но и не вражда, этакое противостояние, которое доставляло удовольствие обоим.
— Или вообще замуж выскочишь! — закончил отец.
Я скривилась, за что тут же получила выговор от мамы, — леди не кривляются. Не кривляются, но после нашей с Дастином помолвки думать о парнях не хотелось.
Что касается бывшего жениха, мы с ним все же столкнулись. В вечер перед отъездом в комнату забрался очередной «подарок». Не знаю, что Станли хотел доказать, засылая почившую мышь, но его настойчивость разозлила. Вспомнился призрак однокурсницы. И воскресло желание отомстить. Пока я решала, на что напросился жених, Дастину, очевидно, показалось мало мыши, и у окна появилась призрачная Ариадна.
В этот раз Станли денег на иллюзию не пожалел. Девушка не исчезла, а, глядя глазами загнанной лани, упорно следовала по комнатам, замирая то у книжного шкафа, то у забытого на тумбочке стило, то у валяющейся в углу дивана тетради. Каждая остановка сопровождалась унылым вздохом.
Поняв, что так просто иллюзия не отцепится, я поймала мышь маленьким смерчем и отправилась возвратить хотя бы один подарок Дастину.
Как я и думала, некромант обнаружился в нашем саду — чтобы управлять умертвием, ему надо было находиться рядом, на большее сил не хватало. Дастин никогда не умел прятаться. В детстве даже обижался, что мы быстро его находим. Обнаружить Станли в кустах не составило труда.
Смерч ловко выплюнул мышь на белобрысую макушку. Дастин с руганью выпрыгнул из зарослей. Закрутился волчком, пытаясь вытащить из волос собственное творение, — кажется, с шампунем для роста волос он слегка переборщил. К вящей радости покойной мыши, которой кудри до плеч определенно понравились.
— А давай я тебе помогу! — миролюбиво предложила я, разминая пальцы.
Смерч выпил все силы, но оно того стоило. Дастина красиво подбросило вверх, завертело на месте и под истеричный писк мыши понесло в сторону садовой калитки.
— Привидение не забудь! — вежливо напомнила я, показывая на зависшую в шаге от меня Ариадну.
Во время очередного поворота Дастин вытаращился на место, куда я показывала, и покрутил пальцем у виска. Типа мы ни при чем. Но своего я добилась — иллюзия исчезла.
Больше я о Станли не думала — было некогда. Мама всерьез озадачилась тем, чтобы в академии дочь выглядела настоящей леди. Это вылилось в десяток чемоданов. Я попыталась квакнуть про униформу, но выяснилось: родительница успела ознакомиться с брошюрой для поступающих и в курсе, что на лекциях форма необязательна.
Как и все девочки, я любила наряжаться, но даже меня пугало количество платьев, которое горничные с маминой подачи запихнули в чемоданы. Хорошо хоть веснушки успела запудрить, а то бы меня еще и в эльфийский салон в гости к улиткам свозили.
