Глава 47. Художник и Посвященный

«Это снова я. Скучал?»

Не поверишь, но да. Пожалуй, сейчас самое время научить меня чему-нибудь этакому. Потому что я в полной заднице!

«А как ты думаешь, для чего я вышел на контакт? Помогу, но дело очень сложное. Так что будь внимателен. Ты уже умеешь работать с реальностью, с происходящими событиями. Теперь нужно научиться работать с пространством».

Объясни как.

«Смотри».

Я стою на горе. Передо мной – чугунные перила. Похоже, смотровая площадка, потому что вид открывается потрясающий. Долина. По ней бежит извилистая река, через которую перекинут длинный автомобильный мост. За рекой – поросшие лесом холмы. По правую руку – еще один холм, весь в зарослях кустарников и малоэтажной застройке. Кое-где видны купола церквей. Оборачиваюсь. Парк. Довольно красивый и знакомый. Чего-то в нем не хватает, кстати. А за парком – огромный белый собор с золотистыми куполами. И шпиль колокольни. Ну точно – Владимир! Успенский собор. Был я возле него во время одной из своих последних экспедиций в Зону. А не хватает… памятника! Да, точно, на этой самой площадке, метрах в двадцати от места, где я стою, находился большой монумент. Всадник и пеший с крестом в руке. Памятник князю и святителю. Его нет. На его месте – черная яма Провала. Твою мать! Пячусь, но отступать особо некуда – позади перила и крутой склон горы. Катиться далеко. К тому же смеркается, и основательно, – скоро уже ночь. А с ее приходом проснется Провал, исторгнув из своего чрева целую орду голодных Пятен.

Надо уходить!

«Не уйти. Там, на выходе, рыщет толпа истребителей. Не отбиться».

Тогда какой выход?

«Думай! Что такое Провал? Аномалия. А какие они еще бывают?»

Ты мне сейчас экзамен устраивать будешь?

«Отвечай, у тебя мало времени!»

Как всегда, блин… Ну что, климатические, порождающие, хищные, псионические, магнитные, пространственные… Стоп, пространственные! Это же фактически порталы! Только они непредсказуемые – ты не знаешь, куда через них попадешь.

«Не знаешь, потому что аномалия создана не тобой. А твоя игра – твои правила».

Но не могу же я создать аномалию!

«Почему не можешь? Кто это сказал? Ты уже в состоянии локально воздействовать на событийные цепи реальности. Создать подобное пространственное искажение – всего лишь следующий шаг на этом пути. Конечно, для этого требуется энергия, и большую аномалию тебе не создать, но локальную, для себя, – вполне. Особенно в Зоне, где витает полно свободной пси-энергии, и особенно в местах Силы вроде этого. Успенский собор – одно из самых энергонасыщенных мест во Владимирской Зоне. Та же история поблизости от Обломка. Энергии там много, и он не всегда может четко проконтролировать, кто и для чего ее заимствует. Действуй! Сначала представь себя черной дырой, обладающей сумасшедшим притяжением, только не для физических объектов, а для свободной энергии. А потом направь ее на создание локальной аномалии для себя».

Легко сказать…

«Времени у тебя совсем нет – глянь на Провал!»

Я послушно смотрю. Ох, ежики! Солнце уже практически закатилось, и из аномалии начинают лезть Пятна. Пока первые, медленные и не особо решительные, но скоро их будет лавина, которая меня сметет. Да уж, Катаев, мотивировать ты умеешь, этого у тебя не отнять!

Ладно. Закрываю глаза, концентрируюсь. Самовнушение у меня уже получается почти на раз, на автопилоте. Я – черная дыра, я – черная дыра. Так, отставить глупое хихиканье, сталкер Художник! Нашел время! Я – черная дыра… Получается! Между мной и Успенским собором возникает невидимый канал, по которому ко мне течет мощная энергия этого места. Интересно, сколько нужно для создания пространственной аномалии? Перестраховываться особо некогда – печенкой чую, пятна уже на меня нацелились. Ну, надеюсь, хватит – много уже притекло. Теперь второй этап. Открываю глаза… Да, так оно и есть – Пятна ползут ко мне. Не дать страху парализовать себя! Воздействуем на реальность… В Зоне она такова, что вариант с возникновением в определенном месте пространственной аномалии с выходом в еще одном определенном месте является не менее обыденным, чем открытая сейф-дверь на лестничной площадке горящего дома. А надо мне во-он туда – на самую середину моста через Клязьму… Пятна подходят ко мне на расстояние нескольких метров, когда я чувствую результат своих стараний – ощущение сквозняка и химический запах. Твари уже готовы ринуться в атаку, но я опережаю их на считаные секунды, кидаясь в объятия созданной мной аномалии.

Тьма, холод… Но вместо того чтобы вынырнуть из аномалии на середине моста, я ощущаю себя в совсем другой реальности – где нахожусь физически. Где лежу на неудобной жесткой койке, притянутый к ней ремнями, а меня рассматривает человек (?) в длинном бесформенном плаще с глубоким капюшоном, под которым не видно лица.

– Очнулись, сувайвор? – интересуется скрипучий голос из темноты под капюшоном. – Самое время. Нам с вами много о чем нужно поговорить.

Посвященный смотрел на сувайвора, туго притянутого к койке ремнями, и не мог понять, отчего испытывает такое чувство дискомфорта и тревоги. Сувайвор. Самое непостижимое из того, что породила раса отживших. Странные создания с феноменальной стойкостью и возможностями, предел которых никому не известен. Что они такое? Случайная генетическая мутация? Флуктуация биополя планеты Земля или агония сходящего со сцены доминирующего разумного вида, пытающегося таким образом бороться за свое выживание?

Пока еще ни один из этих странных представителей отживших не попадал в руки Измененных и не подвергался тщательным исследованиям… вроде. Первый шанс. Как знать, может, он же и последний. Значит, надо использовать его максимально. По-хорошему, пора бы уже и начинать, но Посвященному почему-то хотелось сначала с ним просто поговорить. Попытаться разобраться, как этот феномен сам себя воспринимает.

Без сознания сувайвор пробыл недолго – минут десять от силы. И когда открыл глаза, взгляд его был каким-то потерянным, словно он не понимает, где находится. Надо бы воспользоваться этим его состоянием.

– Очнулись, сувайвор? – произнес Посвященный. – Самое время. Нам с вами много о чем нужно поговорить.

Но расчет не оправдался: растерянность исчезла, взгляд заострился, стал испытующим. Это был взгляд сильного противника, готового к бою и вовсе не считающего себя поверженным, несмотря на очевидную плачевность своего положения.

– Поговорить, значит, хотите? – как бы уточнил он. – По идее, надо бы, только, боюсь, бесполезно это.

– Почему?

– Вы же – Посвященный, так?

Осведомленность сувайвора стала неприятным сюрпризом. Интересно, что он еще знает?

– Допустим, Посвященный, и что?

– Вы меня не поймете. И даже толком слушать не станете.

– С чего вы взяли?

– Близкое общение с Обломком. У вас слишком хорошо промыты мозги, чтобы мог получиться конструктивный разговор.

Неожиданно эти слова задели Посвященного, хотя с чего вроде бы? Какое ему дело до того, что думает о нем отживший, пусть даже и сувайвор? А вот задели, и все. Пока он придумывал достойный ответ, пленный спросил:

– Долго я был в отключке? Это уже произошло?

У Посвященного вдруг возникло неприятное ощущение внизу живота.

– Что «это»?

И тут замок сотряс мощный удар, от которого Посвященный едва устоял на ногах. Одновременно его чуть не оглушил псионический вопль, который издал Источник. Если брать человеческие эквиваленты, это было похоже на страх и бешенство.

– Вот это! – удовлетворенно произнес сувайвор.

Практически тут же последовал новый удар, не менее сильный. Посвященного скорчило от боли: Источнику было плохо, он почти бился в истерике, если такое слово можно применить к Сеятелю.

Сувайвор приподнял бровь:

– Ого! Интересно, а это кто постарался? Отлично, отлично! Эх, еще бы один!.. Эй, что с вами?

О, если бы Посвященный знал это! С ним творилось что-то непонятное. В его сознании пульсировал паникой ментальный симбионт Источника, его энергетическая частица. Симбионт чувствовал, что целое находится на грани гибели, и не знал, что делать. Естественно, его влияние на разум Посвященного существенно ослабло, и у того в голове воцарилась форменная сумятица. Стройная картина мира, система ценностей, приоритетов, выстроенная линейка планов, целей, задач – все это рухнуло, как замок из песка под ударом сапога. А взамен пришел хаос мыслей, эмоций, воспоминаний… Воспоминаний! Непонятно откуда взявшихся, словно порожденных чужой реальностью, чужой личностью… Чужой? Или, быть может, чужая – та, которую он помнил до этих двух ударов? Ложная память, ложная самоидентификация?

Откуда, например, вот это воспоминание: он разговаривает, нет, пылко спорит с незнакомым человеком… Впрочем, почему незнакомым? Очень даже знакомым! Он называет этого человека Михаилом, а тот его – Федором Дмитриевичем… Странно… Это же не его имя? Или его? Как же его зовут на самом деле? Не может же он забыть собственное имя! Его заставили забыть, да, но где-то в тайниках памяти оно наверняка осталось, и теперь, когда симбионт Источника мечется в полном неадеквате, есть шанс до него добраться… Федор Дмитриевич, Федор Дмитриевич… Воскобойников! Точно! Профессор Федор Дмитриевич Воскобойников! Он же занимался изучением Зон, Источников… пытался расшифровать программу Сеятелей и попробовать изменить ее… Его хотели убить Измененные, но он спасся, потому что был… сувайвором! Впрочем, им он и остается, только здесь, куда он пришел, чтобы перепрограммировать Источник, верх взял последний. Захватил контроль над его разумом и превратил сувайвора в Посвященного! Господи, вот это поворот! Что может натворить сувайвор под властью Источника? Это ж страшное дело! А он, похоже, и натворил: чума, которая уже выкосила Лесногорск и готова выплеснуться в остальной мир из замкнутого в гигантской аномалии пространственного кармана, – это и его вина тоже! Какой ужас! И что теперь делать?

Сейчас ему удалось временно вырваться из-под власти Источника, потому что тот здорово ослаблен взрывами двух мощных становых бомб. Но если не взорвать третью, Источник справится. Сможет восстановиться и снова возьмет его под контроль. А тогда они вместе доведут дело с чумой до конца! Но этого нельзя допустить! Правда, если взорвать третью бомбу, пространственный карман схлопнется, и все, кто в этот момент будут в нем находиться, погибнут… А может, так и надо? Одним движением скальпеля удалить смертельно опасную опухоль из организма планеты? Пусть даже он сам – часть этой опухоли… Да, продолжив свои исследования, он еще может принести немало пользы. Но потенциальный вред куда весомее.

– Эй! – добрался до его мятущегося сознания голос сувайвора. – Вы там как?

– Нормально, – глухо произнес Посвященный, а точнее, уже Воскобойников. Сейчас он должен думать о себе только так. И умереть тем, кем был, а не тем, в кого превратился под властью Источника. – Пока нормально. Но это ненадолго. Двух взрывов для консервации Источника мало. Нужен третий. Где бомба?

Сувайвор презрительно скривился:

– За дурачка меня держите? Я вам скажу, а вы отправите туда своих подручных и обезвредите ее. Нет уж, дудки!

Воскобойников кивнул.

– Понимаю вашу подозрительность. – Он откинул капюшон.

– То, что вы выглядите как человек, еще ни о чем не говорит, – уперся пленник.

– Сейчас я – такой же, как и вы. Сувайвор. Меня зовут Федор Дмитриевич Воскобойников. Профессор палеонтологии, биологии и генетики. Может, слышали? Понятно, не слышали. Впрочем, откуда вам – вы ведь простой сталкер… Я пытался перепрограммировать Источник… Ну, вы его Обломком называете. Но у меня не получилось. Он подчинил мой разум.

– История звучит красиво, но…

– Я и не прошу верить мне на слово. Я сделаю проще. Сувайвор сувайвора всегда почувствует. Только для этого нужно кое-что сделать.

Он достал откуда-то шприц и закатал рукав своего плаща, игнорируя растущее напряжение во взгляде пленника. Воткнул иглу себе в вену и набрал полный шприц своей крови.

– Так, этого должно хватить, – пробормотал он себе под нос.

– Собираетесь изменить меня, да? – процедил пленник.

– И в мыслях нет, молодой человек! Да будет вам известно, кровь Измененного, даже такого, как я, не сможет преодолеть биологическую защиту организма сувайвора. Вы слегка изменитесь, конечно. Обретете, например, новые полезные свойства и умения. Но сознание ваше останется человеческим. А главное – ваша кровь почует своего. У нас с вами слишком мало времени, чтобы тратить его на недоверие. И не надо дергаться – это бесполезно.

Воскобойников подошел к пленнику и навалился на его левую руку. И так ограниченная в подвижности туго затянутыми ремнями, сейчас она оказалась почти зафиксированной. Поэтому иглой в вену профессор попал прямо-таки снайперски.

Опять ты?

«Судя по всему, это в последний раз».

Спасибо, утешил!

«Я тебе не группа психологической помощи! Тебе в вену только что закачали чужую кровь, так? Чрезвычайно биологически активную. И тебе надо понять, что она собой представляет».

Ты можешь мне сказать это?

«Откуда? Я ведь не в твоем теле. Но могу научить прислушиваться к своему организму и анализировать то, что в нем происходит».

Звучит очень длинно!

«Оно и есть длинно. Чтобы достичь в этом совершенства, потребуется уйма времени. Но тебе сейчас для твоих целей и азов хватит».

Хорошо, давай!

«Значит, так. Организм по-разному воспринимает разные биологические жидкости. Представь все свое тело одним обнаженным нервным окончанием. Да, не шибко приятное ощущение и притом болезненное, но потерпи, если хочешь получить ответы… Представил? А теперь слушай и запоминай. Кровь простого Измененного воспринимается как…»

– Вашу ж мать!

– Что такое? – Воскобойников отступил на шаг от пленника, которого только что судороги не корчили.

– Жжет всего! Словно мне кислоты в вену налили, а она уже по всему телу разошлась.

– Ничего не понимаю. Не должно быть такой реакции.

– Да нет, это я, – с трудом проговорил пленник сквозь сомкнутые зубы, – переборщил с самовнушением по неопытности. Ежик, как же больно! Но вы правду сказали – теперь я чувствую. Это реакция на сувайвора. На продвинутого сувайвора. Можете отцепить ваши дурацкие ремни. Обещаю, кидаться на вас не стану!

Воскобойников с некоторой опаской выполнил его просьбу, мимоходом вспомнив, что подобный разговор у него уже был с другим сувайвором – Михаилом Стрельцовым.

– Кстати, как вас зовут? – спросил профессор.

Бывший пленник ухмыльнулся, несмотря на то, что лицо его все еще было искажено остаточной болевой реакцией.

– Ну да, сначала привязать ремнями, затем биологические эксперименты и только потом знакомство! Интересная последовательность! Ладно, чего уж там… Артем я. Или Художником можете звать. Это мое сталкерское прозвище. Мне без разницы… Короче, держите. – Он вытащил из кармана смартфон, нажал на нем что-то и протянул Воскобойникову. – Зеленая точка – место последнего пульта, подрывающего третью бомбу… Как считаете, успеем добраться?

Воскобойников закрыл глаза, сконцентрировался, но почти сразу открыл их снова и едва не выронил смартфон. Лицо его залила восковая бледность.

– Что такое? – встревожился Художник.

– Пациент ноль.

– Кто?

– Здоровенный мутант, который принес вас сюда. Он серьезно пострадал в одном из взрывов, но выжил и сейчас стремительно регенерирует… А параллельно движется сюда.

– И что? Вы же им командуете – отошлите его прочь!

Профессор покачал головой.

– Не все так просто. Источник ослаб и паникует. Я тоже вышел из-под его контроля, и теперь он воспринимает меня как врага или угрозу. А для этого мутанта приказы Источника приоритетны. Похоже, его послали по наши души, и с этим я ничего поделать не смогу. Разве что послать против него нескольких Измененных, но надолго они его не задержат – слишком уж он силен.

– Та-ак! – протянул Художник, явно сдерживаясь, чтобы не выразиться крепче. – Значит, пульт отпадает… Хреново! Но есть план «Б». Его придумал один очень оригинальный «лояльный» из АПБР. Сказал, кстати, что в этом мне понадобится ваша помощь.

– Моя?!

– Ну да. Он так и сказал «Посвященного». Я еще подумал – что за бред? С чего бы первому слуге Обломка мне помогать? А оно вон как обернулось. Может, и есть шанс. Короче, слушайте. Надеюсь, я ничего не забыл и не перепутал…

– Ну что? – закончив рассказ, Художник смотрел на Воскобойникова с тревогой. – Бред, да? Ничего не выйдет?

– Ну почему же, – задумчиво произнес профессор. – Вдвоем у нас шанс есть. Чертовски смело и авантюрно, должен заметить, – такую штуку учинить с пространством! Хотел бы я при других обстоятельствах свести более близкое знакомство с этим вашим «лояльным»! Но, боюсь, теперь уже не в этой жизни… Ладно, это лирика. А физика в том, что, во-первых, у нас всего несколько минут на подготовку – за это время пациент ноль перемелет в фарш посланных против него Измененных. А во-вторых, нам с вами до последнего момента надо будет находиться в центре аномалии, а стало быть, мы – почти гарантированные покойники.

Художник мрачно кивнул.

– Я и раньше-то не слишком рассчитывал дожить до старости.