Глава 44
В Салоники приехали уже ночью. Сил переодеваться ни у кого не оставалось, так и пошли в мокром камуфляже и грязных ботинках по сверкающим чистотой полам отеля Elektra Palace под озадаченными взглядами персонала.
На этаже все сразу разошлись по комнатам, желая как можно скорее оказаться в горячем душе и сухой постели. Зайдя в номер, Феликс сбросил на ходу куртку, стянул с волос золотой зажим и взъерошил влажные пряди, которые, высыхая, свивались в упрямые кольца. Сев на край кровати, мужчина стал расшнуровывать обувь, руки отчего-то едва слушались, а по пальцам правой руки нет-нет да проходила воспоминанием ощутимая дрожь, похожая на удар тока. В кармане брошенной на пол куртки зазвонил телефон. Не вставая с кресла, Феликс дотянулся, схватил куртку за рукав и подтащил к ногам. Вызов был от Марии.
– Доброй ночи, Мария, – произнес он по-гречески.
– Не очень-то она и добрая, Феликс, – тихо ответила женщина. – София умерла. Я пыталась тебе дозвониться, но ты был недоступен.
– На Олимпе связь плохая. – Феликс смотрел на рисунок мраморного пола, словно только заметил, что полы в номере из белого мрамора с розоватыми прожилками. – Я бы хотел с ней проститься.
– Похороны послезавтра.
– Где? Моя помощь нужна?
– Нет, семья всем займется. Пока не знаю где, наверное, утром ее дети скажут.
– Позвони мне.
– Конечно. Пока, Феликс.
– До завтра.
Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза. В голове гудела такая пустота, какой захочешь – не добьешься, особенно перед сном. Телефон снова ожил. На этот раз аппарат посылал запрос на установление видеосвязи. Феликс нажал на подтверждение, и на экране возникло окошко, в котором виднелись чьи-то усы.
– Подвинься, ну! – донеслось из динамиков воронье карканье. – Не видно ничего!
В окошке пропали усы, и появился круглый птичий глаз.
– Феликс, але! Прием, ты нас слышишь?
– Слышу, – Феликс поднял аппарат повыше. – Как вы дозвонились, да еще с камерой? Кто пострадал, негодяи?
– Никто! – радостно раскаркался Паблито. – Это мы у Дааны! Она все устроила!
– Феликс, они меня замучили! – где-то за кадром проговорил смеющийся женский голос. – Возвращайся скорее, а то без тебя тут никому жизни нет!
– Да! Да! Да! Долго вы еще там? Как расследование продвигается?
– Почти закончили, – мужчина невольно улыбнулся, слушая Паблито. – Как вы? Все в порядке, квартира, город – все цело, все живы?
– Да, все нормально, все живы! А вот ты чего так плохо выглядишь?
– Дай мне тоже поговорить, дай! – послышался крысиный писк. Отдаляясь от камеры, ворон произнес:
– Он грязный весь какой-то, зачуханный! Что они там с ним делают, спроси!
В кадре появился крысиный нос.
– Феликс, дорогой! Ты не заболел? Не попал в неприятности? Замучили тебя греки? С сотрудниками не поссорился?
– Да нет же, – рассмеялся он, – просто только что приехал, мы были на Олимпе.
– О, легендарная гора! Как чудесно!
– Пегаса видел?! – влез ворон.
– Нет, Пегаса не видел. Зато мы нашли пещеру, откуда вынесли тот злополучный трилистник.
– Пещеру? Боже, как таинственно! Рассказывай скорее, рассказывай!
– Потерпите еще пару дней, приеду и все расскажу. Что вам привезти?
– Привези мне, пожалуйста, сыр фету и греческую колбаску, знаешь, такая толстенькая, «луканико» называется.
– Хорошо, а тебе, Паблито?
– А я не знаю, что там есть интересного, сам решай!
– Ладно, решу. Даана! Что тебе привезти?
– Себя! Больше ничего не надо.
– Да, себя я однозначно привезу.
Они еще немного поговорили, распрощались, и Феликс наконец-то нашел в себе силы разуться, раздеться и пойти в ванную.
Утро он встретил, глядя в потолок. Заснуть так и не получилось. В начале девятого позвонила Мария и назвала время и адрес похоронной церемонии.
– Это старое Салоникское кладбище…
– Знаю, где это. Разве там еще хоронят? Оно вроде закрыто уже.
– София заранее купила там место, рядом с мужем. Народу будет немного, только самые близкие. Если можно, приходи один.
– Конечно.
– Могу заехать за тобой.
– Буду признателен.
Собираясь к завтраку, Феликс в кои-то веки даже обрадовался, что не видит себя в зеркале. В это утро отражение вряд ли ему понравилось бы. Одевшись и зачесав волосы в гладкий хвост, он вышел в коридор. Его команда вяло подтягивалась в лифтовую. Ночные приключения не прошли бесследно – Гера с Ариной чихали и сморкались в куски туалетной бумаги.
– Заболели, что ли? – спросил Феликс.
– Да ерунда, – ответили они, – просто насморк небольшой.
– Зато таперича мы знаем, кто у нас самый дохлый! – проворчал Никанор, нажимая кнопку вызова лифта. – Кому закаляться надо водными процедурами!
Спустившись вниз, компания вышла на умытую дождями площадь. В безоблачном небе золотилось солнце, воздух после грозы был прохладен и свеж. Усевшись за столик излюбленного кафе, они сделали заказ и поинтересовались у Феликса планами на день.
– Пора, наверное, сувениры покупать и билеты заказывать? – сказала Алевтина.
– Рановато еще.
– Почему это? Закончили ведь дело.
– Не до конца мы его закончили.
– В смысле? – удивился Сабуркин. – А что еще? Ветку вернули на место, клиент ожил. Где мы еще недоработали?
– Осталось найти убийцу.
Сотрудники переглянулись.
– Кто-то знал о свойствах трилистника, и этот кто-то запустил его по цепочке коллекционеров. Кого именно хотели убить, а кто стал случайной жертвой, это тоже предстоит выяснить.
– И думаешь, убийца здесь, в Греции? – озадаченно спросил Гера и оглушительно чихнул.
– Не факт, но надеюсь, что здесь. Сегодня этим и займусь, а вы отдыхайте, лечите насморк, покупайте сувениры. Завтра у меня тоже дело без вашего участия.
– Какое хоть, можно узнать?
– Похороны Софии.
– Боже, она умерла?! – ахнула Арина.
– Хотелось бы сказать «все мы смертны», но так получилось, что у нас не все, – сухо ответил Феликс. – Мария попросила, чтобы я пришел один, так что и завтра вы свободны. Постарайтесь не заблудиться в городе во время гуляний.
– Да где тут блудить, – махнул рукой Сабуркин, – город-то этот как три московских района – за час вдоль и поперек обойдешь. Да, грустно, конечно, но хорошо хоть легко и быстро ушла.
– Мне бы не хотелось обсуждать эту тему.
Сотрудники замолчали и занялись завтраком. Пока они ели, Феликс о чем-то размышлял, глядя на спешащих прохожих и праздно шатающихся дворняг. Затем достал телефон и набрал номер родственника Ирины Сергериди. Когда ответил мужской голос, Феликс произнес:
– Михаил, доброе утро. Это Феликс вас беспокоит. Мы с вами встречались, помните?
– Да, конечно! Как ваши дела? Ну эти… самые… помогли вам Вито со Спиросом?
– Очень. Все в порядке, дела закончены. Я бы хотел с вами увидеться, найдется у вас время?
– Пожалуйста, хоть сейчас, я свободен. Вы где?
– У отеля, на площади Аристотеля.
– А я чуть выше, за памятником Венизелусу, в кафе у руин древней Агоры кофе пью. Знаете, где эти развалины? Там еще колонны и кусок амфитеатра.
– Да, знаю, сейчас подойду.
Нажав на отбой, Феликс спросил своих сотрудников, чем они сейчас планируют заняться.
– Поболтаемся где-нибудь по окрестностям, – пожала плечами Алевтина.
– Пофотографируемся, – гнусаво, в салфетку добавила Арина.
– Может, тебе лучше в кровать пойти?
– Нет-нет, такая погода чудесная. Погуляем, дождемся вас и пойдем обедать.
– Не знаю, когда вернусь, если задержусь, обедайте без меня. – Феликс встал из-за стола. – В случае чего немедленно звоните.
– Удачи! – сказал Сабуркин, а Алевтина помахала рукой.
Пройдя площадь, Феликс перешел через дорогу и поднялся вверх – к огороженному фрагменту древнего города. У самой ограды, с видом на величественные колонны с амфитеатром, располагалось небольшое летнее кафе, где за столиком с чашкой кофе сидел Михаил.
– Доброе утро, – Феликс протянул руку и сел напротив. – Как дела, как настроение?
– Спасибо, все хорошо. Надеюсь, у вас тоже все хорошо?
– Просто замечательно.
– Какой кофе будете?
– Спасибо, только что завтракал. Я с вами вот о чем хотел поговорить, Михаил…
И Феликс принялся расспрашивать о друзьях и ближайшем круге знакомств его родственника – Ивана Сергериди.
– Скажите, что вы конкретно хотите узнать, – отставив чашку, Михаил внимательно посмотрел на собеседника.
– Хочу выяснить, откуда он взял тот трилистник.
– Так вы же вроде все выяснили.
– Я нашел, откуда эту ветку достали. После она пошла путешествовать по коллекционерам. Теперь я хочу понять, как она попала к Ивану, кто конкретно ему передал, подарил или продал трилистник.
– Считаете, это важно?
– Думаю, да. Вы говорили, что с вами он не обсуждал это приобретение, вы не видели, как и когда он ее принес, верно?
– Верно, к сожалению, не видел.
– Иван мог показать ветку кому-то из домашних?
– Вряд ли, он ни с кем не говорил о своих покупках, вообще старался, чтобы никто не знал о его увлечении. Только со мной иногда делился.
– Но где он брал, у кого покупал этот свой «черный» антиквариат, вы хотя бы знаете?
– Знаю, что вроде желающие что-то такое купить-продать в кафе у Макиса собирались, но не знаю, собираются ли до сих пор, все-таки время прошло. Хотите, проедем туда?
– Читаете мои мысли.
– Тогда идемте, моя машина в двух кварталах отсюда припаркована.
Кафе Макиса оказалось спортбаром с мягкими диванами и огромными плазменными экранами на стенах. В это время кафе пустовало, лишь его хозяин – невысокий, тощий, с коротким ежиком черных с проседью волос – смотрел телевизор, попивая кофе. Поздоровавшись, Михаил представил Феликса как своего «друга из России» и попросил разрешения присесть.
– Пожалста, – сказал Макис на вполне сносном русском, цепко разглядывая обоих глубоко посаженными серыми глазами. Взгляд его точь-в-точь напомнил Феликсу взгляд прежнего хозяина особняка агентства, бывшего мелкого криминального авторитета Бульбы.
Для начала, как водится, поговорили ни о чем, дальше Макис спросил, что у них за дело к нему. И Михаил сказал, что ищут они людей, продающих антиквариат, желательно старых, постоянных продавцов.
Макис исподлобья посмотрел на Михаила, на Феликса и снова на Михаила.
– Ищем продавца одной конкретной вещи, – сказал Феликс. – Личный интерес, только и всего.
– Что за вещь?
Феликс достал телефон и показал картинку на экране. В этот момент в зале появилась уборщица – симпатичная худенькая женщина лет тридцати пяти с ведром и шваброй. Увидев ее, Михаил заулыбался и помахал рукой. Та кивнула в ответ и скрылась из виду.
– Знаете Марину? – поинтересовался Макис.
– Да, одно время она приходила к нам дом убирать. Так что с продавцами, есть кого спросить?
– Надо подумать, – Макис развалился на диване, утопая в слишком высокой для него мягкой спинке. – Тут уже нет прежних торгов: кто умер, кто уехал, кого посадили, да и боятся сейчас, гоняют за это сильно. Но я поспрашиваю, может, кто еще остался в деле.
Зайдите завтра вечером.
– Хорошо, спасибо.
Попрощавшись, Михаил с Феликсом вышли из кафе.
– Куда вас подвезти?
– Давайте назад, к Аристотелю. Не затруднит?
– Нет, конечно, все равно по пути.
