Глава 22. Усы лап и хвост, вот мои докУменты
Люди потеряли рассудок и орут «свобода, свобода», не понимая, что есть цена, которую нельзя платить даже за свободу.
Ник Перумов. Череп на рукаве.
Седой отогнал грустные мысли и по привычке решил сначала почистить автомат, хоть и немного, но все же пришлось пострелять. Когда он закончил, то подумал, что нужно избавится от разбитого приклада, прежде чем соберёт оружие, толку от него все равно не много, в плечо не упрешь, да и в лоб никому хорошенько не заедешь.
Сначала рейдер хотел выкрутить шурупы и вынуть приклад. Потом до него дошло, что если его вытащить останется дырка, через которую внутрь будет попадать мусор, к тому же деревяшка там обычно посажена намертво, поэтому он просто стащил у спящего Тайги поясной нож, обратная сторона лезвия которого была выточена под пилу.
Рейдер битый час пилил приклад, пока наконец чертова деревяшка не упала на влажную землю островка. Седой бросил ее в костер и вернул нож снайперу. Тот спал как убитый и даже не пошевелился. Седой уставился на свое творение. «Вот тебе и укорот» — подумал он, целясь в пустоту.
Остальную часть ночи рейдер провел за поддержанием костра, сушкой одежды и прокручиванием различных вариантов того, как он собирается проникнуть на базу муров. Большинство из возникших в голове картин заканчивались тем, что он попадет в плен.
«Да и черт с ним, на месте разберусь!» — пронеслась в голове мысль, когда солнце уже начало показываться из-за горизонта. Лео зашевелился и, ломая камыш, поплыл по своим делам. Тогда Седой наконец позволил себе заснуть и отключился на целых пятнадцать минут.
Проснувшись, он подбросил в костер пару полешек, заварил чай, погрел тушенку и поднял напарника. Они доели последние хлебные корки и перешли на галеты. После завтрака собрали пожитки, затушили костер и отправились в путь.
Тайга вел Седого совсем не теми тропами, которыми они пробирались к ночной стоянке. Через час рейдеры уже покинули болото, и булькающая жижа под ногами сменилась твердой почвой.
— Какие планы? — спросил Седой.
— Нужен кластер, который недавно перезагрузился, чтоб люди еще обратится не успели. Там можно нормальную позицию занять и караулить муров.
— Согласен.
Поиск нужного кластера затянулся до обеда. Беспилотники трижды пролетали над головой, заставляя путников прятаться в кустах. Седой даже подумывал, а не сбить ли их, но Тайга его отговорил, аргументируя это тем, что тогда еще больше крылатых разведчиков сядет им на хвост. Согласившись с доводами напарника, Седой отбросил эту идею.
Рейдеры замерли в траве на обочине дороги.
— И что просто так возьмем и войдем в город, обвешанные оружием? — спросил Седой.
— А почему нет, что они сделают, полицию вызовут? Не смеши меня. Пошли, хватить разлеживаться! К тому же обедать пора.
Город жил своей обычной жизнью. Перезагрузка произошла буквально час назад. Пройдет еще несколько часов, прежде чем шарманка сарафанного радио раскрутится на полную мощность и разнесет весть о случившимся даже до глухонемого. А пока всего лишь отключили электричество и воду, подумаешь, может авария какая, тем более воняло какой-то химией.
Седой с Тайгой шли по городу, собирая на себе столько взглядов, сколько не каждый сканер сетчатки глаза видел. Они завалились в ближайший ресторан и уселись за соседний столик, с мужчинами в пиджаках и дамами в платьях. К ним тут же подошел администратор. Высокий худощавый парень с черными прилизанными волосами.
— Простите, к нам в таком виде нельзя.
— Слушай… — Тайга присмотрелся к бейджику. — Анатолий, мы с четырех утра на съемочной площадке, не грузи, дай пожрать по-человечески. Если я все это сниму, представляешь, сколько часов гримёру понадобится, чтоб все восстановить. — Он очертил указательным пальцем овал вокруг своего лица.
Администратор помялся, но все же подозвал официанта и сказал ему обслужить их. Каждый навернул по тарелке борща, пюре с котлетой и оливье. Еще рейдеры опрокинули в себя по кружке кофе со сливками и откинулись на спинки стульев. После консервной диеты они с трудом смогли прервать свое обжорство, ведь им еще предстояло работать. Седой погладил живот и сказал:
— А все-таки есть в жизни счастье!
— Да-а-а-а. — довольно протянул Тайга. — Вот вроде обычная еда, а сколько удовольствия.
Покидать ресторан не хотелось, этот уголок спокойствия, который еще не затянуло в безумную мясорубку Улья. Администратор пристально поглядывал на подозрительных посетителей.
— Счет, пожалуйста. — объявил Тайга.
Седой недоумевающе уставился на него. Он ожидал сцену с прямым в челюсть официанту и спешным бегством из заведения, но Тайга достал из-под полы накидки пачку банкнот, демонстративно отсчитал несколько пятитысячных купюр и сунул их в меню.
— Откуда у тебя деньги? — спросил Седой, когда они вновь вышли на улицу.
— Всегда с собой ношу на всякий случай. Причем желательно нал из разных реальностей иметь, водяные знаки могут отличаться.
Седой внял совету приятеля и предложил взорвать банкомат, на что Тайга покрутил пальцем у виска.
— Вон в любой магазин зайди и возьми сколько тебе надо.
Глаза рейдера заскользили по вывескам. «Одежда, вейпшоп, разливные напитки — это все не то. О, вот оно!» — его взгляд остановился на надписи «Комиссионный». Седой отдал автомат товарищу и зашел внутрь, сходу щелкнув предохранителем обреза. Посетителей в магазине не было. Продавцом оказался молодой парень лет девятнадцати. Он оторвал взгляд от ноутбука и замер с открытым ртом.
— Бабки гони, и тогда я тебе башку не снесу. — спокойно проговорил Седой.
Парень трясущимися руками отпер кассу и так же молча протянул пачку банкнот. Седой выбрал пятитысячные и тысячные, а остальные оставил. Уже на выходе он обернулся и сказал:
— Если люди начнут обращаться в зомби, вооружись и сваливай из города. Тогда у тебя будет шанс выжить.
Наверное, этими словами он создал себе образ законченного психопата, но когда начнется заваруха, до парня должна дойти вся серьезность слов грабителя.
— Как прошло? — спросил Тайга.
— Как по учебнику. Словно всю жизнь только этим и занимался. — Снайпер лишь усмехнулся.
Спрашивая дорогу у прохожих, они дошли до главной площади. Было заметно, что беспокойство горожан нарастало, людей на улицах поубавилось. На удивленье ни одной патрульной машины они не встретили.
— Может в этой реальности нет полиции? — предположил Седой.
— Да все может быть. Я вон там позицию займу, весь город как на ладошке. — Тайга указал пальцем поверх головы вождя мирового пролетариата на здание высотой не меньше сорока этажей.
— А я по ситуации сориентируюсь тогда, если что на связи. — Рейдер похлопал рукой по карману с рацией.
Но едва он хотел свернуть во дворы, чтоб подыскать укромное не простреливаемое местечко, как услышал визг и скрежет метала, а затем знакомый цокот. Топтун бежал по улице и играючи, словно он просто забавлялся, разрывал немногочисленных прохожих. Седой встретился с тварью взглядом, и из всех людей на улице, хищник посчитал за добычу именно его.
Рейдер забежал в ближайшую подворотню и подумал было о том, чтоб подстрелить бродячую собаку и этим отвлечь внимание зараженного, но сходу отмел эту мысль. Такого он бы себе не смог простить. Цокот приближался, а единственным укрытием был мусорный бак. Седой отбросил брезгливость и нырнул в контейнер. Крышка опустилась, и рейдер остался во тьме.
По сравнению с дыханием Лео здешний смрад разложения был слаб, даже не вызвал приступ рвоты. Седой слышал, как тварь забежала во двор, покрутившись и потеряв цель из виду, она промчалась дальше. Затем Седой услышал несколько выстрелов снайперской винтовки товарища, после которых зашипела рация.
— Ты там как? Прием. — спросил Тайга.
— Порядок. Ты его убил? Прием.
— Смертельно ранил. Прием.
— Понял. Пошел добивать. Слушай, тебе там с твоей жердочки не видно нигде магазинов одежды или баню. Прием.
— Я еще до верха не добрался, пришлось с форточки третьего этажа стрелять. Займу позицию, гляну. Отбой.
Седой выбрался из бака и побежал искать зараженного. Тварь обнаружилась через парочку домов. Она ползла к одной из своих жертв. За ней тянулся кровавый след, на спине в районе поясницы зияла дыра размером с богатырский кулак, а правая нога была перебита в колене и тащилась на одних сухожилиях, брякая костяными наростами об асфальт.
Рейдер начал догонять зараженного. Топтун обернулся и попытался ускорится, но на одних руках далеко не убежишь. Седой дважды влепил картечью из обреза в рану на пояснице. Тварь заурчала от боли и уже перестала пытаться уползти. Седой приблизился на расстояние семи шагов, снял с плеча автомат и выстрелил в споровый мешок очередью в три патрона.
Топтун неловко дернулся и замер. Рейдер расковырял споровый мешок, оттащил тварь с тротуара к проезжей части и засунул труп под припаркованную машину.
— Дело сделано. Прием. — сказал он по рации.
— В двух кварталах к северу есть магазин спецодежда. Баню не вижу. Прием.
— Понял. Конец связи.
Найти указанный магазин не составило труда. Спрятав оружие в рюкзак, рейдер зашел внутрь. В нем нашлась как рабочая одежда, от медицинских халатов, до формы пожарного, так и большой ассортимент камуфляжных костюмов. Седой быстро переоделся в самый дорогой костюм и, честно расплатившись, вышел на улицу.
Там его ждал сюрприз. Седой бросил старую форму в урну, а когда поднял глаза, то увидел черный уазик, на котором белыми буквами было написано «Полиция». Из салона выскочили два молодых сержанта в черной форме, подошедшей бы больше настоящим силовикам, чем простым Ппсникам. Следом за ними вылез старшина низенького роста и с животиком, который появляется у мужиков при сидячей работе.
— Молодой человек, разрешите ваши документы? — сказал один из сержантов.
— Ты сначала по форме представься. — огрызнулся Седой.
— Что у тебя за игрушки? — не обратил внимание на его реплику старшина, указывая пальцем на рацию и подсумки с магазинами.
— Реквизит, фильм снимаем. Некогда мне, мужики, я одежду порвал, вот пришлось новую покупать, а ее еще загримировать надо.
— Что за фильм? — продолжал допытываться старшина, сузив маленькие низкопозаженые глазки.
— Фантастика, про апокалипсис с нашествием мутантов. Я главного героя играю.
— Странно, нам ничего такого не сообщали. — не отставал старшина. — Так все-таки документы можно посмотреть? — причем документы он произнес с ударением на «У».
— Усы лап и хвост, вот мои докУменты. — не растерялся Седой. — Еще раз говорю, по форме сначала представься, свои докУменты мне предъяви, потом уже что-то требуй.
Старшина принял правила игры и, вынув из внутреннего кармана корочки показал их Седому.
— Старшина Дубко Юрий Владимирович. Еще вопросы?
— А остальные?
Полицейский кивнул сержантам, и они покорно представились.
— Простите, а вот нож у вас на поясе, это тоже реквизит? — с наползающей на лицо ухмылкой начал докапываться Дубко.
— Так точно.
— А вы вкурсе, что ваш так называемый реквизит, относится к категории холодного оружия.
— Да с чего бы это, я конечно, сейчас сертификат не найду, но согласно таким критериям как длина и толщина лезвия, угол соприкосновения обуха и лезвия, отклонение при поперечном изгибе, твердость стали и прочим, данный агрегат не является холодным оружием.
— Ну мы же не можем поверить вам на слово. Нам придется изъять нож для экспертизы.
— Хорошо. Тогда давайте составлять протокол изъятия в двух экземплярах, при понятых, с моим несогласием занесенным в протокол.
«Шах и мат!» — подумал Седой. В 99 % случае этого простого заявления хватало, чтоб позарившиеся на твое добро полицейские переставали цепляться, но это был тот самый 1 %.
— Ну если вы настаиваете. — расплылся в улыбке старшина, который был похож на объевшегося зазеркальной сметаны Чеширского Кота. По обреченным рожам сержантов, рейдер догадался, что Дубко тот еще упертый баран и уже не раз из чистого упрямства проворачивал подобные вещи. И возится с протоколами и понятыми предстоит его подчиненным.
— Я могу их снять. — раздался в ухе голос Тайги.
— Не надо. — сказал Седой.
— Сам их положишь? Прием.
— Типо того. Ни в коем случае ничего не делай! Конец связи.
Конечно, Седой мог спокойно прирезать или застрелить этих троих еще до того, как они сообразят, что их начали убивать, дотянутся до обреза в рюкзаке или ножа на поясе не составляет никакого труда. Но видимо он недостаточно зачерствел и убить трех человек просто за то, что те выполняют свою работу он не мог. Да, эти полицейские потенциальные зараженные и их шансы оказаться иммунными не больше чем выучить наизусть «Войну и мир» на японском, но все же они есть и сейчас перед ним не пустыши и не внешники, а просто люди, скорей всего и не самые добросовестные, но все же люди.
— Да забирайте вы его! — психанул Седой и протянул одному из сержантов ножны. В конце концов, уж чего, а нож он себе добудет.
Старшина удовлетворенно хмыкнул.
— Ну, а теперь можно ваши документы посмотреть? — спросил он.
— Да чего вы привязались к этим документам? Ну нет их у меня с собой. В фургоне на съемочной площадке все оставил, а она за городом. Что они вам дадут?
— По базе пробьем.
— Без электричества-то?
— В таком случае, можно ваш рюкзак к осмотру? Вдруг у вас там еще холодное оружие есть.
— Слушайте, мне правда некогда. — сказал Седой. — Давайте на месте все вопросы решим. — Он вынул из внутреннего кармана пачку банкнот и протянул ее сержанту, который вопросительно покосился на старшего по званию.
— Да тут у нас не только ношение холодного оружия, а еще и дача взятки должностному лицу при исполнении. Пройдемте с нами в отделение.
— Да откуда ты такой гавнистый свалился на мою голову! — взорвался рейдер.
— Взять его! — скомандовал старшина.
Один из сержантов ухватил его за рукав, но Седой не стал упираться, а наоборот подался на рывок и впечатал менту коленом в пах.
— Сопротивление аресту! — чуть ли не радостно выкрикнул старшина. Второй сержант пытался передернуть затвор весящей на плече «ксюхи», но Седой оказался возле него и ударом ноги отшвырнул того на капот «Уаза». Когда он развернулся к старшине, то уставился в дуло табельного пистолета. По глазам Дубко Седой понял, что тот выстрелит, стоит ему только дернуться.
— Руки вверх! — приказал старшина.
— Да пожалуйста. — разом перестал упираться Седой и поднял руки.
— А я имею права хранить молчание?
— Молись, чтоб здоровье сохранить, урод. — сказал получивший в пах сержант. — Юрий Владимирович, может он нам сильнее сопротивлялся? — с надеждой в голосе спросил он.
— Даже не сомневайся, бился как японский самурай, а когда сражение было проиграно попытался сделать себе харакири, разбив голову об машину.
Второй сержант тоже поднялся и расчехлил дубинку, а затем Седого били со всей отчаянной силой, которую только вселяет в тебя вседозволенность и чувство превосходства. Но рейдеру было все равно, волшебный рубильник он дернул после первого попадания пинка в живот, а потом боль ушла. До него доносился лишь приглушенный звук ударов дубинок по его телу. В себя он решил прийти только после того, как услышал хлопок дверцы патрульной машины.
Он с трудом разлепил глаза, точнее только один из них и сразу невольно застонал. Болело все тело. Тупая пульсирующая боль волнами перекатывалась от пяток к голове и обратно. Где-то она уже начинала утихать, а других местах лишь разгоралась с большей силой.
Седой ощупал голову и насчитал четыре шишки, а если брать в расчет фингал под левым глазом, то все пять.
— Смотрите-ка, наш террорист в себя пришел. — издевательски протянул Дубко.
— Террористы — это твои родители, ибо создать подобное — преступление против человечества. — не остался в долгу Седой.
— Ты хоть понимаешь на сколько потянет содержимое твоего рюкзака?
— Не знаю, не взвешивал, килограмм на двадцать пять наверное, может даже больше.
— Ну-ну. Паясничай, пока можешь.
— Слушайте, мужики. Хотя после таких бабских ударов, я уже сомневаюсь в вашей половой принадлежности. А вот когда полицию гей парад разгонять отправляют на вас потом ваши парни не обижаются?
— Заткнись, а!
— Вы имели ввиду, что я все-таки имею право хранить молчание?
— Можешь.
— А все что я скажу, будет использовано против меня в суде?
— Смейся, смейся, в отдел приедем, там по-другому запоешь.
— Запеть я и здесь могу. — сказал он и начал горланить во всю глотку классику шансона. — Эх, Шарик, я как и ты был на цепи, Шарик, рубал хозяйские харчи, Шарик, и по ночам я видел сны, всё как и ты, всё как и ты.
Элитник наступил Седому на ухо еще задолго до того, как он попал в Улей, так что даже глухой с ангинной исполнил бы эту песню во много раз лучше. Но похоже известный в его вселенной шансоновый шлягер был здесь в новинку, поэтому первые три раза полицейские даже вслушивались в текст, но вот остальные семь не прошли так безболезненно для их слуха и психики.
Несмотря на побои, ему было весело, ведь это не зараженные, не муры, а всего лишь менты, так что он воспринимал этот инцидент, как небольшую передышку перед настоящими проблемами. Но одиннадцатый раз рейдер спеть не успел, машина подъехала к участку, и сольный концерт пришлось завершать. Седого выволокли из уазика и завели внутрь, заперев в обезьяннике с парочкой криминальных на морду типов.
— Дубко. — обратился к старшине Седой, когда тот уже собирался уходить. — Думаю ты сразу побежишь хвастаться уловом перед начальством. Если ты или твой начальник захочет узнать, почему ваш город отрезало от электричества и воды, откуда взялся зеленый туман и куда подевались знакомые вам дороги, то знаешь где меня найти.
Старшина задумчиво глянул на него, но ничего не ответил и ушел.
— За что тебя так? — спросил один из сокамерников, одетый в трико и майку мужик лет тридцати пяти с красноречивой надписью на костяшках рук — «моря» на правой и «к» на левой.
— Пропаганда гетеросексуального поведения, я так понял у них это больная тема.
Мужик заржал, его смех подхватил лежавший на лавке второй задержанный, бомжеватого вида парень лет двадцати пяти.
Седой уселся на пол, подстелив куртку под задницу и откинулся спиной на стену. Он решил, что регенерация лучше во сне и отключался раза четыре минут на пятнадцать. Сейчас он все равно не может сделать ничего более полезного, остается только ждать, когда Тайга придет его вызволять или когда полицейское начальство решит разобраться в ситуации.
Когда он в очередной раз открыл глаза, то понял, что голоса неумолкающих все это время сокамерников стихли. Один из них так и валялся на лавке, а вот второй медленно поднимался, наконец он распрямился и уставился на рейдера. Седой слишком хорошо знал этот голодный взгляд.
