Глава 8
Зайдя в фойе, мы осмотрелись. множество разных людей постоянно входили и выходили из библиотеки. На ресепшене в небольших кабинках сидели три тетушки, предпенсионного возраста. К ним стояли небольшие очереди, человека по два, справа от кабинок был пост полицейской охраны, проверяющей у посетителей документы и пропускающей их дальше, в недра библиотеки. Роксана подошла к одной из женщин.
– Извините, нас послали к одной из ваших работниц, её зовут Матвеевна, она хранитель архива. – обратилась к ней Роксана.
– Матвеевна? – Призадумалась женщина. – а это фамилия или отчество?
Роксана, извиняясь, улыбнулась и пожала плечами.
– Ну, я не знаю. У нас вроде никакая Матвеевна не работает. У нас и должности такой то нет, хранитель архива. Почему хранитель? Заведующий? И какого архива? На какую тему? Ва-аль! – приоткрыла она дверь в соседнюю кабинку, – ты знаешь кого-нибудь у нас по фамилии или отчеству Матвеевна.
Теперь задумалась вторая.
– Может из отдела экономической литературы? Там вроде Антонина Матвеевна… Хотя нет, она Моисеевна. – она подумала еще минуту, – Ты позвони Сергею Николаевичу из отдела кадров, пусть он по спискам посмотрит.
Мы стали ждать пока наша тетушка свяжется с отделом кадров. Через несколько минут Игорь сказал, что прогуляется по библиотеке и чтобы ждали его здесь. Он подошел к посту полиции, посмотрел на охранников и на турникете загорелась зеленая стрелочка, сигнализировавшая, что вход открыт. Еще минут через десять, женщина, которую мы просили, жестом подозвала Роксану. Пообщавшись некоторое время, она вернулась к нам и сообщила, что в отделе кадров сказали, что работала раньше в отделе философии смотритель зала Вероника Матвеевна, но в две тысячи шестом скончалась.
Мы стали ждать Игоря. Он появился только минут через двадцать.
– Никто ничего не знает. – ответил он на наши вопросительные взгляды.
Выйдя на улицу, я и Олег закурили. Потом Олег говорит:
– Магистр не мог ошибиться, надо искать. Давайте обойдем здание, может, найдем что интересное.
– Я его уже обошел, только изнутри, всех расспросил, никто ничего не знает. Не работает там такая. – огрызнулся Игорь.
Но Олег продолжал смотреть на него вопросительно, дескать, пошли, все равно надо что – то делать.
Мы начали слева огибать здание библиотеки, рассматривая боковые выходы и двери, ведущие в технические помещения. С оборотной стороны здания мы увидели небольшую железную дверь, выкрашенную серой краской. На ней не было ручки, зато висел большущий навесной замок на кованых петлях. Надпись на двери, сделанная белой краской с помощью трафарета гласила. «Посторонним вход воспрещен. Архив», а ниже кто-то, из молодых хулиганов нарисовал небольшое, сантиметров тридцать в поперечнике граффити, на котором стилизованным, еле читаемым шрифтом было написано – «black & white».
Олег подошел к ней, потрогал, понюхал, нажал… А потом громко постучал.
Послышался щелчок и дверь открылась вовнутрь. Замок оказался бутафорией, он так и остался висеть вместе с обеими петлями.
Игорь пошел первым, потом Олег с Роксаной, а вслед за ними я завел Володю-студента. Спустившись по обшарпанным ступенькам, мы попали в маленькую комнатку, где сидела дама лет сорока-сорока пяти в стилизованных под стиль шестидесятых, очках и увлеченно смотрела телевизор, довольно современный, плоский и большой, стоящий на доисторическом холодильнике Зил, украшенном массивной ручкой, похожей на автомобильную.
– Слушаю вас, молодые люди, повернулась она к нам.
Я удивленно заметил, что по телевизору шел футбол, Лига Чемпионов, Арсенал-Барселона. Уже привычно посмотрел на её ауру – обычная, разноцветная.
– Мы ищем Матвеевну. – ответил Игорь.
– Она очень занята и не сможет вас принять. – сказала дама и отвернулась к телевизору, давая понять, что аудиенция закончена.
– Нам… нужна… Матвеевна… – медленно, с нажимом, повторил мой друг и глаза его засветились.
– Не напрягайся, белый, на меня эти ваши штуки не действуют. – с усмешкой сказала она. – Или иди получай допуск или давай Пайцзы.
«Пайцзы, – вспомнил я – доверительный знак Чингизхана. Интересно.»
И вдруг мне стало больно. Как будто мне ко лбу приложили раскаленную рублевую монету. Я зашипел и прижал к голове руку, нащупав, вчерашнюю отметину, оставленную Анжелой. «Бинди» – вспомнил я, так эта штука называется у индусов. Я и забыл про нее, периодически только вспоминал, когда натыкался взглядом на такие же, у моих друзей. Она – то и жгла мне лоб.
Дама в очках заинтересовалась.
– Ну-ка воин, подойди ка ко мне.
Я подошел, она приложила к моей отметине указательный палец и боль сразу прошла.
Постояв несколько секунд с закрытыми глазами и пальцем на моем лбу, она сказала:
– Ты и твоя берегиня могут пройти. Дверь справа. Остальные ждут здесь. – вернулась на свое место и снова уставилась в телевизор.
Мы переглянулись и пошли с Роксаной в указанную дверь. За ней оказался узенький коридор, заканчивающийся стеной, кадкой с фикусом и двумя серыми, обитыми старым дерматином дверьми по обе стороны. На левой была красная казенная табличка – Архив, на правой такая же-Арсенал. Открыв дверь в архив мы оказались в еще одной небольшой комнатушке. Прямо перед нами был стол с очень древним компьютером, справа, вдоль стены стояла аккуратно заправленная кровать с пестреньким и… каким-то «деревенским» покрывалом. За кроватью следовала еще одна дверь с прибитыми к ней двумя металлическими нулями. За столом сидела бабуля… Ну, вернее, очень старая женщина миловидного образа которую почему-то хотелось называть бабулей. На ней было выцветшее, но аккуратненькое, ситцевое платье и бежевая косынка на голове. Она щелкала тыквенные семечки и играла на компьютере в пасьянс, тоже «косынку».
Завидев нас, она стыдливо отодвинула семечки.
– Прошу вас, ребята, присаживайтесь. – указала она на два стоящих перед её столом деревянных стула. Под моим весом стул предательски заскрипел, и я испугался, что рухну вместе с обломками стула на темный, давно не шлифованный, скрипучий паркет.
– Что привело вас ко мне?
– Вы Матвеевна?
– Да, она самая.
Я посмотрел на нее с помощью нового дара. Во дела! Нету у неё вообще никакой Ауры, как у Володьки.
– Нас отправил к вам преподобный Серафим.
– Аа… Серафимчик, помню, помню, как увидите его в следующий раз, передавайте огромный привет от меня, скажите, чтоб в гости заглянул, а то совсем забыл сюда дорогу. Нехорошо, старых друзей бросать, в нашем-то возрасте. Глядишь, а то и не встретимся боле в этом мире. Старая я стала. Чувствую… Скоро уже. – весело подмигнула она.
– Нет больше преподобного Серафима, погиб он сегодня утром. Бой был большой, больше сотни Виттов погибло, и он вместе с ними. Весь штаб Белого знамени уничтожен. – грустно ответила ей Роксана.
– Уничтожен. – казалось, что бабулька нисколько не расстроилась. Во всяком случае эта информация никак не повлияла на её игривое настроение. – А ты, красавица не кручинься. Погибли они за правое дело, им там воздастся. – кивнула она в потолок. – А штаб, ну что же штаб, построите новый. Не в первой, восьмой раз уже, считай, штаб ваш жгут. А Серафим… Не родилось еще такого злыдня, способного Серафима в могилу свести. Так что, не стоит-то, по нему панихиду петь… Появится когда-нибудь опять…
– Так. Давайте по делу. – напустила она на себя серьезность, – Что бы вы хотели узнать?
– Мы бы хотели узнать, что значит Чомбо. – выпалил я.
Она внимательно посмотрела на меня, потом открыла ящик стола, вытащила оттуда древние очки в роговой оправе и пристроила их себе на переносицу.
Сухонькой ручкой взялась за мышку, неуверенно свернула пасьянс «косынку», навела на какую-то иконку и появилось новое окно. «Яндекс.» – удивленно прочитал я и посмотрел на Роксану. Она состроила гримасу, дескать, я тоже удивлена.
Медленно, одним пальцем выискивая нужные буквы, Матвеевна набрала в строке поиска-ЧОМБО.
– В переводе с древнего наречия суахили – сосуд. В наше время имеет значение – запечатанный сосуд, заполненный чем-либо очень ценным или важным. – Зачитала она и с видом профессора, объяснившего нерадивым студентам прописную истину, воззрилась на нас.
– И все? – хором спросили мы.
Она честно, еще раз посмотрела на экран.
– И все. – подитожила бабуля.
Вдруг её глаза заморгали. Не веки заморгали, а именно глаза, белки. Заморгали ярким свечением, как моргают лампы дневного света при включении. Потом засветились ровно. Матвеевна резко встала и произнесла мужским голосом:
– Вы обязаны спрятать и охранять Чомбо. Срочно покиньте Москву. Уезжайте в Павловский Посад, там ждите. Уходя, выберите прямую дорогу, будьте осторожны, на выходе вас уже ждут. – сказала и выключилась. Грузно плюхнулась на стул. Посидела, покряхтела. Потом встала, оттерла внезапно выступивший пот с лица и поковыляла, тяжело отдуваясь, на кровать.
Со словами «Устала я что-то» – улеглась и отвернулась к стене выставив на наше обозрение ноги, одетые в теплые вязаные носки и черные калоши. Мы поняли, что пора уходить, встали и, уже закрывая дверь, услышали:
– Слышишь, воин.
Я повернулся.
– У тебя в Пайцзы отметина, что ты можешь посетить арсенал. – еле слышно пролепетала Матвеевна. – ну, и берегинюшку свою захвати. – сказала она и затихла.
При этих словах Роксана покраснела и отвернулась. Я внимательно посмотрел на нее, но она сделала вид, что ничего не замечает и пошла к двери арсенала. Зайдя внутрь, я остановился пораженный, Роксана ахнула. Арсенал представлял из себя довольно большую комнату. По одной стене высились стеллажи, заполненные какими – то склянками, коробочками, мешочками, баночками и кувшинами, подписанными белой краской. К этой стене кинулась Роксана.
А по другой стене… К другой стене кинулся я, потому что она была увешана всевозможным огнестрельным и холодным оружием. В пирамидах стояли новейшие американские, английские и еще какие – то штурмовые винтовки не известных мне модификаций, а так же, естественно, всевозможные варианты автоматов Калашникова. Неисчислимое количество автоматических и полуавтоматических пистолетов, даже два пулемета и станковый гранатомет. Была б моя воля, я бы подогнал грузовик и выгреб отсюда все. Но приходилось выбирать. Роксана подошла к моей стене, с извиняющимся видом высыпала из первой попавшейся картонной коробки патроны и стала набивать её баночками, бутылочками и маленькими мешочками. Я же взял пистолет Стечкина, проверил-заряжен, боевыми, разрывными. Взял еще один. Засунул их за пояс сзади. Взял еще по четыре сменных магазина, тоже снаряжённых, больше не было, взял бы больше. Потом отыскал коробку патронов к ним. Долго думал, потом выбрал два АКС, снарядил их подствольниками, оптикой и ПБСами (прибор бесшумной стрельбы, глушитель) взял еще десять сменных магазинов, к сожалению, неснаряженных и цинк патронов. В карманы куртки напихал гранаты, три Ф-1 и три свето-шумовых. Больше не поместилось. Автоматы повесил на спину, крест на крест, на пояс пристроил хороший американский штурмовой нож, со всякими полезностями внутри ручки. И подсумок с дюжиной метательных ножей нацепил на шею. Вроде все, больше ничего не поместится.
– Я готова. – радуясь, как ребенок, сказала Роксана, с полной коробкой всяких штучек подмышкой.
Я постоял еще чуть-чуть и потом от жадности захватил две девяносто вторых Береты, засунув их за пояс, но уже спереди. Запасные магазины для них, еле-еле распихал по задним карманам. В руках у меня были цинк патронов для АКС, коробка для Стечкиных и коробка патронов для Берет.
– Ну ты настоящий коммандос. – засмеялась Роксана, – Смотрел фильм такой? Со Шварцнеггером?
– Неа. – так же весело ответил я и мы зашагали к выходу.
