Глава 10
Нагруженные под завязку мы вышли к нашим друзьям. Дама в очках поила Володю водой, остальные смотрели футбол. Арсенал выигрывал 2–1. Увидев нас, все оживились. Ну, кроме Володи. Секретарша Матвеевны, если её можно так назвать, с укором покачала головой, увидев арсенал, захваченный мной, мол, вот жадные, но ничего не сказала. Достала из под своей конторки сложенный пластиковый клетчатый баул, в которых все российские рыночные торговцы возят свой товар. Я виновато опустил голову и начал складывать в баул оружие. Роксана же поделилась своим добром с Игорем и Олегом. Они споро распихали по карманам своей одежды все эти коробочки и пузырьки. Удивительно, я думал что строгие пальто не предназначены для хранения и транспортировки подобных вещей, однако все поместилось, скрылось из виду и нигде ничего не топорщилось. Роксана пересказала им наш разговор с Матвеевной. Служительница в это время куда-то ушла.
Я показал Олегу Беретты, мол, надо?
Он взял обе, быстро и профессионально проверил механизмы, боезапас и сунул их за пояс. Дополнительные магазины спрятал в карманы стильной серой жилетки, оказавшейся под пальто. Я оставил себе Стечкины и четыре гранаты, две Эфки и две светошумовые. Когда Роксана рассказала про «прямую дорогу» и про то, что нас уже ждут, Олег подбежал к выходу и надолго прильнул к двери. Слушая, прощупывая пространство, нюхая и еще что-то там делая. Вернулась местная служащая, неся черный кожаный футляр, примерно метр длиной и сантиметров тридцать шириной.
– Вы самое главное забыли. – сказала она, усмехаясь. Игорь принял у неё чехол, положил на пол и открыл. Внутри оказалось три меча. Олег прибежал обратно от двери, посмотреть. Глаза его загорелись.
– Это моя. – весело сказал он и выхватил из чехла саблю, времен отечественной войны 1812 года, быстро и виртуозно раскрутил красивую и элегантную бабочку, состоящую из восьми или десяти ложных замахов и выпадов, несмотря на то, что мы были в очень маленьком помещении и вокруг стояло пять человек.
Одного этого пируэта мне хватило, что бы понять, что Олег очень и очень серьезный профессионал сабельной рубки. «Ну, еще бы,» – подумал я, – «триста сорок лет, из которых лет двести он воевал с саблей в руках.» Кроме сабли в чехле лежали еще двуручный меч, времен ледового побоища, причем, видимо, не наш, а рыцарский, с красивым золотым крестом на рукоятке, и японская катана. Все они были в собственных, довольно искусно сделанных ножнах. При виде катаны у меня потекли слюнки, я вопросительно посмотрел на Игоря.
– Мне меч. – безапелляционно заявил он. Я не стал спорить.
Начали обсуждать, слова Матвеевны: «Уходя, выберите прямую дорогу… вас уже ждут». Олег снова прильнул к двери.
– Никого там нет! – через некоторое время подытожил он. То же подтвердила и служительница, переключив телевизор на камеры наружного наблюдения, которых оказалось четыре штуки и не одной из них мы ранее не заметили, когда подходили к двери, хотя осматривались внимательно, ожидая чего-нибудь подобного.
– А может, все – таки у вас есть запасной выход? – спросила Роксана.
– Вообще то есть. – задумавшись, ответила служительница, – И, в принципе, его можно назвать прямым путем. Это подземный переход между библиотекой и первым корпусом министерства обороны, на Арбате, там справа, будут двери в министерство, потом туннель поворачивает под сорок пять градусов налево и прямой, как струна, на несколько километров до ЦКП (центральный командный пункт) на Фрунзенской набережной. Там можно выбраться на поверхность.
– ЦКП чего? – спросил я.
– ЦКП сухопутных войск. Между первым и третьим корпусами министерства обороны есть подземный переход. Они так же связаны тоннелями с Библиотекой и Лубянкой.
– Вот туда и пойдем… На всякий случай. – подытожил Игорь.
Служащая подошла к холодильнику и, практически не напрягаясь, сдвинула его в сторону. За холодильником оказались две маленькие ступеньки и небольшая дверка. Служительница открыла её и сделала приглашающий жест. Проходя в дверь, я осмотрел заднюю часть холодильника, на предмет наличия механического привода, позволявшего отодвигать холодильник без особого усилия. Такого привода я не обнаружил, у холодильника даже не было колесиков.
За дверью оказалась узенькая лесенка, ведущая вниз. Метров через пять лесенка расширилась. Мы спустились на восемь пролетов. «Это четыре этажа.» – прикинул я. Очутившись в небольшом коридорчике, в который вела еще одна лестница, из других помещений библиотеки, так сказать, общих, мы уперлись в очередную трехтонную железную дверь с поворотным колесом запора.
– Ну-ка, подождите. – сказал я и поставил на пол баул с оружием и футляр с мечами. Я присмотрелся к находящемуся в привычной уже, прострации Володе, потом надел ему на спину баул, вроде рюкзака, и спереди через голову надел футляр с мечами на ремне, затянув петлю ремня потуже, чтобы не болтался.
– Ему, по-моему, все равно. Пусть послужит общему делу. – ответил я на взгляды моих товарищей. Студент никак не отреагировал на мои действия. Ему действительно было все равно.
Игорь открутил запор, и мы двинулись дальше по узкому, метра полтора шириной, и длинному коридору, конец которого скрывался в сумраке. Оглянувшись, я увидел, что дверь можно было открыть с любой стороны, она не являлась частью шлюза. Через каждые десять метров дорогу нам освещали лампы дневного света, которые уже горели, когда мы вошли. Интересно, они всегда включены или кто-то специально для нас их включил. Я привычно анализировал обстановку, словно на боевом задании. Пол был облицован серыми кафельными плитами, стены покрашены зеленой краской до высоты сто семьдесят сантиметров. Дальше и на потолке была обычная белая штукатурка. Короче, обычная казенная отделка.
Через несколько минут мы достигли еще одной железной двери, тоже запертой. Я поднатужился и с помощью своих новых способностей просканировал пространство за дверью. Видимо, то же самое сделали и остальные, Игорь молча и спокойно открутил вентиль запора, и мы оказались в еще одном тамбуре. Слева был выход с лестницы, а правее еще одна железная тяжелая дверь. Мы двинулись к ней. Постояв немного и проверив, что за ней, открыли дверь. Войдя в точно такой же длинный коридор, я вдруг услышал очень – очень тихое: «Пииий…» Практически неслышимый, на грани восприятия звук. Я резко остановился, жестом приказав, то же сделать и остальным. Минуту мы стояли, вслушиваясь и вглядываясь в пространство во всех доступных диапазонах. Однако больше ничего не заметили и двинулись дальше. Коридор был очень длинным. Я шагал и думал, как быстро и бесповоротно изменилась моя жизнь. Еще два дня назад я был простым военным пенсионером и вот теперь живу в совсем новом качестве, выполняю совершенно не понятную мне миссию и убиваю каких-то не известных мне людей. Причем гражданских и не на войне. И совершенно не чувствую никаких угрызений совести, не испытываю никаких эмоций.
Вся эта открывшаяся мне война черных и белых не вызывала у меня ни радости, ни сожаления-никаких эмоций. Я все воспринимаю, как должное. Как будто бы изменились вводные и правила игры, не более того. Единственно, что чувствую, как приятно использовать вновь приобретенные возможности и сожаление, что их раньше не было. Может быть, я тогда и не потерял бы столько своих боевых товарищей. Одно только ночное видение могло сильно помочь мне при решении боевых задач. Да-а… надо было раньше с Игорем встречаться. Хотя кто знает, может, я тогда бы и не попал на все эти войны. Я вдруг задумался, хорошо это было бы или плохо, что волею судьбы я не участвовал бы в военных действиях. К собственному удивлению, я не смог вразумительно ответить себе на этот вопрос. Я вдруг понял, что вообще ни о чем содеянном в своей жизни не жалею, за исключением погибших друзей. Вот их по-настоящему не хватает. Я начал вспоминать все фамилии и лица товарищей, которых потерял на той или иной войне. Я помнил их всех. Все восемьдесят шесть лиц и фамилий, восемьдесят шесть личностей. Настоящих личностей.
Минут через двадцать, неторопливого путешествия, мы издали увидели новую сейфовую дверь и устремились к ней. Однако, не доходя метров пятнадцать, я вновь жестом приказал остановиться. Я вдруг понял, что дверь не прямо перед нами должна быть, а справа. И то, что мы видим её прямо перед собой, означает, что она открыта настежь. Подобные двери по определению не должны быть открыты настежь, это меня остановило и заставило насторожиться. Оставив троих сзади, мы с Олегом подкрались вплотную к открытой двери и начали прощупывать пространство за углом.
Там было довольно большое помещение, порядка двадцати метров в длину. Это был перрон, три метра шириной, с восьмью колоннами, поддерживающими высокий потолок, и однополосными путями справа от перрона. Пути уходили метров на пять в одну и в другую строну, после чего блокировались наглухо гигантскими железными ставнями.
– Там никого нет. – одними губами прошептал мне Олег.
Новые способности тоже говорили мне, что там никого нет, однако старая добрая интуиция подсказывала, что там засада. За годы войны я привык доверять интуиции, и еще мне очень не нравилось то тихое «Пиий», услышанное в начале коридора. Естественно, я про него не забыл. Такое впечатление, что сработал какой – то датчик. Удивительно, но мои друзья, при всех их умениях не услышали этот звук. Может не такие внимательные?
Я еще раз просканировал пространство за углом. В инфракрасно – тепловом диапазоне, в ультрафиолетовом, в энергетическом. Все чисто, но колонны насквозь не просматривались. Они были слишком толстые, квадратные, метр на метр.
За ними легко могли спрятаться автоматчики. Во всяком случае, я бы разместил свою группу именно таким образом. Из – за колонн отлично простреливается дверной проем. Я предположил, что за колоннами восемь человек, шепотом и жестами объяснил Олегу наши дальнейшие действия.
«Подожди.» – показал он. Достал два одинаковых пузырька, открыл их и высыпал содержимое себе и мне на руки. После чего вдохнул серебристый порошок, показывая пример мне. Я сделал то же самое. В носу защипало, как будто от нюхательного табака. Подождали минуту. Потом мы выдернули кольца из гранат и метнули их парами на перрон, сначала осколочные, потом свето-шумовые. Через секунду после прогрохотавших взрывов я разбежался, прыжком оттолкнулся от двери и полетел в обратную сторону, но уже с той стороны стены, кувырком скатился с перрона на рельсы и начал стрелять с обоих рук.
«Дда-дах, дда-дах, дда-дах.» – дуплетом гавкали мои Стечкины.
Почти сразу же затараторили Олежкины Беретты.
В ответ я услышал хоровое клацанье выстрелов заглушенных ПБСами (глушителями).
Дда-дах, дда-дах, дда-дах. Я расстреливал вываливающиеся из – за колон силуэты.
Очень быстро и громко вторили Беретты из дальнего конца зала, так быстро, что казалось, будто работают не два пистолета, а два автомата.
Через пять секунд все было кончено. Автоматчиков было не восемь, а шестнадцать, и они действительно прятались за колоннами, только по двое: один стоял, другой внизу на одном колене. Они нас ждали. Когда полетели гранаты, они успели переместиться в сторону железнодорожных путей, прячась от взрывов за колоннами. Гранаты положили только троих, зазевавшихся. Стоя на путях, я снял еще восьмерых, они успели заметить мой маневр и били со всех стволов в то место на перроне, от которого я успел оттолкнуться, кувыркнувшись на рельсы. При этом они двигались, словно были в воде, то есть очень медленно. Это действовал порошок, как потом объяснил мне Олег – замедлитель времени, он же ускоритель. Замедляет время или ускоряет применившего его.
Остальных снял Олег. По моему замыслу, после моего прыжка он должен был выехать на животе по полу, проскользив пару метров, и лежа расстрелять оставшихся на перроне врагов, но он не выехал. Как я понял потом, проанализировав происшедшее, он разбежался, оттолкнулся от стены справа в сторону стены слева, от которой тоже оттолкнулся двумя ногами и вылетел на перрон на высоте двух метров. Так в полете, стреляя с двух рук он пролетел половину зала, уничтожая замешкавшихся бойцов. Я в принципе тоже смог бы проделать такой пируэт, во только какой надо обладать силой, что бы оттолкнувшись от стены пролететь порядка десяти метров?
– Все в порядке. – крикнул я, нашим друзьям в коридоре, когда все было кончено. В тот же примерно момент перестал действовать ускоритель времени.
Подойдя к одному из спецназовцев, а это были именно они, я внимательно осмотрел его. В нем еще теплилась жизнь, но скоро она покинет его. Разноцветная аура обычного человека медленно угасала. Игорь подбежал к нему, зажал ладонями его щеки и долго смотрел в глаза. Когда боец скончался, он закрыл ему глаза, прошептал быструю молитву, перекрестил и сказал:
– Это простые люди, непроявленные. Но их как-то закодировали, что бы они не излучали ауру и были незаметны. У них был приказ уничтожить любого, кто появится из этой двери. Но они не знали, на кого охотятся. Больше тут никого нет. Подкрепления нет. Резервов нет. Их поставили около четырех часов назад.
Закончив осмотр, передохнув и перезарядившись, мы прошли в дальний конец перрона, где располагалась еще одна железная дверь. Я хотел поснимать с убитых что-нибудь из амуниции и оружия, но понял, что смысла нет. Ничего интересного у них не оказалось, а Калашниковы у нас и так есть, с большим количеством патронов, тем более, что Роксана с Игорем категорически отказывались что либо брать, Игорь мотивировал что не пользуется подобными видами вооружения, а Роксана так вообще не воин. В очередной раз просканировав пространство за новой дверью, мы открыли её и вышли в очередной тамбур. Там была лестница наверх и следующая, подобная дверь. На прощание я снова осмотрел поле боя. Колонны так и не просвечивались ни в каком из диапазонов, видимо, тоже были заговоренные. Я отметил себе подобную возможность на будущее, и мы стали подниматься по лестнице. Через двадцать четыре пролета мы вышли из неприметной будки, имитирующей электроподстанцию во дворе жилого дома на Фрунзенской набережной, недалеко от третьего корпуса Министерства обороны.
