Глава 11

Я не почувствовал ни малейшего натяжения. Казалось, борода не была прикреплена к подбородку каббалиста, будто я дернул за леску на катушке спиннинга, и она тут же начала с легкостью разматываться. Я потерял равновесие, остальные одиннадцать щупалец вздыбились, точно кобры, и атаковали меня с невероятной силой. Конечно, получить удар гигантским, завязанным в узлы морским канатом не так плохо, как встретиться с быстро едущим автобусом, но едва ли похоже на щекотку крыльями бабочки. Одно из щупалец угодило в щеку и развернуло меня лицом к улыбающемуся христианскому богу.

– Полагаю, мне не приходится рассчитывать на появление deus ex machina прямо сейчас? – спросил я.

– Нет, – весело сообщил Иисус.

Я отбил в сторону несколько волосяных веревок, пытавшихся обвиться вокруг моей шеи, и лягнул те, что старались сбить меня с ног.

– Ну, а как относительно совета?

– Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую.

– Ты решил процитировать Библию? – в изумлении вскричал я. – Я не думаю, что сейчас годится именно это место. А как насчет: «Я не пришел, чтобы принести мир, но меч»? Помнишь? Мне оно нравится. У меня есть меч, если хочешь, могу дать тебе попользоваться.

– У меня нет такого желания.

У-гу. Кодовое слово. А каково его желание? Он сказал, что не хочет, чтобы я связывался с Тором и огорчил все пантеоны, я же ответил, что сделаю это в любом случае. Иными словами, я стал проблемой… Может быть, он намерен решить ее, позволив «Молотам Бога» со мной разобраться.

– Пожалуй, я подставлю другую щеку, – сказал я и бросился направо, в сторону заднего выхода, куда ранее устремились посетители кафе.

Справа, у заднего выхода из «Рула Була», находился бар на террасе, где над столиками нависали густые ветви деревьев, слева кованые железные ворота вели на парковку отеля «Темпе мишн палмс». Он располагался сразу за бетонной стеной восточной части террасы, отделенный только широким проходом, мощенным рыжим булыжником. Однако ворота нельзя было назвать выходом; их блокировал еще один отряд каббалистов, пропускавших посетителей, но только после того, как они внимательно их осматривали. Если бы я попытался туда побежать, они бы меня схватили.

Бетонная стена показалась мне более привлекательной. Она была не слишком высокой – не более четырех футов, – и я не сомневался, что сумею на нее запрыгнуть даже не в самом трезвом состоянии. Однако мои надежды скрыться в этом направлении разбил авангард каббалистов, который явно искал рыжего человека с бородкой.

– Вот он! – закричал один из них по-русски, и на этом моя попытка «уйти незаметно» сорвалась.

Я побежал со всех ног к стене, ожидая в любой момент удара по амулету, сопровождаемого криком «Справедливость», или какой-то другой магической атаки. Но ничего подобного не случилось. Вместо этого, когда я немного перевел дух, моя спина взорвалась от боли. С двух сторон в меня полетели ножи, и я сообразил, что каббалисты начали метать в меня свои серебряные кинжалы – оружие, которое они приберегали для оборотней. Один угодил в бок под левым плечом, другой в правую почку.

Быть может, если бы такое случилось с кем-то другим – жителем Скоттсдейла, например, – он бы стал оплакивать судьбу своего кожаного пиджака. Но даже рабы моды забыли бы о проблеме гардероба, получив нож в почку, потому что такую боль невозможно ни с чем сравнить. Она вызывает страх, который парализует все мышцы, тебе кажется, что любое движение лишь усилит боль, и ты не осмеливаешься кричать или дышать, потому что даже это делает твое положение невыносимым.

Я тяжело рухнул в мощеном проходе по другую сторону стены и едва не потерял сознание от боли. Я вырвал нож из почки, издал пронзительный крик – смесь агонии и облегчения – и сразу взялся за исцеление, потому что эта рана вполне могла оказаться смертельной. Яд, проникающий в мою кровеносную систему…

Теперь я понимал, что совершил ошибку, когда вел себя вежливо с «Молотами Бога». Их правила оправдывали немедленное применение силы, в отличие от моих. Если бы я сразу напал на них с таким же энтузиазмом, как они, то сейчас не находился бы в столь отчаянном положении. Конечно, мое положение все равно оставалось бы тяжелым, но не грозило бы напрямую моей жизни.

Чертовски трудно сосредоточиться, когда ты умираешь от почечной недостаточности, а твой мозг способен лишь скулить. Я уменьшил величину в центре боли с одиннадцати до единицы и сосредоточился на исцелении почки. Это не оставило мне времени и сил на борьбу с «Молотами Бога». Мой хитрый, наполовину сформировавшийся план затеряться в магазинчиках площади Хейден не принес плодов. Выхватить Фрагарах и дать последний бой также не представлялось возможным. Один удачный бросок ножа после самой примитивной засады вывел меня из строя на ближайшее время, к тому же в плече у меня засел еще один нож, который я даже не мог достать. Булыжник не давал мне доступа к земле; под ним, несомненно, был цемент. Остатки магии в медвежьем амулете необходимо было сохранить для того, чтобы не дать себе умереть, так что я не мог рассчитывать на эффективную оборону, когда они придут, чтобы меня прикончить.

До меня доносились крики, полные гнева и страха, а приближающиеся шаги возвестили о новых испытаниях.

– Vot on, — сказал кто-то по-русски. «Вот он».

Мое поле зрения быстро заполнилось черными туфлями и одеждой каббалистов.

Внезапно рядом с моим носом возникли джинсы и пара кедов «Чак Тэйлор».

– Привет, джентльмены, вы можете уделить мне секунду? – заговорил по-русски обладатель кедов.

Хор яростного рычания стал ответом на его просьбу, они требовали, чтобы джинсы вместе с кедами убрались прочь с дороги и не совали нос в чужие дела. Кто-то поинтересовался, откуда он взялся.

– Я уйду, но сначала мы поговорим, – ответил голос твердо, но спокойно, и я узнал Иисуса.

Теперь нас со всех сторон окружали люди в черном. Я надеялся, что никто из них не поднял нож с моей кровью. Это было бы очень плохо. Впрочем, едва ли хуже, чем вонзить его мне в другую почку.

Резкий голос раввина Иосифа обрушился на Иисуса:

– Почему вы вмешались? Это вас не касается.

– Не соглашусь с вами, – ответил Иисус, снова переходя на английский язык. – Вы прервали наш ленч, а мой друг еще не расплатился по счету.

– Так ты его друг? Друг того, кто якшается с демонами? – ответил Бялик на том же языке.

– Твоя мать якшается с демонами, – сказал я, хотя мои слова больше походили на кашель, чем на связную речь.

Ни на что другое у меня просто не осталось сил. Я не мог переместиться даже на дюйм. Почка – сложный орган; мне требовалось гораздо больше сил и времени, чтобы привести ее в порядок. Я лишь не давал ей отравить мои внутренности, но работать она не могла. В моих венах уже накопилось немало яда, и остатки сил уходили на борьбу с ним. Я понимал, что долго не продержусь.

– Он не больше якшается с демонами, чем вы сами, – сказал Иисус. – Вы неправильно интерпретировали его действия и причинили вред тому, кому следовало помочь.

– Кто ты такой?

– Я Иисус Христос.

Они даже не моргнули.

– Отойди в сторону, или мы тебя убьем.

– Не убий, джентльмены.

Один из каббалистов – не Иосиф – вытащил нож и угрожающе им взмахнул.

– Мы не шутим, безумец. Не стой на нашем пути.

– Дайте мне сначала поговорить с Аттикусом О’Салливаном.

– Ты сам напросился, – прорычал каббалист, шагнул вперед и ударил Иисуса в плечевой сустав – не смертельное ранение, но явно избыточное, если ты просто хочешь, чтобы кто-то отошел в сторону.

Я услышал, как рвется ткань рубашки, потом звук входящей в плоть стали; однако Иисус не отшатнулся и никак не показал, что получил ранение, если не считать того, что из его плеча торчал нож. С тем же успехом каббалист мог вонзить лезвие в деревянный столб.

– Истинно говорю, это было чрезвычайно грубо, – сказал Иисус. – Я начинаю думать, что вы не чтите завет.

Он спокойно вытащил нож из плеча, так мы обычно извлекаем зернышко, застрявшее между зубами. Он был неуязвимым и для заклятия, наложенного на рукоять, как и я. Лезвие вышло легко, без малейших следов крови; я это заметил, когда Иисус небрежно бросил его на землю.

– Кто ты такой? – резко спросил Иосиф Бялик. – Ты демон?

– Едва ли, – ответил Иисус. – Скорее наоборот. Я ведь тебе уже сказал. Но словам больше никто не верит. Полагаю, ты захочешь получить видимое доказательство.

Надо мной возник новый источник света – не жаркий, но яркий, – я прищурился и увидел, что белый сияющий круг повис над головой Иисуса и начал подниматься в воздух. Тут я с некоторым опозданием сообразил, что в воздух поднимался сам Иисус. Я опустил глаза – его кеды оторвались от земли. Он левитировал.

– Я христианский бог, – терпеливо объяснил он. – Пророк вашего народа, раввин Иосиф. Я еврей. Ты не подождешь немного, чтобы послушать меня? Я обещаю, что мистер О’Салливан никуда не уйдет.

Несколько секунд все молчали. Не каждый день удается увидеть парня в одежде хиппи с нимбом вокруг головы, парящего над землей. Тут требуется время, чтобы это дерьмо уложилось у тебя в голове, в долговременной памяти.

– Мы выслушаем, – сказал раввин Иосиф, пытаясь осмыслить увиденное.

Демоны не могут создавать нимб – это против правил. На такое способны ангелы, но они не из тех, кто станет лгать и представляться тем, кем они не являются. Иисус кивнул и спустился на землю. Как только его кеды коснулись булыжников, он выключил райский неон.

– Ты почувствовал следы магии моего друга в тех местах, где побывали демоны, но вместо того, чтобы подумать, что он мог с ними сражаться – а именно так все и было, – ты решил, что он их призвал.

Далее Иисус объяснил, что портал в ад открыл Энгус Ог в горах Сьюпестишен, а я не только вернул обратно в ад почти всех демонов, но и позаботился о падшем ангеле Базазеле.

– Но он дружит с вампиром и стаей оборотней! И с ведьмами! – заявил раввин.

Я решил, что мне – несмотря на слабость – пора вмешаться.

– Сегодня вечером я уберу отсюда вампира и альфа оборотня, – сказал я. Технически, правда. «Молоты Бога» поймут, что я собираюсь их убить, но именно по этой причине я так люблю двусмысленности. – Во всяком случае, если у меня будут силы.

– Вот, видите? – спросил Иисус. – Вы преследуете человека, который играет за нашу команду. Он предложил угостить вас пивом, а вы попытались его убить.

– Возможно, они своего добьются, – поморщившись, сказал я. Я больше не мог подавлять боль; остатки магии уходили на борьбу с ядом в крови. А пелена боли мешала сосредоточиться. – Послушай, сын человеческий, ты мне не поможешь немного?

– Пожалуйста, прояви терпение, Аттикус, – ответил он. – Я должен получить ответ от раввинов прежде, чем продолжить. Готовы ли вы, господа, оставить этого человека в покое сейчас и в будущем? Он всем нам оказал большую услугу.

Все раввины посмотрели на Иосифа. Именно он привел их сюда. Он же с ненавистью уставился на меня. Иосиф Бялик не хотел меня отпускать. Или не желал признать, что совершил ошибку. Однако ему никак не удавалось найти причину, по которой он мог и дальше меня преследовать. Что ему оставалось делать – назвать Иисуса лжецом прямо в лицо?

– Здесь будет война вампиров за территорию, – сказал я в качестве предложения о мире. – Возьмите сегодняшнюю газету, и вы увидите, что она уже началась. Если вы хотите убивать злобных приспешников темного властелина, то в ближайшие несколько недель их тут будет полно.

Все раввины заметно оживились. Они кивали головами, их глаза загорелись. Вероятно, под черными куртками они прятали деревянные колья.

Иосиф понял, что он больше ничего не может сделать.

– Ладно, – проворчал он. – Я полагаю, этот человек не имеет отношения к аду. Мы займемся другими целями.

– Превосходно! – засиял Иисус. – А теперь отправляйтесь и насадите на колья вампиров. Особенно блестящих эмо.

Иосиф и остальные раввины переглянулись и недоуменно посмотрели на Иисуса.

– Не имеет значения, – сказал Иисус, небрежно махнув рукой. – Идите с миром.

Двое наклонились, чтобы подобрать ножи, но Иисус потребовал, чтобы они их оставили в качестве жеста доброй воли.

«Молоты Бога» повернулись и пошли прочь, как раз в тот момент, когда послышались сирены – патрульные машины уже въезжали на парковку. Раввины не попрощались и не извинились за испорченный ленч. Они даже не сказали Иисусу, что были рады с ним познакомиться.

Иисус посмотрел им вслед, потом хлопнул в ладоши и оставил их сложенными перед собой.

– Хорошо. Ну, они, несомненно, построились в правильный боевой порядок, не так ли? Искусные волшебники, но с ошибочным отношением к делу. Давай уйдем подальше от полиции, чтобы спокойно поговорить.

Он наклонился и поднял все серебряные ножи, в том числе и тот, на котором была моя кровь, но последний кинжал оставил торчать у меня из спины. Сначала я посчитал это колоссальной ошибкой. А затем, когда он взял меня за левое запястье и потащил по булыжникам в сторону отеля «Темпе мишн палмс», сообразил, что у него на уме. Во мне вспыхнула новая боль, и я почувствовал, как что-то рвется в моем плече – в том месте, куда вошло лезвие ножа. На несколько минут я потерял сознание.

Я пришел в себя, и оказалось, что я сижу во дворе отеля. Сюда можно было попасть, минуя вестибюль, но я все равно не понимал, почему на нас никто не обращает внимания. Неужели никто не заметил, как один мужчина тащит другого через двор? Даже если предположить, что я был пьян, торчащий из моей спины нож должен был вызвать соответствующую реакцию. Иисус заметил мой недоуменный взгляд.

– Мои действия иногда бывает трудно объяснить. Давай не будем больше к этому возвращаться.

Я поморщился от боли, которая напомнила, что мои проблемы никуда не делись – нервы стучали в мозг и говорили: «Эй! Ты нас слышишь? Это дерьмо вызывает боль». Я был полностью опустошен; не мог ослабить боль, не мог себя исцелить.

– А я думал, что мы приятели, – сквозь стиснутые зубы с трудом проговорил я.

– А мы и есть друзья. Но боль часто бывает поучительной, в то время как пиво и виски – нет. Называй ее трудной любовью.

– Хорошо, хорошо. Так в чем заключен урок? Я слушаю.

– Я хочу, чтобы ты подумал, как сюда попал, Аттикус. Какие решения привели тебя к данному моменту – когда тебя чуть не убили охотники? Пройди обратно по причинам и следствиям.

Это не заняло у меня слишком много времени. Я уже думал об этом в Маг Мэлл.

– Все началось в тот момент, когда я решил перестать убегать и убить Энгуса Ога – если получится.

Иисус кивнул:

– Верно. Когда ты решил убить бога, ты положил начало серии событий, которые едва не привели тебя к смерти. Если бы ты остался кротким, то унаследовал бы землю…

– Что?

– Нет, дай мне закончить. А теперь, когда ты убил норн – да, я знаю, – ты даже не представляешь, какие варианты будущего лежат перед тобой. Реакция на твой поступок еще даст о себе знать, и ты заплатишь по счетам, как платишь сейчас за Энгуса Ога. Убийство Тора только все осложнит, Аттикус. Сильно осложнит. Со всей серьезностью говорю тебе, что существует очень мало путей, на которых ты можешь уцелеть, а твоя сделка с Морриган останется в силе. И столь же мало вариантов для спасения всего мира, Аттикус. Ты меня слышишь? На кону весь мир — этот мир. Убийство Энгуса привлекло к тебе внимание «Молотов Бога». Кто знает, кого ты привлек, когда расправился с норнами?

– Могу поспорить, что у тебя есть идеи, – сказал я.

– Ну да, у меня есть, вот почему я здесь, – чтобы тебя предупредить, мой друг. Ты спустил с привязи важный аспект Судьбы, и она редко выбирает более мирный и разумный путь, когда у нее появляется возможность преследовать собственные цели. Пожалуйста, не ухудшай положения. Убийство Тора приведет в действие силы, которые непостижимы для тебя. Боль, которую ты чувствуешь сейчас, приятный массаж по сравнению с тем, что тебя ждет, если ты будешь и дальше следовать этим гибельным путем.

Я едва заметным кивком дал понять, что все понял. Даже дышать было больно. И просто сидеть. Больно сохранять сознание.

– Урок принят? – спросил Иисус.

– Да, – прошептал я.

– Хорошо. Тогда это тебе больше не потребуется.

Иисус встал со стула, наклонился надо мной и вытащил нож из моего плеча.

– А-а-а-ах!

– Ути-пути, какой нытик, – проворчал он. – Это всего лишь рана плоти, как сказал бы Чёрный Рыцарь. Вставай.

– Подожди. Неужели ты только что цитировал «Святой Грааль»?

– А почему нет? Это был вдохновляющий фильм. – Он подмигнул мне. – А теперь вставай.

– Ты хочешь сказать, что божественное вдохновение? – спросил я.

Иисус закатил глаза.

– Иногда для разговоров с тобой требуется терпение Иова. Пойдем, я пытаюсь помочь. Он поднял меня на ноги, потянув за левую руку и вызвав новый отчаянный вопль.

– Помни об этом в следующий раз, когда тебе захочется проявить мужество при встрече с богом.

– Почему бы не позволить мне умереть, если я так опасен? – спросил я, тяжело опираясь на его плечо.

– Потому что ты единственный, кто способен предотвратить один из худших приближающихся катаклизмов.

– Каких катаклизмов?

– Я не могу тебе сказать. Это было бы обманом. А теперь помолчи.

– Что-то ты вдруг раскомандовался?

– Не очень много от этого пользы, верно? – проворчал Иисус. – Ты все еще не можешь заткнуться. Стой спокойно.

Иисус положил руку на изуродованное левое ухо, и мое тело наполнило приятное тепло. Боль растворилась, и я почувствовал, как мои мышцы срастаются без малейших возражений. Почка исцелилась, а токсины просто исчезли из моей крови. Он даже убрал дыры в моей куртке. Ко всему прочему, левое ухо стало как новенькое.

– Вау, получилось гораздо легче, чем с Морриган, исцелившей мое правое ухо, – сказал я. – Благодарю. Серьезно.

Он засиял и обнял меня, и это получилось куда искреннее, чем наше первое мужское объятие при встрече.

– Всегда пожалуйста. Спасибо тебе за ленч и выпивку, – многозначительно сказал он, кивая головой в сторону «Рулы Булы», имея в виду, что я еще не расплатился. – И заранее спасибо за разумные решения в будущем.

Я начал хохотать, и Иисус склонил голову набок.

– Что тут смешного?

– Когда меня в следующий раз спросят, спас ли меня Иисус, я смогу вполне правдиво ответить утвердительно. Я могу сказать, что ты мой спаситель. И они так интерпретируют мои слова, что это будет полный восторг.

Иисус вздохнул и покачал головой – ну, что с них возьмешь, мальчишки всегда остаются мальчишками.

– Друиды, – сказал он, а потом показал за мое плечо: – Смотри, сюда идут полицейские.

Я обернулся, но никого там не увидел.

– Ладно, ты меня поймал, – признал я. – У тебя отлично получилось.

Однако Иисус не шутил. Через мгновение два офицера вышли из коридора, ведущего в «Рула Була», и сразу увидели меня посреди двора.

– Сэр, – сказал первый из них, – нам нужно с вами поговорить.

Во дворике «Темпе мишн палмс» есть несколько заросших травой участков, где росли пальмы. Я шагнул на один из них и улыбнулся полицейским, одновременно черпая энергию земли, чтобы зарядить медвежий амулет. И прежде чем они могли задержать меня для долгих часов допросов, я задействовал заклинание невидимости и дал деру, оставив их изучать собственные темные очки – неужели они такие грязные?

Однако я не забыл о своих обязательствах, вернулся в «Рула Була» через другой вход и быстро расплатился с Флэнаганом, оставив ему щедрые чаевые. Я понимал, что сейчас мне необходимо всячески улучшать свою карму.