11
— Дому председатель?
— Проходи, Гайя!
Лейя Дум указала на диван. Глава Совета безопасности Сахья подошла и устроилась на краю. Лейя посмотрела на нее.
— Срочное сообщение, дому. В Куруме пропал актер Влад Хома.
— Милашка? — удивилась председатель. — С чего он там оказался? Постой, вспомнила. Мне говорила председатель Совета по культуре. Курумцы купили наш фильм и попросили приехать режиссера и исполнителя главной роли.
— Так и было. Речь о комедии «Очаровашка».
— Хороший фильм. Влад в нем бесподобен. Я решила даровать ему гражданство.
— Он его получил. А теперь пропал.
— Загулял или решил остаться в Куруме?
— Полагаю, похищен.
— Почему?
— Исчез неожиданно. Остались вещи и чек с гонораром за выступление. Произошло это три дня назад. Если б загулял или решил остаться в Куруме, давно б объявился. Но его нет. Это похищение!
— Зачем Куруму актер?
— Влад — пришелец из другого мира.
— Ты здорова, Гайя?
— Вполне, дому. Разрешите рассказать?
— Говори!
— К нам обратились из Совета по иностранным делам. Указали на интересное обстоятельство: Влад близок к Дому Сонг. Появившись в стране, проживал в поместье главы Дома, затем — у ее тети. Меня это заинтересовало. Я вызвала главу Сойю Сонг и ее тетю. Они сказали, что Влад — пришелец.
— Как он здесь оказался?
— Обнаружили в парке поместья. Попасть туда постороннему невозможно, но Влад смог. Его попытались расспросить, но он не знал языка. Ни сахья, никакого другого из существующих на планете. С вашего позволения…
Гайя достал клач и включила воспроизведение. В кабинете зазвучал мягкий баритон. Лейя узнала голос. Говорил Влад. Он читал стихи, но слова были незнакомы абсолютно.
— Это его родной язык, — сообщила Гайя, убрав клач. — Аналогов нет, это подтвердили в институте языкознания. Надо отдать должное Сайе: она сообразила, что Влад из другого мира.
— В Совет Безопасности не сообщила?
— Нет, дому. Решила использовать его в интересах Дома.
— Ты возбудила дело?
— Нет оснований. Влад не шпион. Здесь он оказался случайно.
— Кстати, как?
— Влад объяснил, что в своем мире попал под провод с высоким напряжением. Тот упал с опоры. Скан это подтвердил. Влад перенес удар тока невероятной силы. Должен был сгореть, но вместо этого оказался на Орхее. Как это произошло, мы не знаем.
— И что дальше?
— Дом Сонг помог Владу выучить наш язык, стать на учет в социальном центре. Дальше была карьера артиста.
— Он был им и в своем мире?
— Работал в банке. Занимался контактами с журналистами. Так у них принято.
— То есть, пользы от него не было?
— Влад подсказал Каю Сон идею тепловых двигателей. Они не потребляют электричество, сжигая продукты переработки нефти. У нас их используют на тепловых электростанциях. Инженеры Дома создали опытный образец двигателя, установили его на автомобиль. Испытания показали невероятную эффективность. На одной заправке автомобиль проехал более пятисот мергов.
— Сколько?!
— Это еще что. Когда топливо кончилось, его долили из емкости, которую вез автомобиль, и поехали дальше. Невероятная автономность. Автомобилю с таким двигателем не нужны зарядные станции, не требуется тянуть линии проводов. Достаточно заправки, куда завести топливо по железной дороге. Для питания насосов можно использовать световые уловители. Дешево и эффективно. А еще можно завозить топливо на грузовиках с новым двигателем. Посадить за руль мужчин, у нас для них не хватает работы, увеличить перевозки.
— Мы вдохнем жизнь в отдаленные районы!
— Это не все, дому. Мы сможем продавать эти автомобили за границу. Их с руками оторвут. Заодно поставлять топливо. Нефти у нас много, экспорт ожидается большой. Мы купим больше продовольствия и отменим карточки, построим заводы и нефтеперерабатывающие предприятия. Обеспечим население работой и подымем уровень жизни. Вот, что значит одна идея. Думаю, что есть и другие.
— Почему Влада выпустили за границу?
— Совет по культуре не знал, что он из другого мира. Мы — тоже.
— Передайте глава Дома Сонг мое неудовольствие.
— Поняла, дому!
— Тебе тоже выговор. Мы не знали о происхождении чужака, а курумцы догадались. Ведь так?
— Иначе не объяснить это похищение.
— Кто из Дома проболтался?
— Уверяют, что не они. Я им верю. Не в их интересах болтать. Официально Влад с Дальнего Континента.
— Как узнали курумцы?
— Работа разведки посольства. Возглавляет ее Зерг Тумс. Она лучший резидент Курума, умеет заводить агентуру. Та, видимо, подобралась к Дому.
— Почему не помешали?
— У нас мало сил. Финансирование ограничено. Не раз просила увеличить.
— Деньги идут на закупку продовольствия. Сама знаешь.
— Да, дому. Но в итоге мы упустили Влада. Если он станет работать на Курум…
— Ты в этом сомневаешься?
— Я говорила с Кеей, она вернулась из Курума. Утверждает, что Влада невозможно заставить. Стальной характер.
— У Милашки?
— Судите сами. Влад живет в Сахья менее года. Но успел выучить язык и сняться в двух фильмах. К одному из них написал сценарий. Прославился как певец. Чтоб такого достичь, нужно работать. Влад не пьет, занимается спортом. Стальной парень!
— Даже сталь можно сломать.
— Кея уверена, что он устоит.
— Помогай ему Нихья!
— Мы должны помочь.
— Как?
— Наше посольство отправило ноту правительству Курума. Требует прояснить судьбу Влада. Курумцы отделались отговорками. Дескать, разберутся. Но на деле не собираются. Нужно выступить с заявлением. Обвинить Курум в похищении гражданина Сахья, заморозить торговые отношения.
— Они поставляют нам продовольствие.
— А мы им — руду. Продовольствие мы запасли, а они работают с колес. Им не выгодно покупать руду впрок. Прекратив поставки, мы остановим их металлургические заводы, замрет вся технологическая цепочка. Как те, кто производит металл, так и те, кто использует его для производства. Это огромные убытки. Олигархи не потерпят и надавят на правительство. Мы в своем праве. Похищен гражданин Сахья.
— Это мерой мы дадим знать Куруму, что Влад важен для нас. В результате получим труп. Живым его не отдадут.
— Возможно. Но это лучше, чем подарить его Куруму.
— Тебе не жаль Милашку?
— Жаль, дому. Но я отвечаю безопасность страны.
— Как и я, Гайя. Ты права. Курумцы обнаглели. Развернули у нас шпионскую сеть, проводят тайные операции. Покупка фильма — повод, они выманили Влада в Курум. Спускать это нельзя. Обвиним их в похищении и организуем международную кампанию. Пусть все знают об их вероломстве. Немедленно выслать из страны Зерг Тумс! Отозвать наших граждан из Курума. Объявить о приостановлении всех контактов. Поставки руды прекратить. Согласна?
— Да, дому.
— Тогда готовь проект заявления.
Гайя встала и вышла. Лейя некоторое время сидела в раздумье. Вздохнула.
— Помоги тебе Нихья, Милашка! — произнесла тихо. — И прости нас…
* * *
Надо мной белый потолок. В центре испускает яркий свет большой шар. Он слепит глаза. Я сел и покрутил головой. Комната, небольшая, окон нет. Стены выкрашены серой краской, на полу — плитка. В углу унитаз и умывальник. Справа дверь, обычная, деревянная. Над ней — камера на кронштейне, напротив — привинченный к стене раскладной стол. Сейчас он сложен. Из мебели — топчан, на котором лежу. Я в тюрьме? Возможно. Не бывал я в местных тюрьмах.
В теле — слабость. Боли нет, но чувствую себя хреново. Чем меня приложили? По голове, вроде не били. Я пощупал затылок — шишки нет. Значит, парализатор. Есть здесь такая штука, бьет электрическим разрядом. Молнией можно убить, парализатор лишает сознания. Кстати, надолго.
Я прошел к унитазу. Справив нужду, умылся. Ладонь ощутила щетину. Давно я здесь… Ощупал карманы. Вычистили. Клача нет, времени не узнать. Исчез даже носовой платок. Чем мне вытереть лицо? Полотенца неизвестные похитители не предложили.
Я сел на крышку унитаза. Итак, что имеем? Похищение Влада. С какой целью? Получение знаний. Меня будут колоть. Для начала предложат морковку: ну, там дом, счет в банке, автомобиль. Типовой набор для предателя. Возможно, разрешат сниматься в кино и даже помогут с карьерой. Это плюс. Но есть минус, и он жирный. Для Сахья я стану врагом. Меня захотят убить, я б на их месте захотел. Они будут стараться, и добьются успеха. Это раз.
Страны будут воевать, Сахья может победить. Она потребует выдать предателя. Меня, естественно, отдадут. Суд… Я дал клятву не работать на врага. Приговор — смерть. Преступников в Сахья вешают. Невеселая перспектива.
Варианты? Отказаться работать на Курум? Им это не понравится. Меня могут пытать. Бить, загонять иглы под ногти. Бр-р!.. Я не выдержу. В результате приму вариант первый, только сломленным и униженным. Во, блин, попал!
Потянуть время? Разыграть душевные метания? Что это даст? О моем похищении в Сахья знают и должны принять меры. Вопрос: какие? Нота правительству Курума? Чихать они на нее хотели. Заявят: Влад выбрал свободу. Вот его заявление журналистам… Стоп! Журналисты! Свобода слова здесь есть. Это не Сахья. Там пресса государственная, здесь — в частных руках. Я смотрел местный телик, читал газеты. Пишут смело, критикуют даже высшую власть. Что и понятно: олигархи не бывают едины. Могут сбиться в группы, но чтоб выступить заодно… Слишком разные интересы. Они борются за влияние в государстве. Пресса это инструмент, как и в моем мире. Почему на выборах в США она травила Трампа, мазала его грязью? Потому что миллиардер был сам по себе и не входил в группировки. Такое недопустимо. Трамп победил, но его стреножили. Независимый президент США не нужен…
Значит, журналисты. Перед ними Влад должен предстать счастливым. Он выбрал свободу. Ню-ню…
Размышления прервал звук открываемого замка. Я встал. Открылась дверь, в комнату вошла женщина. Рослая, с широкими плечами, в форменном комбинезоне. В руках — резиновая дубинка.
— Иди туда! — указала ею на топчан.
Я послушно прошел. Тюремщица — а кто ж еще? — подошла и разложила столик. Отступив, сложила руки на груди. Перед этим сунула дубинку в чехол. Ага!
В открытую дверь вошла женщина с подносом. Подойдя, сгрузила его на стол. Затем удалилась, закрыв за собой дверь.
— Ешь! — тюремщица указала на поднос.
Кормим, значит. Заключенный не должен выглядеть изможденным. Его будут снимать… Что нам бог послал? Похоже на армейский паек. Ветчина, хлеб, чай. Верней, церг. Неплохо. С продуктами в Куруме проблем нет, это не Сахья. Мы заходили в продовольственный магазин. Полки ломятся и никаких карточек. Покупай, что душа пожелает, если есть деньги. А вот с ними хуже, зато «свобода».
Посреди подноса — емкость с супом, над ней клубится парок. Концентрат залили кипятком, гадом буду. Запах специфический. Бомж-пакет как в моем мире. Это хорошо.
— Я хочу знать, где нахожусь.
— Не разговаривать! Ешь! — рыкнула тюремщица.
— Какой сейчас час и день?
— Не разговаривать!
— Почему мне не дали полотенце? Я хочу принять душ. Нужны свежее белье и другая одежда.
— Молчать!
Тюремщица завелась. Ее можно понять. Перед ней капризный и наглый мурим. Требует невесть что, да еще говорит противно. Это мы умеем.
— Я не буду это есть!
— Будешь!
В руке ее появилась дубинка. Последний штрих.
— Вот тебе, противная!
Выплескиваю суп ей на грудь. Лицо тюремщицы наливается кровью. Замах. Удар нацелен мне в плечо. Успеваю подставить физиономию. Хрен вам, а не телевизионная картинка! Бац! Хрусь! Из глаз брызжут искры. Темнота…
* * *
— Госпожа директор! Докладывает агент Мург. У нас чрезвычайное происшествие. Сельга избила чужака.
— Что?!
— Утверждает, что он спровоцировал ее. Стал капризничать, отказался есть, а затем выплеснул на нее горячий суп. Она не сдержалась.
— Что с чужаком?
— У него разбито лицо. Сломан нос, на лбу — шишка. Под глазом синяк.
— Вы с ума сошли?! Зачем бить по лицу?
— Сельга говорит, что метила в плечо. Но чужак подставил голову.
— Ты ей веришь?
— Она дисциплинированный сотрудник. Получила четкие инструкции.
— Тем не менее, изуродовала ему лицо. Сельгу — под арест! К чужаку вызвать врача.
— Уже сделано, госпожа!
— Я буду вечером. Чужака привести в порядок. Я буду говорить с ним.
— Слушаюсь!..
* * *
Нос распух и болит, прикоснуться невозможно. На лбу шишка. Под глазом, наверное, синяк — врач там мазал. Перестарался я. Но кто знал, что эта дура так врежет? Голова тяжелая, но сотрясения нет — блевать не тянет. Посмотреть бы в зеркало, только в камере его нет.
Очнулся я топчане. Возле меня хлопотала женщина в зеленом комбинезоне. Она мазала мне лицо. Затем стала задавать вопросы. Болит ли голова, есть ли тошнота? Я обещал подумать. Мне дали каких-то таблеток и отвели в душ. Там я помылся и сбрил щетину. Электробритву мне принесли. Зеркала нет, водил ею на ощупь. Подбородок, шея, щеки, под носом трогать не стал — больно прикоснуться. Буду отращивать усы. Мне заменили одежду и белье. Щеголяю в комбинезоне, похоже, что в военном. По возвращению в камеру лицо вновь намазали. Принесли еду. В этот раз никакого супа и церга, сок и бутерброды. Я поел. Во-первых, голоден, во-вторых, дело сделано.
Успел кое-что рассмотреть. Вели меня коридорами, а там — окна. Похоже, я на военной базе. На площадке перед зданием — шеренга бронеходов. За ними — глухой забор, поверх него — проволока с изоляторами. Значит, ток. Не похоже на тюрьму. Забор и проволока в ней могут быть, а вот бронеходы… Впереди шла одна из тюремщиц. Она осматривала выходящие в коридор проходы. Один раз приказала кому-то задержаться и загородила собой выход. В тюрьме их закрыли бы решетками. На окнах их нет. Точно база. Уже легче. Из тюрьмы трудно сбежать, с базы можно. Если постараться.
Вечером за мной пришли. Клач мне не вернули, я определил время по окнам в коридоре. На площадке перед зданием горели фонари. В их свете я увидел колонну бронеходов. Она двигалась к воротам.
Меня ввели в кабинет и поставили перед столом. За ним сидела незнакомая тетка. Она с омерзением посмотрела на меня. Кажется, попал…
— Сейчас я буду задавать вопросы, — произнесла тетка. — Ты будешь отвечать. Если станешь врать, будет больно. Понял меня?
— Я хочу знать, почему меня похитили? Почему бьют и держат в заключении?
— Не понял…
Тетка встала и подошла ближе. Схватила меня за сломанный нос. В голове будто разорвался снаряд. Дикая боль пронзила тело. Я застонал, вернее, замычал.
— Понял? — раздалось сверху.
— Да, — промычал я.
Нос отпустили. Боль притихла, но не исчезла. Нос ныл. Во рту появился вкус крови.
— Утрись! — тетка сунула мне платок и вернулась за стол. Я прижал платок к носу. Сука!
— Итак, повторяю. Я задаю вопросы, ты правдиво отвечаешь. Ко мне обращаться: «госпожа директор». Если понял, кивни.
Я кивнул.
— Зачем ты спровоцировал Сельгу? Заставил ударить себя?
— Я не провоцировал.
— Мург!
Две дюжих тюремщицы оттащили меня к стулу посреди комнаты. Усадив, завели руки за спину. Подошла женщина. Я узнал «официантку» из ресторана. Это она приложила меня парализатором. В этот раз в руках «официантки» был непонятный аппарат. Он походил на армейский телефон с ручкой. Из коробки торчал шнур с клеммой. На его конце красовался захват, вроде тех, что надевают на клеммы автомобильных аккумуляторов.
— Посмотри на это, мурим, — она поднесла коробку к моим глазам. — Это генератор электричества. А это зажим, — она продемонстрировала захват. — У вас есть стручки, которым вы гордитесь. Они нежные и чувствительные. Я надену это на головку и покручу ручку. Тебе станет хорошо.
Говоря это, она прицепила захват к мочке моего уха. Крутанула ручку. Мать! Мать! Мать! Убью суку!
— Меня многие хотели убить, — раздалось над головой. — Но я, как видишь, жива. Что сейчас и докажу.
Разряд. Боль… Какая боль! Мать! Мать! Мать!
— Хватит, Мург! — донеслось из-за стола. — Он понял.
Мург отошла. Тюремщицы отпустили мои руки, но остались по бокам.
— Повторяю вопрос, — произнесла тетка. — Почему ты плеснул супом в Сельгу?
— Она кричала на меня. Я к такому не привык.
— В твоем мире к муримам относятся иначе?
— Да, госпожа директор.
— Признаешь, что ты из другого мира?
— Да, госпожа директор.
— Как ты очутился на Орхее?
— На меня упал электрический провод с опоры высокого напряжения. Я должен был погибнуть, но очнулся в парке. Оказалось, что он принадлежит главе Дома Сонг.
— Не врешь, — кивнула тетка.
Ага. Протекло у Сайи. Кажется, знаю, от кого. Лейгу уволили в тот же день, но она вряд ли знает о дальнейшем. Учтем.
— Что ты знаешь о моторах?
— Мало, госпожа директор. Я актер.
— В твоем чипе записано: «инженер».
— Я соврал при заполнении анкеты. Актеры Сахья не нужны. А вот инженеров брали. Я хотел получить вид на жительство. Инженер работает на заводе, я снимаюсь в кино.
Тетка удовлетворенно кивает. Я признался в нехорошем поступке. Этому всегда верят. Скажи: «А я вор!», и все закивают головами: как же, знали. Скажи: «Я честнейший человек!», и никто не поверит.
— О чем ты рассказал Дому?
— О паровозе.
— Что?!
— Я нарисую, если мне дадут бумагу и карандаш.
Тетка посмотрела на Мург. Та вышла из кабинета и вернулась с пачкой листов и карандашом. Положила их на стол. Я встал и подошел ближе. Тюремщицы двинулись следом, но за руки не хватали. Я взял карандаш и стал рисовать. Цистерна с водой, труба и кабина. Тендер и колеса.
В школе нас водили в железнодорожный музей. Показали паровоз. Я запомнил объяснения гида.
— Вот, госпожа директор! — я придвинул рисунок тетке. — В эту емкость наливается вода. Под ней топка, где горит уголь. Вода превращается в пар, он толкает цилиндры. Они передают энергию на шатуны, а те вращают колеса. Паровоз едет и тащит вагоны.
— У вас нет электровозов?
— Есть, но мало. Для них нужно тянуть линию. Это дорого. Паровоз обходится дешевле. Ему нужны вода и уголь.
— Как быстро едет паровоз?
— Пассажирский — до восьмидесяти мергов в час. Грузовой — медленнее. Но если поставить два паровоза, поедет быстрее.
Спасибо тебе, гид! Экскурсию для нас проводил пожилой железнодорожник. О паровозах он говорил с любовью. В конце сказал, что работал машинистом.
— Странно, что Дом Сонг это заинтересовало. Электровоз лучше.
— Как сказать, госпожа директор. Электровозу нужен ток. Достаточно нарушить электроснабжение, как движение встанет. Паровоз будет ехать.
— А ты не глуп, мурим! — хмыкнула тетка. — Ваши автомобили ездят на пару?
— Да, госпожа директор! Но их не топят углем. Сжигают в топках продукты переработки нефти.
Тетка обменялась с Мург взглядами. Так, у Кая тоже течет. Но где-то в отдалении. Иначе б мулька про паровозы не прокатила.
— Ты мне их нарисуешь?
— Да, госпожа.
— И напишешь, что знаешь.
— Да, госпожа.
— Договорились! — тетка хлопнула ладонью по столу. — А теперь — правду? Почему ты отказался от предложения Рут?
— Я боялся.
— Кого?
— Сахья. Мне сказали, что убьют, если я останусь в Куруме. Пришлют специальных людей.
— Мы тебя защитим. Ты на военной базе. Постороннему сюда не проникнуть. Забор, проволока с током… Здесь бронеходы и рельсотроны.
— Я буду жить здесь всегда?
— До войны — точно… — она осеклась. — Поговорим об этом потом. Мы еще встретимся. А сейчас удовлетвори мое любопытство. Как называется ваш мир?
— Земля.
— Страна?
— Беларусь.
— Скажи что-нибудь на вашем языке!
— Задушил бы тебя, гнида!
— Что это означает?
— Вы умеете убеждать, госпожа!
— О, да! «Гнида» — это госпожа?
— Именно.
— Можешь обращаться ко мне так.
— Хорошо, гнида.
— Почему у вас иное отношение к мужчинам?
— Нас мало. На три девочки рождается один мальчик. Мужчин берегут.
— Чем они занимаются?
— Литература, искусство. Актеры, писатели, музыканты, певцы. Наши лучшие повара и модельеры — мужчины. (Кстати, не соврал.) Писатели, сценаристы, режиссеры — тоже.
— Хватит! Поняла. Напиши об этом подробно.
— Нужен клач с клавиатурой. Рукой пишу медленно.
— Тебе его принесут.
— Я хотел бы гулять.
— Нежелательно, чтоб тебя видели посторонние. И с таким лицом.
Она фыркнула.
— Я могу надеть маску.
— Шлем, — сказала Мург. — Бронеходный шлем с непрозрачным забралом. Форма на нем военная. Примут за своего.
— Хорошо! — согласилась тетка. — Но ты будешь вести себя хорошо.
Палец ткнул мне в грудь.
— Да, гнида!
— Увести!..
* * *
— Думаешь, он не врал, Мург?
— Похоже на то, госпожа. Когда хвалил мужчин, просто сиял. Опять же рисунок. Трудно изобразить, чего не видел.
— Глупый мурим, но полезный. Присмотри за ним. Гулять выводить вечером. Контакты с посторонними пресекать. Руководство базы о нем знает, но бронеходчицам это ни к чему.
— Сделаю, госпожа!
— На сегодня все. Поеду домой. Устала…
— Позвольте выразить свое восхищение. Вы отлично провели разговор. Сломали его сразу.
— Опыт, девочка, опыт. Да и он, признаться, не крепкий орешек. Обыкновенный мурим, капризный и трусливый. Они везде одинаковы — что у нас, что в другом мире…
