Иерархические пирамиды у людей во многом напоминают пирамиды животных. Например, есть иерархии стабильные и нестабильные: сравните века самодержавия в России с первыми послереволюционными годами. Как мы вскоре увидим, подобные ситуации вызывают определенный порядок активации участков мозга.

Размер групп тоже имеет значение: чем больше социальная группа приматов, тем больше размер коры относительно остального мозга (люди превосходят всех по обоим показателям). Если отложить на графике по одной оси размер неокортекса, а по другой – численность средней социальной группы для разных видов приматов, то получится зависимость, завершающаяся числом Данбара, т. е. расчетным средним размером группы в традиционных человеческих культурах. Такая гипотетическая группа будет составлять 150 человек, и существует множество данных, подтверждающих верность подобных расчетов.

Для западного мира эта зависимость тоже реально проявляется: чем больше у человека социальная сеть общения (оценивается, в частности, по количеству электронных писем / СМС-сообщений), тем больше у него размеры вмПФК, орбитофронтальной коры, миндалины, тем лучше у него развиты навыки, связанные с моделью психического состояния.

Каким образом такая зависимость получается: за счет увеличения этих участков мозга по мере расширения круга общения или же увеличенные участки мозга предопределяют формирование обширного круга общения? Естественно, верно и то и то.

Как и у других видов, последствия иерархического неравенства сильно различаются: вам могут не предоставить столик в ресторане, потому что кто-то важный тоже пожелал здесь поесть, а могут и голову отрубить, если царю вожжа под хвост попала. Взять, к примеру, исследование по 37 странам (оно упоминалось выше): оказалось, что чем сильнее неравенство в доходах населения, тем чаще третируют младшеклассников в школах. Иначе говоря, в странах с жесткими социоэкономическими иерархиями дети более жестко защищают свои собственные иерархические системы.

На фоне сходства иерархий у разных видов человеческие имеют свои уникальные черты.

Мы являемся членами разных иерархических систем и в каждой из них имеем разный ранг. Тут, конечно же, включается рационализаторская логика, призванная со всей очевидностью доказать, что та иерархия, в которой я король, и есть самая главная, а в которой я никто, вообще не считается.

Потенциально разные иерархические пирамиды перекрываются. Представьте себе, например, иерархические системы социоэкономического статуса на местном и общемировом уровне. У меня все прекрасно – и машина лучше соседской. Но нет, у меня все плохо – Билл Гейтс-то богаче!

Высокостатусный шимпанзе в целом легко сравнивает ранг двух особей. Но люди умудряются существовать в среде чрезвычайно специализированных иерархий. Пример: есть такой человек, Джой Честнат, царь и бог одной из субкультур – он главный по поеданию хот-догов всех времен и народов. Тем не менее мы не знаем, распространяется ли его одаренность на другие сферы жизни.

Здесь мы говорим о том, что существуют внутренние стандарты, независимые от требований внешнего мира. В качестве пояснения вспомним о скачках тестостерона у мужчин при выигрыше или проигрыше любимой спортивной команды. Но этот андроген ведет себя еще более избирательно: он отчетливее реагирует не просто на выигрыш, а на победу, достигнутую благодаря мастерству (счастливый случай в гораздо меньшем почете), благодаря индивидуальной игре спортсмена (но не всей команды).

Таким образом, как уже говорилось, мы во многом схожи с другими животными, но при этом и здорово от них отличаемся. Давайте теперь рассмотрим биологию индивидуального ранжирования.