В этом служебном коридоре, никто, кажется, не бывал уже лет сто – видимо, со времен Катастрофы. Тем лучше. Луч фонаря прыгал по обшарпанным стенам, по провалам в полу. Герда заглянула в один провал и отшатнулась, голова закружилась. Дна там не было. Словно дыра к центру Земли. Таджик поддержал ее, покачал головой.

– Смотрите под ноги, – предупредила Герда. – Под нами метров сто пустоты.

Убер, шедший впереди, остановился. Хмыкнул.

– Что там? – Герда подошла ближе. Надпись на стене гласила:

– Нет, не понимаю я людей, – сказал Убер. Он прошел по коридору дальше, поднял фонарь.

возвещала следующая надпись.

– Вот теперь понимаю, – Убер почесал затылок. – Но оптимистичные долбоебы нравятся мне больше.

Возле третьей надписи скинхед простоял дольше всего.

Герда пригляделась.

И подпись: ИВАН

– Вот это по-нашему, – Убер даже крякнул от изумления. Присвистнул. Видимо, скинхед уже не знал, как еще выразить овладевшие им чувства, потому что подошел к стене и саданул кулаком. Два раза. Бум, бум.

Задумчиво осмотрел кровавые ссадины на костяшках.

– На месте этих чуваков я бы загодя начал ссаться в постель по ночам. А то, когда придет Иван, могут и не успеть.

Герда помедлила. Странный он, этот тип.

– Кто такой Иван?

Убер почесал затылок. Размял руки. Отвечать он, видимо, не собирался.

– Убер…

– Привал. Ждите здесь, – сказал скинхед. – Я на разведку.

«Какую еще разведку? Что он еще придумал?!» – Герда заволновалась. Ох уж эти взрослые мальчишки.

– Там же… – начала Герда.

– Знаю, – сказал Убер. – Поиграем с веганцами в прятки.

И ухмыльнулся.

…Убер мягко обхватил солдата сзади за шею, другой ладонью зажал рот. Схваченный, веганец замычал…

Мышцы жилистых рук на мгновение страшно напряглись, так, что выступили вены.

Щелк.

Негромкий, но жутковатый звук. Веганец обмяк. Убер мягко утянул его в темноту.

Напарник веганца вышел, озираясь.

– Егор, ты куда делся?

Тишина.

– Егор, ты заколебал уже. В прятки мы тут играем, что ли? – веганец шагнул вперед. И раскрыл рот, увидев, кого судьба вынесла ему навстречу. Глаза веганца округлились…

Убер со всего размаху врезал ему лбом в переносицу. Хруст. Веганца снесло.

– Обознатушки, перепрятушки, – пробормотал Убер. Вытер со лба след крови. Потер лоб.

Покачал головой, разминая шею, поморщился. Затем подхватил обмякшее тело веганца за руки, волоком потащил за угол.

– Черт, да сколько вас тут, – пробормотал он. – Рука бойцов колоть устала…

Бросил тело на предыдущего часового – видимо, того самого Егора, что плохо играл в прятки.

– И ядрам пролетать мешала… – Убер опустился на колени, расстегнул пуговицы мундира на веганце, грубовато, но быстро стащил с того зеленый китель. – Гора кровавых тел…

Выпрямился, попытался примерить китель на себя…

– Твою ж, – мундир оказался узковат. Убер с трудом застегнул пуговицы. Повел плечами, выпрямился… Треск. Убер замер, попытался заглянуть за спину. Ну, ясно. Убер вздохнул. Мундир треснул по всей спине. Какие-то мелкие пошли веганцы, узкоплечие.

Один из солдат, тот, которого он раздел, застонал, но пока не очнулся.

– Богатыри, не вы… – Убер повернулся к веганцам. Прицелился и аккуратно рубанул ребром ладони. Стон оборвался. – Лермонтов, «Бородино». В следующий раз я прочитаю вам из Шекспира. Но там, блин, кровищи…

Убер замолчал, насторожился. Потом мягко, бесшумно – как сгусток ртути – перетек к выходу из каморки.

Кажется, он услышал что-то… Вот опять!

Шорох. Звяканье.

Убер прищурился. Бесшумно приблизился к краю эстакады, заглянул вниз. Там медленно и осторожно двигался человек в зеленой форме. Черт, еще один веганец! Убер вздохнул. Секунду помедлил и мягким кошачьим движением прыгнул на человека сверху. В последний момент тот почуял опасность и успел вывернуться…

Почти.

Они покатились по земле, вскочили на ноги.

Завязалась схватка. Некоторое время в темноте были слышны только хриплое дыхание и неясные возгласы, звуки борьбы. Шорох бетонной крошки. Потом все закончилось. Наступила тишина…

– Ну, и что мы тут делаем? – поинтересовался Убер. Человек, притиснутый его весом к холодному бетону, заскрипел зубами. Убер легонько нажал на его локоть. Человек застонал, дернулся. Ткнулся лицом в бетон.

– Проклятые зеленые! – заявил он. Голос эхом разлетелся по руддвору, над брошенными вагонетками, сгнившим забором. Скинхед озадаченно молчал, потом присвистнул.

– Эй, ты кто? – спросил наконец Убер.

– Если слезешь с меня, скажу.

Убер почесал лоб.

– А если не слезу? Тогда что?

– Тогда не скажу.

– У-у, ты какой. Принципиальный. Ладно, слез.

Они выпрямились, встали напротив друг друга. Парень в веганской форме осторожно разогнул помятую скинхедом руку, пошевелил пальцами. Поморщился.

Убер оглядел его с ног до головы. Оценивающе. Хмыкнул.

– Ты кто такой? – спросил скинхед, прищурившись. Парень набычился.

– Человек.

Убер почесал затылок.

– Ты, случайно, не программист? – спросил он.

– Чего-о?

– Шучу. Ладно, по-другому: ты веганец?

– Пошел ты на хер.

Убер хмыкнул.

– Пароль верный, проходите. Ясно. Значит, не веганец. Жрать хочешь?

Человек в веганской форме замер.

– Чего?

Убер и компания устроились в служебном закутке. Герда и Таджик с интересом разглядывали нового друга. Человек в зеленой веганской форме – парень лет двадцати, маленького роста, светловолосый, крепкий, рассматривал новых друзей исподлобья и щурился. Глаза у него были – как у человека, что видел слишком многое. Выгоревшие. Уставшие. Такие бывают у диггеров, чудом выживших на поверхности.

Убер вытянул руки, потянулся, зевнул, словно огромный кот. Хрустнули суставы, скинхед зарычал от удовольствия.

– Так как, говоришь, тебя по имени? – спросил наконец.

– Федор меня, – парень вытер рукавом нос, поморщился. – Федор Комаров. Но все зовут Комар.

Компаньоны переглянулись.

– А где теперь эти все? – спросила Герда.

Человек, назвавшийся Комаром, вяло пожал плечами.

– Скорее всего – мертвы.

– А! – Убер от неожиданности замер, почесал лоб. – Ясно. А форму ты откуда взял?

Комар вспомнил жуткий смрад логова и передернулся.

– Места надо знать.

– У, блин. Еще один человек-загадка. Эй, Таджик! Мы тут твоего брата нашли.

– Брата? – не понял Комар. – Какого еще брата?

– Как какого? Потерянного во младенчестве! Вы что сидите, как не родные? Ну-ка срочно покажите друг другу ягодицы с фамильной родинкой!

Таджик молча улыбнулся. Комар ошалело затряс головой. Словно хотел вытряхнуть слова Убера из ушей, как воду.

– Что, не сладко? – спросила Герда. – Привыкай. Он все время так разговаривает.

Компания молча выслушала рассказ Комара о погибшей заставе. Герда изменилась в лице, когда он описывал девочку с кровавыми глазами. Комар рассказывал дальше. Тварь, пещера с трупами, веганская форма, бегство. Таджик и Убер переглянулись.

Закончив, Комар замолчал. Герда поднялась и направилась к своей сумке.

– Надо ссадины обработать, – она остановилась, замерла. Медицинская сумка осталась в тоннеле. Герда обшарила карманы и протянула Комару чудом уцелевший пластырь. Владимирец поднял брови, но, увидев выражение лица девушки, пластырь взял. Озадаченно повертел в руках.

– Ладно, – сказал Убер. Выпрямился, зевнул. – Давайте пожрем, что ли?

– Э… так у нас же нечего? – удивилась Герда.

– А я у веганцев стрельнул. Им все равно, а нам нужнее. Здоровое питание, все дела. Налетай, народ!

Убер вытащил вещмешок, развязал завязки. В мешке оказались одинаковые брикеты, завернутые в пленку. Коричнево-зеленые, плотные, как пластилин. Шесть штук. Герда протянула руку, поскребла брусок ногтем и понюхала. Пахли они довольно приятно, словно свежий мох. И чуть-чуть пряностей.

Комар с сомнением оглядел свою порцию зеленой массы. Ковырнул пальцем, внимательно осмотрел ноготь.

– А мы это… – он поднял взгляд на скинхеда. – Мутантами не станем с этой жратвы?

– Конечно, станем, – уверенно заявил Убер. – Только ты жуй тщательней. Плохо разжуешь, станешь коровой…

Комар дернулся. «Мертвая корова, мертвая корова». Пам-пам.

– С тобой все в порядке, парень? Ты что-то побледнел.

– А если… хорошо? – с трудом собрался с мыслями Комар.

– Что хорошо?

– Разжевать. Кем будешь?

– Козлобыком.

Когда с веганским ужином было покончено, Герда посмотрела на скинхеда.

– Что будем делать?

– Наш единственный путь, – Убер поднял палец, многозначительно замолчал.

Герда поежилась. Ей вдруг стало не по себе. Он, что, серьезно собирается?..

– Ты хочешь сказать… – начала она.

– Умница! Верно, надо идти через город. Поверху, – скинхед оскалил зубы, словно перспектива прогуляться по мертвому и опасному Питеру его только радовала. – По-другому нас тут скоро прикончат.

– Но… радиация… звери…

– Вот это и есть наша небольшая загвоздка. Нам нужны три… – Убер посмотрел на Таджика, тяжело вздохнул. – Таджик, тебе брать?

Таджик невозмутимо пожал плечами.

– Ладно, уговорил, языкастый! Четыре химзы. Четыре противогаза. Какая-то обувь мне, – он пошевелил босыми пальцами ног. На левой ступне алела ссадина. – Скотч, вода и запас пожрать. Алкоголь для вывода радионуклидов. И, главное, много-много автоматического оружия с бесконечным количеством патронов. Это в идеале, – сообщил Убер. – Я ничего не забыл? Ах, да. Хорошо бы счетчик Гейгера, тепловизор и военную карту города. А еще собственное казино с блэк-джеком и шлюхами.

Герда и Комар переглянулись.

– А если без идеала? – сказала Герда.

– Тогда четыре химзы, четыре противогаза, много-много…

– Ладно-ладно, я поняла, – Герда выставила перед собой ладони. – Но у нас же ничего нет!

– Я работаю над этим, – пообещал Убер туманно.

Воцарилась тишина. Даже стало слышно, как сквозняк трепещет в лохмотьях пыли на вентиляционной решетке.

Убер думал.

– Я знаю, где это можно взять, – сказал Комар.

Убер посмотрел на него, вздохнул.

– Знаешь, брат Комар, ты – страшный человек. Иногда ты меня просто пугаешь. Ладно, рассказывай…