57

Он сказал это так, будто ничего не случилось, будто через годы разлуки они случайно столкнулись на улице.

– Эрен, – сказал Шеппард; свежий воздух хлынул в горло, и оно сразу пересохло, так что имя вылетело едва слышным хрипом.

Тот не ответил, во всяком случае сразу, но улыбка его слегка завяла. Взгляд уже не казался таким добрым, как секунду назад. Он отвернулся и снова уставился на море.

– Давно уже меня так никто не называет. Мне будет, пожалуй, приятнее, если и ты не станешь. Теперь меня зовут Кас.

– Почему? – спросил Шеппард.

– Потому что мальчика, которого ты знал, больше нет. Я теперь другой человек. Карвер, которого ты создал. И что скажешь?

Карвер поднял руки и повернулся, как человек, который меряет в магазине одежду и вертится перед зеркалом.

Шеппарду захотелось заехать ему в красивую морду, разбить ее в кровь, превратить в бесформенное месиво, так чтобы и узнать нельзя было. Но он отказался от этой идеи.

– Что ты чудовище, – ответил он.

Карвер усмехнулся.

– Да и ты не стал выглядеть лучше, – ответил тот, оглядывая его с головы до ног. – Выглядишь как чучело, ей-богу. Я и не думал, что ты так подурнел. Честное слово. Жалкий какой-то.

– Ты же запер меня в бункере, чтобы я там сдох, – отозвался Шеппард, в душе негодуя на себя: слова его прозвучали так, будто он оправдывается.

– Да, запер, но ты ведь сейчас здесь, вот он. Разве это не чудо – такая жизнестойкость человека, воля к жизни? Впрочем, все это, разумеется, входило в наши планы, – подмигнул Карвер.

Шеппард отвернулся к морю. Не мог больше смотреть в нахальное лицо.

– Где мы? – спросил он.

Карвер огляделся:

– На пляже Лускентайр, Внешние Гебридские острова. Ты в Шотландии, Морган.

– Не может быть! Я же был в Париже… а теперь в Шотландии? Но каким образом? А остальные? Они же были в Лондоне, как здесь оказались?

– Ничего сверхъестественного, Морган. Никакого колдовства. Наука… и частный реактивный самолет.

– Частный… самолет?

Шеппард рассмеялся, снова заглядывая Карверу в лицо, но сразу увидел, что тот не шутит.

Карвер откашлялся:

– Вижу, у тебя много накопилось вопросов… Что ж, я готов на них ответить. Мне кажется, я должен тебе все объяснить, перед тем как ты нас покинешь.

«Перед тем как ты нас покинешь».

На сопротивление у Шеппарда не осталось ни сил, ни желания. Ни воли, чтобы с криком броситься наутек. Он кивнул. Да, он хотел выслушать ответы.

– Ладно, – кивнул он.

Карвер тоже кивнул:

– Ты представить себе не можешь, как долго я ждал этой минуты. Все это время я таил особую обиду на тебя, Морган Шеппард. И если ты спросишь почему, значит для тебя это был пустяк, недостойный твоего внимания. Я все время наблюдал за тобой, наблюдал за твоими ничтожными связями, за твоей бездарной телевизионной программой, за твоим тщательно скрываемым алкоголизмом и наркоманией. Иногда я стоял за твоей спиной так близко, что мог прошептать тебе что-нибудь на ухо, но ты ни разу меня не заметил. И я был доволен тем, что наблюдаю за тобой… но потом кое-что изменилось. Три года назад в тюрьме умер мой отец. Я виделся с ним каждую неделю, как только тетушка стала мне разрешать. Не пропустил ни одного свидания. А однажды пришел, а его уже нет. Он не был создан для тюрьмы. В некотором смысле я и сам изумляюсь, как долго он там протянул. Но потом двое гавриков с заточками выкололи ему глаза и перерезали горло. Охранники нашли его – его останки валялись на полу. Поговаривают, что тут не обошлось и без самих охранников. Ты понимаешь, я думаю, моего отца убили потому, что он был слишком хорош. И вот тогда я впервые понял, насколько велика моя ненависть. Тогда все закончилось, и тогда же все началось. Я знал, что человек, который разрушил мою жизнь, никуда не делся, он глотает себе наркотики, словно это пилюльки «тик-так», и с людьми обращается мерзко, словно это не люди вовсе, а пустышки. Я понял, что должен тебя остановить. Понял, что это мой долг.

Отец оставил мне недурное наследство. Но этого было мало. Тогда я взял и все продал. Даже… нет, в первую очередь… продал родовой дом. Этого оказалось достаточно, чтобы начать новую жизнь. В Милтон-Кинсе я купил небольшую квартирку. Не роскошную, конечно, но жить можно. Остальные деньги я вложил в акции и ценные бумаги. Что и говорить, авантюра рискованная. Но мне это было легко сделать. Как ты помнишь – впрочем, может, и забыл, мало ли, – я всегда был одарен своеобразным умом. И к бирже относился, как, скажем, к убийству. Анализировал каждый дюйм, каждую случайность, каждый результат. Это было даже забавно. И, кроме того, очень легко. Я до сих пор этим занимаюсь, правда, прежний интерес потерял. Как только тебе в руки попадает сразу много денег, даже игра на бирже становится скучной. Так что мне захотелось затеять что-нибудь новенькое. Вот тогда-то и пришла в голову эта мысль. Отыскать наконец-то тебя. И показать тебе, что ты натворил. В общем, деньги у меня были, осталось разработать план.

– А остальные? Мэнди и Уинтер? – спросил Шеппард.

– Довольно быстро я понял, что в этом предприятии без помощников не обойтись. А найти их не так-то просто. Одну помощницу я отыскал на твоей дурацкой вечеринке. Она умудрилась пробраться на нее, хотела заставить тебя признаться в убийстве брата. Нет, не в прямом убийстве, конечно. Ты же никогда не совершаешь ничего такого, зачем тебе неприятности, верно? Ты предпочитаешь маршруты окольные. Мне показалось, что эта Аманда Филлипс полна энергии и энтузиазма, – она почти так же страстно желала отомстить тебе, как и я. Вероятно, ты заметил адский огонек в ее глазах. А сам-то ты знал, что способен такое сотворить с человеком? В общем, Аманда вписалась в это дело сразу, но надо было исключить малейший шанс на то, что она вдруг исчезнет. Поэтому я позволил ей влюбиться в меня. Это было легко – она натура чувствительная, а я всегда обладал определенной харизмой. В общем, мы с ней сошлись на почве мести – понятно кому. Очень скоро она была готова ради меня на все. Даже на убийство, даже на смерть. Конечно, ей и в голову не могло прийти, что я оставлю ее там умирать. Даже когда мы закладывали взрывчатку, она думала, что я обязательно появлюсь и спасу ее, если мы взорвем все к чертовой матери. Способная была девочка, но, как говорится, что из этого следует? О да, от любви все мы глупеем. Раньше я в это не верил, но выходит, что правда. Доктора Уинтера уговорить было гораздо труднее. Даже несмотря на то, что ты испортил его дочь и он об этом прекрасно знал…

– Да, – сказал Шеппард, – это же ты сообщил ему. Об этом он и болтал в ту ночь.

– Я открою тебе маленький секрет, Морган, – сказал Карвер. – Я был там в ту ночь. – Он засмеялся. – Сидел на кухне. Это была еще та комедия.

По спине Шеппарда пробежала дрожь. Значит, Эрен был там, таился в двух шагах за спиной.

– Но даже после всего этого Уинтер долго колебался. Старикан наш был законником, с принципами. Впрочем, принципы – это ужасная вещь, ведь все дело в формулировках, и никто по-настоящему не знает, как далеко он способен зайти, когда наступит переломный момент; как узнает, где нужно остановиться? А душа у Уинтера была хрупкая. И в конце концов он сорвался. Это было той самой ночью, ты помнишь. Он был очень полезен в смысле добывания информации – например, о наркотиках, способных надолго отключить сознание человека. И еще у него неплохо получалось все то, чего я делать не хотел. Например, лишний раз сходить в гостиницу или купить землю, на которой стоит бункер. Да и вообще, всегда хорошо иметь партнера. Н-да… отчасти партнера, а отчасти козла отпущения.

Видишь ли, нужно было делать все, чтобы затея шла так, как я хочу. Поэтому важно было следить, чтобы любой человек, который даже теоретически мог сдать нас полиции, оставался под нашим контролем. Благо людей нам нужно было держать внутри, чтобы все хорошо прошло. Нам не пришлось выбирать кого попало. В каком-то смысле они сами себя выбрали. И Мэнди идеально вписывалась как одна из них – к тому же ей легко давалась роль юной девчушки. К тому же по счастливой случайности она оказалась как раз той, что тебе нравится. Словом, все складывалось идеально, почти так, как и задумывалось. За исключением одного: один человек в мои планы не вписывался. Он никак не должен был оказаться с вами в одной комнате. Я говорю об Алане Хьюзе. Доктор Уинтер позволил себе выйти за рамки, он использовал мой план в свою пользу. Поэтому пришлось его подкорректировать. Видишь ли, мы понимали, что Мэнди будет играть роль твоей совратительницы, но что касается трупа… у нас и в мыслях не было убивать доктора Уинтера. Он был нужен мне рядом, чтобы наблюдать за происходящим и давать всему этому профессиональный комментарий. Но он предпочел везде совать свой нос, предпринимать действия, о которых нам не докладывал. В конце он совсем озлобился, и не только на тебя – на весь свет. Все дело в дочери. Он узнал, что я заставил Мэнди устроиться туда же, где работала Эбби, чтобы за ней приглядывать. Я понимал: в любую минуту, в самый неожиданный момент он может взбунтоваться. И решил от него избавиться, а кроме того, нам ведь все равно нужен был труп в ванне. Он, конечно, ни о чем не догадывался, старый дурак.

«Ну уж нет, Уинтер был умнее, ты ошибся. Он сразу обо всем догадался. Он знал, что идет на смерть, и решил сообщить мне, кто его убьет».

Так подумал Шеппард, но не сказал ни слова.

– Конечно, я понял, что с Уинтером в ванне весь ход твоего расследования пойдет иначе. Все остальные Уинтера узнают, и ты по кусочкам станешь воссоздавать хоть какую-то истину. Я долго об этом думал, но в конце концов понял, что добраться до меня ты не сможешь, фактов маловато, а если даже тебе и удастся что-то понять, сделать ты все равно ничего не сможешь. И в каком-то смысле уложить в ванную труп Уинтера – все-таки хорошая идея. Я наблюдал за твоим лицом, когда ты увидел его.

Карвер улыбнулся. Шеппарду было нехорошо. Уинтер погиб, а друг старика использовал его пешкой в игре.

– Я-то планировал взять первый попавшийся труп, а это намного сложнее. Так что на самом деле ты играл в мою игру в легком режиме. И все равно не смог ничего сделать.

Порыв ветра был так силен, что чуть не опрокинул Шеппарда. Карвер же стоял на ногах крепко.

– Но доставить всех вас в эту комнату оказалось гораздо сложнее. Декорации выставлены, сцена готова, не хватало только актеров. Большинство мы доставили без особых хлопот: чтобы отключить человека, использовался газ, потом погрузка в фургон, там сделали общий наркоз, который применялся во время перевозки несколько раз через регулярные интервалы. Сюда вас переправляли на моем личном реактивном самолете, сначала тебя, потом остальных из Лондона. Мэнди осталась с тобой, надо было позаботиться, чтобы ты не очнулся раньше времени, пока мы возимся с другими. Наверное, думаешь, что с тех пор, как ты в Париже уснул, прошло каких-нибудь несколько часов? Нет, прошло двое суток.

– Двое суток… – повторил Шеппард. – Разве такое возможно?

Карвер улыбнулся:

– Люди не удивляются, что в больницах пациенты многие часы проводят под наркозом, а иногда даже сутки. Тебе известно, что самая длинная хирургическая операция длилась четверо суток? Человеческий организм – удивительная штука, Морган. Тебе бы следовало это знать. Интересно, сколько алкоголя ты пропустил через свою печенку? А все еще держишься. Организм умеет приспосабливаться, восстанавливаться, умеет очищаться и забывать.

Несколько мгновений они молчали. Шеппард не знал, что сказать, да и говорить ему было нечего.

А Карвер, кажется, не возражал.

– Что ж, я думаю, все, – сказал он. – Я понимаю, это совсем не то, о чем ты там фантазировал, но тут уж ничего не поделаешь. Жестокая правда, которую я обнаружил за последние три года, заключается в том, что на деньги действительно можно купить все. Но лично мне этого «всего» недостаточно. Нет, мне хочется еще одной маленькой вещицы.

Карвер сунул руку за пояс и достал небольшой пистолет. Прежде Шеппарду не приходилось видеть настоящих пистолетов так близко, но даже сам вид оружия вызвал в нем дрожь.

– У тебя еще есть вопросы?

Он щелкнул предохранителем и направил пистолет на Шеппарда.

– Или – начнем?

Шеппард с трудом выдавил из себя несколько слов:

– Начнем? А чем же мы занимались перед этим?

– Играли.

– Играли? Послушай, Эрен, погибли люди. – Шеппард не мог больше скрывать страха, голос его дрожал. – Чего ты еще хочешь? Ты хотел услышать, что я на это отвечу? Я ответил. Ты достоин иметь все, что есть у меня. Я признаю это. Я – полное ничтожество. И всегда был ничтожеством, если рядом не было тебя.

Карвер неожиданно покраснел. Однако когда он заговорил, голос его оставался спокойным.

– Ты же знаешь, ты сам виноват в том, что здесь оказался. Ты брел по жизни, совершал поступки и ни на секунду не задумывался о последствиях. Дорога кончилась, и в конце ее стою я. Та самая дорога, по которой ты, Морган, заставил нас идти двадцать пять лет назад. И теперь с тебя надо за это спросить.

Шеппард открыл рот и понял, что снова может говорить, точнее, ему позволили это делать.

– Я же был еще совсем ребенком. Мне было всего одиннадцать лет.

– Похоже, таким и остался. Думаю, мне придется воздать тебе по заслугам. Весьма немногие одиннадцатилетние пацаны умудряются обвести вокруг пальца целый мир. Все эти годы у тебя была возможность откровенно признаться, очиститься, но ты этого не сделал. Да, ты жалкое ничтожество. Упаковал сам себя во всю эту фигню на постном масле и сам же поверил в нее. Ты – сыщик? Да ты и себя спасти не способен! Как же ты можешь защитить других?

– Но я спас…

Карвер рассмеялся:

– Ты говоришь про тех в бункере? Ахерн, Куинн и Мишель? От чего же ты их спас? От себя самого?

– Нет. Я спас их от тебя.

– Ты не спас Хьюза. Ты не спас Уинтера. Ахерн теперь сядет в тюрьму на пожизненное. А также моя маленькая помощница Аманда. И Куинн… он же там в эту минуту умирает. Все потому, что ты не смог защитить их.

– Но что мне было делать, как? Я же был заперт…

– Послушай, заткнись, а? Хьюз и Уинтер мертвы из-за тебя. Ахерн и Аманда стали убийцами опять же из-за тебя. Что тебе непонятно? Все, что там случилось, – все из-за тебя.

Силы Шеппарда были уже на исходе, и обвинения, которые Эрен бросал ему в лицо, хлестали сильнее, чем шквалы ветра. Он не выдержал и опустил голову. Да, из-за него, отрицать бессмысленно. Но ведь и из-за Эрена тоже, это факт, которого старый друг почему-то не хотел замечать.

– Так, значит, таков конец твоего замысла? Развязка истории? Ты сейчас меня убьешь? – Шеппард поднял голову и посмотрел Эрену в глаза.

Карвер взглянул на пистолет и наставил ствол на Шеппарда.

– Да. Выглядит романтично. Я подумывал, не утопить ли тебя, но даже у меня возможности не беспредельны.

В ответ Шеппард почему-то улыбнулся. Неужели это происходит на самом деле? Бредовое состояние, похмелье, упадок сил. Все это вдруг навалилось на него; казалось, что он спит и все это ему снится. Может быть, он все еще сидит в бункере, хватает ртом остатки воздуха, а таймер отсчитывает секунды. Может, именно так нехватка воздуха действует на мозг умирающего? Он не знал, какая перспектива лучше, но исход все равно один.

Может быть, это и к лучшему.

Погибли люди. Алан Хьюз, Саймон Уинтер. Брат Мэнди. Он, Шеппард, развратил дочь Уинтера. Он умел только брать, только брать, брать и брать. Настало время возвращать, выплачивать долги.

– Что ж, – спросил Карвер, – ты готов, мой старый друг?

Он приставил ствол к виску Шеппарда.