28

Они разбрелись по комнате, проверяя каждый угол, поднимали аппараты как можно выше, надеясь, что на экране появится хоть одна палочка сигнала. Шеппард смотрел на них и понимал: бесполезно. В спектакле с телефонами не было никакого смысла.

Алан прав. «Темный человек» играет с ними, заставляет тратить попусту драгоценное время.

Все не так-то просто. Правильно?

Его телефона в коробке не оказалось. Что бы это значило? Он хоть был у него в кармане тогда, в Париже? Шеппард не помнил.

Значит, возможно… Шеппард убедился, что все вокруг заняты опытами со смартфонами, и снова достал «Блэкберри» Уинтера. Пароля здесь не требовалось, заходи, выбирай что захочешь. Он проверил сообщения и ничего не обнаружил. Должно быть, удалены. Порыскал в остальных программах на рабочем столе – в основном то же самое. Ни писем в почтовом ящике. Ни извещений. Ни записей.

Добрался до ежедневника. Сегодняшний день выделен большой желтой полосой. Полоса тянулась и дальше. Судя по этой информации в телефоне, Уинтер сейчас занят, и будет занят до…

Он притронулся пальцем к полосе, она расширилась, открывая подробности. Назначенная встреча длится с пяти утра двадцать пятого октября – то есть сегодняшнего утра, если Шеппард не ошибается, – и продолжится по тридцать первое декабря две тысячи девятьсот девяносто девятого года. Это максимум, что мог предложить ежедневник. Встреча была озаглавлена большими печатными цифрами «4404». А место? Шеппард перемотал вниз: TGH.

Шеппард положил телефон. Что означают цифры 4404? Этот гостиничный номер? Или номер, в котором Уинтер производил обмеры? Если этот номер – 4404, а это наверняка так, значит они именно в «Грейт-отеле». Похоже, все выстраивается. А какие дела у Уинтера с «темным человеком»? И почему он по своей воле явился в сюда, зная, что его ожидает? А если не знал? Встреча, которая длится до две тысячи девятьсот девяносто девятого года. Уинтер был полностью занят до две тысячи девятьсот девяносто девятого года.

– Шеппард!

Он поднял голову, перед ним стояла Мэнди. Интересно, как долго он пялился в пространство? За спиной Мэнди подпрыгивал с телефоном Алан, стараясь поднять его как можно выше. Смешно даже. Хоть плачь.

– Ничего. Сигнала нигде нет.

– Да, – отозвался Шеппард.

– Но разве такое возможно? – спросила Мэнди, вертя в руках аппарат.

– Не знаю, – неуверенно ответил он. – Может, действительно какое-нибудь блокировочное устройство, как сказал Алан. А может, он что-то сделал с аппаратами.

Он уже устал от предположений. Устал действовать наобум, беспорядочно тыкать пальцем в небо – а именно это и стало лейтмотивом происходящего.

– Блокираторы так не работают, – сказал Райан, выходя вперед. – Если, конечно, у этого человека нет устройства, которое охватывает весь этаж. Но тогда кто-нибудь обязательно обратил бы внимание.

– А что, если… – начала Мэнди.

– У нас нет времени, – прервал ее Шеппард.

– Знаю, – сказала Мэнди, сдерживая улыбку. – Просто я подумала: мало ли, вдруг это вам пригодится.

В руке у нее сверкнул плоский металлический предмет. Шеппард не сразу понял, что это. Личный жетон. Так вот что болталось у нее на телефоне. На нем было выдавлено имя: Филлипс, а под ним – ряд циферок.

Шеппард смутился.

– Не знаю, зачем мне…

Но Райан мгновенно уловил ее мысль. Глаза его загорелись.

– Не пенс конечно, но подойдет.

Мэнди закивала.

Шеппард понял и улыбнулся. Улыбнулся потому, что после всего случившегося наконец появился слабый проблеск надежды. Он взял жетон, поднес поближе, рассматривая.

– Вентиляция.

– А можно мне взять второй? – спросил Райан.

– А тебе зачем?

Однако Мэнди дала жетон и ему. Он поднес его к глазам. Точно такой же.

– Я подумал про ванную комнату. Я, конечно, не водопроводчик, но знаю, что там должен быть как минимум один выход в стене. Для труб.

Как это раньше ему не пришло в голову, подумал Шеппард. Через помещение должны свободно циркулировать как минимум две субстанции. Воздух – по вентиляционным трубам. И вода – через унитаз.

– Если мне удастся оторвать унитаз от стены, может быть, обнаружится дыра.

– Пожалуй, – глядя на жетон, согласился Шеппард.

А что, вполне может сработать.

– Только есть одна проблема, – сказала Мэнди, и надежда слегка померкла. – Как, по-вашему, поступит человек в лошадиной маске, когда увидит, что вы задумали?

Это верно. Одно нажатие кнопки – и все кончено. Но другой дороги Шеппард не видел.

– Не думаю, что тип в лошадиной маске так просто захочет поставить точку. Вряд ли станет взрывать отель по своей прихоти, – сказал Райан.

Он посмотрел на Шеппарда, тот кивнул, и Райан кивнул в ответ.

– А если ты ошибаешься? – спросила Мэнди.

– Все равно лучшей возможности у нас не будет, – сказал Шеппард.

Мэнди с минуту размышляла молча. Потом тоже кивнула.

– Что ж, ладно, – сказала она.

– Я попробую вентиляцию, а Райан поищет выход в ванной. Мэнди, вы мне нужны здесь. Главное – спокойствие. Успокойте Констанцию, постарайтесь сдерживать Алана, ну и присматривайте за… как ее… в общем, за Той, что в наушниках. Я вам доверяю.

– Хорошо, – отозвалась Мэнди. – А вы справитесь?

– Это моя проблема, – твердо ответил Шеппард. – Я знаю, что должен это сделать.

Мэнди кивнула и отправилась к Констанции.

Райан проводил ее взглядом. Потом перешел на шепот.

– Что касается вентиляции, у нее получилось бы лучше. Или даже у Роны.

Шеппард покачал головой:

– У Роны клаустрофобия, а Мэнди никому ничего не должна. Это должен сделать я. Не хочу, чтобы лошадиная маска неправильно нас истолковал по ее вине. Чтобы по ее вине мы погибли.