17

Он так и не понял, что это было, но постарался убедить себя, что – дурной сон. Но, открыв глаза и увидев перед собой пятерых человек, запертых с ним в гостиничном номере, он снова упал духом. Чужие люди, которые чувствовали себя здесь почти как дома. Мэнди, Алан, Райан, Констанция и Та, что в наушниках. Оригинальная компания.

Лампы больно били в глаза, он изнывал от жажды. Жажды пилюль и чего-нибудь выпить; если он как можно скорее не раздобудет того или другого, а лучше и того и другого, все пропало. Полный абзац. От него не будет никакого толку.

Как долго он провалялся без сознания?

Шеппард попытался встать, но не смог. Мэнди протянула ему руку. Он ухватился, и девушка с неожиданной силой потянула и подняла его. Остальные же отшагнули, словно от прокаженного.

– Вы в порядке? – спросила Мэнди.

– Полагаю, среди вас нет ни врача, ни медсестры?

Шеппард потер ладонью затылок. Голова болела, особенно в том месте, которое он зашиб при падении.

Все молчали, только миссис Ахерн что-то бормотала себе под нос.

– Может быть, у вас жар? Присядьте, – сказала Мэнди, указывая на кровать.

Шеппард покачал головой:

– У меня мало времени. Это обычный обморок. Бывает.

– Что, вся жизнь в стиле рок-н-ролла, да? – сказал Алан.

Парировать Шеппард не смог. Он снова почувствовал, что сейчас отключится… нет, не отключится. Просто организм переходит на безопасный режим работы.

Где-то он недавно был… Ах да, Уинтер мертв… и что теперь? Он ничего не знает про людей в комнате, но это дело поправимое. Сейчас кажется абсолютно вероятным, что любой в этом номере способен убить Уинтера. Пятеро человек. Пятеро подозреваемых. Один – убийца. Прежде он думал, что это, скорее всего, мужчина, впрочем – не важно, по крайней мере пока. Он не специалист. Каждый может быть виновен, пока не доказано обратное.

«Ты еще не сообщил им…»

Придется. Единственный ключ, который у него есть, – это личность Уинтера. Но раскрыть ее можно постепенно и тем самым снизить нежелательные последствия. А вдруг эти люди тоже знали доктора Уинтера?

Он бросил взгляд на прикроватную тумбочку. А инструкция-то исчезла. Он осмотрелся: ага, вот она, Райан листает. Он снова посмотрел на тумбочку. На циферблат таймера. Понятно, в обмороке он пролежал пять минут.

Пять минут долой…

С тех пор как колесики завращались, каждая минута стирала грань между жизнью и смертью.

Нужно говорить. Но у него нет улик, он ничего нового не выяснил, тут можно наплести что угодно. Они, должно быть, наговорили ему кучу лжи.

И та женщина из красной комнаты, она все еще маячит на задворках сознания. В Париже. Кажется, стоит быстро обернуться – и можно ее застукать. Эх, вернуться бы туда опять, чтобы все это оказалось дурным сном. Пустые надежды… нет больше сил думать об этом.

Остальные постепенно вернулись к прежним занятиям. Алан все еще стоял у окна, уставившись в пространство. Констанция уткнулась в Библию и что-то бормотала под нос. Райан читал правила. Та, что в наушниках, пребывала в своем маленьком мирке. Одна лишь Мэнди озабоченно на него смотрела.

Шеппард отвел ее в сторонку, в нишу возле двери.

– Мне надо опросить всех. Разговаривать с ними. Нужно найти хоть что-нибудь, какую угодно зацепку… кто… кто мог убить его. И понять, почему мы оказались здесь.

– То есть устроить допрос?

– Да. И делать это нужно с глазу на глаз, но…

Шеппард бросил взгляд на дверь в ванную комнату.

– Мне кажется, здесь самое удобное место.

– Хорошо, – сказала Мэнди.

– Начать нужно с того, чтобы выяснить, кто есть кто, возможные мотивы и временны́е рамки.

Все это он усвоил из детективных романов.

– Остальные должны оставаться на правой стороне комнаты. Надо постараться сделать так, чтобы никто не мог нас слышать.

Сказать-то он сказал, но сам прекрасно понимал, что это невозможно. Вон как шевелятся уши Алана в другом конце комнаты, хотя он стоит к ним спиной. Каждое словечко, произнесенное кем бы то ни было, с легкостью услышат все, исключая разве что Констанцию, которая все бормочет про себя нечленораздельную чушь.

– Хорошо. С кем вы хотите поговорить в первую очередь?

– Может, с вами?

Мэнди улыбнулась. Той самой нервной улыбочкой, какую он видел на губах каждого, кто приходил к нему на телешоу. Глядя на эту улыбочку, невольно подумаешь, что человеку есть что скрывать. Впрочем, в лучах прожектора все стараются что-то скрыть.

Шеппард улыбнулся в ответ. И сейчас же понял, что он и в самом деле попробует. Да, он обманщик – жуткая пародия на сыщика… да, черт возьми, пародия на человека. Но он решился и сделает все, что в его силах, чтобы спасти их. Невиновных, конечно.

Потому что такого они не заслужили.

А останется время, попытается спасти и себя.