Глава 22
Знак в действии
«Жучка, что ли, пол скребет? Вот же зараза такая! В кои-то веки имею уважительный повод выспаться, что называется, наперед. Сейчас точно кого-то по косточкам разберу! Сказано же было: никаких просьб! – Еремеев открыл глаза. – Нет, не Жучка. День на дворе. Надо же, как я крепко спал, даже петухов не слышал!»
Александр поднялся. То ли от ритуала, то ли от бурных ласк Гориславы в теле ощущалась непривычная ломота.
«Это все потому, что молодой организм нужно в форме держать, а я его совсем запустил. Бессонные ночи, посиделки в кабаках, общение с придурками типа того же особиста, чтоб ему пусто было! А надо бы соблюдать режим питания, зарядку по утрам делать, встречаться только с хорошими людьми… Да откуда же этот мерзкий скрип?!»
Еремеев оделся, отыскал под кроватью костяное зернышко и сунул себе в нагрудный карман рубахи. Потом уже практически машинально вооружился: револьвер, два пистоля и кинжал заняли свои места. Последний лежал на стуле поверх сложенного вчетверо листа бумаги.
«А это что за бумага?» – Он собрался развернуть, но увидел надпись:
«Развернуть лист только после ужина. Это просьба. Горислава».
Покачав головой, Александр спрятал бумагу в карман брюк.
«Как же мне не нравятся подобные просьбы! Прямо вопиют о том, что после прочтения данного письмеца у меня враз испортится настроение. И все-таки, что за звуки? Неужели мыши завелись? Так вроде староста говорил, будто колдун их из своего дома заклятием вывел».
Еремеев напряг слух и пошел в сторону скрежета. Добрался до двери, приоткрыл ее. Неприятный звук моментально прекратился, а человек почувствовал, как по его одежде быстро взбирается рыжий обладатель острых коготков. И это была не мышь.
«Ну вот, в пьянках замечен не был, но белочки посещают регулярно. И эта гостья наверняка не чаю зашла попить».
– Пришло времечко второй долг возвернуть, Данила. Ступай немедля за моим гонцом в лес, разговор имеется, – голосом лешего передала сообщение зверушка.
«Какие все шустрые, прямо спасу от них нет! Лежал, никого не трогал, даже деревенские не беспокоили, так нет – нашелся один самый мудрый, которому именно сегодня приспичило вспомнить о долге!»
Александр обулся и поспешил за рыжим хвостиком, отметив про себя, что в доме никого не оказалось. На улице людей он также не увидел. Где-то через три дома показался было мужик, но тут же свернул с дороги.
«Не иначе Горислава постаралась. Даже не представляю, что она им всем наговорила».
Еремеев добрался до опушки леса, так никого и не встретив. И сразу увидел лешего. Выглядел тот весьма необычно: всклокоченная борода наполовину ободрана, левый глаз посинел и заплыл, к правой ноге грубой бечевой примотан бандаж из толстой ветки…
«Неужели с кикиморой разругался? – проскочила мысль. – И что, я обязан их помирить?»
– Здрав будь, хозяин леса! По какому делу звал? – первым заговорил человек.
– Должок за тобой имеется, парень. Думаю, самое время рассчитаться.
– Возражений не имею. Что на этот раз стряслось? Ты, случаем, не с медведем подрался?
– Все-то ты ведаешь, Данила. Значит, быстрее с делом справишься. Работенка пустяковая: тут у меня в чаще лесной лихой колдун завелся, природу губит, чарами животин совращает с пути истинного. Надо бы с ним разобраться. Безобразие, когда в моих угодьях чужаки пытаются свои порядки устанавливать.
– Колдун настолько лихой, что тебе оказался не по зубам? – спросил Александр, разглядывая лешего.
– Да обычный вроде маг. Ежели бы с косолапым всякими глупостями не занимался, то и сам бы справился. Но я не токмо о себе думаю, не век же тебе в должниках ходить.
«Надо же, как вывернул, заботливый ты наш! До чего же не вовремя. Я даже взять с собой никого не могу».
– А твое дело до ужина подождать не может? Помощников бы пригласил, быстрее управились. – Еремеев попытался отсрочить выполнение задания.
– Там и одному работы мало, а вот времени совсем нет. Да и не хочется мне еще кому-то тайные тропы показывать.
– Это какие?
– По коим за пару часов можно сто верст отмахать. К ужину мы как раз на место поспеем.
«Завтрак я пропустил, с обедом тоже пролетел, прямо какие-то «голодные игры» получаются. И не откажешься. С одной стороны, долг возвращать нужно, с другой – до вечера не имею права отказывать просителям. В общем, куда ни кинь – везде клин», – мысленно смирился с неизбежным Александр.
– Хорошо, раз мы спешим, веди. Заодно расскажешь о своем колдуне.
Леший побрел вглубь леса:
– Да чего о нем говорить? Здоровый, ликом страшен, впрочем, все человеки красотой не блещут, а у этого еще и глазенки под бровями глубоко сидят. Злые, как у волчьего подранка.
– Может, и имя его знаешь?
– Не резон мне у каждого проходимца имя выведывать. Я бы и твое не помнил, кабы не долг.
Несмотря на поврежденную ногу, двигался хозяин леса быстро. Казалось, перед ним раздвигались ветви деревьев, кустарники прятали колючие шипы, а трава старалась ниже стелиться к земле, чтобы путникам было легче идти.
Из кратких ответов Еремеев так и не смог понять, кто обидел лешего. Хотелось узнать побольше, но тот неожиданно прервал разговор, предупредив спутника:
– Дальше – молчок. На зачарованную тропу входим. Она чужаков не любит.
«Чужак тут наверняка не он. Мог и продолжить рассказ, я бы молча послушал. Так, а что тут творится?»
Со зрением начали происходить странные вещи. Растительность по обе стороны тропинки как-то разом потеряла четкость. Смазались контуры, словно он нацепил очки с сильными диоптриями. Но очки хотя бы можно снять, Александру же пришлось протирать глаза. Наконец видимость улучшилась, однако проступивший ландшафт выглядел теперь устрашающе.
«Ого! Не деревья рядом, а великаны с когтистыми лапами, не кусты, а злобные монстры с сотнями змей вместо веток. Да и прохладно здесь. Кровь, что ли, в жилах стынет? – Картинки воспринимались путником без замирания сердца. Привыкший к 3D-ужастикам, он старался смотреть на происходящее как на часть фильма. – Хорошо, что я не впечатлительный, а то мог бы и деру дать».
Вскоре Еремеев сообразил: чем дольше смотришь по сторонам, тем мрачнее вокруг пейзаж. В итоге он решил сосредоточить взгляд только на спине проводника и не отвлекаться.
Время растянулось в вечность. Сначала Александр пытался считать шаги, но после того, как пару раз сбился, начал про себя исполнять песни, припомнил даже несколько детских стишков, а дорога все не кончалась.
«Обещал, что быстро дойдем. По ощущениям – часов десять миновало. Правда, ночь почему-то так и не наступила. До чего же меня достали все эти магические штучки!»
– Пришли. – Леший наконец остановился. – Осталось ходу пять минут. – Он вывел Еремеева на обычную тропинку. – Дальше пойдешь сам. Впереди домик увидишь, в нем тот колдун и обитает.
Сказал и исчез.
«Ну почему мне кажется, что это подстава? – Александр осмотрелся по сторонам. – Привел незнамо куда, а сам свалил. – Он двинулся вдоль дорожки и вскоре учуял дым костра, а потом почувствовал резкую боль в затылке. – Точно, подстава!»
И потерял сознание.
«Что же башку-то так ломит?! И тело режет, словно его тугой веревкой скрутили! – Еремеев открыл глаза. – А почему, собственно говоря, «словно?»
Он и был привязан к стволу дерева, а затылок упирался в кору как раз тем местом, где вскочил шишак.
Впереди виднелась небольшая избушка. Два человека в красных кафтанах под присмотром медведя тащили бревно. Неподалеку горел костер, над которым висел черный казан, а возле ног Александра спал волк.
«Неужели леший?! Под предлогом исполнения долга заманил в глухомань, затем огрел по башке… Да за каким фигом?! Бревна ему таскать некому? Решил себе дворец отгрохать? Так он же леший, ему это зачем? И стоило ради такого с больной ногой переться за сто верст?»
Александр напрягся всем телом, пробуя путы на прочность. Застонав от боли, случайно разбудил волка. Тот приподнял морду, оскалился, выражая негодование, встал, обнюхал пленника и побрел к избушке.
«К хозяину на доклад? – предположил Еремеев. Он внимательно изучил веревки, пытаясь найти слабое место. Заметил, что и пистоли, и кинжал остались при нем. – Точно издеваются! Дескать, вот тебе оружие, но попробуй им воспользоваться!»
– Ну что, Никитка, попался?! Сколько веревочке ни виться, а конец все равно будет.
Вышедший из домика человек абсолютно не походил на лешего: крупный, с ледяным взглядом из-под мохнатых бровей. И, похоже, один из старых знакомых Нилова.
«Прав был хозяин леса – красавцем его трудно назвать. Лицо точно каменотес делал, вдобавок не шибко умелый. Впрочем, чего я к внешности прицепился? Главное, чтобы человек хороший был. А этого, похоже, к хорошим людям причислить нельзя».
– Ты, никак, меня не признал? Неужели леший память отшиб? Какая жалость! Но это не столь важно. Я-то думал, что разделаюсь сегодня с одним паршивцем, а оказалось – сразу с обоими. Вот уж не ожидал, что Данила и ты – одно лицо.
«Неужто пан Тадеуш объявился? Вот так встреча! А мне даже обнять его невозможно. – Для Еремеева это действительно оказалось сюрпризом, притом катастрофически неприятным. – Ну, леший, ну удружил! Даже не знаю, чего сказать этому типу. Вон как зубы скалит, так и хочется лимон ему в глотку затолкать, а лучше два, чтобы наверняка».
– Чего молчишь, язык проглотил со страху? – Шляхтич остановился в двух шагах. Ухмылка стала еще шире, и она больше всего раздражала привязанного к дереву.
«В морду, что ли, плюнуть? Вроде как-то банально, да и могу не попасть с такого расстояния. Опять же плевком его не пришибешь – я же не кобра, нужно нечто более действенное, а взять негде. Может, попросить, чтобы развязал? Точно откажет, ему-то никто установку на безотказность не делал. Кстати, а моя ведь уже наверняка закончилась! Теперь могу посылать всех просителей».
– Паршиво ты гостей встречаешь, Тадеуш, – наконец заговорил пленник.
– Какие гости, такая и встреча.
– Я же вижу, как ты мне рад. Сам давно хотел свидеться, только вот прихвостни твои все время под ногами путались. Нет бы просто сказать: приходи, разговор имеется. Глядишь – и уладили бы все разногласия.
– Много чести – со всяким отребьем разговаривать!
– А сейчас, интересно, ты что делаешь? Сам с собой ведешь задушевную беседу? Так вроде рановато в старческий маразм впадать. – Александр заметил, что улыбка на лице шляхтича поугасла.
– Сейчас я собираюсь рассказать одному наглому молокососу о его несветлом ближайшем будущем.
– О том токмо Богу известно. Ежели ты на его место метишь, даже не пытайся. Мелковат больно, а душа – вообще дрянь. Могут даже в ад не пустить.
– А я никуда не спешу, Никитка, ты наперед меня там окажешься. Может, и похлопочешь за хозяина.
«И этот себя в хозяева записал? Если ему даже волки и медведи служат… Становится тревожно за себя».
– Я так понял, ужина от тебя не дождешься? – Еремеев тяжело вздохнул.
– Как там у вас говорят? «Наглость – второе счастье»? Со мной этот фокус не пройдет. Ужин заработать надобно, а ты еще на службу не принят.
В это время к шляхтичу подошел медведь, дежуривший возле избушки, и громко зарычал.
– Сдох? Ну, туда ему и дорога! – ответил зверю Тадеуш. – Тело оттащи подальше. Жрать не дозволяю! И пошел прочь, не видишь – я занят.
– Давно здесь обосновался? – спросил Александр тоном светского визитера, заглянувшего на огонек.
– Ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, – усмехнулся Тадеуш.
– А я не девка, чтобы быть в положении. И вопросы задаю из природной любознательности – пытаюсь понять, как быстро горожанин может умом тронуться, оказавшись в лесу.
– Это кто рехнулся? Я? – взвился шляхтич.
– Ну не я же с медведями разговариваю и волков с поручениями гоняю.
– Да что волки – сам леший на меня работает! Этот дремучий недоумок считает, что я на тебя обменяю его подданных. Кретин, клятвам верит.
– Ты ему клялся спасением души? – ради любопытства решил уточнить Еремеев.
– Безотказная штука. Скольких придурков она мне позволила обвести вокруг пальца, ты себе представить не можешь.
– А ведь точно у кого-то с мозгами не все в порядке. Только дурак станет вздорить с лешим в его угодьях.
– Больно много чести! Я просто выдвигаю условия, а он их выполняет. Попытался было взбрыкнуть, получил от своих же косолапых. Они теперь меня еще лучше слушаются.
– Мозги животинкам запудрил?
– Откуда у зверья мозги, Никитка?! Они и людям-то не всем достались.
– По себе судишь?
Еремеев пока и сам не знал, чего добивается. Ждать от Тадеуша пощады было бессмысленно, надеяться на чью-то помощь – тем более. Раз уж лешего сумел под себя подмять…
Александру очень хотелось напоследок стереть самодовольную ухмылку с лица шляхтича. Пока получалось не ахти.
– Скорее по тебе, – произнес Тадеуш. – Ведь это ты сейчас привязан к дереву, не я.
– Подумаешь. Недавно я и в тюрьме сидел. Напомнить, чем это закончилось?
– Потому и говорю, что люди с мозгами – большая редкость. Надо же было умудриться упустить безусого юнца! Моя беда в том, что доверил дело тупым исполнителям.
– Умный наниматель дуракам работу не поручит. – Еремеев продолжил тактику словесных нападок.
– Что-то ты не в меру разговорился. Какой-то щенок смеет судить о моих делах?
– Нет, судить тебя будут другие. И очень скоро.
– С чего бы? Хочешь сказать, по твоим следам целый полк бойцов идет?
– Зачем полк? Ты даже со мной одним справиться не смог. Если бы не леший…
– Да кем ты себя возомнил, Никитка? Просто недосуг было лично тобой заниматься, искал нужное заклятие, да еще городские дела отвлекали, зато теперь времени у меня много. Решил вот набрать себе надежных помощников. Начал с медведей: пятерых прислуживать заставил. Оказались весьма надежным средством против асов. Их я потом принял на работу – тех, кто уцелел, да и рыкарей из особого отряда дружины – тоже. Мое открытие способно весь мир перевернуть, и я это обязательно сделаю.
«Во замахнулся! Он еще и заклятия новые придумывает?»
– И много платишь за службу?
– Я – им? За еду работают. – Тадеуш продолжил усмехаться. – Причем сами же ее и добывают.
«Опять какая-то магия? Паршиво! Испробовать на себе абсолютно не хочется, но, похоже, все идет к тому. Вон он, гад, прямо светится от удовольствия!»
– На меня не рассчитывай! И рад бы на столь выгодных условиях поработать, да дела на пару лет вперед расписаны. С трудом выкроил время, чтобы сегодня проведать знакомца.
– Да кто тебя вообще спрашивает? Боишься смерти? – неожиданно резко спросил шляхтич, но ответа дожидаться не стал. – Так учти: она не скоро придет, и ты сам будешь ждать ее с нетерпением, во избавление от того, что придется испытать.
– Ладно, уговорил: начинаю бояться. Только и ты не обессудь: если вдруг окажешься в пределах досягаемости, мучить не буду – убью сразу.
– Грозилась блоха собаке, что ее сожрет, – засмеялся Тадеуш.
– Некоторые блохи тиф переносят, а от него сдохнуть могут сотни таких псин, как ты.
– Испугал мага крови болезнями! Да мне достаточно пары капель красной водицы, чтобы любого заставить выполнять мои приказы. Я тебе обязательно покажу на одной дамочке. Слышал о некоей Зарине? Она тоже у меня в гостях.
К такому повороту Еремеев не был готов абсолютно, и маска безразличия моментально слетела с лица.
– Врешь, подонок!
– Нет, просто радуюсь. Птичка попалась днем, ее в Московию везли. Да не дергайся ты так, увидишься еще. Она мне мно-о-ого про тебя рассказала…
– Если сейчас же ее не отпустишь, не знаю, что с тобой сделаю!
– Я знаю. Ни-че-го! – по слогам произнес Шляхтич.
– Развяжи немедленно! Поговорим, как мужик с мужиком! – Александр напрягся так, что веревки чуть не продавили кожу.
– Ты грязь под моими ногами. – Тадеуш еще шире заулыбался. Пленник наконец начал себя вести как ему положено. – Мужчиной он себя возомнил. Сейчас я возьму всего каплю твоей паршивой крови. – Шляхтич положил руку на кинжал.
«Капля, пробитая кинжалами! – осенило Еремеева. – Вот же паскудство! Как ее нарисовать? – Мысли Александра закрутились с огромной скоростью, пытаясь что-то придумать. Память подкинула отрывок фразы деревенского батюшки: «Рисовать не токмо на бумаге можно». За него он и уцепился, уставившись на самодовольного собеседника. – Представим, что на груди этой сволочи начертана пронзенная двумя кинжалами…»
– Чего вылупился, Никитка? Не ровен час, дыру во мне прожжешь.
– Знак ищу, – сказал связанный первое, что пришло в голову. Он сейчас был очень сосредоточен. – Должен где-то здесь быть.
– Какой еще знак? – Шляхтич стал оглядываться.
– Которым Бог шельму метит.
Наконец пленнику удалось зрительно создать нужные очертания.
– Поток, – прошептал он и в мгновение ока очутился нос к носу с Тадеушем.
Для обоих это стало огромной неожиданностью, однако Александр среагировал гораздо быстрее и с силой боднул противника лбом. Шляхтич вскрикнул, отступив на шаг, а Еремеев продолжил атаковать кулаками. Ярость добавила ему сил, и третьего удара крупный противник не выдержал. С расквашенным носом, вывернутой набок скулой и содранной бровью он свалился на землю и задергался, как припадочный.
Александр выхватил оба пистоля и разрядил в негодяя. Тот затих.
Освобожденный не обратил внимания, что к ним в начале схватки двинулись двое медведей и волк, который еще недавно сторожил пленника. Однако стоило хозяину получить пули в грудь, как животные, собиравшиеся накинуться на Еремеева, разом потеряли к нему интерес и застыли на месте.
«Сашка, не теряй голову! – попытался успокоить себя Еремеев, поскольку ощущал, как от нахлынувшего бешенства дрожат руки. – Враг повержен, но еще не все дела закончены».
Только теперь Александр позволил себе оглянуться назад. Веревки так и продолжали опутывать ствол дерева, правда, сейчас они сползли вниз. Осмотрел себя – вроде цел, даже одежда не пострадала.
«Прямо телепортация какая-то! – подумал освободившийся. – Так, где этот гад может держать Зарину? В избе? Пойду проверю».
Александр открыл двери, ожидая, что сейчас на него накинутся слуги Тадеуша. Войдя внутрь, он увидел двоих в красных мундирах, безвольно сидевших на лавке в прихожей. Оба бессмысленными взглядами изучали потолок.
«В кукол безвольных превратил? Вот же паразит!»
В первой комнате Еремеев обнаружил лысого пленника, привязанного к массивному стулу. Александра поразил бледно-зеленый цвет его кожи и торчащие за ушами рога. Присмотревшись, он понял, что это такая прическа.
Времени рассматривать «красавца» у него не было. Перерезал веревки, похлопал по щекам и двинулся дальше.
«Так Тадеуш еще и опыты над людьми проводил? Или это кто-то из подданных лешего? Вроде не труп… Ладно, оклемается – сам убежит. С лешим, правда, надо будет серьезно переговорить… Где же Зарина? Неужели лях сказки рассказывал?»
Пленницу удалось отыскать в самой дальней комнатке. Привязана к креслу, во рту кляп.
– Долго меня ждешь? – спросил Еремеев, собираясь перерезать веревку.
Зарина рьяно замотала головой и замычала.
– Ладно, не буду пока развязывать. Давай поменяемся ролями, как при нашей прошлой встрече. Тогда я не мог ни пошевелиться, ни слова сказать, теперь ты выслушай меня, не имея возможности перебивать. Договорились?
Она несогласно замотала головой.
– Я бы, правда, вытащил кляп, но руки об Тадеуша в кровь сбил. Морда у него точно из кирпича сделана. А твое лицо пачкать не хочу. Да и не об этом сейчас речь, милая… Вот что я хотел сказать. Поверь, каждый человек имеет право на собственное счастье. Жить в угоду кому-то, считая его святым, – бессмысленная жертва. Только Бог не ошибается, и он дал людям шанс быть счастливыми. Отказываясь от этого шанса, ты губишь свою душу. А вдруг потом окажется, что твой благодетель не был столь идеален, что усилия и вся твоя жизнь положены не во благо? Я не призываю любить меня, хотя, конечно, это предел мечтаний. Если сердцу не мил, ничего не попишешь, но не жертвуй своей душой ради планов какой-то важной персоны. Уверен, они того не стоят. – Александр ненадолго замолчал. – Странно, мне казалось, я столько могу тебе сказать мудрых, убедительных слов. А как дошло до дела – иссяк за пару минут. Ладно, ты свободна. Уйдешь сейчас – больше искать не буду.
Еремеев перерезал веревки, стараясь не глядеть на красавицу. А зря. Стоило ей освободиться, и она резко изменилась. Ужас, до того отражавшийся в глазах, моментально испарился. Она с прищуром посмотрела на освободителя и сосредоточила взгляд на кинжале, который Александр вернул в ножны.
Зарина сделала шаг к спасителю, выхватила клинок и нанесла удар в грудь. Еремеев начал оседать на пол. Он был настолько ошарашен, что даже не чувствовал боли.
Зарина меж тем избавилась от кляпа.
– Убить того, кто освободит, и идти к хозяину, – монотонно произнесла она. – Убить и идти… – Зарина с окровавленным ножом пошла на выход.
«Чертова магия! А ведь она пыталась предупредить… – Александр чувствовал, как гаснет сознание, но сдаваться не собирался. Приложив ладонь к ране, он напрягся. – Ну хоть раз сделай что-то для меня! Чем я хуже алтарного камня?!»
Рука завибрировала и засияла ослепительным светом. Он почувствовал зверский холод. Несколько секунд – и лужа крови на полу заледенела. Последним, что увидел Еремеев, была морда Жучки, возникшая под его ладонью прямо из груди.
Появление зверюги произошло не так, как обычно. Во-первых, до наступления темноты оставалась еще пара часов, во-вторых, ипостась шакала была пропущена, да и сборка костяного монстра происходила постепенно: сначала появилась морда, потом, по очереди, – кости позвоночника, ребра, лапы… На завершающей стадии вырос хвост с серповидным наконечником.
Жучка ткнулась мордой в бледное лицо хозяина и последовала за убийцей Александра.
Зарину зверюга нашла возле сидевшего на земле Тадеуша. От пуль его спасли амулеты и кольчуга, которую тот никогда не снимал. Серьезно досталось только лицу.
– Я вижу, прирезала паршивца. – Шляхтич выплюнул два зуба и продолжил: – То-то. Против магии крови не попрешь, а говорила: «Ни за что, лучше себя убью». Теперь будешь убивать только тех, кого прикажу. А он думал, меня так легко уничтожить…
В это время сзади к Тадеушу незаметно подобралась Жучка. Она сильно махнула своим длинным хвостом… Серп на кончике оказался острее бритвы. Голова колдуна в одно мгновение отлетела в сторону.
Зарина сразу пришла в себя:
– Данила! – Она выронила кинжал. – Что я наделала! – Зарина бросилась к избе.
Навстречу ей оттуда выскочили два воина в красных мундирах.
– Нам надо уходить, барышня. И поскорее. Не ровен час, какая нежить нагрянет.
– Пустите!
Бойцы подхватили девушку и направились в другую сторону. К ним присоединились еще двое, до недавнего времени таскавшие бревна.
– Смотри, к этому колдуну зверюга даже днем прибежала! Давайте ходу отсюда, пока она раздумывает.
Однако костяной монстр не собирался больше никого преследовать. Он наступил на обезглавленное тело передними лапами. Почти сразу сотни молний устремились от трупа волшебника к зубастой пасти, наполняя монстра необычным сиянием.
Вобрав в себя всю энергию погибшего мага, зверюга вышла под прямые лучи заходящего солнца и взглянула красными глазами на светило.
Скелет ночной твари начал дымиться. Вскоре на том месте, где стояла Жучка, появилось серое облако. Повисев некоторое время в воздухе, оно быстро уплотнилось, преобразовавшись в крупную собаку пепельного цвета с серповидным наростом на хвосте.
