38
«Ковчег», день шестой
– Я одного не понял, – задумчиво проговорил Вербицкий. – Почему он не хочет выдать нам этого таинственного жнеца? Послушать Чужого, так это наш с ним общий враг – а он его покрывает…
– Я тоже не очень понял, – признался Олег. – Какие-то их внутренние инопланетянские заморочки. Высшая каста, низшая страта – там у них черт голову сломит. Пусть лучше он сам тебе попробует растолковать.
– Да, я помню: встреча, – кивнул капитан. – Но мы еще не решили, стоит ли мне на нее идти.
– Думаю, стоит, – заявил Олег.
– Однозначно стоит, – поддержала его Инна.
– А что вы на меня все смотрите? – хмуро бросила Галя – три пары глаз в самом деле обратились на Измайлову, ребята ждали, что скажет она. – Не знаю я! Это вполне может оказаться ловушкой!
– Он нас отпустил, – напомнила ей Иноземцева. – Зачем тогда? Просто для того, чтобы заманить в лабиринт Андрея?
– Мало ли… Может, ему нужно капитанское кольцо, – предположила Галя.
– Кстати, годная версия, – заметил, кивнув, Вербицкий. – Не хуже других.
– Кольцо можно с собой вообще не брать, – пожала плечами Инна.
– Как это не брать? – не понял капитан. – Без кольца меня даже лифт вниз не повезет!
– Спустишься с кем-нибудь из нас, какие проблемы? – развела руками девушка. – Или наденешь на время мое – оно Чужого не заинтересовало.
– Ну еще бы – у него и у самого такое есть, – хмыкнул Олег.
«Тёма» проводил их почти до самого выхода из лабиринта – все стены здесь уже были испещрены разноцветными отметками маркеров, и дальше ребята уже легко могли найти дорогу сами.
– Сегодня в восемь вечера! – напомнил он об их договоренностях перед тем, как расстаться. – Первый лифт, шестой поворот.
– «Налево, направо, прямо, налево, направо, прямо», – повторил зазубренный маршрут до обусловленного места рандеву Олег.
– Только пусть приходит обязательно! – попросил Чужой. – Время поджимает, если эта встреча сорвется, организовать новую уже не выйдет.
– Он придет, – заверила его Инна.
– Есть вещи, которые я могу сказать только капитану, – не унимался «Тёма». – Так ему и передайте!
– Мы помним, помним, – кивнул Олег. – И передадим слово в слово!
На прощание Чужой протянул им руку. Юноша было заколебался, но Инна «Тёмину» ладонь с готовностью пожала, и он сделал так же. Хватка у монстра была крепкой и уверенной.
Последней – и не то, чтобы охотно – коснулась руки Чужого Галя, и они трое направились к выходу. У первого поворота Олег обернулся, но «Тёмы» позади уже не было.
У коридора, ведущего к лифту, их встретил пост в составе Дили, Антона и Мамая. Едва завидя сестру, Галя бросилась к ней, но резко остановилась, едва не напоровшись на острия пары длинных копий, направленные аккурат ей в грудь.
– Ручки покажи, сестренка, – потребовала Диля – одной из копьеносиц была как раз она. – Вы двое тоже!
Выбравшаяся из лабиринта троица покорно протянула вперед ладони. Бритоголовый Антон с ножом в руке прошел между ощетинившимися копьями Мамаем и Измайловой-младшей и по очереди надрезал каждому из прибывших по пальцу.
– Спирта нет, извини, – проговорил он, когда очередь дошла до Инны. – Вербицкий, зараза, конфисковал все до капли.
Иноземцева молча подставила руку под лезвие.
Стоило алой капле скатиться по персту Гали, как Диля швырнула копье на землю и бросилась к сестре. Они обнялись. На глазах Измайловой-младшей Олег заметил слезы и деликатно отвернулся. «Знали бы они, что цвет крови ровным счетом ничего не значит!» – мелькнула мысль в его голове, но высказывать ее вслух он не стал – стань правда известна, проверка могла бы затянуться, а время, как и говорил Чужой, было дорого.
– Кроме нас троих, все вернулись? – спросила тем временем Иноземцева у Антона.
– Давно уже, – кивнул тот, отступая назад и опуская нож. – Вы трое – последние. А что с Чужим? Вы убили его?
– Нет, – покачала головой она. – Мы… Мы еле ноги унесли.
– Значит, и дальше тут стоять, – сделал из ее слов свои выводы Мамаев.
Отлепившись от сестры (на память об их объятиях на плече Дилиной куртки остались бурые кровавые следы), Галя предложила сперва подняться в медотсек – исцелить полученные порезы, – но Инна настояла на том, чтобы сразу идти в рубку. Предупрежденный Корой, там их уже ждал капитан. На то, чтобы пересказать ему все, что они видели и слышали внизу, ушло больше часа. Кора при разговоре тоже присутствовала – ее позвал Андрей. Ну и правильно, пусть лучше открыто участвует, чем подслушает втихаря.
Когда ребята закончили свой рассказ, Вербицкий сел в кресло и начертил кольцом на стене перед собой шестиугольник. Олег и Инна повторили его движение, и из стены перед капитаном выползла плоская панель с тремя круглыми углублениями в центре.
– Сюда мы должны поместить кольца? – спросил Андрей, обернувшись к Инне.
– Видимо, да, – кивнула девушка. – Так он сказал.
– И тогда между ними появится кнопка, – добавил Олег. – Нажмешь ее, и… – он не закончил, но все и так поняли, что имелось в виду.
– Три любых офицерских кольца? – уточнил Вербицкий. – Не обязательно капитанское?
– Так он сказал, – вновь подтвердила Иноземцева.
– Кора! – повернулся Андрей вместе с креслом к голограмме за своей спиной. – Это правда? Это действительно система самоуничтожения корабля?
– Правда, – как будто бы с неохотой признала хозяйка «Ковчега».
– А почему вы нам о ней не рассказывали? – спросил Вербицкий.
– Потому что вы не спрашивали, – пожала плечами Кора.
– А если бы кто-то залез сюда случайно и взорвал все к едрене фене?
– Достаточно сложная цепочка действий, чтобы выполнить ее случайно, – невозмутимо заметила хозяйка «Ковчега». – В любом случае я бы почувствовала, что панель активирована – как чувствую сейчас, – и предупредила бы о последствиях.
– А все остальное – тоже правда? – продолжил задавать вопросы Андрей.
– Что – остальное?
– О причинах грозящей Земле катастрофы? И о способе ее предотвращения?
– Я уже говорила: информации о генезисе катастрофы в Солнечной системе у меня нет.
– Но в Галактике такое бывало раньше? Чтобы населенные планеты умышленно уничтожались?
– Бывало, – признала Кора.
– Для того, чтобы расчистить место под очередное галактическое шоссе?
– В том числе. По разным причинам.
– Понятно, – кивнул капитан, мрачнея.
– А то, что на борту ковчега находится жнец, – это правда? – спросила Инна.
– Теперь я допускаю такую возможность, – с оттенком сомнения в голосе проговорила Кора. – Но наверняка мне это неизвестно.
– Район Галактики, где находится Земля, действительно контролируется жнецами? – задал вопрос Вербицкий.
– Контролируется – не самый удачный термин, капитан. Но страта жнецов доминирует в том секторе, это верно.
– А верно, что «Ковчег» уже вот-вот долетит до цели? – спросила Галя.
– Любые прогнозы здесь будут весьма условны, – развела руками Кора. – Но полет в самом деле проходит по графику, близкому к оптимальному. Можете сами убедиться на схеме маршрута.
– Обязательно, – кивнул Андрей, но к световой схеме обращаться пока не стал.
– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – спросила его Инна, осторожно проводя подушечкой пальца по грани выдвинувшейся из стены панели. Галя испуганно дернулась было к ней, но снимать кольцо и опускать его в отверстие Иноземцева пока не спешила.
Как и Вербицкий – с ответом. Капитан помолчал, почесывая подбородок, повернув голову, тоже посмотрел на зловещую панель, потом обвел задумчивым взглядом стоящих вокруг ребят.
– Думаю, что мы здорово влипли, – проговорил он наконец.
– Эка удивил! – хмыкнул Олег, ожидавший от капитана чего-то большего. – Это было ясно еще пять дней назад!
– Пять дней назад нам хотя бы не предлагали совершить коллективное самоубийство! – заметил Андрей.
– Речь не о самоубийстве! – вмешалась Инна, отходя от стены – Олегу показалось, что Галя при этом облегченно перевела дух. – Самоубийство и самопожертвование – это как говорят в Одессе, две большие разницы!
– Спорно, но допустим, – кивнул ей Вербицкий. – Так или иначе, нам придется верить на слово Чужому. Или не верить. И, честно говоря, я пока верить ему не склонен.
– Просто потому, что хочешь жить? – резко спросила Иноземцева.
– Просто потому, что несу ответственность за жизнь двадцати трех человек – это если исключить жнеца и сеятеля.
– А за жизнь семи с половиной миллиардов, оставшихся на Земле? – не уступала Инна.
– Простая арифметика тут не работает, – покачал головой Андрей. – Семь миллиардов больше, чем двадцать душ, но я не знаю, могу ли хоть чем-то помочь первым, однако, должен для этого гарантированно погубить вторых?
– Кто у тебя остался на Земле? – спросила капитана Иноземцева.
– Отец, мать и старший брат, – ответил после небольшой паузы тот. – Бабушек и дедов перечислять? И еще почти сорок юных оболтусов из секции каратэ, моих подопечных.
– У меня отец, мать и лучшая подруга, – сказала Инна. – Галя, у тебя?
– Мама с папой, тетя с дядей – Дилины родители, дедушка… – пробормотала Измайлова.
– У тебя, Олег?
– Мать с отцом. Ну и друзья, конечно, – проговорил юноша. – Только я уже как-то… это… – не то, чтобы он смирился с их гибелью – просто решил для себя: они там, а он здесь, между ними бездонная черная пропасть космоса, и ничего уже тут не исправишь…
– Родители, родственники, друзья, знакомые, – подытожила Инна. – И еще миллионы людей, о которых мы и не слышали. Все они на одной чаше весов. И мы двадцать на другой – попавшие сюда, в общем-то случайно. Любой из нас легко мог остаться на Земле, кто-то из них мог оказаться на «Ковчеге»… Разве выбор не очевиден?
– А если Чужой врет? – бросила Галя.
– Ни одно из его утверждений Кора не опровергла, – заметила Инна.
– Но главные – не подтвердила!
– Если даже существует один шанс из миллиона, что Чужой говорит правду, мы не вправе вот так просто от него отмахиваться!
– Отмахиваться никто и не собирается, – поспешил заявить Вербицкий. – Но совать голову в петлю по первому мановению его левой пятки – причем не только свою голову, но и других – тоже.
– Нужно всех собрать и все им рассказать! – предложила Галя.
– Нет! – отрезала Иноземцева. – Мы не можем так поступить: среди них жнец!
– Ну и что, что жнец?
– Если он поймет, что нам все известно, не даст нам ничего сделать!
– Один против всех?
– Не факт, что он окажется один, – покачал головой Вербицкий. – Инна права… Права в том, что рассказывать пока ничего никому не нужно, – быстро поправился он. – По крайней мере до тех пор, пока я не переговорю с Чужим.
– То есть ты решил идти? – спросил его Олег.
– Похоже, ничего другого не остается, – развел руками Андрей. – Единственное, попрошу: не взрывайте «Ковчег», пока я не вернусь из лабиринта, – добавил капитан, обращаясь главным образом к Инне. На губах его на миг промелькнула улыбка, но веселым Вербицкий совсем не выглядел.
– Не будем, – совершенно серьезно пообещала капитану Иноземцева.
