Глава шестая
Взрыв сотряс селение Сабар, когда машины с группой «Альфа» шли по дороге к Гурату. Пятнадцать километров они преодолели за двенадцать минут и встали у небольшой разбитой фермы.
Подполковник Авилов подал команду:
— Всем к машине! Пленным в том числе.
Бойцы покинули внедорожник и пикап, бросили на землю главаря банды Омара Харбани, которого врач, капитан Зуев уже немного подлечил, и его помощника Валида Мовлада.
Пока офицеры строились, наложница подошла к командиру группы. Как это ни странно, но она откуда-то знала русский язык и даже общалась на нем с Авиловым, очень даже неплохо говорившим по-арабски.
— Командир, я хочу знать, что будет со мной дальше? Ты отдашь меня своим военным или заберешь к себе? — осведомилась девушка.
— Забрать тебя к себе я при всем желании не могу. У тебя есть родственники?
— Были. Они жили в Эр-Ракке, не успели выехать до того, как самолеты американцев разрушили город. Под обломками домов все погибли. Я уже была у Харбани, поэтому уцелела. Но это не жизнь. Я не хочу так жить.
— Ты больше не будешь наложницей. Тебя как зовут?
— Абаль.
— Так вот, Абаль, мы передадим тебя представителям законной власти.
— Ой, нет, я прошу, не надо власти.
Командир «Альфы» изрядно удивился и спросил:
— Почему?
— Ты думаешь, что люди, которые служат Асаду, не держат наложниц? Сейчас каждый, кто может, берет к себе беззащитных девушек.
— Да уж, — протянул Авилов, — задала ты, Абаль, мне задачу. Что же делать? Может, все-таки кто-то из дальних родственников у тебя есть?
— Дальние есть, но я не нужна им. Сами плохо живут, а тут лишний рот. Меня кормить, одевать надо.
Подошел для доклада заместитель, майор Рязанов и спросил:
— Проблемы, командир?
— Похоже, да. Абаль не желает, чтобы мы передали ее правительственным чиновникам или военным. Близких родственников у нее нет, они погибли в Ракке, а дальним она не нужна.
— А к нам на базу она хочет?
Девушка поняла слова Рязанова и утвердительно закивала головой, обмотанной платком.
— Да, к вам, к русским, я пойду. Вы не держите наложниц.
— Может, на самом деле заберем ее на базу, когда наступит время эвакуации, да и передадим Суслову. Пусть он пристроит ее куда-нибудь, допустим, на ту же кухню, — сказал Рязанов.
— Ладно, — согласился Авилов, повернулся к бывшей наложнице и проговорил: — Возьмем тебя в «Хмеймим», там наши что-нибудь придумают.
— Ой, я так рада.
— Но одно условие! Не мешайся под ногами и исполняй все мои приказы, ясно?
— Да, командир. Я всегда готова разделить с тобой ложе.
Рязанов рассмеялся.
Авилов аж покраснел и сказал:
— Я не об этом. Никто тебя больше не тронет без твоего согласия. Под приказом я имел в виду совсем другое. Ты не должна делать то, что будет запрещено.
— Ясно, поняла. Это плохо, что я не нравлюсь тебе, но с радостью подчиняюсь.
— Ты мне нравишься, но спать с тобой я не буду. Хорошо, что ты рада. Харбани же обижал тебя? Мовлад тоже, так?
— Я ненавижу их.
— Вот. Будешь смотреть за ними. Это мой приказ.
— А автомат дашь?
— Зачем тебе автомат?
— Охранник должен быть с оружием.
— Я сказал — смотреть, а не охранять. А для этого и глаз хватит, поняла?
— Да, но скажи, командир, если эти шакалы будут оскорблять меня, я могу их ударить?
Авилов улыбнулся и ответил:
— Слегка можно. Разрешаю. У Харбани повреждена челюсть. Поэтому бей его не по физиономии, а палкой по ногам, но не сильно и не долго. Это понятно?
В глазах бывшей наложницы вспыхнул мстительный блеск.
— Да, понятно. Не сильно и не долго. Я так и буду делать, как ты сказал, командир.
— Ступай к ним.
— Прости, командир, а ночью?
— Ночью будешь спать. Тебе дадут спальный мешок, а к пленным мы выставим часового. Теперь все?
— Я могу готовить вам кушать, были бы продукты.
— Абаль, иди к пленным. Надо будет, я тебя позову.
— Да, командир. Русские — хорошие люди, — сказала девушка, подняла довольно крепкую ветку какого-то дерева, подвернувшуюся ей под руку, обломила с нее сучки и направилась к Харбани и Мовладу.
Авилов усмехнулся и сказал Рязанову:
— Назначь кого-нибудь смотреть за ней. А то она этой вот палкой до смерти прибьет своих мучителей.
— Да, командир.
— Докладывай.
Заместитель группы подал команду:
— Товарищи офицеры!
Все приняли положение «смирно».
Рязанов приставил ладонь к виску, под армейскую кепку цвета хаки, на которую сменил защитный шлем, и отрапортовал:
— Товарищ подполковник, группа по вашему приказанию построена. Заместитель командира группы майор Рязанов.
— Товарищи офицеры! — проговорил Авилов.
Заместитель продублировал его слова, и офицеры встали «вольно».
Авилов объяснил своим людям причину отмены эвакуации, озвучил приказ генерала Кубатова.
— Поэтому мы прибыли сюда, — продолжал он. — Первое, что делаем, это маскируем на ферме технику. Затем отходим на километр восточнее селения. Там большой овраг. В нем ставим скрытый лагерь с использованием маскировочной сети. Там и будем ждать приказа сверху. Вопросы?
— А почему, товарищ подполковник, нам вместе с техникой не укрыться прямо здесь, на ферме? — спросил старший лейтенант Ивазов.
— Это вопрос бойца элитной группы спецназа?
Офицеры улыбнулись.
— А что я такого предложил? На ферме удобно. Вряд ли она является целью для американцев.
— Ты, Назар, забыл, по каким целям наши заморские друзья стреляли в прошлый раз?
— По аэродрому Шайрат, расположенному в провинции Хомс.
— Куда попали три из шестидесяти крылатых ракет «Томагавк», запущенных с моря?
— Две, по-моему, разорвались на плато, одна угодила в дом, оставленный жильцами более года назад.
— Вот тебе и ответ на твой же вопрос. Второй удар будет куда более мощным. Стрелять американцы, британцы и французы планируют по окрестностям Дамаска. Мы знаем, какие они снайперы, и не можем исключать, что их «умные» ракеты не прилетят и сюда. Не исключено, что авиация коалиции специально нанесет удар по этой вот самой ферме. Это же потенциальная база для хранения химического оружия сирийского правительства.
Тут голос подал Драгин:
— Но так же случайно «Томагавк» может залететь и в овраг.
— Вероятность этого мала, хотя, конечно, она существует. Тогда нас всех торжественно похоронят в Москве. Но я уверен в том, что этого не случится.
— А это неизбежно — ракетный удар? — спросил врач, капитан Зуев:
— Неизбежно, к сожалению, Витя. Будет химическая атака или нет, но «Белые каски» сделают свое черное дело с помощью провокаторов, которых полно не только здесь, в Сирии. К тому же вспомните, почему генерал Кубатов отменил немедленную эвакуацию. Американцы закрыли небо над районом, в который попадают селения Сабар и Гурат. Конечно, они предупредили нас о предстоящем обстреле. Больше всего на свете американцы и их марионетки не хотят пусть даже случайно нанести урон российским войскам, особенно базам. Хоть в этом мы еще как-то контактируем с ними.
— Дожили! — заявил старший лейтенант Тимнев. — Ждем, пока американцы отстреляются. А надо было бы предупредить наших друзей о том, что если хоть одна их крылатая ракета прилетит в Сирию, то мы, дескать, потопим к чертям собачьим ваши эсминцы, собьем самолеты. И не было бы никакого удара.
Авилов подошел к старшему лейтенанту и поинтересовался:
— И давно ты, Андрюша, руководишь Генеральным штабом?
— Мне оно надо? Но ведь начальник Генштаба предупредил американцев?
— Да, но, заметь, он сказал, что мы ответим, если коалиция ударит по нашим объектам, военнослужащим, позициям, гуманитарным конвоям, дипломатам, советникам.
— А надо было бы заявить, что вся Сирия закрыта для любого вооруженного воздействия.
— Ты еще начальника Генерального штаба поучи. Все, вопросы отставить. Приступить к работе!
Офицеры загнали пикап и внедорожник на территорию фермы, затратив на это почти два часа. Проезд был завален всяким хламом, пришлось его расчищать.
В 11.35 группа вышла к оврагу. Только тогда спецназовцам стало понятно, почему именно это место было выбрано на базе для временного расположения группы «Альфа». Овраг был большим, в его склонах имелись пещеры, трещины от схода вод. Высокий густой кустарник, покрывавший землю, мог надежно скрыть бойцов.
До 14.00 офицеры оборудовали лагерь на западном склоне, в кустарнике, прорехи в котором они накрыли маскировочной сетью, позаимствованной у банды Харбани. Авилов сверху осмотрел это место и не смог определить, где находится их временное убежище. В склоне имелись пять довольно глубоких естественных пещер с каменными стенами и сводами. Командир группы остался очень доволен осмотром.
Его заместитель уже назначил охранение, первая смена которого должна была выйти на посты в 18.00. До этого за безопасность отвечали наблюдатели, выставленные майором сразу после прибытия.
Авилов осмотрел лагерь, проверил пленных. Он убедился в том, что Абаль бдительно сторожила их, иногда от всей души награждала ударами палкой.
К нему подошел Рязанов и сказал:
— Мы оборудовали командный пункт, Даниил. Там места для тебя, меня и Валевича, который будет меняться с Тимневым.
— Где этот пункт?
Рязанов улыбнулся и спросил:
— Не видишь?
Командир взглянул на заместителя и недовольно проговорил:
— Макс, у меня нет никакого желания играть в прятки или жмурки.
— Понял, все серьезно. Парадный подъезд слева. — Рязанов раздвинул ветви, открылся вход в пещеру.
Внутри на «лапах» тех же кустов лежали свернутые спальные мешки, у плоской стены стоял раскладной стол, на котором пристроилась спутниковая станция «Фокус М». Рядом на стульчике сидел капитан Валевич, вставший при появлении начальства.
Авилов махнул ему рукой и распорядился:
— Садись и вызывай базу.
— Кого конкретно?
— Задачу на выдвижение сюда я получил от генерала Кубатова, ему и должен доложить о ее выполнении.
— Понял, генерал Кубатов.
Валевич недолго колдовал над станцией, через полминуты поднял трубку и сказал:
— Товарищ подполковник, заместитель командующего на связи.
Авилов взял трубку и услышал голос генерала:
— Здравствуй, Даниил. Что у тебя?
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Группа вышла в заданный район. Все мероприятия по укрытию техники и личного состава выполнены. Перешли в режим ожидания с выставлением обычного охранения.
— Народ наверняка недоволен?
— Вопросов по поводу отмены немедленной эвакуации было много.
— Понятно.
— Что по Дамаску?
— Сирийская разведка отметила наличие в разных пригородах подозрительных людей. «Белые каски» находятся в Восточной Гуте, а точнее, в Думе, городе, где активное сопротивление правительственным войскам оказывает группировка «Джейш аль-Ислам».
— А разве с главарем этой группировки не достигнута договоренность об эвакуации на север?
— Была достигнута. Но там произошла смена руководства. Шестого числа боевики нарушили перемирие, возобновили обстрел Дамаска. Правительственные войска, получившие поддержку, оттеснили боевиков, но ситуация там остается сложной. Впрочем, ненадолго. Бандитская группировка не в состоянии выдержать серьезное противостояние.
— Если «Белые каски» в Думе, то там и планируется химическая атака.
— Возможно. Но у нас нет данных о том, что боевики группировки «Джейш аль-Ислам» имеют химическое оружие.
— А оно им нужно? Проведут демонстрационный подрыв любого взрывчатого вещества, а объявят, что это была химическая атака, проведенная правительственными войсками. Так, в принципе, было в Хан-Шейхуне. Ведь до сих пор не доказано, что там применялось отравляющее вещество. Напротив, почти все серьезные специалисты сходятся во мнении, что никакого ядовитого газа в городе не было.
— Ты прав. Но американцев, британцев и французов уже не остановить, — сказал генерал.
— Наши принимают меры по минимизации ущерба от удара?
— Без комментариев.
— Понятно.
— Что тебе понятно?
— То, что на позиции сирийских частей ПВО переброшены наши специалисты.
— Я этого не говорил.
— А это и без вас ясно. Не завидую я этим парням. Ведь первое, что должны сделать янки и их марионетки, это подавить средства ПВО. Жарко будет.
— Война!
— Как уже надоело это слово. Мир-то когда-нибудь наступит, Дмитрий Сергеевич?
— Наступит. Любая война заканчивается миром. Вопрос, каким и какой ценой. Но все! Доклад принял. Находитесь в районе. Связь поддерживаем по необходимости. Порядок и режим эвакуации будет доведен дополнительно.
— Один вопрос, товарищ генерал.
— Давай.
— У нас тут пятнадцатилетняя сирийская девушка.
— Наложница Харбани?
— Бывшая наложница.
— Поздравляю!
— Мне не до шуток. Она напрочь отказывается от передачи сирийцам и просит доставить ее к нам в «Хмеймим».
— Зачем?
— Чтобы выжить!
— Ну если так, то переброску девушки на базу разрешаю.
— Благодарю.
— Не за что. Теперь все?
— Так точно. До связи!
— Давай! Отбой!
Авилов передал трубку капитану Валевичу и сказал заместителю:
— Макс, пройдись до места содержания пленных. Там Абаль. Эта девчонка неплохо говорит по-русски. Скажи ей, что мы заберем ее в «Хмеймим», если она будет хорошо себя вести.
— Сделаю. Что-то еще?
— Ты назначил ей замену? Это я насчет присмотра за пленными.
— Конечно.
— Добро, ступай!
Рязанов ушел.
Понедельник, 9 апреля, подошел к концу. Зашло солнце, быстро начало темнеть.
Раздался вой шакалов, вышедших на охоту. Они чувствовали присутствие людей, боялись их и в конце концов ушли от оврага. Их гонки на местности стали неплохим способом определения, есть ли кто из посторонних на подходах к лагерю.
Ужинали спецназовцы сухими пайками. В ход пошли наборы продуктов, поддерживающие нормальный обмен веществ и восстанавливающие затраченную энергию. Наверное, у космонавтов такие же. Воды же хватало. По дну оврага протекал небольшой ручей, кристально чистый и холодный.
Абаль, никак не воспринимавшую пищу «дьявола», как она называла содержимое пайков, Авилов заставил подкрепиться, после чего уложил ее спать в пещере вместе с Маслаком и Лобаном. Девушка укрылась в спальном мешке и спокойно уснула.
Часовые вышли на два поста.
Наступила ночь. Безветренная, теплая, звездная.
Следующий день, вторник, 10 апреля, прошел без происшествий. Офицеры несли караульную службу, в свободное время, как это принято в любом коллективе, болтали о чем попало, играли в нарды. Авилов смотрел на все это расслабление сквозь пальцы.
Обстановка кардинально изменилась в среду, 11 апреля.
Спутниковая станция сработала сигналом вызова в 11.00. С Авиловым хотел поговорить начальник разведки базы, подполковник Суслов.
— Даниил, это я!
— Да, я хорошо помню твой голос. Мы не зря столько вместе работали. Что произошло? Подрыв химических зарядов или обстрел города Дума?
— Да. Ровно в 10.00, несмотря на предупреждение американцев, два сирийских вертолета атаковали позиции непримиримых противников Асада, расположенные на окраине города. В это же время на площади прогремели два взрыва. Разумеется, «Белые каски» тут же подняли шум, завопили о химической атаке. Боевики устроили приличное представление. Впрочем, там не было ничего, что сильно отличалось бы от демонстрации подрыва в Хан-Шейхуне. Опять дети, женщины, местные мужчины, якобы с оружием, воронки. Хотя на этот раз провокаторы действовали грамотнее. Они вышли к месту «атаки» в защитных костюмах. В общем, довожу до тебя, что провокация проведена. Теперь остается ждать ответной реакции стран коалиции, которая не замедлит проявиться. Я твердо уверен в этом.
— А кто отдал приказ вертолетам атаковать игиловцев в ситуации, когда все ждали этой провокации? — спросил Авилов.
— Ну не мы же. Сирийское командование. Согласен с тобой. Это ошибка. Теперь взрывы будут привязаны к вертолетам. Они пролетали над площадью, и боевики наверняка их засняли на видео. Генерал Кубатов запросил штаб соединения, ведущего боевые действия в Восточной Гуте, о причинах применения этих вот вертолетов. Командир сирийской дивизии ответил, что авиация совместно с артиллерией пресекли прорыв крупной банды из Думы. Уничтожено несколько танков, с десяток пикапов, самоходная артиллерийская установка, множество автомобилей и до пары рот, то есть около ста шестидесяти боевиков.
Авилов покачал головой и сказал:
— Да, результат хороший, но теперь американцы получили новую цель, если штаб дивизии не был и раньше внесен в объекты уничтожения ракетным ударом. А «Белые каски» смонтируют видео, что заряды с отравляющим веществом сбросили именно вертолеты сирийских ВВС. Так что, решив одну проблему, сирийцы получили другую, куда более серьезную.
— Командование соединения примет меры для защиты от ракетного удара. Сейчас в пригороды Дамаска, а также на стратегически важные объекты срочно перебрасываются комплексы ПВО с нашими советниками и даже расчетами. Они следуют туда, где этих средств было недостаточно.
— Американцы официально информированы о присутствии наших советников в расчетах, взводах и батареях ПВО? — спросил Авилов.
— Нет. Но еще есть время. Сейчас идет рабочее совещание у командующего генерал-полковника Стешина. Наверняка с участием руководства Генерального штаба. Такая возможность на базе есть.
— Знаю. Нам-то что делать?
— Ничего! Я обрисовал тебе обстановку, сложившуюся на данный момент. Надеюсь, ты надежно укрыл группу?
— Надежно. Но неужели мы так и будем сидеть в овраге и ждать, когда американцы с французами и англичанами обстреляют Сирию?
— Да. А что ты предлагаешь?
— Миша, я должен выполнять приказ Кубатова торчать в овраге в каких-то двадцати пяти километрах от Дамаска. Что я могу предложить?
— Понятно. Я не знаю, как закончится эпопея с ракетным ударом. Не исключено, что еще удастся предотвратить его. Российское руководство заявило в ООН о необходимости проведения тщательного расследования. Вроде как в Дамаск должна прибыть комиссия Организации по запрещению химического оружия, ОЗХО. Ей потребуется время на работу. Если она не обнаружит следов отравляющих веществ…
Авилов прервал товарища:
— Миша, да кто же даст этой ОЗХО даже приблизиться к месту «атаки»?
— Прикрытие и безопасность комиссии мы взяли на себя. Если наш спецназ пойдет с комиссией, то специалистам никто не помешает работать.
— А где сейчас комиссия?
— Пока в Нидерландах, но, по нашим данным, собирается в ближайшие сутки вылететь в Иорданию, оттуда в Дамаск.
— Понятно. Ближайшие сутки, думаю, Миша, растянутся настолько, что работа ОЗХО не будет иметь никакого значения. Ракетный удар спланирован в том числе для того, чтобы уничтожить место подрыва, замести следы провокации. Это даже ежику понятно.
— Что тебе ответить? Посмотрим.
— Ну, давай, будем смотреть. Наши «С-400» в защите пригорода Дамаска участвовать не будут?
— Нет! Дивизионы прикрывают базы «Хмеймим» и «Тартус», ну и еще ряд объектов инфраструктуры российских ВС.
— Жаль. Я понял тебя. Сидим, ждем. До связи!
— До связи! Привет парням!
— Передам.
Авилов выключил аппарат, передал трубку капитану Валевичу.
Тот внимательно посмотрел на командира группы и спросил:
— Что там на базе, командир?
— Да не на базе, Толя, а в городе Дума. Боевики устроили-таки провокацию с применением химического оружия.
— Теперь, значит, натовцы нанесут ракетный удар?
— Наши пытаются предотвратить это, подняли вопрос имитации в ООН, ОЗХО подключилась, но, по-моему, все это бесполезная суета. Трамп не преминет ударить по сирийским войскам и важным объектам. Если они запланировали атаку, то никто их не остановит.
— А если эта ОЗХО будет в Думе?
— Не пустят ее туда. Хотя… это мое мнение.
— Мы подключимся? Я имею в виду авиацию и наши средства ПВО, стоящие в «Хмеймиме», «Тартусе», на кораблях.
— Слушай, Толя, — в голосе Авилова четко проступало раздражение, — кому нужна пусть и однодневная война США с Россией? Никому.
Валевич возмутился и заявил:
— Но тогда получается, что мы уступаем западной коалиции. Предупредили, что будем сбивать и ракеты, и их носители, а сами в сторону.
— Москве видней и вообще, какого черта ты завалил меня вопросами? Нам велено сидеть в овраге и ждать дальнейших указаний на эвакуацию. Вот и все! Или мы будем обсуждать приказ?
— Приказ обсуждать не будем, но получается хреновое дело, командир. Не мне тебе объяснять, что безнаказанность ведет к новым преступлениям. Если американцы продолжат свою подрывную деятельность в Сирии, то нам не избежать столкновения с ними. Придется решать вопрос кардинально. Так чего тянуть? Сейчас появляется повод. Надо ввалить хорошенько этим заносчивым американцам. После этого сразу начнутся встречи в верхах и переговоры.
Авилов повысил голос:
— Я что сказал? Выполнять приказ! Неужели непонятно?
— Понятно!
Валевич положил трубку на рычаги станции и спросил:
— Разрешите выйти?
— Иди. Но ненадолго. И о событиях в Думе не распространяйся.
— А то наши не узнают о провокации и без меня.
— Вот пусть из других источников и узнают, не вижу, правда, каких. Но не от тебя.
— Понял.
Валевич вышел из командного пункта и тут же встретился со старшим лейтенантом Андреем Тимневым. По штату тот был оператором противотанкового комплекса «Корнет», а в данном случае являлся обычным стрелком.
— Ну что, Толя, есть новости? — спросил Андрей.
— Нет!
— А я по планшету смотрел сейчас взрывы в Думе. Вертолеты сирийские, потом грохот. Затем мужик, ведущий телепрограмму, обвинил в этом проклятый правящий режим. Ты не можешь не знать, что произошло в Думе.
Валевич раздраженно сказал:
— Андрюша, ты зря так смотришь на меня. Все узнаешь от командира. Я не имею никакой информации.
— Ладно, запретили говорить, так и скажи.
— Ты вообще что тут делаешь?
— Гуляю.
— Нашел место.
— А чего еще делать? Менять тебя в 18.00. Я уже выспался, предложил Лазареву в нарды сыграть, а он отказался. Вот и брожу по лагерю.
— Смотри, увидит Авилов, он тебе найдет занятие.
Тимнев усмехнулся и спросил:
— Какое, Толя? А ты чего оставил пост?
— В туалет.
— А?! Ну иди, а то не дай бог…
— Отвали, — буркнул Валевич и прошел к месту, оборудованному для оправления естественных надобностей.
Потом оно будет залито кислотой, и там ничего не останется, кроме камней. Пока же господа офицеры использовали его по назначению.
Валевич управился со своим делом, потом выкурил сигарету, спрятал окурок в отдельном кармашке формы и вернулся в штаб.
Там уже был и заместитель командира группы, который только что проверял посты. Он лежал на спальнике.
Авилов сидел за столом и рассматривал карту.
Капитан сел за аппаратуру.
В командном пункте висела гнетущая тишина.
Так, в тянущем ожидании прошли и четверг, и пятница.
Бывшая наложница Абаль предложила офицерам заняться охотой, подстрелить антилопу, небольшие стада которых по утрам появлялись недалеко от оврага.
Из ее мяса можно сварить нормальный суп, сделать жаркое. Девушка утверждала, будто хорошо готовила. У Авилова это в общем-то не вызывало особых сомнений, но охоту он категорически запретил. Никаких костров, супов и жаркого! Питаться только специальными пайками! Девушка приуныла.
Харбани немного оклемался. Он прекрасно понимал, что его ждет незавидная участь, но вдруг почему-то осмелел, сыпал проклятиями и угрозами мести. Абаль не могла с ним справиться, хоть и едва не сломала об него палку. Недавнего главаря банды пришлось успокаивать Рязанову.
Майор легким ударом опять привел челюсть бандита в недавнее болезненное состояние. Харбани вынужден был заткнуться.
Но тут начал говорить Мовлад. Он предлагал неверным сотрудничество, за что Харбани его проклял, пусть и весьма неразборчиво.
В общем, все дурели от вынужденного безделья.
В 18.00 пятницы 13-го числа на дежурство при средствах связи вновь заступил капитан Валевич. Он сменил старшего лейтенанта Тимнева.
Перед отбоем командир группы решил немного встряхнуть своих бойцов. Он устроил часовые занятия по рукопашному бою. Они прошли как-то вяло. Офицеров тяготило нынешнее состояние. Но командир знал, что любой его приказ будет выполнен четко и в срок.
В 22.00 все разошлись по своим «землянкам», кроме, естественно, охранения. Наступила очередная ночь.
Ей не суждено было стать спокойной.
В 4.20 сигналом вызова сработала спутниковая станция. Валевич услышал голос подполковника Суслова.
— Командир рядом? — спросил тот.
— Так точно. Он проснулся. Передать ему трубку?
— Да.
Тут где-то севернее лагеря вдруг раздалось какое-то уханье, послышались хлопки дальних разрывов.
Авилов взял трубку.
— Слушаю, Миша!
— Ты ничего не слышишь?
— Отдаленное уханье. — Тут же неподалеку бухнул взрыв. — А вот и рядом бабахнуло. Удар?
— Да. Американцы, британцы и французы ведут обстрел Сирии.
— Черт бы их побрал.
— Это в то время, когда комиссия ОЗХО прибыла в Дамаск.
— Самые настоящие сволочи! Какая информация по ущербу?
— Ты в укрытии?
— Да.
— Выйди, посмотри в сторону Дамаска. Не пожалеешь. Весьма красочное зрелище.
— Да? Интересно. Иду. Потом свяжусь с тобой.
— Давай.
После ближнего разрыва проснулись все бойцы группы.
Командир с заместителем вышли к посту, расположенному на вершине ближнего склона. Там нес службу старший лейтенант Лобан.
— Ну и что у нас тут? — спросил Авилов.
— Стреляют.
Командир с заместителем посмотрели в сторону Дамаска. Они увидели множество огненных точек, уходивших от земли в небо, где одна за дугой расцветали яркие вспышки.
— Ух ты, — воскликнул Рязанов, — это же системы ПВО сбивают крылатые ракеты.
Авилов пустил в ход ночную оптику и подтвердил:
— Да. Так оно и есть. ПВО работает весьма эффективно. Но и в городе слышны взрывы, впрочем, их немного.
Послышался рев самолетов. Пара машин явно иностранного производства прошла восточнее, отвернула в правую сторону и начала набор высоты.
— «Торнадо», — заметил Рязанов, — британские истребители.
— Да, они самые и есть, — согласился Лобан.
Ракетный обстрел продолжался пятьдесят минут. В 5.00 Авилов вернулся на командный пункт.
Валевич, который не мог покинуть пост, спросил:
— Мощный обстрел?
— Да, Толя. Связь с Сусловым.
Капитан набрал номер, передал трубку подполковнику.
— Ну что, посмотрел? — спросил разведчик.
— Слушай, а ПВО, по крайней мере в районе Дамаска, сработала очень эффективно, учитывая то, что кроме «С-300» вооружение старое.
— ПВО везде выполнила задачу эффективно.
— В принципе, удивляться нечему. Везде же наши парни работали.
— Не везде, но во многих подразделениях.
— Результаты обстрела тебе еще неизвестны?
— Нет пока. Сейчас начала стекаться информация к нам на базу. Вот два донесения. По аэродрому Думейр: из двенадцати крылатых ракет, пущенных по нему, все сбиты. А вот по аэродрому Меззе у Дамаска. Из девяти ракет перехвачено пять, четыре «Томагавка» попали в цель. Впрочем, ущерб небольшой. Пока это все.
— Как работала коалиция, установлено?
— Это да. Американский флот произвел пуски из Красного и Средиземного морей, Персидского залива. С воздуха удары наносили бомбардировщики ВВС США «В-1В», британские «Торнадо» и французские «Рафаль».
— Неплохо. Сколько же всего ракет было выпущено?
— Точных данных об этом пока нет. Но они скоро будут. Главное, что мы получили, так это информацию о том, что серьезных последствий ракетный удар коалиции не вызвал.
— Второй раз янки облажались?
— Это смотря какую цель они преследовали.
Авилов усмехнулся и спросил:
— Ты считаешь, что президент США ставил своим военным задачу облажаться?
— Нет. Но это мог быть отстрел старых ракет. Хотя угрожал Трамп новыми, умными. В общем, пока все. Прояснится ситуация, свяжусь с тобой.
— Вы там координационный центр запросите насчет того, когда нас можно будет эвакуировать. Честно говоря, сидеть в этом долбаном овраге уже надоело.
— Конечно, Даниил.
Уточнение последствий ракетного удара пришло от подполковника Суслова в 11.00.
Валевич принял сигнал, включил станцию, передал трубку командиру группы.
— Да, Миша? — сказал Авилов.
— По удару. Лоханулись натовцы крепко. По нашим данным, они выпустили от ста трех до ста пяти ракет, из которых от пятидесяти до семидесяти было сбито средствами ПВО, одну не сумел запустить французский «Рафаль» и три не пошли с судов. Поврежден аэродром Хомс, там разорвалось двадцать три ракеты. Частично разрушены объекты, расположенные в Барзе и Джарамане. Погибших и раненых нет. Этот удар ничего, в принципе, не изменил в общей обстановке. Боевики сразу же после атаки дернулись было в наступление, но сирийская армия полностью сохранила боеспособность и пресекла их действия, а в Восточной Гуте уничтожила крупный отряд духов.
— Американцы сняли запрет на полеты нашей авиации?
— Как такового запрета не было. Ты знаешь, янки не могут нам что-либо запретить. Они всего лишь делали предупреждение. Из «Хмеймима» в штаб коалиционных сил уже ушло сообщение о возобновлении полетов нашей авиации над всей территорией Сирии. Было заявлено, что наши пилоты любое сближение будут воспринимать как атаку, со всеми вытекающими последствиями.
— Значит, теперь ты можешь прислать за нами «вертушки»?
— Это не проблема, но по данному вопросу поговори с генералом Кубатовым.
— Какого черта, Миша?
— Поговори! Причем немедленно. У меня все, до связи! — Суслов отключился.
Авилов взглянул на Рязанова и заявил:
— Ничего не пойму. Об эвакуации надо говорить с заместителем командующего. С чего бы это?
— Значит, Даниил, пока не суждено нам возвращаться на базу.
— Но у нас дефицит во всем. Группа в нынешнем состоянии работать не может.
— Долго ли исправить это?
— Твою мать! Этого еще не хватало. — Подполковник повернулся к Валевичу и распорядился: — Толя, связь с генералом Кубатовым!
— Приветствую тебя, Даниил, — сказал заместитель командующего.
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
— Мне Суслов доложил, что засиделись вы в овраге.
— Есть такое.
— Как сбивали «Томагавки», видел?
— Видел.
— То-то же.
— У меня вопрос, Дмитрий Сергеевич.
— Не продолжай. Эвакуация. К вам во второй половине дня прибудет «восьмерка» в сопровождении пары «двадцать четвертых», но на базу ты отправишь только главаря банды, его помощника и наложницу. На борту будут боеприпасы, продовольствие, все, что нужно для продолжения работы.
— Группа должна продолжить работу в данном районе?
— Не в том, где вы теперь находитесь. Чуть южнее.
— И что за работа нам предстоит?
— Конкретику обсудишь с Сусловым. Я доведу лишь общую обстановку и задачу группы.
— Слушаю вас.
— Дело в том, Даниил, что удар натовцы наносили не только «Томагавками», AGM-158 и SCALP. Американцы применили и несколько новейших крылатых ракет RKS-8 «Рокус». Пуск осуществляли с самолетов Британии, то есть с «Торнадо». Новые КР поразили цели, обойдя заслон ПВО, но две из шести выпущенных ракет по неизвестной пока причине сошли с курса, потеряли цель и упали там, куда вы и пойдете.
— Почему не сработали системы самоликвидации ракет при потере цели?
— Ты это у меня спрашиваешь?
— Да, вас. С американцами у меня, к сожалению, связи нет.
— Оценил. Ответ — не знаю. Возможно, у этих «Рокусов» не предусмотрена самоликвидация. Это же новейшее достижение американских ракетостроителей. Не исключено, что разработчики изначально отвергли вероятность потери ракетами целей. Как будут у нас эти RKS, узнаем.
— Это значит, что моя группа должна найти ракеты или то, что от них осталось?
— Именно. Но ты должен понимать, что их будут искать и американцы.
— Это вряд ли.
Генерал удивился и осведомился:
— Почему вряд ли?
— Они понимают, что мы выйдем на поиски, и как черт ладана боятся столкновения с российским спецназом. Думаю, янки прибегнут к услугам «дружественных» боевиков. А вот кого конкретно, не мешало бы знать!
— Суслов получит задачу прояснить обстановку.
— Понял! Когда ждать «вертушку»?
— Место для посадки есть?
— Целое плато.
— Понял. «Ми-8» сядет недалеко от твоего временного лагеря. Вылет машины через час. Значит, у вас «восьмерка» будет ориентировочно в 13.00.
— Принял!
— Поддерживай связь с Сусловым. Со мной только в случае крайней необходимости и по выполнению задачи, когда вы овладеете ракетами.
— Понял! Работаем.
— Удачи!
— Благодарю. До связи!
— До связи!
Переговорив с заместителем командующего, Авилов объявил построение группе. Дозорных он оставил на постах.
Подполковник оперативно обрисовал обстановку и приказал:
— Капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак! Вам отправиться на ферму, все осмотреть, подогнать технику сюда. Остальным снимать маскировочную сеть, убирать следы стоянки группы, особое внимание уделить туалету, обработать его кислотой. Старший — майор Рязанов. Капитан Валевич со станцией при мне. Вопросы?
Вопросов у офицеров не было.
— Выполнять!
Бойцы взялись за работу.
К командиру группы подошел капитан Зуев. Немного поодаль встала Абаль.
— Что, Витя? — спросил Авилов у врача.
— Пленных готовить в обычном режиме или усыпить, чтобы хлопот меньше было?
— Меньше хлопот со спящими? Да их как минимум четверым тогда грузить на борт придется. В обычном готовь, своими ногами потопают.
— Понял.
— А чего наложницу привел?
Зуев оглянулся, увидел девушку и сказал:
— Я не приводил, сама пришла.
— Ладно, занимайся пленными.
Как только отошел Зуев, бывшая наложница шагнула к Даниилу и заявила:
— Командир, я хочу знать, что будет со мной.
— Сейчас сюда прилетит вертолет, перебросит тебя и пленных на базу «Хмеймим».
— Командир, возьми меня к себе!
— Опять ты за свое!
— Ты скажи летчикам, что я твоя женщина, пусть сообщат другим. Когда ты приедешь, я буду жить с тобой.
— Нет, Абаль, извини, это невозможно.
— Но почему? Я же нравлюсь тебе, я молодая, могу и любить крепко, и любую работу делать. Если у тебя есть жена, я стану второй, младшей.
Авилов покачал головой и сказал:
— Нет, девочка, извини, но этого не будет. Тебя доставят на базу, там как-нибудь обустроят, если не хочешь к своим землякам. У тебя вся жизнь впереди. Все будет хорошо. Найдешь свое счастье, парня, создашь семью, нарожаешь детей и будешь жить в мирной стране. Война когда-нибудь закончится. Так всегда бывает.
— Но я хочу к тебе.
— Нет, Абаль.
Девушка потупила голову, поправила платок и отошла. Авилову показалось, что она заплакала. Но командиру группы было не до нее.
Вертолеты появились в 13.07.
На связь вышел командир экипажа «Ми-8», когда «двадцать четвертые» начали облет местности:
— Гроза, это Свод!
— Отвечаю.
— Место посадки — площадка в тридцати метрах севернее оврага. Как там грунт?
— Здесь он везде одинаковый, каменистый.
— Хорошо. Захожу на посадку.
Вскоре «Ми-8» приземлился на плато. К нему подошел подполковник Авилов. Борттехник выбросил трап, на землю сошел Суслов. Старшие офицеры обнялись.
Потом начальник разведки базы сказал:
— Пусть твои грузят духов и наложницу, а мы с тобой поговорим.
Авилов приказал Рязанову выгрузить из вертолета боеприпасы, сухие пайки и дополнительное вооружение, потом отправить на борт главарей банды и Абаль.
После чего он повернулся к Суслову и сказал:
— Ну давай, Миша, уточняй задачу.
Подполковник-разведчик первым делом передал командиру группы кодированную карту. Затем они устроились в тени вертолета, где обсудили новое задание.
В 14.00 «Ми-8» поднялся в небо и в сопровождении пары «Ми-24» пошел к «Хмеймиму». Улетел и начальник разведки.
После разговора с Сусловым боевая задача приняла окончательный характер.
Бойцы «Альфы» поднялись на плато, встали полукругом перед своим командиром. Начался второй этап работы группы на юго-востоке Сирии.
