Глава третья
Российская военная база «Хмеймим»,
воскресенье, 8 апреля
Сегодня военнослужащие спали дольше обычного. Позднее был и завтрак. После него командир боевой группы специального назначения «Альфа» подполковник Авилов объявил всем выходной.
Офицеры, стоявшие в строю, улыбнулись. Мол, мог бы и не стараться, мы и так уже неделю сидим на базе без работы. Так что какой сегодня день, воскресный или будний, не имеет никакой разницы. Ну разве, что не бегали с утра кросс да не развлекались на стрельбище.
Командир распустил группу, и офицеры разошлись по отсекам нового модуля. Старый, в котором они жили в прошлом году, сирийцы разобрали, на его месте возвели общежитие для летного состава.
Да, именно летчики составляли основное население базы. Спецназовцы разместились здесь временно. Большую часть времени, отведенного на командировки, они проводили в различных районах Сирии, где решали боевые задачи, поставленные перед ними командованием.
В отсеках нового модуля офицеры жили по двое. Исключение составляли командир и его заместитель. Им были предоставлены отдельные помещения.
Капитан Валевич поселился вместе со старшим лейтенантом Тимневым. После развода они прошли в свой отсек, присели на кровати.
Валевич посмотрел на товарища и осведомился:
— Ну и что, Андрюша? Чем сегодня займемся?
— А хрен его, Толя, знает. Давай «ящик», что ли, посмотрим?
— Чего там смотреть?
— Может, новости какие?
— Обо всех новостях нас и без телевидения оповестят.
— Ну тогда, может, что музыкальное.
Валевич кивнул на музыкальный центр, засунутый в открытую тумбочку, на которой стояли несколько десятков дисков.
— Тебе этой аудиотеки мало? — осведомился он.
— Да там хрень одна.
— А в «ящике» лучше будет? Особенно на арабских каналах.
— Но что-то надо делать. Не шастать же по базе, а за ее пределы нас никто не выпустит. Таков приказ начальника управления генерал-лейтенанта Подшивалова. Да и там делать нечего. Включу-ка я все же телевизор. — Тимнев взял пульт, прилег на кровать и начал искать канал, передача на котором велась бы на каком-то языке, понятном ему.
После всяческих арабов на экране наконец-то появился мужик европейской внешности. Он говорил по-английски, с надрывом вещал об успехах доблестной западной коалиции во главе с США, о точечных, но сокрушающих ударах по Эр-Ракке.
— Ну и брешет же этот пес, — проговорил Валевич, — все же знают, что после так называемых точечных ударов американцев по Ракке от города одни развалины остались.
— Но до этого оттуда спокойно вышли игиловцы, которые на американской военной базе быстренько перекрасились из исламских фанатиков в бойцов Свободной сирийской армии, готовых отстаивать ценности Западного мира. Впрочем, некоторые из них надавали натовцам по мордам и свалили в пустыню, где их ждали собратья по халифату. Кое-кто говорит, что у нас в России сплошной бардак. Нет уж! Вот где он во всей красе.
Ведущий закончил пафосную речь, взял в руки лист бумаги, только что принесенный ему кем-то, и сменил тон:
— Тревожная новость, господа! Центральному разведывательному управлению стало известно о новых планах Асада. — Он сделал довольно эффектную паузу и продолжил: — Это очередная химическая атака на мирных жителей. Скорее всего, она будет проведена в Восточной Гуте, пригороде Дамаска, восставшем против диктатуры. Эта информация проверяется, но в Белом доме нет никаких сомнений в коварстве Асада. Мы ожидаем обращения президента Трампа по данному вопросу. Но, как нам уже стало известно из достоверных источников, Трамп рассматривает вариант мощного удара возмездия, если банда Башара Асада решится на бесчеловечную акцию. Она собирается провести ее при поддержке российских войск, находящихся в Сирии. Подробности в следующем выпуске. В связи с обращением сетка вещания изменена. О выступлении президента США будет объявлено дополнительно.
— Выруби эту шарманку, Андрюша, — сказал Валевич. — У этих америкосов на химии мозги напрочь снесло. Пригород Дамаска уже практически освобожден от боевиков. Даже силы так называемой непримиримой оппозиции прекратили сопротивление и уходят оттуда. А у американцев они до сих пор геройски воюют.
— Ну да и Асад идиот. Он использует химическое оружие в пригороде собственной столицы. То самое, которого у него нет. А вообще скажу тебе, Толя, что нашим телевизионщикам надо поучиться у их американских коллег. Те врут и не краснеют, а наши все пытаются отыскать какую-то законность, защитить чьи-то права. А могли бы тоже заявить на весь мир, что брешут господа американцы и президент их. Да и вообще, пошла она на три буквы, эта самая коалиция, незаконно находящаяся в Сирии. Сами не решатся, пусть нас попросят. Мы поможем заморским гостям убраться отсюда. Идут они все к черту. Сыграем в карты?
Валевич достал из тумбочки колоду, и тут в отсек заглянул заместитель командира группы, майор Рязанов.
— Развлекаемся? — спросил он.
— А что нам еще прикажете делать?
— Думаю, скоро будет работа. Подразделению объявлена повышенная боевая готовность, о чем я вам и сообщаю. Оружие не получать, не экипироваться, но быть готовыми к этому. Модуль не покидать.
— Ну, наконец-то! — Валевич бросил карты обратно в тумбочку. — Все, наигрались.
В это же время, в 10.20, командир «Альфы», подполковник Авилов вошел в кабинет майора Муханова, помощника начальника главного управления боевых операций, генерал-лейтенанта Подшивалова.
— Разрешите, господин майор? — осведомился он.
— А ты все шуткуешь, Даниил, да? Это хорошо.
— И с какого перепуга нам объявлена «повышенная»?
— Заместитель командующего объявил. Надеюсь, скоро узнаем, по какой причине.
Муханов говорил о генерал-майоре Кубатове. В России Дмитрий Сергеевич командовал армейским корпусом, сейчас был откомандирован сюда, в Сирию.
— Ну если Кубатов, значит, назревает работа.
— Возможно, — сказал Муханов, посмотрел на часы и добавил: — Пора нам с тобой, Даниил Алексеевич.
— Далеко?
— К Кубатову.
— Понятно, на постановку задачи.
— Скорей всего. Гадать нечего, сейчас все узнаем.
Старшие офицеры прошли в кабинет заместителя командующего.
Там находились сам генерал, командир авиагруппы базы подполковник Анатолий Григорьевич Орлов, начальник разведки подполковник Михаил Антонович Суслов и майор ВС Сирийской Арабской Республики.
Авилов доложил о прибытии.
Генерал указал визитерам на места у стола совещаний, рядом с которым на стене висела панель интерактивной карты.
— Проходите, товарищи офицеры, присаживайтесь.
Авилов и Муханов опустились на стулья.
— Ну вроде все в сборе. Начинаем. Позвольте представить вам сотрудника военной разведки Сирии майора Бади Вадира, — проговорил Кубатов.
Тот поднялся и кивнул.
Генерал назвал ему российских офицеров, не упомянул лишь Авилова. Его фамилию мог знать только весьма ограниченный круг лиц.
Потом Кубатов прошел в центр кабинета, обернулся к офицерам и произнес:
— Перед тем как предоставить слово майору Вадиру, считаю необходимым довести до вас общую обстановку, складывающуюся на данный момент в республике.
Он сообщил офицерам то, что они уже знали из официальных выступлений представителей МИД России и госдепа США. Речь шла о вероятном применении подразделениями правительственных войск химического оружия в каком-то пригороде Дамаска и готовности сил коалиции нанести ответный удар.
— Блеф ли это или нет, неизвестно, но президент США настроен весьма агрессивно, — заявил генерал в конце своего выступления.
Авилов поднялся и проговорил:
— Трамп и в отношении Северной Кореи был так агрессивен, что дальше некуда, а что в итоге?
— А в итоге, подполковник, вот что. — Генерал повысил голос. — Не следует перебивать старшего по званию и должности.
— Извините, Дмитрий Сергеевич, но проще вести совещание в режиме дискуссии.
— Это я решаю.
— Извините еще раз.
Генерал вернулся к креслу, встал, оперся о спинку и сказал:
— Да, в эпопее с КНДР Трамп отступил, впрочем, выставил свой провал как победу. Это в его стиле. Еще далеко не все ясно, что будет дальше на Корейском полуострове. Возможно, президент США отыграет назад и сейчас, однако корабли и самолеты США, Британии и Франции приведены в полную боевую готовность.
— Трампа и его советников не остановит предупреждение начальника Генерального штаба России? — осведомился Авилов.
— Остановит, подполковник, — генерал смирился с дискуссионным режимом ведения совещания, понял, что так действительно было проще работать, — но только в отношении объектов, на которых находятся российские советники, подразделения спецназа и военной полиции, естественно, наших баз, расположенных здесь и в Тартусе. Удар же по остальным районам Сирии руководство в Москве считает весьма вероятным.
— Мы можем как-то повлиять на решение Трампа и его марионеток? — спросил подполковник Суслов:
— Не об этом сейчас речь, Анатолий Григорьевич. Не исключено, что и сможем. А сейчас я предоставляю слово сирийскому коллеге.
Майор Вадир поднялся, прошел к панели, взял лазерную указку, включил карту и заговорил на очень хорошем русском языке:
— По нашим проверенным данным, вот здесь, в полуразрушенном и полностью заброшенном селении Сабар размещена лаборатория по производству боеприпасов, начиненных отравляющим веществом. Контролирует ее, как, впрочем, и весь район вокруг селения небольшая группа боевиков полевого командира Омара Харбани, на которого работают доктор Мутаз Муатар и его ассистент Фархад Дасар.
— Извините, майор, — прервал сирийца Авилов, — вы сказали, по проверенным данным. У меня вопрос, кто их проверял непосредственно в Сабаре?
— Я ждал этого вопроса, — сказал майор Вадир. — В террористической организации «Фронт завоевания Сирии», с бандами которой, насколько мне известно, вы уже имели дело, успешно работает наш агент, лейтенант Саид Ваис. По стечению обстоятельств он оказался в группе Харбани, находящейся в Сабаре. Информацию о лаборатории и боевиках я получаю от него.
— Как вам повезло, господин майор. По стечению обстоятельств ваш агент оказывается там, где надо.
— Я не сомневаюсь в преданности лейтенанта.
Авилов развел руками и произнес:
— Ничего не имею против. Бывает и так, только крайне редко. Что же еще сообщил ваш разведчик?
Вадир подробно доложил обо всех своих переговорах с Ваисом за время нахождения того в Сабаре.
— Странно… — начал было Авилов.
Генерал поднялся и перебил его:
— Странности вы обсудите отдельно. У вас, майор, еще есть что сказать?
— В общем, это все. Следующий сеанс связи с агентом в двадцать тридцать. Тогда у меня, возможно, появится новая информация.
— Понятно, — заявил Кубатов. — Значит, одиннадцатого апреля боевики планируют химическую атаку в пригороде Дамаска, а боеприпасы подготавливаются в сорока километрах от столицы. Исходя из этого, я принял решение послать в район селения группу подполковника Даниила. Задача — проверка данных сирийской разведки. В том случае, если они подтвердятся, — полная нейтрализации объекта с захватом, по возможности одного из химиков и главаря банды Омара Харбани. — Генерал повернулся к командиру авиагруппы и продолжил: — Анатолий Григорьевич, вам обеспечить группу вертолетом «Ми-8» и парой «Ми-24» для прикрытия. Время вылета и место десантирования группы определит ее командир.
— Но не ранее чем через два часа после совещания.
— Это, как и план действий, отработаете совместно с подполковником. По принятии решения план мне на утверждение.
Услышав это, Авилов усмехнулся, но ничего не сказал.
Генерал посмотрел на него и произнес:
— Мне хорошо известно, подполковник, что план, который вы примете здесь, может не иметь никакой ценности и скорей всего вам предстоит работать по обстановке. Но он должен быть. Так положено, и это вам прекрасно известно.
— Да сделаем, товарищ генерал-майор. Не в первый раз.
— Ну и хорошо. Все введены в курс предстоящей операции. Конкретно по ней работайте в кабинете подполковника Суслова или майора Муханова, где удобнее. Подполковник Орлов, вам задача ясна?
— Так точно, товарищ генерал-майор, — ответил командир авиагруппы, — я сообщу, когда машины будут готовы к вылету. Ну а задание на полет отработаем вместе.
— Хорошо. Если ко мне нет вопросов, то все свободны!
Вопросов у офицеров не было, и они перебрались в кабинет начальника разведки Суслова. Тот был больше, чем у Муханова, и оснащен специальной аппаратурой. Там собрались все, кроме подполковника Орлова, обещавшего скорую информацию по вылету, расселись на стулья уже в произвольном порядке.
Сирийский майор испытывал некоторое смущение, но это было вполне объяснимо. Он впервые оказался на базе «Хмеймим», и она сильно впечатлила его.
Авилов сразу же обратился именно к нему:
— Бади… можно на «ты» и по имени?
— Конечно. Я ничего не имею против.
— Так вот я, Бади, во время твоего доклада сказал «странно», помнишь?
— Да. Признаюсь, не понял, что же такое странное было в моем докладе.
— Не в докладе. Странно другое. Твой агент сбросил информацию по всем боевикам, находящимся в Сабаре, включая химиков, так?
— Да. Это полевой командир Харбани, его помощник Валид Мовлад, наш агент Саид Ваис, двое охранников, столько же химиков и Абаль, наложница главаря банды.
— Вот это-то и странно. В Сабаре устроена лаборатория по производству химических боеприпасов. То обстоятельство, что в ней работают всего два специалиста, подозрения не вызывает. Но ведь при них находятся только полевой командир, его помощник, твой разведчик и всего два охранника. Это удивительно, если не сказать большего. Объект очень важен для боевиков, а на нем, кроме специалистов и женщины, только пять мужчин. Один из них — полевой командир, второй — твой разведчик. Но дело не в этом. У Харбани после боев с сирийской армией не осталось людей и техники, но появилась возможность устроить лабораторию. — Авилов взглянул на Суслова и спросил: — Миша, что у тебя есть на этого Харбани?
— Погоди, сейчас найду. — Он включил свой планшетник. — Так! Омар Харбани, один из полевых командиров шейха Сауда аль-Катари, который входит в руководство «Фронта». Последнее время отряд Харбани, а это примерно тридцать боевиков и семь пикапов, три из которых вооружены крупнокалиберными пулеметами «Браунинг», в боевых действиях участия не принимал. Раньше Харбани имел целую группировку в триста штыков. Но шейх забрал у него людей, оставил один отряд, которым командует некий Канд Мазар, заместитель Харбани.
— Но это же не пять рыл в Сабаре. Где все остальные? — Авилов взглянул на Вадира и спросил: — Об этом твой лейтенант информацию не сбрасывал?
— Я задавал ему тот же вопрос, — несколько обиженно произнес сириец, — нам не хуже вас известна структура группировки шейха Сауда аль-Катари и то, какие действия он предпринимает. Ваис доложил, что в Сабаре находятся только те люди, которых я перечислил. Основного отряда ни в селении, ни где-то рядом он не обнаружил. Но по данным, которые мой разведчик подтвердить пока не может, отряд переброшен к Дамаску. Не исключено, что именно Канд Мазар должен провести химическую атаку.
— А по-моему, все вполне логично, — произнес Муханов. — Харбани отправил основную часть отряда под командованием Мазара к району, где планируется химическая атака. Боевики должны спокойно изучить местность, выбрать позицию, подготовить технику, из которой планируется обстрел, замаскировать ее. Если же в планах духов значится подрыв зарядов, заложенных заранее, то Мазару следует подыскать место, подходящее для этого, причем крайне осторожно. Получается, что в Сабаре химики делают боеприпасы, а Мазар со своими духами готовится к их применению.
Авилов ненадолго задумался, потом сказал:
— Может быть и так, но тогда значит, Харбани чувствует себя в Сабаре в полной безопасности. Возможно ли это в сорока километрах от Дамаска?
Вадир вздохнул и ответил:
— К сожалению, возможно. Но на случай экстренного отхода у него имеются внедорожник «Форд» и два пикапа, один из них с «браунингом».
Командир «Альфы» поднялся и произнес:
— Ладно. Посмотрим, разберемся.
В кабине зашел подполковник Орлов.
— Вертолеты будут готовы к 12.00, — сказал он. — Надо отработать маршрут и определить конечный пункт полета. Где ты, Даниил, собираешься действовать?
У Суслова в кабинете интерактивной панели не было, поэтому подполковник Авилов развернул обычную карту и сказал Орлову:
— Подойди.
Командир авиагруппы шагнул к нему.
Сириец чувствовал, что он лишний, и принял в сторону. Остальные офицеры остались на своих местах.
Авилов показал на точку, расположенную недалеко от Дамаска.
— Селение Гурат, севернее Сабара. Расстояние пятнадцать километров, местность холмистая. Желательно высадиться здесь.
— Хорошо. Экипаж «Ми-8» подыщет подходящую площадку для посадки, а нет, так твоя группа десантируется по штурмовому варианту.
— Решим. Вот только там «Ми-24» показываться не следует, пусть кружат западнее.
— Это понятно. Время вылета?
— А сколько лететь до Гурата?
— Так, сейчас посмотрим. — Подполковник авиации достал из планшета короткую линейку, приложил ее к карте, затем проговорил: — По прямой выходит двести пятнадцать километров, с учетом облета потенциально опасных зон — порядка двухсот пятидесяти. Обычная скорость «Ми-8» составляет двести сорок километров в час.
— Что у нас нынче по долготе дня? Заход солнца в 19.04, окончание вечерних сумерек в 19.30. Полет с учетом прохождения маршрута по безопасным зонам, выбора места десантирования и самой высадки займет часа полтора. Стало быть, чтобы «вертушки» вернулись засветло, вылетать надо в 16.00.
— Это вовсе не обязательно, — сказал подполковник Орлов. — Все наши машины оборудованы аппаратурой, позволяющей летать и в темное время суток.
— 16.00 нормально. Где-то в 17.30 прибудем в заданный район, осмотримся, сориентируемся и начнем марш. Пятнадцать километров не такая уж длинная дистанция, но с учетом всех обстоятельств преодоление ее займет часов шесть, а то и семь. Значит, к полуночи будем на месте. До утра, а светать начнет в 5.40, вполне успеем провести разведку и даже захватить объект, если все то, что сообщил сирийский агент, соответствует действительности. Утром захват проводить проще, но… видно будет. Вылетаем в 16.00. Район и порядок эвакуации определим после решения задачи.
Орлов кивнул и сказал:
— Добро. «Вертушки» будут стоять у центра управления полетами. Я туда подойду.
— Договорились.
Командир авиагруппы ушел.
Авилов присел на стул и произнес:
— Так, товарищи офицеры, предлагаю следующий план работы. В определенное время группа вылетает в заданный район, следует к селению Сабар, занимает позиции наблюдения и проводит разведку. По ее результатам дальнейшие действия. Задача прежняя. Не знаю, удастся ли нам взять живыми главаря банды и хоть одного химика, но при условии достоверности информации сирийского разведчика, разгромить базу террористов мы должны без проблем. — Авилов повернулся к майору Вадиру и продолжил: — Я очень прошу тебя, Бади, передать подполковнику Суслову все то, что сообщит тебе твой разведчик во время вечернего сеанса связи.
— Конечно. Могли бы и не напоминать.
— Пожалуйста, не обижайся, Вадир. Ты даже представить не можешь, как иногда сложно работать с вашими парнями.
— Еще как могу.
— Тогда тебе более не следует обижаться.
— А кто сказал, что я обижаюсь? Это делают только слабаки, а я себя таковым не считаю.
— Вот и молодец. Тебе выделили место на базе или ты намерен покинуть ее?
— Уеду. У меня есть дела в частях, расположенных у Идлиба, но я постоянно буду на связи, — ответил Вадир.
— Хоп, держим связь по необходимости.
Майор Бади Вадир покинул помещение.
— А тебе, Юра, как младшему по званию, придется составлять план, — сказал подполковник Авилов майору Муханову.
— Но я старше тебя по должности.
— Будем спорить?
— Хорошо. Вам работать в тылу духов, мне же сидеть на базе. План подробно составлять?
— Да как хочешь. Все одно он будет выполняться только до того момента, как мы окажемся у Сабара. А вот дальше не знаю. Там уж как пойдет. В общем, по обстановке. Так что расписывай что хочешь. И представь его на утверждение генерала Кубатова.
— Ну уж нет. У заместителя командующего могут возникнуть вопросы. Если он захочет обсудить варианты вероятных действий группы, что я ему отвечу? Извините, дескать, это в компетенции командира боевой группы.
Авилов улыбнулся и сказал:
— Ладно, я представлю. — Он повернулся к Суслову: — Ну а ты что думаешь по задаче, Миша?
— Не нравится мне эта база с лабораторией.
Авилов усмехнулся:
— А кому она может понравиться? Это не музей, не театр, а база боевиков, готовящих чудовищную провокацию.
— Я не в этом смысле, Даниил. Как-то слишком наивно все. Этот самый Харбани, у которого в подчинении отряд, пусть даже не особо многочисленный, всего в тридцать рыл, вдруг оказывается в разрушенном селении. При нем пара помощников, столько же рядовых боевиков, наложница и два химика. Он оборудует лабораторию и свободно производит боеприпасы с отравляющим веществом. Это происходит всего лишь в сорока километрах от Дамаска. Где его основные силы, совершенно непонятно. Рядом с ним профессиональный разведчик, но он представления не имеет о том, где находится отряд. Этот Ваис, насколько я понимаю, спокойно сбрасывает информацию о лаборатории своему начальнику, тот принимает ее, наверняка передает выше и что? Да ничего. Никаких мер сирийцы по этому объекту не предпринимают. Послали бы вертолеты да разбомбили бы к чертям собачьим этот гадюшник. Но нет. Лаборатория работает. Всем известно, что планируется химическая атака на один из пригородов Дамаска, и опять никаких действий. Я получил по нашим каналам данные о появлении в Восточной Гуте представителей «Белых касок». Эти ребята просто так никуда не приезжают. Значит, провокация действительно готовится, но опять-таки сирийцы не предпринимают никаких действий. Вопрос: почему?
— Ну здесь, по-моему, все довольно просто. Сейчас основные силы сирийской армии блокируют пригороды столицы, обеспечивают выход из них гражданского населения и боевиков, которые уходят в Идлиб, — ответил Муханов. — Там уже собралась серьезная группировка, состоящая из таких вот вооруженных «беглецов». Но давай вернемся к главной теме. У сирийцев есть спецназ, но нет уверенности в том, что он отработает задачу в Сабаре. Либо они не желают оставлять без него войсковые подразделения, дислоцированные в пригородах. Авианалет? Неделю назад, если мне не изменяет память, в районе Баркуса боевики сбили «стингерами» два вертолета «Ми-8», осуществлявших воздушное патрулирование района. Не в этом ли причина, что сирийцы сейчас опасаются применять авиацию? К тому же они срочно перебрасывают технику с ближайших к Дамаску аэродромов на дальние из-за угрозы ракетного удара США. В общем, наши боевые друзья пошли самым легким путем. Скинули на нас решение этой проблемы. Ну а наше командование отказать им не могло. Тем более что недавно Асад был в Москве. Наверняка просил активизировать наши действия. А ему разве откажут? Вот и получилось, что дерьмо в Сабаре придется разгребать нам.
Авилов поставил точку в разговоре:
— Как бы то ни было, господа офицеры, а задачу решать надо. Гадать, что и почему делают сирийцы, не стоит. Дело это неблагодарное. Мы на свои вопросы ответа не получим. Будем готовиться.
— Ты мне свою карту дай, Даниил. Я наложу на нее кодированную сетку и верну. С картами подчиненных поработаешь сам.
Время как-то незаметно подошло к полудню.
Муханов закончил составление плана. Авилов с Сусловым ознакомились с ним.
— Ну и как? — спросил помощник начальника управления.
— Нормально. Мог бы и не усердствовать, — ответил Авилов.
— А я и не усердствовал, участвовал в разговоре вместе со всеми.
— Ладно, я к генералу, потом к своим, ставить предварительную задачу и готовить к вылету. — Даниил взглянул на Муханова: — Ты, Юра, контактируй с Орловым и разведкой. Ну а подполковник Суслов знает сам, что ему делать.
На этом офицеры и разошлись.
Кубатов посмотрел план, потом, не задавая вопросов, черкнул в верхнем левом углу «Утверждаю», поставил свою размашистую подпись со временем и датой.
— План утвержден, приступайте к подготовке, — заявил он. — Надеюсь, все вопросы, касающиеся работы на базе, вы отработали?
— Было бы что отрабатывать. Мутную тему вы нам, товарищ генерал, подбросили.
— А что делать, подполковник, когда я имею приказ генерал-полковника Стешина.
— Командующий в курсе предстоящей акции?
— Он, Даниил, в курсе всего, что происходит в Сирии и рядом с ней, в сопредельных государствах. Такая у него должность. Когда вылетаете?
— В 16.00!
— Время сам определил?
— Так точно!
— Ну тогда удачи. Связь держать с Сусловым, в случае крайней необходимости выходи на меня.
— Думаю, этого не потребуется.
— Удачи тебе, подполковник.
— Благодарю. Разрешите идти?
— Иди.
Авилов покинул генеральский кабинет, прошел в модуль. Там никаких лишних движений, все спокойно, все на местах. Офицеры опытные, профессионалы высшей категории. Такие люди не суетятся ни при каких обстоятельствах.
Авилов объявил группе сбор в отсеке, предназначенном для совещаний. Был и такой в модуле. Там стояли стол с двумя стульями и четыре ряда кресел, как в кинотеатре. Окна плотно занавешены. У стены подставка для обычной карты, сканер, определяющий наличие прослушивающих устройств.
На его корпусе мерцал зеленый огонек, показывая, что никто помещение не прослушивает. Мерно шуршали два кондиционера.
Бойцы группы опустились в кресла, Авилов с Рязановым заняли места на «сцене», за столом. Перед этим заместитель командира группы повесил на подставку большую крупномасштабную карту района, прицепил рядом указку.
Авилов осмотрел своих подчиненных. Они были спокойны и сосредоточенны.
Он довел до них поставленную задачу. Это заняло считаные минуты.
Затем командир перешел к вооружению своей группы.
— Оружие берем штатное, — заявил он. — Операторы противотанковых комплексов оставляют «Корнет» на базе, берут с собой «РПГ-7» с сумкой на четыре выстрела. По два кумулятивных и осколочных. Кроме этого капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак вооружаются одноразовыми гранатометами «Муха».
Капитан Драгин встал и спросил:
— А зачем нам, командир, столько гранатометных выстрелов, если на базе всего два пикапа, которые можно и из «ПК» распотрошить? Или будем здание рушить?
— Объясняю, Рома. Мы идем на базу, где функционирует лаборатория по производству химических боеприпасов. Сирийская военная разведка утверждает, что на базе всего четверо боевиков, способных к сопротивлению, во главе с Харбани. Сам агент, естественно, в счет не идет. Но это вовсе не значит, что где-то рядом нет основного отряда духов.
— Разведчик обязательно узнал бы о них и доложил, — проговорил старший лейтенант Ефремов — пулеметчик группы.
Авилов глянул на него и спросил:
— А тебе, Сережа, не приходило в голову, что агента сирийской разведки духи могли раскрыть и заставить передавать в центр дезинформацию? Или он ограничен в перемещениях территорией селения? А Харбани с ним не особо откровенничает?
Ефремов пожал плечами и ответил:
— Такое, конечно, может быть, но если он под контролем боевиков, то выходит, что мы идем в западню.
— Возможно и такое. Поэтому работать нам предстоит очень аккуратно. Кто и что конкретно будет делать в заданном районе, я определю дополнительно, на месте, когда сам пойму, что к чему. Сейчас главное — подготовка. Получить оружие, экипировку, боевые аптечки, по два дополнительных магазина на каждый штатный ствол, ручные гранаты. Каждому иметь по две наступательных «РГД-5» и оборонительных «Ф-1». Проверить работу средств связи, для чего использовать всю территорию базы. Это сразу после обеда. Врачу, капитану Зуеву иметь два больших санитарных пакета. Вопросы?
— Коптер берем с собой? — осведомился капитан Валевич.
— Да! Майору Рязанову получить и настроить спутниковую станцию.
— Настроить «Фокус» могу и я, — сказал Тимнев.
— Значит, ты этим и займешься. Еще вопросы?
Больше вопросов не было.
После совещания офицеры проследовали на обед в столовую, потом занялись подготовкой к выходу.
В 14.20 они разошлись по территории и включили портативные радиостанции «Эхо-50» малого радиуса действия, предназначенные для общения в боевых условиях без всякого риска перехвата и пеленгации.
В 15.30 майор Рязанов отдал команду на построение внутри модуля. Офицеров группы, убывающих на боевое задание, не должны были видеть в экипировке даже специалисты базы.
В этот самый момент на телефон Авилова прошел сигнал вызова.
— Гроза на связи, — ответил он.
— Это Суслов!
— Слушаю, Миша!
— Срочная информация по теме.
— Давай свою информацию!
— Не по телефону. Я у «вертушек», вы подъедете, поговорим.
— Хорошо. Значит, новости у тебя серьезные, не так ли?
— Думаю, да.
— Ясно. Сюрпризы начинаются еще до выхода. Плохая примета.
— Ты веришь в приметы?
— Нет!
— Тогда чего…
Авилов прервал начальника разведки:
— До встречи, Миша!
Группа подъехала к пункту управления полетами на автобусе, хотя пешком от модуля идти было не более десяти минут. Но так положено.
Автобус подошел чуть ли не вплотную к «Ми-8». Лопасти несущего винта «вертушки» уже медленно вращались. У лестницы-трапа стояли подполковник Суслов и пилот в синей куртке.
Суслов представил командира экипажа:
— Капитан Грибов.
Офицеры улыбнулись, пожали друг другу руки.
Начальник разведки посмотрел на них и спросил:
— Вы же работали вместе, так?
— Было дело, — подтвердил капитан.
— А кто на прикрытии? — осведомился Авилов.
— Ваши давние знакомцы еще по Алеппо — экипажи Лазарева и Зубарева, — ответил Грибов.
— Они что, тут больше года сидят?
— Нет. После боя у Алеппо, когда ваша группа, подполковник, отбилась от трехсот духов, экипажи были отправлены в Россию. Но недавно их прислали обратно. Сами знаете, что здесь очень нужны опытные летчики.
— Да уж, опыта вам не занимать.
— Ну так что, Даниил? Группу в машину?
— Да!
Авилов отдал приказ, и бойцы «Альфы» быстро пересели из автобуса в десантный отсек вертолета. Поднялся в кабину и командир экипажа.
— Что за срочная информация, Миша? — спросил Даниил. Давай оперативно, время вылетать.
— В общем, Даниил, ситуация такая. Где-то в пятнадцать часов пара сирийских «Ми-24» проводила патрулирование района между Баркусом и Эль-Кутафом. Пилоты обнаружили одиночный пикап. Пулемета в кузове не было, людей тоже. Такие цели «вертушки» не трогают, но одного из летчиков заинтересовал тот факт, что в кузове машины находились какие-то ящики. Командир пары решил посмотреть, что это такое. Оказалось, ящики из-под ПЗРК. Ты знаешь, что недавно сирийцы потеряли два своих «Ми-8». Духи сбили их «стингерами». Короче, вертолеты атаковали пикап и разнесли его в клочья. Пилоты увидели почти бесцветное облако, которое поднялось над машиной и тут же рассеялось по плато. В него попал боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа. Он тут же начал корчиться от удушья.
— А другой погиб в машине?
— Да. Первый выпрыгнул до начала атаки и принялся стрелять из «ПК» по кабине вертолета. Это тоже сыграло роль в принятии решения об атаке пикапа. Облако заинтересовало сирийское командование. В район, где был уничтожен пикап, оно направило взвод химической защиты. Солдаты взяли пробы, забрали труп. Результатов экспертизы пока нет. Это и понятно. Материал только доставлен в Дамаск. Но по внешнему виду боевика химики предполагают поражение его зарином.
— Но зарин же бесцветный газ, не имеющий запаха. Откуда взялось облако?
— Я задал вопрос Вадиру. Это он информировал меня об инциденте. Так вот специалисты утверждают, что газ мог иметь такой окрас, если это вагрин — аналог зарина. Ты же наверняка помнишь, что сам зарин имеет низкую стойкость. Его поражающее действие в таких вот условиях ограничено двумя-тремя часами. Но это не наше дело. Главное в том, что пикап с отравляющим веществом шел от Баркуса до Эль-Кутафа. Баркус находится недалеко от Сабара, по дороге в селение Эль-Барте. Получается, что он вполне мог выехать именно из Сабара и по пути попал под удар «Ми-24».
— Это понятно, — сказал Авилов. — Если эксперты подтвердят наличие следов вагрина в почве и в крови боевика, то это будет означать, что в Сабаре действительно работает лаборатория. Боеприпасы, специально уложенные в контейнеры из-под ПЗРК, боевики везли как раз оттуда. Эль-Кутаф же находится примерно в трех километрах от ближайших пригородов Дамаска. Да, собственно, он тоже является таковым, хотя и не обладает подобным статусом. Ладно, ты сообщи мне, какие будут результаты экспертизы.
— Конечно, Даниил.
— Еще вот что. Сегодня агент Вадира должен передать ему новую информацию.
— Я тоже жду ее. И тебе сообщу, что узнаю.
— Давай, договорились, до связи! — сказал командир группы «Альфа» и поднялся на борт «Ми-8».
Бортовой техник поднял трап, закрыл дверь, прошел в кабину пилотов.
Авилов присел на скамейку рядом с Рязановым. Вертолет покатил вперед, вскоре оторвался от земли и начал подъем с увеличением скорости.
— Что сказал Суслов? Если, конечно, это не секрет? — спросил майор.
— Какой от тебя и всех парней секрет? — Авилов рассказал своему заместителю о происшествии в районе Баркуса.
Рязанов задумался, затем проговорил:
— Значит, производство духами химических зарядов все-таки налажено. Если не в Сабаре, то где-то еще.
— Да, но почему не в Сабаре? Там как раз самое удобное место. Ладно, Макс, посмотрим. Надо закрыть это производство, чтобы духи не спровоцировали ракетный удар коалиции.
Рязанов усмехнулся и проговорил:
— Думаешь, если у боевиков не будет отравляющего вещества, они не устроят спектакль? Экипажи кораблей и самолетов коалиции приведены в полную готовность. Это значит, что удар будет нанесен в любом случае.
— Интересно, а наши ответку дадут, если хоть один россиянин погибнет?
— Мое мнение, Даниил, вряд ли.
— А надо бы. Стоило бы затопить к чертям собачьим их фрегаты и крейсеры, сбить самолеты, ракеты, нанести удар по базам, откуда они вылетели. Это был бы дивный подарок Трампу. Уверен, в США поднялся бы такой шум, который снес бы не только президента, но и госдеп. Однако не будем об этом.
Рязанов чуть помолчал и сказал:
— Я в одном уверен. Если духи нас каким-то образом уничтожат, то об этом и знать никто не будет. Наши станут тупо отнекиваться, официально заявят, что в районе Дамаска российские специальные подразделения не применялись. Похоронят нас тихо и укажут в документах — погибли при исполнении воинского долга.
Авилов взглянул на заместителя и произнес:
— Не нравится мне твое настроение, Макс!
— Оно мне самому не нравится. Как и вся эта операция.
— Помолчим.
— Согласен.
Старшие офицеры задремали под мерный шум двигателей и слабую вибрацию корпуса вертолета.
Спустя полтора часа в десантный отсек вошел бортовой техник, прапорщик Вася Марин.
— Господа, спешу обрадовать вас, начинаем снижение, ищем площадку, — заявил он. — Время 17.27. Прошу уважаемых приготовиться покинуть наш люксовый номер.
Авилов посмотрел на него и спросил:
— Весело тебе, Вася?
— А чего мне грустить-то, товарищ подполковник? Дома все в порядке, на службе тоже, командировочные солидные капают каждый день, в гарнизоне квартиру дали, даже медалью наградили. Еще с месячишко, и можно до дому до хаты.
— Ты еще проживи этот месячишко, — произнес майор Рязанов.
— Проживу как-нибудь.
Вертолет начал снижение.
Через иллюминатор было видно, что два «Ми-24», сопровождавшие десантный вертолет, остались на прежней высоте в три тысячи метров. Они встали в «круг». Это означало, что экипаж «Ми-8» подобрал площадку. Машина приближалась к ней.
Снижение заняло несколько минут. Наконец вертолет замер на земле, и экипаж сбросил обороты двигателей.
Из кабины пилотов вышел и командир экипажа капитан Грибов.
— Прибыли, Даниил, — сказал он. — Отклонение от заданной точки составляет какие-то метры. Можно сказать, попали в десятку. Мы находимся в семи километрах от селения Гурат и пятнадцати от Сабара.
Борттехник открыл дверь, спустил трап.
— Все на выход! — приказал Авилов.
Бойцы, не пользуясь лестницей, выпрыгнули из отсека и разбежались по сторонам. На удалении метров в пятьдесят они заняли круговую оборону. В данной ситуации эти действия являлись совершенно обязательными.
Командир экипажа спросил Авилова:
— Докладывать на базу о прибытии будете? Можете по бортовой станции.
— Буду, но не с борта. У меня есть своя спутниковая станция.
— Понял. Ну тогда мы обратно, да?
— Да, конечно.
— Основной район эвакуации обозначен здесь, но если надо будет, подойдем, куда скажете.
— Договорились.
— Удачи, товарищ подполковник.
— И вам мирного неба!
— Чего тут остро не хватает, так это именно мирного неба. Но все, до связи, до встречи.
— Давай!
Авилов пожал руку Грибову, спрыгнул на грунт и машинально пригнулся, хотя прекрасно понимал, что винты не заденут его и в полный рост.
Командир экипажа занял место в кабине пилотов. Борттехник поднял трап, захлопнулась дверь, взревел двигатель, поднялась пыль. «Ми-8» оторвался от грунта, качнулся, начал медленно набирать высоту, развернулся и пошел на северо-восток. Там его ждали «Ми-24», продолжавшие нарезать круги. Вскоре машины исчезли, пропал и рокот двигателей.
— Внимание всем! Доклад обстановки. Третий, что у тебя? — проговорил Авилов.
Офицеры один за другим доложили, что вблизи места десантирования ни людей, ни техники, ни животных не обнаружено. Командир группы приказал им собраться возле него. Вести наблюдение он поручил капитану Зуеву, прекрасному врачу и профессионально подготовленному бойцу.
Группа встала в шеренгу. Офицеры поправили оружие, ранцы, сумки, прочую экипировку. Шлемы они не надевали, было жарко. Термометр показывал двадцать семь градусов. Спецназовцы знали, что температура с каждым часом будет снижаться. Где-то ночью она дойдет до минимального значения в четырнадцать-пятнадцать градусов. Но на марше и это многовато.
— Уточнение задачи, — объявил подполковник Авилов, — группа совершит марш по маршруту: место нахождения — северные холмы у селения Сабар. Протяженность маршрута около пятнадцати километров. Режим — три километра марша, привал десять минут. После прохождения рубежа в десять километров — большой привал. Скорость движения — три-четыре километра в час. Таким образом, мы ориентировочно в полночь должны выйти на рубеж подготовки штурма. Довожу порядок движения. Головной дозор — снайперы, капитаны Лапунов и Гарифуллин. Тыловое замыкание — старшие лейтенанты Лобан и Маслак. Левый фланг прикрывают капитан Краев и старший лейтенант Ефремов, правый — старшие лейтенанты Валиев и Ивазов. Остальные в колонне. Дистанция между дозором, замыканием и фланговыми прикрытиями — расстояние взаимной видимости, но не более ста метров. В случае обнаружения противника — доклад и действия по команде либо по обстановке. Время 17.50, головной дозор — вперед!
Лапунов и Гарифуллин выполнили приказ. Одновременно отошли во фланги офицеры прикрытия. В 17.55 двинулась в путь вся группа. Тыловое замыкание позволило основным силам удалиться на восемьдесят метров и пошло следом.
Начался марш группы «Альфа» к брошенному и разрушенному селению Сабар. Спецназовцы не знали, что ожидало их там. Но это происходило не в первый и даже не в десятый раз.
