Глава 6
Все здесь
— Смотри, Вован, — Каузов отвлекся от дороги и побегал по экрану планшетника пальцем, передвигая карту, — мы все равно будем делать крюк.
— На хрена? Нам-то, конечно, в масть, — мы точнехонько в район вписываемся, идти и светиться меньше, — меланхолично ответил Черепанов, всматриваясь в карту.
— У меня четыре машины — баки надо заливать по полной! Вот тут, ближе к Леушово, заправка «Башнефть» есть, скидка по моей клиентской карте уже на двадцать процентов плюс там, на заправке, сервис, — техосмотр не помешает. На повороте, как раз возле рощицы, вас выкинем для ваших сеансов связи и прочего.
— Да не вопрос, меня все устраивает.
— Только вот здесь, — Рома ткнул в угол экрана, — проблемы могут быть нешуточные с местным криминалитетом.
— Так тут же вроде пост недалеко, стационарный гибэдэдэшный. Чего они там трутся?
— Да есть мысль, что им с поста кто-то информашку кидает о проезде колонны перегонов. Тут, сам видишь, — дальше поворот сопку огибает и резкое сужение дороги, ремонтные работы уже несколько лет идут, а вернее, не двигаются. Гопота перекрывает въезд в узость, ну якобы машину развернуло и все такое, аварийку врубают. Просто так не проскочишь. Леха Ислентьев в этом году так попался — развели по полной. Слава богу, сам живой остался. В полицию заявлять смысла нет: начнут разгребать — выяснится, что военный, в распоряжении, перегоном занимается и прочее. Не-ет, не вариант, — Каузов вздохнул и пожал плечами.
«Краун» деловито пожирал дорогу и радовал кондиционированной прохладой салона.
Черепанов увеличил карту, открыл ее в «спутниковом» виде, промерил расстояния и о чем-то задумался.
— Рома, есть небольшая идея: надо будет остановиться и кое-что со своими согласовать, — сказал он.
— Ну, идем по графику, почему бы и нет?
Боевая тройка — Ромашкин, Аллилуев и Овчинников — переместилась в одну машину и ушла вперед. Пост ГИБДД они проехали по объездной грунтовке медленно и печально — водила берег подвеску новенького «японца»; возле поворота, у сопки, свернули на малоприметную дорожку и, отойдя подальше от трассы, остановились. Высадка прошла успешно.
По приказу Черепанова на троих разведчиков было свалено все военное имущество: вооружение, боеприпасы и снаряжение. Вова оставил себе только пистолет, затолкал его за пояс штанов и прикрыл сверху майкой.
Через пять минут Леня в маскхалате, с «АКС-У» взвалил на плечи рейдовый рюкзак и повел свою тройку через сопку, изредка сверяясь с топопривязчиком. Начфиненок весело бежал за ним, выцеливая иногда в деревья из «стечкина» и приговаривая: «Пыщ!» Рюкзак с радиостанциями и аккумуляторами ему совершенно не мешал радоваться жизни. Доктор, непонятно для чего, навесил на себя медицинскую сумку. Он подобрал крепкую палку, использовал ее как посох, брел сзади и философствовал на тему распущенности нравов молодых «хоббитов»-начфиненков.
Минут через сорок они взобрались на вершину, поросшую молодыми елками, и Леня объявил пять минут отдыха. Господа офицеры шли точно по графику.
Водитель, который провел высадку диверсантов, уже вернулся в колонну и стоял вместе со всеми на посту. Колонну менты шмонали основательно. Документы на машины проверяли и пробивали по всяческим базам данных по несколько раз, но все оказалось чисто. Тогда они решили проверить еще что-нибудь, вроде номеров на двигателях и шасси, послать запросы и прочее, прочее.
По истечении полутора часов Вова не выдержал и как-то ненавязчиво, но очень эффективно решил все вопросы с помощью нескольких купюр. «Хранители дорог» пообещали, что даже свяжутся с другими постами и попросят коллег не сильно придираться.
Каузов услышал это, хмыкнул и скомандовал:
— По машинам!
Когда солнце пошло на закат, Ромашкин со своей компанией уже вышел к месту встречи и залег среди придорожных деревьев, неподалеку от сужения дороги. Капитан Овчинников игрался на телефоне с «говорящим котом Томом», заставлял виртуальную зверюшку ругаться матом и падать в обморок от ударов по морде. Аллилуев мерно посапывал. Леня считал машины, пролетающие мимо, переговаривался по телефону с Вовой и близнецами, которые вскоре должны были подъехать.
С запада промчались две неприметные машинки; вынырнули из узости и остановились. Видавший виды «Лендкрузер» съехал на обочину и остановился недалеко от «засады». Из потрепанного джипа вывалились три личности «околокриминальной» наружности. Вторая машина притормозила рядышком. Личности достали из багажника бейсбольные биты. Из второй машины, белой и пошарпанной «Тойоты», выскочил здоровенный мужик в кожаной куртке и спортивный штанах. На вид — отставной спортсмен, боксер или тяжелоатлет. Новый персонаж достал из-под мышки пистолет, повертел его в руках и двинулся к соратникам.
Леня, уже разбудивший своих подчиненных, внимательно наблюдал за происходящим, шепотом отдавал распоряжения, кому какое место занять, уточнял и порядок действий по командам. Черепанов на звонок отозвался сразу и сообщил, что к встрече уже готовы и мчатся на всех парах.
В это время «Тойота» выскочила на полотно дороги и перекрыла въезд в узость. Заморгала «аварийка». Из салона выбрался еще один тип — вихлявый мужичонка в кепке и кожаной куртке — и махнул «спортсмену». Вдалеке высветились фары колонны. Шоу начиналось.
— Эй, мальчуганы, освободите проезжую часть, будьте так любезны! — заорал один из Артемьевых, сидевший за рулем.
Второй близнец внимательно смотрел по сторонам.
Джип, стоявший у обочины, резво выскочил на дорогу, промчался вдоль колонны и перегородил полотно, отрезал пути к отступлению.
— Ловко, — восхитился Черепанов, — ты смотри: больше ни одной машины на шоссе! Наверняка уже схема отработанная.
Мужичонка в кепке вылез из-за руля «Тойоты» и вихляющей походкой приблизился к головной машине. Тут же рядом нарисовался Спортсмен.
— А че такое, че такое?! — с блатными интонациями заголосил первый.
Тут же по отмашке Спортсмена остальные «боевики» выскочили из кустов и начали размахивать битами, сделав страшные лица.
— Ну, блин, и цирк, — усмехнулся Вова. — Эй, пацанчики, а не свалили бы вы отсюда подобру-поздорову?
— А ты кто такой?! — заголосил мужичонка и сдернул со своих плеч кожанку.
Даже в свете фар можно было разглядеть многочисленные татухи на плечах и руках.
— Ты вообще знаешь, с кем говоришь?!!!
Спортсмен сунул руку под мышку, видимо, готовясь достать пистолет, и в разговор пока не вмешивался.
Черепанов посоветовал Каузову молчать и неспешно выбрался из салона.
— Ну и кто ты такой, — с ленцой спросил Вова и зевнул во всю пасть, показывая, что разговор ему совсем неинтересен и неожиданная встреча его просто утомляет.
А на мужичонку, которому он тут же дал позывной Расписной, ему вообще плевать.
— Да я — Дема!!! Меня тут все знают! Меня сам Джем Комсомольский в девяностых за пивом поджопниками гонял!!! — блатной начал яриться и подскакивать на месте.
— А-а-а… ну, тогда два пива и гамбургер! — сказал Вова и широко улыбнулся.
Спортсмен набычился и чуть ли не зарычал низким утробным голосом:
— Не выеживайся, клоун! Кто у вас старший? Сейчас за ваши базары гнилые вам дополнительно влетит! Короче, территория наша, проезд с Демой не согласован.
— Да в натуре, козлы, довыеживались! — опять начал яриться Расписной. — Я — смотрящий здесь! Одну тачку на бочку и три куска «гринов» за ваши гнилые базары!!!
Расписной и Спортсмен абсолютно не обращали внимания на то, что творится за их спиной, были уверены в том, что «боевики» надежно прикрывают тыл. А зря! Тройка подручных с битами уже стояла на коленях, закинув руки за головы. Над ними возвышался Леня Ромашкин с автоматом. Начфиненок ловко обыскивал «боевиков», показывал каждому пистолет и ласково поглаживал по голове трофейной битой. Тут же, сзади, появлялся доктор и совал под нос «пленным» какую-то тряпку. После этого они закатывали глаза и немедленно плюхались на асфальт.
— «Джип» в отключке, — раздался в беспроводном наушнике голос одного из близнецов.
Черепанов широко улыбнулся.
— Смотрящий, говоришь… На что-нибудь интересное посмотреть желаешь? — Подполковник полез в штаны.
— Э-э-э… ты что там собрался вытаскивать? — возмутился Расписной.
— Вот эту маленькую штучку, — ствол пистолета Стечкина радостно вынырнул наружу и уставился на представителей криминала, — а то, что ты надеялся увидеть, гораздо большего размера, — добавил Черепанов.
Спортсмен попытался дернуться, но сзади уже появился начфиненок, ловко крутанул битой и врезал тому под колени. Шкафоподобный гопник рухнул мордой вперед. Овчинников мгновенно наступил ему на руку и выхватил пистолет.
— Газовый, расточенный, — пояснил он Черепанову.
Подошел Леня и отвесил леща Расписному. Тот втянул голову, открыл было рот, но сразу же его захлопнул. Ромашкин сделал страшные глаза, сунул ему под нос ствол автомата, пнул Спортсмена, валяющегося на земле и шипящего от боли. Потом он по команде Черепанова двинулся в сторону Джипа, проверить обстановку.
Начфиненок уже досматривал багажник «Тойоты» и радостно повизгивал.
— Гляньте-ка, колбаска копченая!!! — вопил он.
— Не трогайте колбасу! — подал голос Спортсмен — Меня Нинка моя убьет, — она оливье сегодня готовит.
— «Напрасно ждет Нинка колбаску домой, ей скажут, она зарыдает!» — запели Артемьевы, подошедшие к ним. — Вова, там Леня хочет двоих в «Крузере» порешить и уши ихние в коллекцию отрезать. Мы-то человечину не едим в отличие от него, так просто отоварили да шины порезали и стекла поразбивали.
Расписной мелко затрясся и посмотрел на ухмыляющегося Вову. Жути на блатного нагнал Аллилуев, который бесцеремонно схватил его за подбородок и начал осматривать словно безнадежно больного.
— Шеф, я его череп заберу, больно уж форма прикольная, мне на пепельницу надо, и кожу с татухами вырежу для обоев. Остальных охламонов я уже того… «усыпил».
— Вы кто? — заблеял Спортсмен, с жалостью наблюдавший, как начфиненок тормошит сумку с продуктами в багажнике.
Артемьевы, весело переговариваясь, спускали шины «Тойоты».
— Я — Ваха Черепаев! А вот ты, по-моему, уже никто! — добавил страха Вова. — Я думаю, что трасса останется теперь за нами!
— Не убивай, начальничек, не допусти беспредела, — заблеял очнувшийся Расписной, — век воли не видать, стукачок наш попутал, не узрел серьезных людей, я с вашими, с Кавказа, никогда в рамсах не был.
— Да вы под кем? Мы серьезным людям маляву кинем! — попытался «прокачать ситуацию» Спортсмен.
— Наша крыша — небо голубое, — ответили ему братья, рывком подняли с асфальта и поставили на ноги перед Черепановым.
— Да вы, ваще, кто такие, да я порву всех, — еще раз попробовал быкануть Спортсмен.
— Для оливье еще яйца нужны, — монотонно произнес доктор.
— Ой, точно! — заявил Черепанов, обрадовался и со всей дури залепил Спортсмену в промежность.
Шкаф закатил глаза. Упасть ему не позволили Артемьевы и доктор, сунувший под нос ватку, смоченную какой-то вонючей медицинской фигней.
— Басков, шмонай карманы, — сказал Черепанов Овчинникову.
Начфиненок, насвистывая под нос про «натурального блондина, одного на всю страну», ловко обшмонал Спортсмена, вытащил документы, парочку мобильников и тощее портмоне.
— Шеф, бабосов нету, только удостоверения водительские да паспортишка! В мобилах крайний вызов «Слава-мент», — доложил он.
— Ксивы и мобилы забирай, информашку — Димону Айфону, — пусть скинет кому надо! Остальных тоже на шмон.
— Начальничек, отпусти, а! — взвыл блатной. — Забирай трассу! Там, в заначке, под сидухами, — пять косых «гринов», не кончай только!..
Аллилуев молча достал из медицинской сумки блестящий металлический ящичек и начал перебирать какие-то скальпели и иголки, плотоядно поглядывая то на Расписного, то на Спортсмена.
Начфиненок уже выползал из салона и показывал американские деньги, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой.
— Надо было вам на евро переходить. Как бухгалтер советую, — сказал он и покачал головой.
Спортсмена, взглянувшего в безжизненные глаза Аллилуева, мелко затрясло.
— Шеф, по ходу бычок того, обмочился, — проговорил один из Артемьевых и брезгливо сморщил нос.
— А Леня-людоед брезгует такими, — заявил подполковник и добавил: — Ладно, пора завязывать, время поджимает. Тех троих — в кювет, Джип с остальными — туда же. Этих оленей — в «Тойоту». Пусть смердят и помнят о доброте Вахи Черепаева.
— Непонятки, непонятки, за нами косяки, — радостно загомонил блатной.
Доктор, примерявшийся скальпелем к уху Спортсмена, все-таки довел того до обморочного состояния. Его безвольно обмякшую тушку пришлось запихивать в салон близнецам, в два голоса обвинявшим Аллилуева в жестоком обращении с животными. За пару минут диверсанты освободили трассу, прыгнули по машинам и помчались дальше.
— Вы, блин, охренели! — завопил Каузов, когда Вова сел в машину.
— Что такое, партайгеноссе?
— Да я чуть сам не обделался, когда Ромашкина с автоматом и вашего безумного доктора увидел!
— А я думал, что начфиненок самый страшный, — сказал Черепанов.
— Тоже ничего так, вылитый ариец, — подтвердил Рома.
— А можно я все-таки из автомата хоть по кустам пальну, — заканючил на заднем сиденье Ромашкин.
Они с Овчинниковым при отъезде на время пересели в головную машину.
— Успокойтесь, Леонид, — нарочитым голосом увещевал его командир группы, пересчитывающий бандитские доллары, — берите пример с начфиненка! Видите, как он сладко под курточкой посапывает.
— Он колбасу трофейную втихую жрет! У него завтра расстройство желудка будет, факт проверен, — буркнул недовольный Леня.
Черепанов с Каузовым хмыкнули и занялись своими делами. Один рулил, второй считал деньги и связывался через интернет с автоматизатором. Леня, насупившись, смотрел на пейзаж, пролетающий за окнами машины. Начфиненок и в самом деле чем-то тихонько хрумкал под курточкой.
Через полчаса два главаря дорожных хулиганов пришли в себя и очумело уставились друг на друга.
— Че делать, Дема? По ходу, попадос по полной?! — вопрошал Спортсмен, брезгливо осматривая свои штаны.
— Беспредел полный, валить надо, на хрен, в столицу, там затеряться легче, — бормотал Расписной, дрожащими руками прикуривая сигарету.
— А Нинке что сказать?
— Да как будто она не привыкла, что ты постоянно пропадаешь! Сходи глянь, что с пацанчиками! Я очкую что-то…
— Да ты не очкуй, — сказал Спортсмен и покачал головой. — Не, не пойду, надо быстрее уходить. По ходу, этот Ваха Черепаев упакован по полной. Банда у него — настоящие отморозки, бррр! — Блатной в ужасе передернул плечами. — Там насос компрессорный, в багажнике; накачиваем колеса — и газу? — предложил он.
Опытный сиделец все-таки обманул отморозков, отделавших их, и сдал всего одну нычку. Под водительским ковриком, в специально сделанной нише, была спрятана еще одна скрутка, такая же сумма, так что деньги на бензин и жратву у них были. На том напарники и порешили. Они кое-как накачали спущенные колеса — слава богу, отморозки их не прокололи, — и дали деру. Остальные очнулись в кювете под утро, с головной болью и плохим настроением…
Расписной и Спортсмен гнали без остановок всю ночь. Уже в восемь часов утра, проезжая мимо остановки автобуса, они заметили там одинокую фигуру с рюкзачком за плечами. На трассе пусто, до автобуса еще с час. Расписной предложил опустить лошка, так сказать, для поднятия тонуса и сшибания дополнительного запаса «лавэ».
— Что, пацанчик, грустим? Может, помочь чем? — заорал он, подъехав вплотную и высунувшись из окошка.
Этот тип буркнул что-то невразумительное, абсолютно не желая разговаривать.
— Ты че такой, дерзкий?! — заистерил Расписной.
Спортсмен тем времен выскочил из салона, оббежал машину и готовился покарать лоха. Но тот мигом предъявил какой-то страшенный ствол, пнул Спортсмена по «больному» месту, выкинул блатного из-за руля и умчался на их «Тойоте». На прощание он пригрозил, что Ваха Черепаев их найдет и зарежет. На этом моменте блатного накрыла настоящая истерика, а Спортсмен впал в ступор.
— Попали, — резюмировал шкаф. — Если Ваха этот со своими отморозками уже и здесь все под контролем держит, — я сваливаю с этой темы! Лучше я от Нинки люлей получать буду, чем с маслиной между глаз и отрезанными ушами в кювете загорать. Не-е-е, Дема, я пас, я домой! Не звони, не пиши, не приходи! Что ты сразу-то бабки не отдал все, видишь, как наказали. Иди куда хочешь!
— Я в Москву буду добираться, — сказал Дема и всхлипнул, — сценарии для НТВ про «глухарей» писать.
Каузов еще раз пообнимался со всеми, посоветовал начфиненку «держать марку истинного арийца» и дал команду на отправку колонны. Резвые «японцы», мягко приседая, вырулили на асфальтовую дорожку и помчались к заправке «Башнефть», видневшейся неподалеку.
— Итак, господа, мы находимся на южном склоне Шемякиной горы; в нескольких километрах от нас — сельцо Леушово, через двадцать минут — сеанс связи, — провозгласил Черепанов, когда группа скрылась в небольшой рощице и остановилась для определения на местности.
— Мы готовы!!! — заорали Артемьевы, тут же принялись ловко распаковывать радиостанции и разматывать антенны.
— Давайте шмотки по рюкзакам раскинем, — пропыхтел Леня, — я опять все за всех таскаю.
— Да-да, — поддержал начфиненок, — надо туалетную бумагу найти, я на «китайке» два рулона брал.
Аллилуев методично перебирал свою медицинскую сумку.
Близнецы свое дело знали туго: с отдельным радиоузлом связались точно по времени, отработали сеанс, сами расшифровали данные, в мгновение ока перекинули антенны и вошли в связь с очередным корреспондентом. После окончания сеанса они расшифровали текст донесения и отдали его Вове.
— Ага, координаты, — обрадовался Черепанов, включил электронную карту, немного подвигал ее, отмечая координаты, и радостно хмыкнул: — Слава богу, идти всего ничего — на вершину этого милого пригорочка! Я так полагаю, место для базирования группы он предлагает на вот этой полянке; оттуда, кстати, и село, и военную дорогу будет отлично видно. Так, а место встречи ниже метров на триста, на вот этом изгибе тропы, в двадцать два часа. Времени предостаточно. И пароль какой-то шибанутый. «Птица грач»! Он что, этот новый командир, птицу на плече вместо попугая таскает, как пират?
Диверсанты немного отдохнули, перераспределили груз и выдвинулись к месту забазирования. Через сорок минут они уже располагались с комфортом и готовили завтрак-обед, сожалея о том, что хозяйственные «технари» — Пиотровский и Пачишин — отрабатывают другие задачи. Начфиненок и Ромашкин все порывались сходить в Леушово на разведку, но вместо увольнительных записок получили втык и наряд на стрему, должны были бдить по очереди.
Скамейкин отзвонился как раз в тот момент, когда я на последних остатках бензина загнал «Тойоту», отобранную у гопников, в придорожный лесок.
— Выходи в чат, — бросил он в трубку и отключился.
Новости были отличные: «посылка» была на подлете и, на данный момент, передвигалась в мою сторону по федеральной трассе. Я в приподнятом настроении позвонил по сброшенному мне номеру водителю «посылки», обговорил место встречи, обрисовал свою внешность, дабы меня ни с кем не попутали, и отключился.
От нечего делать я спустил шины страдалицы «Тойоты», разломал компрессор-насос и закинул его в кусты. Потом я начал крушить салон и тут, совсем случайно, наткнулся на какой-то пластиковый пакет под ковриком. Из него мне приветливо улыбнулись американские деньги. «Тыщи три, не меньше! Я, оказывается, еще и грабеж совершил!» А не хрен меня было злить! Пересчитал — пять тысяч! Осмотрел внимательней — вроде не фальшивые. Надеюсь, фигуранты, владельцы машины, в полицию заявлять не будут. А может быть, эта машина давно в угоне? Так что идут они лесом! Ну а мне тут и пешком шагать недолго. К вечеру я даже неспешно смогу дойти.
Протопав вдоль дороги с пяток километров, я снова отзвонился водителю и засел в кустах. Вот и «посылка» — небольшой симпатичный микроавтобус «Фольксваген» с логотипом «000 хер пойми что» на борту. Водила, как было условлено, моргал мне фарами и прижался к обочине.
Серьезный парнишка, лет двадцати пяти, представился Виктором и сразу передал мне в руки папку с документами и какими-то бланками. В ответ на мой вопрос о том, зачем мне это, он только пожал плечами. Страховка на автомобиль была без ограничений, в доверенность оставалось вписать только фамилию. В сумке, под одним из сидений, с десяток рабочих комбинезонов синего цвета, бейсболки с логотипом компании и прочие полезные мелочи.
Я попытался отзвониться Скамейкину, но тот проводил какое-то важное совещание в своем совете директоров. Услышав мои робкие попытки предложить немножко денежек сторонней организации, «выигравшей тендер на поставку услуг партизанам-агентурщикам», он посоветовал мне не маяться херней и отключился.
Водитель согласился посторожить автобус до следующего утра и по первому звонку подогнать его, куда потребуется. И вообще-то в командировку его отправили в полное наше распоряжение, командировочные выплачивают неплохие, и поэтому он никуда не торопится. Нормальный такой парень — ни лишних вопросов, ни возмущений. Видно, неплохо платят. По первой команде умчался за несколько тысяч километров и готов ехать дальше.
За завтраком, разогретым в автомобильной микроволновке, Виктор немножко разговорился. Службу по призыву он отпахал водителем какого-то высокого чина в штабе группировки войск и сил в Чеченской Республике и, дембельнувшись, по рекомендации генерала устроился водилой у крутого бизнесмена, который прогорел во времена недавней инфляции.
Фирма Скамейкина на торгах по распродаже имущества выкупила все, что осталось, заодно забрала к себе в штат и водителя. Платили нормально, тем более что «босс» имел слабость к служивому люду. Скоро Витек, зарекомендовавший себя исполнительным и профессиональным работником, пошел на повышение и стал водителем для выполнения «специальных и особых задач». Какие это задачи и с чем связаны, я расспрашивать не стал, да и Виктор предпочел не распространяться.
К вечеру, основательно выспавшись и обговорив с Витьком некоторые моменты, я выпрыгнул на повороте к Леушово и отослал микроавтобус, дабы он заранее не светился местным селянам и полисменам. Налегке шагалось гораздо веселей. Через час я уже пробирался среди деревьев, изредка сверяясь с GPS и на всякий случай высматривая пути отхода. К обозначенному времени выбрался на изгиб тропы и осмотрелся по сторонам.
Где-то на вершине Шемякиной горы, где я присмотрел место для базы и оставил закладку, мне почудились какие-то отблески. Если все идет так, как я рассчитывал, то будущие мои подчиненные уже сидят там и гоняют чаи. Я присел на поваленное дерево, вытащил из пакета термос, налил в крышку кофе, закурил и прикинулся скучающим грибником, немножко заблудившимся в сумерках. Пистолет на всякий случай засунул под толстовку.
Время тянулось мучительно медленно. Через пять минут пройдет обозначенный срок. Это значит, что мне надо будет сваливать отсюда, разворачивать радиостанцию, выходить на узел связи, ждать дополнительных указаний, менять место базирования и прочее.
На тропинку, чертыхаясь, вывалился какой-то тип, увидел меня и сперва впал в ступор. Я тоже слегка ошалел. Это был неподражаемый «штабной крыс», грозный полевой лидер иррегулярных формирований Ваха Черепаев, он же Вова Черепанов. Он меня просто не узнавал из-за капюшона, натянутого на голову.
— Эй, чувачок, а где твоя птичка? — спросил Вова, пытаясь получше разглядеть меня в темноте.
Я молча достал «Грача» и показал ему.
— Чего ты тут пистолетиками вертишь, у меня тоже есть, — Вова вытащил «стечкина» и помахал им.
Я молча покачал головой.
Тут до Черепанова дошло, и он наконец-то с пониманием воскликнул:
— А-а-а, «ярыгин»! Ну да, точно «Грач»!
Я скинул капюшон толстовки.
Вова увидел меня, ничуть не удивился и заорал:
— О, Тана! (великий вождь на языке индейцев из фильма «Горячие головы»), я принес тебе батарейки к плееру!
— А какого хрена ты так долго, — ответил я Вове, и мы обнялись.
Так вот почему он пропал со всех линий связи, в интернете и с телефонов.
— А я чего-то и не удивился, — сказал мне Вова, присев рядом, прикурив сигарету и умыкнув у меня крышку с кофе.
— Когда эта суета началась, я подумал даже, что сиквел смотрю. Все те же рожи, только задачи масштабнее. Вас тогда локально ловили, а сейчас по всем фронтам засаживают. Я вообще-то здесь залетом оказался, по замене, вместо Миши-стриптизера, нашего бывшего замкомбрига, и даже не буду рассказывать, как он ногу сломал.
— Да нормальный мужик, несмотря на то, что в бригаде иногда завихрялся не в нужную сторону. Так он что, теперь твой начальник?
— Наоборот, теперь я его босс, и он мне мстит — то опаздывает, то вот ногу сломал! Кстати, из старого состава никого не прихватил?
Вова картинно выпустил дым и пафосно произнес:
— Здесь все: Леня, Доктор, близнецы, и Олежка-начфиненок, технари тоже в группе, но по своей задаче сейчас работают. Пойдем, — там, на месте, уже все расскажу. А то они в состоянии готовности уже минут тридцать сидят. Я даже начфиненка «до ветру» не отпускаю, у него днище скоро вышибет.
Когда я шагал по тропинке за Вовой, до меня дошло, как радисты Артемьевы оказались в группе. Когда я уходил из бригады, они переводились в разведцентр. Теперь понятно, почему я так тупил на сеансе связи по скорости приема и передачи, — мне с ними никогда не сравняться.
На подходе Вова забурчал в выносную гарнитуру радиостанции, что все могут расслабиться, все прошло на «три пятерки». Он попросил меня чуть подождать и первым шагнул на поляну. Господа офицеры чего-то плеснули в еле тлевший костер, и он разгорелся достаточно ярко. Из-под деревьев встали призрачные фигуры, подтянулись к Вове, окружили его.
— Дорогие россияне, — начал Черепанов, — я устал, я ухожу, представляю вам нового усовершенствованного командира группы. — Он махнул мне рукой.
Я вышел из-за деревьев к свету.
Первыми очнулись близнецы.
— Сука и зараза, ветеран спецназа! — заорали они и кинулись обниматься.
— У тебя пулемет есть? — спросил Леня.
— Привет, командир, я на стрему, — заявил начфиненок, на бегу разматывающий рулон туалетной бумаги.
— Чайку с травками, — предложил Аллилуев и протянул мне парящую кружку.
— Спасибо, Док! Скажи начфиненку, что под тем дубом, куда он наметился для «минирования», лучше не присаживаться, — попросил я, с тревогой глядя на удаляющегося Овчинникова.
— Я слышал, — ответил начфиненок, пробегая мимо дуба.
— На тебе пригляд за деревней и дорогой на горку! — напомнил ему Черепанов.
— Бинокль со мной! — прокричал начфиненок и скрылся из глаз.
Мы пообнимались еще пару минут, потом с помощью Лени Ромашкина я извлек на свет свою «закладку». Особо никто и не удивился. Ну, достал человек ящик с планшетом и другой полезной ерундой, что такого? Обычное для партизан дело.
Возле костра, прикрытого защитным экраном, Вова пошагово и очень подробно рассказал мне о процессе вывода группы в район проведения специальных мероприятий. Партизанам тоже пришлось несладко. Они даже нападение каких-то бандюков отразили.
Афера с заброской в разведываемые нами соединения двух агентов, Пачишина и Пиотровского, меня искренне восхитила. Кто может подумать, что проверяющие из вышестоящего штаба могут быть шпионами? Такая возможность, по-моему, даже самыми светлыми умами контрразведки никогда не рассматривалась. С новыми реалиями и неразберихой, возникшей в ходе реформ, шансы проскочить незамеченными, вызнать что надо и потихоньку свалить значительно возрастали.
Тут Вова очень даже неплохо сыграл на нашем военном менталитете. Если проверка, значит, надо как-нибудь отвести глаза контролеров от недостатков, возникающих всегда и везде, деликатно прогнуться перед ними. Можно свозить их в ресторанчик или в сауну, лишь бы не рылись в бумагах да не шарились по каптеркам, выискивая излишки карамели «несвоевременно выдаваемой личному составу», не проверяли ход расследования по пневмониям, полученным в разгар лета.
На завтрашнем сеансе связи с узлом я должен буду получить подтверждение задачи на организацию агентурной работы и специальных мероприятий.
О еще одной заначке, в виде синего «Фольксквагена» и водителя Витька, я пока рассказывать не стал. Не из-за того, что кому-то не доверяю. Просто мы пока не в курсе, где находятся «разыскники» — мало ли что может случиться до начала фазы активных мероприятий. Сейчас можно просто вести наблюдение и отдыхать, тем более что у Черепанова должен состояться подтверждающий сеанс, на котором мы обязаны доложить об удачной встрече. Только после этого командование группой полностью перейдет ко мне.
Связисты перебрасывались шутками, задавали мне вопросы о моей нынешней службе и без суеты, не торопясь, растягивали антенны. Вова рассказывал мне новости о бригаде, жаловался на постоянные сокращения и изменения штатов. Доктор перебирал таблетки. Леня сидел рядышком, иногда вставлял в наш разговор пару слов и постоянно вызывал на связь начфиненка, так и не вернувшегося с «минирования» и наблюдения.
— Сижу я, значится, наблюдаю и вижу нечто интересное, — вдруг проговорил тот.
— Что там? — осведомился Ромашкин.
— На грунтовку, которая к нам ведет, «уазик» выскочил да подъем не осилил, фарами посветил и остановился. Из него тип какой-то вышел, я в свете фар разглядел, что он в фуражке и, по-моему, в форме, сюда, наверх, поднимается!
Этого еще не хватало!
Все повернулись ко мне. Ситуация не из хороших. У радистов сейчас начнется сеанс связи, к нам идет неизвестно кто, тем более в форме.
— Так, мужики, работаем, как в прошлый раз! Радисты, продолжайте свои муторные дела, остальные — по кустам, начфиненок, наблюдай!
— Ишь, как власть из рук рвешь, — восхитился Черепанов и залег в кустах рядом со мной.
Неизвестный тип был уже близко и ломился, словно лось через молодую чащу, вопя во все горло песню из репертуара Димы Билана.
