Глава 12
Начинаем и…
Мне все больше и больше плохело. По логике вещей я должен был через пару минут смачно проблеваться. Пиотровский, принесший мне неутешительные новости, бегал глазами по сторонам и норовил удрать за угол модуля.
— Я тут ни при чем, — вяло оправдывался он, — что услышал, то и рассказываю, — при этом он почесывал себе задницу черным кожаным кейсом и старался быть как можно незаметнее.
— Покажи еще раз, — потребовал я.
— А чего это он тебе показывает? — выскользнул из-за угла неуловимый Вова Черепанов. — Надеюсь не то, про что я подумал?
— Именно то, — буркнул майор и достал из чемоданчика большую красивую бутылку водки «Белуга».
— Так, и какие мысли по этому поводу? — пробормотал я.
— Я так понял, ваш командующий в случае проигрыша «Белугу» начальнику штаба округа должен будет выставить. Да, интересные порядки у вас, — проговорил Пиотровский.
— Губа не дура, да, — задумчиво сказал Черепанов и облизнулся на водку, — ты бы взял бы да узнал у генерала, чем он любит прибухнуть?
— Вова… товарищ подполковник, вы, видимо, дурак, — печально проговорил майор, — я еще в запас не собираюсь, чтобы такие вопросы генералам задавать.
— Тут надо подумать, — заявил подполковник, ничуть не обидевшись.
Что-то неуловимое крутилось у меня в голове и никак не хотело занять свою полочку среди уже упорядоченных мыслей и выводов. Майор и подполковник начали вслух рассуждать о предмете выигрыша.
— Красивое нижнее белье?
— Говорящая панда?
Короче, сослуживцы несли сущую околесицу, сбивали меня с мысли.
Из домика бесшумной тенью выскользнул Овчинников, подсветил себе дорогу световым мечом.
— Я по делам, папа Леня уже ждет, — доложился он мне.
— Не засветись, — напутствовал я его. — Имидж смени, а то уже примелькался. Хоть и ночь на дворе, но часовых и патрульных на каждом углу полно.
— Вас понял босс, — заявил начфиненок и нырнул обратно в домик.
Обратно он выскочил в черепановском парике с дредами и в бандане. Среди приехавших питерцев была пара неформалов, и ничего странного в таком прикиде пока не наблюдалось.
— Йо-хо-хо, — пробасил капитан и скрылся в темноте.
— Не чебурахнись там, Джек Воробей, — напутствовал его Черепанов.
— Капитан Джек Воробей, — донеслось издалека.
Тут у меня в мозгу ярким пламенем взорвался флешбек с фразой, ненароком оброненной подполковником Лепехиным. Одновременно с этим нарисовался простейший по своей наглости план.
— Так, господа, надо мне срочно интернет, чтобы с округом связаться. Спецрадиосвязь не пойдет. Надо поболтать со своими в отделе. Дайте-ка бутылочку «Белуги» сюда. Я ее сфотографирую. Володя, тащи пакет с моей тумбочки. Произведем небольшую замену.
Услышав план, озвученный мною, Пиотровский перекрестился, но сказал, что все равно придется валить отсюда, поэтому была не была.
Миша, с которым я все-таки созвонился через мейл-агент, сперва ничего не понял. Поэтому мне пришлось долго втолковывать ему, что к чему.
От самого Миши на определенном этапе ничего не требовалось. Ему просто-напросто надо было озвучить информацию, полученную от меня, нашему заместителю начальника разведки и достать точно такую же бутылку водки. Тут надо сказать, что этот самый заместитель сейчас оставался за начальника, а с мозгами и везучестью у него все было в норме. Если бы на месте был штатный персонаж, то могло бы ничего и не выгореть. Я знал деловые качества заместителя и ничуть не сомневался в том, что он согласится с моей не самой ординарной идеей.
Миша помялся, принял фотку бутылки водки, ужаснулся ее стоимости и пошел докладывать заместителю.
Потом он прислал мне короткое сообщение:
«Через полчаса выйди сам по закрытой. Иначе не поверит».
Вове Черепанову на телефон пришло сообщение от Димона Айфона. Подполковник хмыкнул и перешел по ссылке, указанной в нем. На его удивление, никакой порнушки и китайского магазина там не наблюдалось. Он попал на сайт некоего весьма известного военного училища. Вова еще раз прочитал сообщение, пожал плечами, хмыкнул и перекинул его мне.
— И что бы это значило? — Я сперва тоже не понял. — Два брата из одного училища. Старший — генерал, младший — командир разведбата. Что тут такого? Нормальная военная династия.
— Посмотри, что за генерал, — направил мои мысли Вова.
— Блин, начальник штаба округа, тот самый, кого мы пасем! А брат — командир того самого разведбата, который здесь на учениях. Вот генерал к нему и ездил. Пиотровский же говорил.
— А еще он говорил, что генерал своего брата-подполковника в сторону оттаскивал и какие-то задачи ему ставил. После этого разговора там суета началась. Разведчики в город поехали зачем-то.
— Готовятся к встрече больших боссов, хотя начальник штаба округа тоже та еще шишка. Смотри, тут пишут, что Володя, младший, воевал. Я его, кстати, помню. По-моему, мы встречались где-то в горах. Тут сказано, что он отличался нестандартным мышлением, дерзостью и, в общем, жуть какой серьезный. Начальник штаба округа знает более всех, даже командующего. Вот генералы, видать, и поспорили. К тому же они бывшие десантники оба, у них такие споры запросто. Я в округе частенько что-то подобное наблюдал. Да вспомни все эти фильмы «Ответный ход» и прочее.
— Засаду они нам готовят, — прервал мои размышления Вова. — Очень даже хитрую, — Черепанов захрипел, подражая Высоцкому: — Идет охота на волков, идет охота. И им охота, и нам охота.
Со стройки автономного модульного лагеря доносились шум, гам, лязги и не самые интеллигентные выкрики. Питерцы трудились не покладая рук. В нескольких километрах от них темными тенями почти над самой землей скользили тени разведчиков-саперов из группы майора Пехотина. Они действовали по плану, известному только им, расставляли самодельные взрывные устройства, чудеса китайской пиротехники, тянули провода.
На позициях маневренной группы отдельной радиотехнической бригады связисты матерились и в который раз искали разрыв кабеля, тянувшегося от командного пункта к пункту управления разведкой. Наверное, местные трактористы и строители снова что-то зацепили.
Ну а мне надо идти в гости. Так что бреемся, причесываемся. Интересно, откуда Вова достал новый камуфляж с полковничьими звездами? Я почистил берцы, вместо зеркала использовал Черепанова, распихал по карманам удостоверения и кучу пропусков, натыренных на пункте управления Пачишиным и Пиотровским, взял кожаную папку под мышку и тенью выскользнул из домика.
Поздно ночью в кабинет начальника штаба бесцеремонно ввалился молодой капитан-связист и с порога заорал:
— Здравия желаю, товарищ майор!
— Ты кто, сладкоголосый? — пробормотал Пачишин, удобно свернувшийся в генеральском кресле.
— Капитан Абрамович, отвечаю за связь начальника штаба. Я тут сейчас все проверю, посмотрю, что да как, и спать пойду, а вы дожидаться будете?
— Ага, давай, я пока пойду по нужде прогуляюсь, — заявил Пачишин и, прихрамывая на отсиженную ногу, поковылял наружу.
Абрамович прозвонил все аппараты, поболтал пару минут с узлами связи, вызвал нужных корреспондентов, записал все в журнал осмотра. Потом он сел за компьютер, хмыкнул, выставил на нем правильное время, обновил антивирусные базы и через пять минут все закончил.
В дверь постучали.
— Открыто! — гаркнул капитан.
Внутрь заглянул мужественный и красивый подполковник, командир разведбата.
— Я тут кое-что второму привез, — сообщил он и показал капитану небольшой черный кейс, оборудованный по всем правилам. Бирки, печати, прямо настоящая рабочая папка. Даже красивая надпись «Планы оперативного развертывания».
Тут сзади нарисовался Пачишин и живенько поинтересовался, кто хочет подорвать на неизвестном взрывном устройстве его подопечного генерала. Не стоит ли вызвать группу антитеррора.
— Да я не спецназ, а командир разведбата, — отбился подполковник, — позвони, второму доложи, что задача выполнена, все доставили.
Пачишин бдительно посмотрел на подполковника, уловил сходство комбата и начальника штаба округа. Он, ничуть не замявшись, взял мобильный телефон засекреченной связи, протянутый Абрамовичем, и услышал гудки. Предупредительный связист уже нажал кнопку вызова.
— Товарищ второй, это Волкодав-два. Тут некто принес посылку для вашего мальчика, — проговорил он.
На его удивление, генерал все понял, приказал отложить посылку в сторонку и не трогать. Мол, я пока на стройке, но скоро буду.
Подполковник убедился в том, что информация доведена до адресата, кивнул на прощание и убыл.
— Здоровый какой! — восхитился Пачишин.
— И жрет, как конь, — добавил Абрамович. — Я тут все наладил под начальника штаба, как он любит, даже карандаши подточенные расставил. Если что, на телефоне секретной связи самая первая кнопка быстрого вызова. — Капитан, весело присвистывая, удалился.
Пачишин хмыкнул и снова уселся за стол. Инструкции, переданные Димоном и командиром, он выполнил в точности, пошагово. Что надо, запомнил и продиктовал.
Так, ну а сейчас заявятся гости. Страшновато, вдруг кто увидит? Хотя чего бояться? И так уже влезли по самое не балуй.
В штабе округа заместитель начальника разведки перечитал все донесения, краткую выжимку из докладов оперативно-агентурной группы и поежился.
Командующий, судя по проведенному совещанию, пребывал в довольно сумрачном настроении. Разносов он не учинял, но был задумчив и суров. Видно было, что генерала что-то не устраивало. Он очень уж подробно расспрашивал про действия разведчиков, папки со сводками забрал с собой в кабинет и заместителю главного разведчика назначил рандеву через двадцать минут.
Тут еще этот покалеченный спецназовец несет самую настоящую ахинею. Ерунда какая-то. Наглость — второе счастье, но не настолько же.
Запиликала секретная связь.
Заместитель поднял трубку.
— Алло! — Он минут пять слушал какой-то доклад, потом заявил: — Да ты охренел!.. Ладно, я понял тебя, иду. Ты давай там осторожнее. Если можешь, ровно через пять минут позвони первому. Номер знаешь. Постарайся!.. Так будет убедительнее. — Полковник положил трубку и глубоко вздохнул.
Была не была. При таком раскладе сил и средств можно рискнуть, поставить все на кон.
Звонок, раздавшийся в кабинете первого лица округа ровно через пять минут, был очень вовремя. Генерал, выслушавший заместителя начальника разведки, схватил трубку и через пару минут наконец-то улыбнулся.
— Работай, даю добро, — сказал он неизвестному абоненту и нажал отбой.
Командующий в течение минуты выяснил у дежурного связиста, откуда ему сейчас звонили, откинулся на спинку кресла, с ухмылкой взглянул на полковника и заявил:
— Давай иди. Я все понял. Напиши мне на листочке текст, который я буду озвучивать.
По пути от Пачишина я то и дело сталкивался со знакомыми, приветствовал их, жаловался на судьбу, на прерванный отпуск, прочие тяготы и лишения. Никто не удивлялся моему присутствию, все было в порядке вещей.
Встретил я и знакомого подполковника из оперативного управления. Он вцепился в меня, как клещ, требовал подать ему прямо сейчас списки офицеров-посредников, убывающих в штабы армий и бригад.
— Да отвали ты от меня, — отбрехивался я. — Тебе списки подашь, а ты часа в три ночи начнешь личные планы посредников проверять или еще что-нибудь. У наших они, естественно, не готовы, так как основной состав пункта управления разведкой прибывает аж завтра к вечеру. Со мной тут несколько человек из бригады спецназа и командно-разведывательного центра. Видишь, наш самый главный здесь, аж с Москвы прилетел. Начальник разведки вообще по самую крышу озадачен. Не знаю ничего. Уйди, убогий!
— Братан! — заныл оператор. — Дай несколько человечков, пусть на выезд посредниками сгоняют. Завтра вечером бригады поднимать по тревоге будут. Я им плюсики в ведомости поставлю. Начальник оперативного управления проверять не станет. Помоги, реально надо.
— Даже не знаю, чем тебе помочь, — вяло отбивался я, стараясь побыстрее скрыться с этого неблагополучного места.
Вот же настырная сволочь! Как что, так сразу же сдают. Дескать, разведчики не представили то, не отработали это. А тут ему вынь да положь пару человечков. Потом эти бедолаги еще отчеты будут представлять в электронном виде, обязательно с фотографиями в виде презентации в формате Power Point, да чтобы не менее десяти слайдов было.
Мимо пробегал главный радиоразведчик. Он кивнул мне, позубоскалил над тем, что меня «выдернули» из отпуска, посетовал на то, что местные работяги всю связь нарушили. Мы с ним болтали еще пару минут, а настырный оператор так и не желал от меня отвязываться.
Полигон не думал засыпать. Рабочие, возводившие модульный лагерь, трудились, не покладая рук, ног и еще чего-то. Офицеры засыпали над картами. Часовые бродили за огороженными периметрами, караульные псы изредка погавкивали, вторя старшинам рот, обустраивавшим полевой быт своих подчиненных.
Только рядовые контрактники и призывники добросовестно спали. Им в отличие от офицеров нарушать регламент служебного времени было нельзя ни в коем случае. С данной проблемой ротные и комбаты были не согласны. Все-таки война, пусть и учебная. Но тут, как обычно, всех жестко обломали юристы и строевики. Мол, учения начинаются завтра в ночь. Согласно приказам таким-то… и прочее. Так что солдатики пускай спят.
Данный прецедент в который раз показывал, что самыми бесправными существами в армии, как ни странно, являются офицеры в званиях от лейтенанта до полковника. С генералами немного другой коленкор. Да и бог с ними.
Я наконец-то вырвался из объятий всяческих знакомых, скрытно подобрался к домику и попытался проверить бдительность нашей охраны.
Начфиненок пресек мои поползновения свистом лазерного меча и громким шепотом:
— Я вас вижу, босс. Все в норме. Пока никто к нам не подкрадывался. Все согласно расчету. Док — на стройке, лечит болезных. Ромашкин с Черепановым — на рекогносцировке. Братья готовятся к отходу со спецназом. Рюкзачки и все такое упаковали. Два майора, которых мы незаконно удерживаем, кормим и поим, дрыхнут без задних ног.
— Как они? Поняли всю важность предстоящей задачи?
— Нормальные парни. Все поняли как не надо. Думаю, тупить будут точно так же, как я на прыжках.
— Дай бог, — прошептал я. — Нам от них большего и не надо…
— Босс, вот как так? — продолжал размышлять вслух начфиненок. — Почему эти прибывшие майоры как две капли воды похожи на наших технарей? Вы их как-то заранее отбирали?
Я недоуменно пожал плечами. Да хрен его знает, как так получилось. Но на данный момент есть задачи поважнее. Необходимо устранить еще один затык в планах и проработать несколько вариантов. За ту часть марлезонского балета, которую разыграют высшие начальники, я уже не переживал. Это сугубо их личное дело. А нам необходимо довести до конца свое.
Где Ромашкин с Черепановым? Запропастились они, не дай бог попались кому. Но нет.
Телефон пиликнул, пришло СМС-сообщение от Вовы:
«Возвращаемся. С нами Пехотин».
Странно, радиоэлектронный борец мне говорил, что они все подряд глушат, а связь есть. Или у них запрет на подавление мобильного сервиса?
Начфиненок продолжал бдить, организовал мне кружечку кофе и растворился в темноте. Я расположился на входе. Время уже три часа ночи. Надо хотя бы немного поспать самому и команде дать вздремнуть, пусть и посменно.
С утра нам еще много дел предстоит. И самое важное — это изображать из себя непонятно кого. Еще бригадир из Леушова припрется домик принимать. Хорошо получилось с этим бригадиром. Он тут, оказывается, давно прописался, крутит с полигонными всякие шашни, да и с Лепехиным хорошо знаком.
Бесшумными тенями рядышком со мной нарисовалась троица доблестных спецназовцев.
— Пехотин, ты мог бы своих балбесов не тащить за собой, — пожурил я майора.
— Запас карман не тянет, — позубоскалил он.
Ромашкин с Черепановым заскочили в домик за кофе для себя и майора. Из модуля донеслось возмущенное шипение Ромашкина на незваных гостей, портящих воздух.
Из темноты появился начфиненок, тоненько хихикнул и снова скрылся в ночи.
— Господи! — Пехотин аж перекрестился. — Как же меня пугает этот ваш пацан с лазерным мечом.
— Ты еще не видел, как он за лазерной указкой гоняется, — сказал Черепанов, таща в руках две кружки с ароматным напитком.
— Итак, господа, вернемся к нашим баранам, — решил я начать совещание.
— Да, я здесь. — Ромашкин вынырнул из дома.
— Хи! — раздалось где-то возле угла домика и послышался характерный вой лазерного меча.
— Начфиненок, падла! — сказали мы в один голос.
В пять утра питерцы приволокли к нам невменяемого доктора, который порывался идти читать стихи проституткам и с бандитами жарить спирт.
— Мировой мужик, — сказал старший рабочей команды, — глюкозой нас кормил, давление мерил, кому-то перевязку сделал, жаль только, от трех стаканов в осадок выпал. Сразу видно, что в армии он не служил. Ладно, положите его где-нибудь. Нам вторую смену пора запускать, там вроде санинструктор есть. — Работяга ушел, весело насвистывая.
— Доктор, что же ты наделал, — в ужасе прошептал Ромашкин и начал заламывать руки.
— Пилюлькин в край охренел, — лапидарно выразился Черепанов. — От кого от кого, а от него я такого не ожидал.
— Абырвалг, — пробормотал Аллилуев.
— Не надо здесь абырвалг, — засуетился начфиненок, — давайте его на улицу вытащим, пусть он там абырвалгает сколько душе угодно.
Два «плененных» майора доблестно похрапывали, абсолютно не обращая внимания на происходящее.
— Зина, Зина, зубы, зубы, — заявил совершенно невменяемый Аллилуев.
— На улицу его! — скомандовал я.
Ромашкин и Овчинников подхватили доктора под руки и поволокли наружу, к бочке с водой. Черепанов достал докторскую сумку и вприпрыжку побежал за нами. Спасатели подтащили лекаря к бочке и посадили на скамеечку.
Патруль под руководством молоденького лейтенанта, проходивший рядом, остановился и с интересом уставился на нас.
— Уши ему потрите, — посоветовал летеха, — или нашатырю дайте. Меня так всегда в каптерке в училище в чувство приводили.
Патрульные солдатики завистливо смотрели на доктора.
Мы посоветовали лейтенанту идти дальше и нести службу бдительно, не отвлекаясь на пьяных питерских маргиналов.
Только мы спровадили одних, как сразу же нарисовался заместитель командующего по работе с личным составом, следующий на военном «Форде» по каким-то своим делам неизвестно куда. Он попытался вдохновить нас и укорить доктора. Но как только этот фрукт глянул на Аллилуева, дергающегося в конвульсиях, он сам чуть не блеванул и скоренько хлебнул минералки, вовремя поданной заботливым водителем.
Еще один военный, шарахавшийся рядом, даже заснял наши реанимационные мероприятия на телефон и пытался комментировать увиденное.
Шесть утра, рань несусветная, а все мотаются кругом и советы дают. Лучше бы своими делами занимались.
Один лишь заместитель командующего, «пламенный борец» за сердца личного состава, оказал пострадавшему реальную помощь. Он вернулся к нам на своем «Форде», вручил мне две банки запотевшего «Невского» и бутылку холодненькой «Талки», а потом уже дал ценный совет, сказал, что пациента из состояния комы выводить надо постепенно. Своим поступком замполит не хреново так приподнялся в глазах всей моей группы. Он помахал нам ручкой и уехал.
Нам пришлось затащить доктора за модуль, подальше от посторонних глаз, и разложить на заботливо подстеленном матрасе.
— Да как же это? — Овчинников чуть не плакал. — Доктора же мощные выпивохи должны быть, а наш раз — и скопытился.
Аллилуев вдруг встал с матраса, спокойно осмотрелся по сторонам и четко проговорил:
— Спасибо вам, господа. Вы замечательная публика. — Доктор картинно раскланялся в ответ на аплодисменты Черепанова и Ромашкина, повернулся к Овчинникову и заявил: — А ты, Олег, меня разочаровал. Как ты мог подумать, что суровый спецназовский доктор способен всего с трех стаканов уйти в астрал?! Эх, молодежь!
Овчинников смущенно вжикнул мечом.
— Так, господа, а теперь все по плану и распорядку. Завтракаем и приступаем. Нас ждут великие дела, — оборвал я начавшиеся разговоры, единственной целью которых было глумление над начфиненком, вовремя не сумевшим распознать великолепную игру доктора.
Пока Ромашкин готовил на всех завтрак, остальные умывались и судачили между собой, стараясь скрыть нараставшее напряжение.
Доктор рассказал мне, что Артемьевы довольно спокойно ушли со строительной площадки, таща на себе сварочный аппарат и матерясь непонятно на кого. Свою аппаратуру связи они заблаговременно передали разведчикам Пехотина, побродили по лагерю, специально натыкаясь на военных, для виду поспрашивали, где можно купить водки, и скрылись в темноте.
К шести утра близнецы уже находились на базе разведывательного отряда Пехотина. Для проведения сеансов связи они отъехали на «уазике» майора Пехотина километров на двадцать от основной базы, организовали там дневку и делали все возможное, чтобы их запеленговали радиоразведчики.
Братья озвучили только одну просьбу. Если мы увидим вертолет с поисково-штурмовой группой, то должны будем немедленно оповестить их об этом СМС-сообщением. Пункт сбора оставался прежним.
Полигон просыпался. Скоро все начнется. Надо не торопиться и еще раз все обдумать. Этим я и занялся, поглощая завтрак, приготовленный рачительным Леней.
Рядышком хрумкал консервированными огурцами начфиненок и о чем-то мечтательно вздыхал. Черепанов гонял по пластиковой одноразовой тарелке макаронину в кетчупе и обвинял Леню в отсутствии заботы о личном составе.
— Пачишин намного вкуснее все замутил бы и сервировочку получше одноразовой сообразил, — вещал Вова.
— Да, макароны по-флотски у него просто офигительны, — подтвердил начфиненок.
— Они желудком хорошо усваивались, — заявил Аллилуев.
— Все из-за того, что Леня очень ленивый, лег на должность, и несет его по течению, как ежика в тумане, — не унимался Черепанов.
— Отстаньте вы от Ромашкина, — встал я на сторону Лени. — Все нормально. Он абсолютно не ленивый, вон уже пятнадцать минут автоматы начищает и набивает магазины холостыми.
— Да, я чую шум битвы, — подтвердил Леня, спрятавшийся в домике. — И вообще, Вова, ты сам-то лентяй еще тот.
— Самый лентяй — это я, — решил я прервать бесполезный спор.
— С чего это? — заинтересовался Володя.
— Да я после срочной службы, чтобы парадку на дембель не готовить, в военное училище поступил.
— Если так, то да, — согласился Черепанов.
Отзвонился бригадир из Леушово, сказал, что скоро подъедет принимать домик и выполнять часть работ по контракту.
Все при деле. Осталось нам немного поучаствовать в нем.
С приездом бригадира события закрутились куда быстрее. Мы передали ему домик и имущество, ранее арендованное для проведения оперативных мероприятий. Потом засветились везде, где только можно, изображая бурную деятельность и мешая всем.
Лепехин увидел меня с бригадиром, начал жаловаться на нереальные сроки развертывания модульного лагеря, который завтра с обеда будут смотреть все кому не лень. Аккредитованные корреспонденты уже стайками вьются и выхватывают самые удачные кадры. Подполковник слезно просил у меня помощи в некоторых вопросах, которые он сам никак решить не мог.
Хотя после посещения автономного модульного лагеря у меня создалось впечатление, что подполковник просто прибеднялся. Жилые модули уже стояли ровными рядами. Заканчивался монтаж небольшой котельной и насосной станции. Питерцы даже умудрились выложить тротуары из толстой резины. В домиках уже шуршали бойцы из соседней бригады, надраивали полы и расставляли мебель.
— Эх, ну не хватает тут чего-то, — пробормотал тыловик, озираясь по сторонам.
— Елочки бы рядком высадить, и будет как на Ханкале у внутренних войск, — вдруг брякнул бригадир.
— Да где же их достать? — пробормотал я.
— Командующий был бы более чем доволен, даже проперся бы от такого ландшафтного дизайна, — сказал Лепехин. — У вас в питомнике вроде есть что-то, да? — спросил он и с надеждой посмотрел на бригадира.
— Да есть. Но там, если брать по расценкам для гражданских организаций, в копеечку влетит. Насчет скидки надо в Питер звонить, выбивать разрешение. Это будет очень долго и муторно.
— Блин, у меня где-то тысяч пять осталось, — пробормотал Лепехин. — Что на это можно взять?
— Я не знаю, какие расценки в питомнике, ей-богу, не в курсе, но думаю, что на рядок хватит, — проговорил бригадир, почесал голову и добавил: — Надо звонить или ехать.
— Может, что и придумаем, — вмешался я в разговор, чувствуя, что вот-вот схвачу за кончик ту самую нитку, которой мне так не хватало.
Подполковник с видом кота из мультика «Шрэк» уставился на меня. Я отмахнулся от него, отошел чуть подальше и набрал Скамейкина.
Через минуту вопрос был решен его фразой:
— Не вопрос. Твой подполковник — человек нужный, берите стволов восемьдесят, я потом с них контракт на ландшафтный дизайн и озеленение выдерну. В питомник прямо сейчас позвоню, получите все по накладной, там же ее и оформите. Давай, держи меня в курсе, — Скамейкин отключился.
Я сделал скучающее выражение лица, вернулся к своим собеседникам и сказал:
— Нормально все можно получить. В питомнике нам прямо сейчас подготовят саженцы, накладные и все прочее.
— Ура! — завопил Лепехин, радостно подпрыгивая.
Рабочие-питерцы, как раз проходившие мимо, остановились, вежливо поаплодировали тыловику и дружно пошагали дальше. Да, такие вот они. Из культурной столицы как-никак.
— Так езжай и забирай, — сказал я подполковнику, отвернулся и стал обсуждать с бригадиром вопрос замены моих троих работников, которые отпахали смену.
Тыловик открыл рот, тут же захлопнул его, начал названивать куда-то, требовать машину и ругаться.
— Ребята, выручите! У нас с машинами затык, — проговорил он, сделав морду милого котика.
— Я сейчас народ забираю на комбинат в Леушово, экспедитора с его людьми. К вечеру стропальщика да двух монтеров привезу сюда. Могу в принципе все получить и на машине привезти. Только выпустить-то нас выпустят, а обратно как?
— Я все решу! — радостно завопил Лепехин.
В обед я раздвоился. Одна моя ипостась сидела за рулем грузовичка, вторая влезла в автобус с посредниками, убывающими в части. Я привел себя к «нормальному бою», обвешался всякими военными прибамбасами, включая командирскую сумку, перекрашенную из коричневой в черную согласно последним модным тенденциям, флажки, противогаз. Во всесезонном комплекте полевого обмундирования я был неотразим. Меня мало кто замечал. Я был похож на стеклянный шарик в стакане воды. Знакомые офицеры изредка кивали и бросали ничего не значащие фразы.
Рядышком пыхтели Пачишин с Пиотровским, переодетые из десантников в доблестных пехотинцев. Для пущей солидности они вместо майорских нацепили подполковничьи погоны, жутко важничали, но и переживали. А вдруг их спросят, кто, мол, вы такие? Однако никому до них абсолютно никакого дела не было.
Все посредники громко возмущались тем, что их отправляют с полигона, не дав пообедать. Я тут же выдал в пространство, что в Леушово есть кафешка, где можно неплохо перекусить. Эта мысль, брошенная в воздух, была тут же подхвачена, одобрена и получила общую поддержку.
Замена моих агентурщиков на настоящих офицеров, прибывших для охраны начальника штаба округа, прошла весьма буднично. Майоры встретились и быстренько переговорили. Новая пара была проинструктирована лично мной и в ситуацию въехала без проблем. Все-таки спецназу присущ дух авантюризма. Это нас спасает.
В результате майор, жаривший за генеральской столовой на переносном мангале шашлык, внезапно сменился на другого. Только отошел за мешком древесного угля и вернулся как ни в чем не бывало. Дородная повариха, нарезавшая на свежем воздухе салаты и кидавшая заинтересованные взгляды на красавца-майора, как две капли воды похожего на легендарного прапорщика Шматко, даже не почувствовала подмены и продолжала подмигивать ему правым, самым красивым глазом. Над генеральской столовой распространялся умопомрачительный запах мяса на углях.
Начальник штаба округа, зайдя в свой кабинет, отметил, что его спецназовец-охранник наконец-то побрился и выспался. Теперь он выглядит намного свежее и моложе, даже чуть выше стал. Вот и отрицай после этого полезные свойства сна.
Другого меня, сидевшего за рулем грузовичка, изображал бригадир в моей кепке. Он весело переругивался с архаровцами в кузове и торопил наряд по КПП с проверкой. Дневальные ползали вокруг грузовичка и, несмотря на наличие пропуска, страдали фигней — пытались осмотреть днище с помощью зеркала на палке и куда-то звонили.
В кузов парни заглянули мельком. Черепанов обласкал их искренней улыбкой, начфиненок угостил печеньками, а Ромашкин — презрительным взглядом. Короче, солдаты запомнили всех троих.
Доктор в это время сидел возле модуля за раскладным столиком и мерно накачивал замполита округа пивом, делая вид, что жутко мается с похмелья. Заместитель командующего по работе с личным составом почувствовал в Аллилуеве родственную душу и заливался соловьем. Доктор приходил в состояние нестояния прямо на его глазах.
Невдалеке нарисовалась парочка офицеров особой выучки. Они посмотрели, что творится вокруг, ненавязчиво спросили разрешение у генерала, поинтересовались у Аллилуева ходом работ и местонахождением всей команды.
— Уехали на хрен, смена у них, блин. Я, фельдшер, один должен тут за всем следить, — пробормотал доктор.
— А куда уехали? — как бы невзначай поинтересовался особист.
— Так все, смена, вечером новых привезут, — ответил доктор.
Особисты быстренько ретировались.
Грузовичок выехал за КПП и немножко притормозил за поворотом. Ромашкин, начфиненок и Черепанов кубарем вывалились из кузова, сей же миг были подхвачены под белы руки разведчиками майора Пехотина и скрылись в лесу. Через пятнадцать минут они встретились с подгруппой прикрытия, забрали пару тоненьких рюкзачков и в обход, через сопку и мишенный двор, вернулись на полигон, ловко избегая патрулей и секретов доблестных внутренних войск. Офицеры вышли к опушке, с которой отлично просматривался модульный лагерь, почти готовый к запуску.
Черепанов с начфиненком ушли первые и вскоре влились в толпу питерских рабочих. Леня прикрывал их, дождался сообщения о благополучном переходе, кивнул спецназовцам, нырнул в кусты, выскочил из них, застегивая ширинку, и неспешно двинулся по дороге. Кстати сказать, Ромашкину очень повезло. Как только он скрылся с дороги, по ней, подымая клубы пыли, промчался БТР с группой антитеррора от разведбата.
Агентурщиков встретил скучающий доктор Аллилуев.
— Пришлось вести себя неподобающе, чтобы выпроводить генерала-воспитателя, — доложил он Черепанову, — стволы, имитация, маски и все такое здесь, на месте.
— Отлично, ховаемся и ждем. Как стемнеет, спецназеры начнут.
Автобусы на повороте к Леушово начали притормаживать и заехали на площадку у нескольких придорожных кафе. Старшие машин, самые влиятельные начальники отделов оперативного управления, громким криком оповестили товарищей офицеров о том, что в их распоряжении имеется не более тридцати минут. Посредники радостно загалдели и ринулись по кафешкам.
— По сто грамм, здоровье поправить, — крикнул я в толпу, и мои майоры ответили, что они нисколько не против.
Мы общей толпой зашли в знакомое кафе, потолкались возле стойки и испарились через кухню. Благо раньше я этим выходом пользовался.
Через полчаса автобусы поехали дальше. Нашего отсутствия никто и не заметил. Да и в списки посредников, убывающих по бригадам, нас так и не занесли. В автобусах мы ни с кем особо не разговаривали, дабы не примелькаться, сидели по разным местам. Каждый из нас бросал фразы, мол, что сел не в тот автобус, на остановке перейду в другой.
Старший оперативной группы от ФСБ в задумчивости потер лоб и продолжил высказывать свое видение ситуации.
— Те работяги, которых мы должны были сегодня взять на крючок, просто тупо уехали отсюда. Смена закончилась у них, а что это значит?
Один из самых опытных оперативников немного подумал и спросил начальство:
— Если бы они были агентурщиками-диверсантами, которые сумели пробраться на полигон, залезть в самое его сердце, то какой смысл им уезжать просто так, не отработав задание до конца?
— В том-то и дело, что абсолютно никакого смысла нет, хотя некоторые фигуранты, прибывшие из Леушово, очень уж похожи на офицеров из бригады спецназа, работающей на специальных учениях за противную сторону. Да и экспедитор их на грузовичке тоже смахивает на одного полковника, хотя намного моложе того.
— Так тот полковник, на которого мы думали, сегодня здесь был, — подал голос еще один оперативник. — В форме, как ему и положено, с сумкой. Я на построении его мельком видел. Он все возмущался, мол, эти ироды меня из отпуска отозвали, плевался и вроде как с начальником разведки от обиды не разговаривал.
Надо сказать, что этот оперативник чуть покривил душой и добавил в свое сообщение малость отсебятины.
Старший покачал головой и продолжил:
— Разведывательный отряд под руководством майора Пехотина — единственный, который остался у противной стороны на учениях. Не исключено, что агентурщики у них есть. Спецназ попытается их вывести или спрятать где-то здесь, на полигоне. Если это будет, то, скорее всего, в ночь. Иваньков, ты у нас на радиоразведчиков направленец. Что они говорят?
Здоровенный и кряжистый Иваньков, имевший запоминающуюся и нестандартную для сотрудников компетентных органов внешность, поморщился и выдал:
— Разведчики эти друг друга кроют, но у меня есть там старлей, обиженный несправедливым распределением премий по приказу «десять-десять». Он сейчас на группе обработки информации сидит, когда донесение составляет, мне копию скидывает. — Иваньков немного помолчал, взял со стола бутылку минералки, не торопясь налил в стакан, отхлебнул и продолжил: — Ситуацию по мобильному радиосервису вы сами знаете. От наших центральных органов только-только разрешение пришло на работу поста. Там лишь к вечеру эти ежики антенные развернуты будут, чтобы выявлять всякие там нарушения скрытого управления войсками и прочее. Опоздали мы с этими бюрократическими проволочками, да, — Иваньков замолчал, но тут же встрепенулся. — В УКВ переговоры войск и все такое. Служебный радиообмен. Отмечены мелкие нарушения дисциплины связи, но ничего особенного. Однако буквально час назад они стали отмечать работу неизвестного…
— Да не тяни кота!.. — поторопил его старший. — Дальше-то что?
— Кто-то работает очень профессионально. Скорее всего, сеансы связи ведутся с отдельным радиоузлом особого назначения. Пеленги есть, но пока весьма приблизительные. Чтобы точнее определить местоположение, надо машины отдельного радиотехнического батальона переместить, организовать нормальную работу пеленгаторной группы.
— Иваньков, блин, откуда ты только все это знаешь! — восхитился кто-то из оперов.
— Да он Череповецкое училище радиоэлектроники окончил, — пояснил старший оперативной группы, — лучшим командиром взвода в Улан-Удэ был. Вот поэтому и с радиоразведчиками постоянно работает. Ты лучше, Алексей Петрович, скажи, будут они машинки передвигать или нет?
— Ту все начальник разведки или отдела РЭР решает. Надо через них работать.
— Ладно, я это решу, — чуть подумав, согласился старший оперативной группы. — Наружка, вы что видели? Что из Леушово наблюдатели докладывают?
Из-за стола поднялся один из неприметных сотрудников, который вел наружное наблюдение на полигоне.
— Замполит округа бухал возле модульного домика, который для телевидения снимали, похмелял одного из питерских. Тот до того «долечился», что валяется сейчас без памяти. В Леушово команда, которая отсюда прибыла, поехала в елочный питомник хрен знает зачем. Там мои ребята отмониторили, как они елки загружали, ругались с кем-то, потом на комбинат уехали, сейчас вроде там сидят. Дальше наблюдать нет смысла. Грузовичок с елками на комбинате. Экспедитор там еще денег у кого-то занял, в магазин пошел, купил выпивку и закусь. — Неприметный сотрудник вздохнул и продолжил: — Потом он с маляршей встретился, с такой фигуристой, и они в мотель поехали.
— Ни хрена себе подробности! — удивился старший. — Плотно же вы его вели.
На самом деле из сказанного правдой было всего пятьдесят процентов. В реальности наблюдатели из наружки увидели только три фигуры в кузове грузовичка, заезжавшего в Леушово и свернувшего на дорогу к елочному питомнику, и не более того. Остальное же было плодом их бурной фантазии.
— Так, а что нам скажут сотрудники, которые упустили агентурщиков из штаба бригады? Как эти волки смогли улететь на вертушке вместе с начальником штаба округа? Они скоренько ноги унесли, а вы сюда черт знает сколько времени добирались, непонятно каким образом и на чем.
— Товарищ полковник, мы только что с дороги и сразу к вам, — заголосил один из провинившихся, — мы не можем сообразить, как так получилось вообще. Наверное, у этих ребят какая-то договоренность была с летчиками или еще что. Тех майоров мы почти загнали…
— Они обиделись на вас и улетели. Кстати, а те спецназовцы, которые сейчас охраняют начальника штаба округа, это не наши фигуранты?
— Нет, товарищ полковник, — вступил в разговор второй из провинившихся «охотников за головами», — похожи очень даже, но не они, я к одному подошел, он там шашлык на обед на мангале для начальника штаба жарил и с поварихой шашни крутил. Я даже поговорил с ним. Нет, не он. Я тех-то запомнил хорошо, там рожи злобные, глаза холодные, как у Джеймса Бонда. А этот с шашлыком добряк, всегда улыбается, реально не тот. Я через отделение документационного обеспечения пробил и через бригаду, из которой они прикомандированы. Это самые настоящие майоры, не агентурщики.
— Ну а куда тогда те делись? — начал закипать полковник. — Спрыгнули с вертолета и исчезли или… — Он внезапно замолчал.
Все встрепенулись, ожидая от шефа умопомрачительный по своей простоте и гениальности вывод.
— Или их ни хрена и не было. Все это… — Он замолчал и вперил взгляд в провинившихся сотрудников.
Те побледнели и опустили головы.
— Я сделаю организационные выводы по результатам этих учений, — заявил полковник, чуть помолчал и добавил: — Совещание закончено, всем землю рыть до потери пульса! Чувствую, что сегодня нам покажут интересное кино про войну.
Начальник штаба округа отдал последние указания, закончил совещание и распустил по рабочим местам личный состав центра оперативно-стратегического управления. Офицеры мерно затопали по настилам. Маскировочные сети колыхались от небольшого ветерка.
Генерал сделал пару звонков, доложил командующему войсками о готовности центра к работе, кивнул охраннику, вышел к месту построения личного состава. Там он посмотрел на темнеющее небо и смачно зевнул.
Офицеры, находившиеся в курилке поблизости, прыснули в разные стороны от греха подальше. Спецназовец, маячивший сзади, достал из полевой сумки зазвонивший телефон «Шмель», протянул его генералу.
— Да, давай, пять минут тебе! — рявкнул в трубку генерал и приказал спецназовцу: — Начинай!
Майор свистнул. Из-за курилки появились несколько бойцов, тащивших огромный скрученный рулон. Двое парней встали у входа и в течение нескольких минут никого не пропускали в центр боевого управления. Потом все внезапно испарились.
Начальник штаба одобрительно покивал головой и размеренно выдвинулся к генеральской столовой под присмотром охранника. Второй спецназовец маялся на пункте управления, дежурил на телефонах и охранял чемодан с секретными документами. Офицеры штаба и прочие должностные лица мирно попивали кофеек, работали на своих компьютерах, куда-то звонили, что-то выясняли. Обычная деловая обстановка.
Старший дежурной смены, он же начальник пункта управления, принимал доклады, пинал оперативного дежурного, наслаждался высокой честью и доверием вышестоящего руководства. Именно он в три часа ночи начнет учения. Вот свезло так свезло!
Начальник штаба вернулся с ужина и, не торопясь, прошел в курилку, в которой, естественно, уже был наведен порядок. Он усмехнулся, вытащил из позолоченного портсигара тонкую сигаретку и со смаком закурил.
— Как думаешь, диверсанты нам сегодня пакости устроят? Ты же сам из них, должен чувствовать, что к чему, — обратился генерал к майору-охраннику.
— Уже начали, — спокойно ответил тот и ткнул пальцем в небо.
От сопки в сторону центра боевого управления плыли несколько ярких огоньков. Они летели медленно, то чуть опускались, то набирали высоту.
На площадку высыпался весь штабной люд и с гомоном принялся обсуждать это явление.
— Беспилотники идут, — высказался кто-то.
— Нет, это парашютисты на специальных куполах, — подкинул кто-то дров в топку.
— По местам! — вдруг рыкнул генерал, и всех будто ветром сдуло. — За мной! — приказал он спецназовцу и прошел на свое рабочее место.
Прошли доклады от групп антитеррора. Они перекрыли все подступы к Центру боевого управления, заняли заранее оборудованные и замаскированные позиции.
Тем временем беспилотники начали искать цели. Наблюдатели стали замечать точки лазерных указателей, хаотично бегавшие по земле и некоторым объектам. Офицеры, дежурившие на командном пункте управления, не смогли опознать эти аппараты. То ли это были американские «Райвены», то ли наши «Гранаты».
На самом же деле диверсанты запустили в небо три китайских фонарика с лазерными указками, привязанными к ним.
Спецы по радиоэлектронной борьбе пытались подавить и перехватить каналы управления, поэтому напрочь глушили все вокруг. Радиоразведчики крыли их многослойным матом и тщетно вели поиск во всех диапазонах. Почти весь мобильный радиосервис накрылся медным тазом. Сотовая связь работала только у МТС.
Начальник штаба волевым решением отдал команду сбить неизвестные беспилотники огнем из стрелкового оружия. Стреляют только офицеры из группы антитеррора. Всю ответственность генерал брал на себя. Несколько очередей трассирующими ничего не дали. Огоньки ушли вверх и пропали из вида. Офицеры ПВО сделали вывод, что операторы увели аппараты из зоны обстрела. На самом же деле просто сменился ветер.
Пока все гонялись за призраками, обстановка резко изменилась. На северо-востоке, в районе расположения отряда внутренних войск, послышались несколько глухих разрывов и звуки автоматных очередей. Пока старший дежурной смены звонил туда и выяснял, в чем дело, некие диверсанты дерзким броском из района сопки Северная атаковали позиции маневренной группы радиоэлектронной разведки.
По донесениям, диверсанты, естественно, были «уничтожены». Но отходя с поля боя, они унесли с собой условные трупы и совершенно реальные аккумуляторы, вытащенные из аппаратных. Группа усиления, ринувшаяся ловить диверсантов, заехала на неизвестно откуда взявшееся минное поле. Вокруг бронетранспортеров начали грохотать взрывпакеты, обрызгивая десант, сидящий на броне, какой-то противной желтой краской.
Командир группы организовал оборону и благоразумно принял решение остановить движение. Мало ли что натыкано на дороге. Поэтому бойцы просто тупо стреляли холостыми с брони и орали как оглашенные.
Лишь только в центре боевого управления было спокойно. Из кунгов и штабных машин никто не выбегал. Оттуда доносилась только легкая музыка и отрывистые фразы.
Начальник штаба работал как заведенный, принимал доклады, отдавал распоряжения. Офицер-оператор наносил на карту обстановку, менявшуюся каждую минуту. Охранники начальника штаба заняли оборону у бронированных дверей. Они изредка выскакивали наружу по приказаниям генерала.
Минут через десять после начала бедлама с пункта управления инженерными войсками доложили о том, что к ним в кунг проникли три каких-то персонажа в жутких масках.
— Чего, — охренел генерал, — вы что несете? Что они сделали? Постреляли в воздух, схватили пару бумажек со стола и убежали? Так какого хрена вы не закрылись, как я приказывал!!
Тут же химики сообщили, что к ним ломились диверсанты в масках и черных комбинезонах. Они попытались лазерным мечом вскрыть бронированную дверь и потом ретировались.
В подтверждение слов химиков за стальными стенами кунга загрохотали металлические помосты, раздались нечленораздельные крики и грохот очередей.
Начальник штаба хищно улыбнулся и кивнул спецназовцу.
— Давай! — приказал он, выскочил из-за стола и подбежал к двери.
Спецназовец перебросил генералу чемодан с секретными документами, тот ловко его поймал.
— Делаем все так, как я говорил! — бросил, как отрезал, генерал и выскочил наружу.
За ним нырнул один из охранников. Офицер-оператор сразу же захлопнул дверь. Второй охранник вытащил пистолет из кобуры и на всякий случай убедился в том, что он не заряжен.
Начальник штаба остановился на помосте возле своего кунга. Сзади как приклеенный маячил охранник. Им было слышно, как кричали штабные офицеры и разрывались телефоны. Неподалеку от центра боевого управления грохотали очереди, раздавались командные крики.
Над всей этой беготней прострекотал «Ми-8» АМТШ с поисковой штурмовой группой на борту. Все-таки сообразили вовремя поднять. Экипаж с допуском к ночным полетам благодаря бдительности некоторых должностных лиц уже дежурил на площадке. Поэтому вертушка взлетела очень быстро.
Генерал так и не понял, откуда нарисовалась троица в черных комбинезонах и масках известных мультяшных и киношных героев.
— Сорри, товарищ генерал, — пробормотал Дарт Вейдер, вжухнул световым мечом и ловко выхватил из рук начальника штаба округа чемодан с секретными бумагами. Охранник-спецназовец ринулся вперед, пытаясь перехватить ручку, но тут же уперся носом в ствол коротыша «АКС-У».
— Полегче, герой! — остудил пыл спецназовца Шрэк.
— Не лезь, все правильно, по условиям учений, — придержал спецназовца генерал, с ухмылкой взглянул на диверсантов и осведомился: — Ну и что дальше?
Тут же из-за кунгов выпрыгнули бойцы в касках и бронежилетах и включили мощные фонарики, ослепляя диверсантов.
Осел заверещал, оттолкнул ближайшего бойца, натянув ему очки с каски на глаза, и ринулся в сторону, противоположного выхода, освещенного синим светом дежурной лампочки.
Шрэк мощным движением резко закинул автомат за спину, схватил двух ближайших бойцов за стволы и крутанул в разные стороны, словно волчки. Бойцы повалились, как кегли. Через них перепрыгнул Дарт Вейдер с чемоданом в одной руке и световым мечом в другой.
Шрэк снова крутанул автомат, и тот оказался у него в руках. Он дал пару очередей, начал прыжками отступать за остальными ряжеными диверсантами.
Но выхода не оказалось. Он был простой фотографией, напечатанной на баннере. Занавес упал, и троица диверсантов оказалась перед внушительной шеренгой бойцов разведбата, ощетинившихся автоматами с холостыми насадками и фонариками. Среди них виднелась довольная физиономия начальника службы войск.
— Как театрально-то! Прямо спектакль какой-то, — заявил Осел, метнулся в сторону и рванул ручку ближайшего кунга.
Тот в отличие от остальных оказался открытым и пустым.
Диверсанты в одно мгновение оказались внутри и захлопнули за собой дверь.
— Товарищ генерал, там же документы, — заорал начальник службы войск, — ну посидят они час, два, три, могут же испортить что-то!
— Это же «Стриж», мобильный пункт управления, там компьютеров на миллионы, — причитал начальник этого самого пункта, он же старший дежурной смены. — Вдруг сломают что-то?!
Начальник штаба округа ухмыльнулся, подошел к бронированной двери и потянул за ручку. Естественно, она не открылась.
Он постучался как можно сильнее и проорал:
— Выходите, господа диверсанты, — с этой машины вам не выбраться, вы окружены.
— Русские не сдаются, — глухо донеслось из-за бронированной двери.
— Ах молодцы, черти, — улыбаясь и отходя от двери, произнес генерал, — устроили суматоху и пробрались в центр, только обломились маленько. Встречи с диверсантами меня кое-чему учат.
— Товарищ генерал, но там же портфель с документами, — напомнил службист.
— Да пускай смотрят, много чего интересного увидят, — отмахнулся начальник штаба округа, — давайте стучите им, переговаривайтесь. Чтобы через полчаса их достали! Я пока кофе попью да перекурю. Пойдем! — он кивнул спецназовцу и гордо удалился.
Разведбатовцы заколотили в мощные двери и начали убеждать диверсантов сдаваться и выходить.
— Да пошли вы на хрен! — донеслось из-за двери.
