Роем ярких искр в льдистой, ветреной темноте высыпали звезды. Ощущение такое, будто здесь, на высоте, в десяти тысячах футов над землей, стояла зима. Обри доел остатки мюсли и забился под кучу одеял вместе с Джуникорн, прижимая игрушку к лицу, пытаясь уловить в ней запах Хэрриет, вспоминая, как пахли ее волосы в ту ночь в штате Мэн – сосновой хвоей, можжевельником.

При мыслях о Мэне, вспоминая, как они срывали друг с друга одежду, как целовались едва ли не безрассудно, Обри охватывало такое же сильное желание обладать Хэрриет, как не так давно ему страстно хотелось пить. И в самую глубокую ночь она явилась, откинула одеяла и прилегла – осторожно, почти застенчиво – рядом с ним: созданная из облака Хэрриет с полной высокой белой грудью, прохладным льющимся шелком волос, губами из сухого тумана и холодным парком языка.

Признательно всхлипнув, он притянул ее к себе и провалился в нее долгим сладостным прыжком без парашюта.