ГЛАВА 4

Вот и прошли эти четыре месяца. Долгие четыре месяца. Вымотались все. Даже я, хоть и привык к длительным перелетам. Слишком уж вымотала меня ответственность за моих сограждан. Или подданных? Не знаю, не знаю. Относились ко мне совсем не как к сюзерену. Нет, меня, конечно, уважали, как капитана корабля, как человека, знающего и умеющего намного больше, чем другие, но никакого низкопоклонства не было. И слава богу. Иначе пришлось бы прикрывать весь этот проект. Относились ко мне просто как к командиру, и я был очень рад этому. Даже тому, что иногда на меня зло зыркали, не согласные с каким-либо моим решением. И это тоже неплохо. Я же помню, как я в армии относился к своему ротному. Иногда убить хотелось, хотя и понимал, что все он делает правильно и все это мне и таким же, как я, салагам во благо. А как я относился к капитану, когда начинал служить под его командованием на корабле? Частенько в горло вцепиться хотелось. А потом стали лучшими друзьями. Надеюсь, и для этих ребят я стану другом. Хотя были бы они молоденькими ребятами — уже давно бы мне в рот заглядывали. Но они-то хоть и выглядят как молоденькие ребята и девчата, мозги имеют уже не юношеские. Да и опыт прожитых лет никуда не делся. Все равно молодцы. Относились ко мне ровно, с уважением, но, повторюсь, без подобострастия. Поэтому и мне приходилось делать все, чтобы не потерять этого уважения. Практически с каждым пришлось беседовать, отвечать на кучу вопросов, проводить занятия по ментальным практикам. Занятия я проводил и индивидуальные и групповые. Хотя я и сам мало что знал и понимал в псионике, но они-то вообще ничего не знали. Зато теперь любой мог то же, что и я. С поправкой на уровень ментоактивности, конечно. И это меня хоть немного успокаивало. Ведь на Земле им придется столкнуться с разными проблемами, а подготовка, как бойцов, у них никакая. Настоящих бойцов у нас только четверо — два парня и две девушки. Зато каких бойцов! Они выучили ту же базу Диверсант, что и я в свое время. Практики у них, правда, не было никакой, не считая виртуального тренажера. Хотя и у меня ее особенно-то и не было. Не считать же столкновений с жуликами и бандитами. Но хоть шеи я сворачивать научился не комплексуя, им этому еще придется научиться. Врагов у нас будет ой как много, и цацкаться с ними я не собираюсь. Слава богу, в Содружестве прошел хорошую школу.

По пути ничего интересного не случилось. Сполоты за нами не пошли. Не знаю почему. То ли потеряли нас, то ли не решились. Ну и прекрасно. Значит, войны между нами нет. Мало ли как дело дальше обернется. Может, еще придется встретиться. Хотя если я и решу наладить с кем-то отношения в Содружестве, то аграфы и сполоты будут в последнюю очередь.

Летели мы даже больше четырех месяцев, так как иногда зависали в транзитных системах. Мы-то на линкоре так и так по три дня проводили в ожидании, но и буксир останавливался иногда на день-два. Менялись вахты пилотов на буксире и техников на артплатформе. За это время на буксире прошли стажировку около половины пилотов. И на платформе успели поработать четыре смены техников и два инженера. А уж на штурмовиках и истребителях носились все как настоящие асы. Я тоже погонял. Здорово! Никакого сравнения с большим кораблем. Маневренность сумасшедшая. Особенно у истребителей. Такое впечатление, что для них силы инерции вообще не существует. А скорость вообще запредельная. До субсветовой немного не дотягивает. От снарядов тоннельной пушки вряд ли уйдет, так как они как раз с субсветовой и летят, но такое впечатление, что могут с ними наперегонки летать.

В одной из систем наткнулись на кладбище кораблей. Именно кладбище. Не осталось ничего целого, только фрагменты. И атланских кораблей, и кораблей Джоре. Обследовать останки я не дал. Вряд ли там сохранилось что-то взрывоопасное, но кто его знает. Там надо было проводить долгую и вдумчивую работу, а времени не было. Хотя покопаться было бы интересно, наверняка много любопытного нашлось бы. Потом, если будет возможность, или сам слетаю, или пошлю кого. Координаты теперь известны.

Опорный пункт оставили на дальней орбите Земли. Теперь система более-менее защищена. Не мешало бы с другой стороны планеты повесить еще одну такую же платформу, но где ж ее взять? Когда добуду еще одну, обязательно притащу сюда. Тогда здесь вообще никому ничего не обломится. А пока и так неплохо. Никто, кроме наших кораблей, теперь в систему войти не сможет. Нет, прорваться к планете, имея достаточное количество кораблей, конечно, возможно, но кому это надо? Ничего особенного в этой планете нет, и терять здесь корабли неизвестно за что никто не будет. Земля дорога только для нас, а для других это обычная заштатная планетка. Можно сказать, дыра дырой. В Содружестве, во фронтире, таких полно. Да и кто сюда сможет добраться? Если только пара рейдеров или каких-нибудь сумасшедших исследователей с топливозаправщиком в сопровождении, а они артплатформе на один зуб.

Корабль спрятали на темной стороне Луны. Не думаю, что земные астрономы нас заметили, но даже если и заметили, то пока будут спорить и ругаться друг с другом, мы уже улетим.

Теперь надо было решить, что делать дальше. Вернее, что делать, я и так знал, но вот как это все сделать наилучшим образом, надо было думать. Да и людям надо дать отдохнуть. Все-таки к таким длительным перелетам они непривычны. Так что придется найти какой-нибудь безлюдный островок в Тихом океане, там их достаточно, и на недельку, а лучше две, там и зависнуть. Отдыхать можно посменно. В принципе на корабле можно держать только вахту, остальные пусть в море плещутся. Расконсервировать пять домиков из спаскомплектов — и достаточно: в тесноте, да не в обиде. А когда все придут в себя, тогда и отправимся в Россию.

Собрал у себя в кабинете актив. Да, у нас теперь был и такой. Как-то сам по себе образовался. Во всяком случае, я никого не назначал. Ну, да это и к лучшему. Что интересно, весь этот актив состоял из бывших военных. Только одна из девиц затесалась, та самая, с самым высоким ИИ, наш главный медик. Всего пять человек, не считая меня, Инги и Кини. Они всегда сидели в сторонке молча и ни во что не вмешивались. Правда, никаких особо важных вопросов мы до сих пор не решали, таких просто не было, а если что и случалось, то решения всегда принимал я единолично, как капитан. Но собирались довольно часто. Обсуждали в основном наше будущее. И неплохо за время этих обсуждений и споров сдружились. А вот теперь надо было приниматься за конкретные дела. Почему-то на наших предыдущих посиделках вопрос набора новых добровольцев мы не обсуждали. Они, по-видимому, считали, что я прекрасно знаю, как этот вопрос решить. А вот я как раз ждал подсказки от них. Все-таки у них и жизненного опыта побольше, и жили они на Земле, в отличие от меня, все последнее время, и лучше разбираются в реалиях жизни в России. Конечно же я надувал щеки и делал вид, что прекрасно знаю, как действовать дальше. Это, видно, и ввело их в заблуждение. Но теперь мне было как-то неудобно признаваться, что я, собственно, не очень-то представляю, как действовать дальше. Поэтому я начал разговор издалека.

— Так, дамы и господа, сегодня мы собрались, чтобы решить пару вопросов. Первый — это вопрос реабилитации экипажа после длительного перелета. Второй — это вопрос по подбору кадров и распределения их. По первому вопросу будет следующее предложение: подобрать необитаемый островок в экваториальном районе Тихого океана, благо их там полно, и дать людям отдохнуть на нем. Возражений нет? Прекрасно. Прежде чем приступать к решению второго вопроса, прошу выслушать мой приказ, или, вернее, указ, который будет зафиксирован искином корабля и примет форму закона. Назначаю Сергея Матвеева командующим космическим флотом империи. Ему надлежит сформировать флот в составе одного линкора, четырех крейсеров и восьми фрегатов. Плюс — вспомогательные корабли.

— Да где же я их возьму? — тут же встрепенулся мой старпом.

— Твои проблемы. Да не хмурься ты. Почти все есть на наших станциях в системе Миры. А чего нет — найдешь. У нас в системе только четыре станции, а где-то еще двадцать одна станция спрятана. Их надо переместить в нашу систему. Там наверняка будет столько кораблей, что хватит не на один флот. Другое дело, что нам большой флот сейчас и не нужен, — воевать мы ни с кем не собираемся. Чисто оборонительный флот. Вернее, эскадра. Но назовем все-таки эту группу кораблей флотом. И звучит солиднее, и будем надеяться, что со временем эта эскадра вырастет в настоящий флот. Так что тебе надо озаботиться набором экипажей и их обучением.

— Да где ж я людей возьму?

— Ищи. Я перед тобой задачу поставил. Ты офицер или где? — Все сразу заулыбались, что немного снизило напряжение. Один только Серега сидел грустный и задумчивый. Ничего, улыбайтесь-улыбайтесь, сейчас всем достанется. — Так, дальше. Сергей Мирошниченко, назначаешься командующим планетарными войсками и министром по чрезвычайным ситуациям. И если без планетарных войск мы пока можем обойтись, то без подразделений МЧС не обойдемся. План создания и комплектования таких подразделений представишь мне через неделю. Дальше. Степан Гудков. Ты у нас подполковник, служил в инженерных войсках, насколько я помню? Назначаю тебя министром экономики. Всей экономики империи.

— Ник, да ты что? Я военный инженер! Какой из меня министр?

— Господа, так уж получилось, что именно вы составили наиболее активную часть нашего коллектива, вот вам и отдуваться. Других людей у меня нет.

— Так, может, подберем кого на Земле? Да и среди наших ребят можно поискать.

— Ищи, подбирай. И назначай их своими заместителями. Но спрашивать я буду с тебя. Имей это в виду. И еще. Хочу, чтобы все запомнили. У нас нет ни адвокатов, ни самого гуманного суда. Я для всех и адвокат, и прокурор, и судья. Правда, наказание у меня одно — пуля в лоб. Так что без обид. Если что-то не получается — приходите, вместе подумаем. В крайнем случае соберемся опять все вместе и, думаю, решим любой вопрос. Дальше. Олег Конкин. Назначаешься начальником разведки и контрразведки. Как назвать свою службу — КГБ, или ГРУ, или еще как, — решай сам.

— С ума сойти! Да я летчик! Я в разведке и контрразведке ничего не понимаю. Из всей разведки я знаю только разведывательные полеты.

— Вот этим тебе и придется в первую очередь заняться. Ты же помнишь, мы пролетали кладбища кораблей? Вот их и надо будет прошерстить в первую очередь. Потом надо будет облететь все ближайшие к Мире системы и посмотреть, что там есть. Кроме того, надо посетить все оставшиеся имперские колонии. Вот это твоя главная задача. А насчет всего остального — ищи специалистов. Сколько хороших спецов в ельцинские времена выкинули на улицу? Вот среди них и ищи. Так, а теперь, краса наша, разберемся с тобой, — повернулся я к Даше Захаровой, которая забилась в уголок и сидела тихо, как мышка. — Ты ведь у нас бывшая учительница? А в данный момент медик? Назначаю тебя министром здравоохранения, образования и культуры.

— А культура ко мне каким боком?

— Ну, кто-то же должен этим заниматься. Почему не ты? И учти, этот вопрос очень важный. Своего у нас, к сожалению, ничего пока нет. Так что придется нам пользоваться пока всем земным. Создай группу из нормальных ребят, и пусть они отбирают земные фильмы, книги, музыкальные композиции. Только без голливудского ширпотреба. Все это мы переформатируем, переведем на инфокристаллы, и люди хоть фильм какой посмотреть смогут. А то у нас в каждой каюте визоры, а смотреть нечего.

— А почему бы нам не закупить инфокристаллы с фильмами в Содружестве? — спросила Кини.

— Нет, Кини, это не очень хорошая идея. Во-первых, в Содружестве к искусству относятся очень, мягко говоря, невзыскательно. Такую чушь я даже на земных желтых каналах не видел. А во-вторых, там все вертится вокруг денег. Деньги есть, значит, ты хороший и умный, денег нет — ты тупой неудачник. И не суть важно, как ты эти деньги добыл — украл или ограбил кого. Не поймали — молодец, поймали — вор и пират. И это главная канва во всей культуре Содружества. Нам это не подходит. Так что, Даша, займись. И не забывай про учителей. Через несколько лет у нас будет куча детишек, и дальше их будет больше и больше. И всех их надо будет учить. К сожалению, баз знаний для учителей у нас нет, так что детей придется учить по земным методикам. И еще. Нам обязательно нужен научный центр. Академия или НИИ. Как я уже говорил, у нас базы знаний в основном военной направленности. Есть, к счастью, и производственные. А вот научных нет. Так что придется доставать теоретические базы знаний из Содружества и начинать работать с ними. Нам это не очень подходит, но начинать с чего-то надо.

— Да где же столько людей набрать?

— А вот с людьми совсем плохо. В этот раз мы сможем набрать человек пятьсот. Экипаж нашего линкора составляет сто человек, еще четыреста — абордажники и пилоты малых кораблей. Итого пятьсот человек. То есть и мест на корабле на пятьсот человек. Нас сорок. Значит, набрать мы сможем четыреста шестьдесят. Учитывая, что сорок человек будут постоянно находиться в медкапсулах, получается как раз пятьсот. Вот так. Я планировал лететь сюда на госпитальном судне, тогда мы смогли бы увезти около двух тысяч человек, но получилось как получилось. И вернуться мы сюда сможем только года через два.

— Почему?

— Олег, ты же у нас безопасннк, скажи, что будет после того, как мы умыкнем пятьсот человек из домов престарелых и больниц?

— На нас начнут охоту. А при чем здесь больницы?

— Там мы сможем набрать людей быстрее всего. Госпитали и клиники. Особенно онкологические отделения. Травматология, хирургия, кардиология — именно там наши потенциальные сограждане. Заодно и многих от смерти спасем. А остальных от инвалидности. Думаю, если пройтись по госпиталям и клиникам нескольких крупных городов и по домам престарелых этих же городов, пятьсот человек мы наберем.

— А как же наши родственники?

— Даша, а как ты себе это представляешь? Вот придешь ты к своим детям предпенсионного возраста, такая молодая и красивая, и что ты им скажешь? Здравствуйте, дети, я ваша мама. Прилетела с другой планеты, чтобы забрать вас с собой. Хорошо если просто выгонят, а то и в психушку сдадут. Вряд ли с тобой справятся, конечно, но шуму ты наделаешь много.

— А как же тогда?

— Не знаю. Во-первых, надо выяснить, ментоактивны твои дети или нет. У тебя сколько детей?

— Сын. Муж умер пятнадцать лет назад.

— А может, твой муж был не ментоактивен и сын пошел в него? Учти, людей без ментальных способностей я к нам везти не позволю. И потом. Скажи мне, как ты оказалась в доме престарелых? Почему не живешь с сыном?

— Ну, так получилось…

— Внуки есть?

— Да. Двое. Внук и внучка. Есть даже трое правнуков.

— А почему с внуками не живешь? Молчишь? Так вот я тебе скажу: я бы не очень хотел видеть твоих родственников у нас. Я ведь все дела наших людей просмотрел. В основном они все одинокие. Есть и с детьми, конечно. Но со всеми надо разбираться. Я понимаю, что дети и внуки многих жили очень небогато, но все равно — бросать мать или отца считаю делом очень непорядочным. Хотя согласен, обстоятельства бывают разные, и придется разбираться в каждом случае. Ну а ты смотри сама. Поступай как знаешь. Но учти одно — если не уверена в порядочности тех, кого хочешь забрать с собой, то лучше оставить их на Земле. Как я и говорил, наказание за любое преступление у меня одно. Какое — я уже говорил. На Земле они хотя бы доживут до своего конца спокойно. В крайнем случае, кого-то и подлечить сможем, чтобы прожили подольше. Но договариваться с каждым придется каждому самостоятельно. После того как подадите прошение на мое имя на каждого своего родственника. С обоснованием. Доведите это до всех.

— Ник, но ведь нас ты забирал, не особенно беспокоясь о нашей порядочности.

— А вот тут ты не права. С вами я совершенно не рисковал. Во-первых, вы все получили воспитание еще при советской власти. Многие прошли войну, а уж послевоенную разруху прошли все и не сломались, а это о многом говорит. Ну а в крайнем случае, если бы кто-то оказался сволочью, я бы его без раздумий выкинул в космос без скафандра, и думаю, остальные меня поняли бы. А вот если кто-то из твоих, предположим, родственников совершит преступление, то мне придется что-то решать со всеми родственниками. Ведь за смерть сына или отца ко мне и к империи любовью не воспылают. И не столь важно, что он закон нарушит. Ведь ты своего сына всегда оправдаешь. Разве не так? Поэтому к этому вопросу прошу всех отнестись очень серьезно, чтобы из-за одного не пострадали многие. Мое решение будет таким: сначала набираем людей из госпиталей, клиник, домов для престарелых, а уж потом, в последнюю очередь, разбираемся с родственниками. Да и то только после согласования со мной своего прошения.

Я, конечно, немного утрировал, ведь после установки симбионта и принятия присяги вряд ли у кого-то получится пойти против меня или империи. Да и нарушить закон никто не сможет. Но вот напакостить ближнему такой кадр сможет. Ведь необязательно, совершая какую-нибудь пакость, надо нарушать закон. Заведется какой скандалист или скандалистка — и сколько он крови у окружающих выпьет. Да и других пакостников хватает. И ведь ничего с таким не сделаешь — закона-то он не нарушает. Хотя определить такого очень сложно, практически невозможно. Но будем надеяться, что нам такие не попадутся. Ведь в небольшом коллективе защититься от такого очень сложно. А терпеть их еще сложнее.

— А где будем людей набирать?

— Думаю пройтись по большим городам. Так будет быстрее. Москва, Питер. Там полно клиник. Не наберем — пройдемся по Киеву, Минску.

— На Украину я бы соваться не советовал, — сказал Сергей.

— Почему это?

— Да там произошла в две тысячи четвертом году оранжевая революция.

— Ну и что? Нам-то что с того?

— Да ты понимаешь, они там с ума все посходили. В нацизм сползать начали. Объявили Бандеру и Шухевича героями Украины. Памятники им ставят.

— Это как? Эти господа со своими бандитами, насколько я помню, как раз украинцев и кошмарили?

— Ну, не только украинцев. Еще они с удовольствием резали поляков, русских и евреев.

— Да, дела. Слушай, Сергей, ты же вроде сам с Украины?

— Нет, я с Кубани. Кубанский казак. Моих предков еще Екатерина на Кубань переселила. Хотя да, я этнический украинец.

— Но украинец же, выходит? Что-то я в тебе никаких отличий от нас не замечаю.

— Да я и сам никаких отличий не замечаю. Хотя по паспорту я русский. Но я часто бывал на Украине, и там меня тоже от местных отличить никто не мог.

— Ну ладно, бузят они там, а нам-то что?

— Да к русским они стали относиться не очень.

— Идиотизм какой-то. Русские-то им чем не угодили?

— Да вроде как Россия захватила Украину и триста лет угнетала. Особенно в последнее время, при советской власти.

— Ну да. Особенно грузин Сталин, хохлы Хрущев, Брежнев и Черненко. Так, что ли?

— Да их там не поймешь. Разве можно понять больных на всю голову людей? И вообще мы для них ватники и татары.

— А почему ватники?

— Ну, наверное, потому, что у нас зимой многие в ватниках ходят.

— А они их не носят?

— Носят. В деревнях у всех есть.

— Ну и?

— Что «ну и»? Я и сам ничего не понимаю.

— А почему именно татары?

— Не знаю. Наверное, имеют в виду завоевание Руси Батыем.

— Насколько я помню из школьного курса истории, татары как раз на юге Руси больше всего и резвились, а на север они вообще не пошли. Непонятно.

— Знаете, российский президент, не прошлый, а теперешний, как-то сказал: если русского поскрести, то появится татарин, — сказал вдруг Сергей.

— Сильно. Хотя, думаю, он прав. Могу даже дополнить: если русского потереть еще сильнее, то появится не только татарин, но и удмурт, и еврей, и мариец, и мордвин, и так далее, и так далее. И ничего плохого в этом не вижу. Да, мы такие. Ну и что? Может, в этом как раз наша сила? Может, поэтому мы не приемлем нацизма? Да и национализма тоже. В общем, я понял, что ты хотел сказать: если к нам прибьется такой псих, то нам с ним придется здорово помучиться. Так?

— Именно.

— Тогда так, прения заканчиваем. Олег, набором людей руководишь ты. Составь план действий. Наметь города. Киев пока не включай. Хотя, думаю, ерунда все это. Из-за кучки идиотов нельзя же о всех судить. Ладно, потом с этим разберемся. К разработке плана можешь привлекать любого. Даю тебе на это неделю. Потом мне на утверждение. Теперь давайте подберем островок для отдыха экипажа. Мы тут с Витом посмотрели и подобрали неплохой островок. Остров Кэролайн, республика Кирибати. Вит, покажи.

На одной из стен развернулся экран.

— Вот, смотрите. Мне кажется, симпатично. Остров необитаемый. От ближайшей обитаемой земли находится в полутора тысячах километров. Что там с водой, не знаю, но нам это безразлично — в каждом доме есть своя опреснительная установка. Лагуна довольно обширная. Как вам?

— Красиво, — мечтательно протянула Даша. — Как у нас на Мире. Там тоже есть такие острова. А вообще-то, капитан, может, лучше махнем к нам в Россию? У нас есть места и получше. Я ведь родилась в Сибири, на Алтае. Там такая красота. Можно расположиться на берегу какого-нибудь горного озера. Сейчас ведь лето, тепло.

— Согласен, в России тоже есть замечательные места. Я бы вообще выбрал Карелию. Там великолепная рыбалка! Но ведь у нас в основном женский коллектив, а женщинам рыбалка не очень интересна. Им ведь главное себя показать. А ведь это лучше всего сделать, раздевшись чуть ли не догола. А в Сибири в бикини не походишь. Даже летом. Так что, Даша, тебе задание. Обеспечь всех девушек пляжными причиндалами. Купальники там, парео, топики-шмопики. Ну, разберешься. С собой-то наверняка никто ничего не взял. Поспрашивай, у кого что есть, и на принтере размножь. У Кини с Ингой что-то возьми. Нам, мужикам, с этим проще — мы и обыкновенными семейниками обойдемся. А насчет Сибири — я подумаю. Если будет возможность, то перед отлетом можно недельку провести у какого-нибудь озера, порыбачить. Но имей в виду, всем девчонкам мы сообщим, что это была твоя идея.

Все засмеялись. И Даша тоже. Вроде отошла. А то всегда Ник и Ник, а тут сразу — капитан. Понятно, что неприятно такое выслушивать, обиделась, конечно, но я ведь прав. И не сказать я ей этого не мог. Но вроде все поняла. Ну, так с ее умищем-то. Недаром она у нас самая умная. Конечно, высокий ИИ еще не признак большого ума, но и дурой с таким индексом по определению быть не может.

Посидели еще, решая разные мелкие вопросы, коих оказалось довольно много. Все-таки я молодец — вовремя замами обзавелся. Если сейчас этой мелочовки столько, то что будет через месяц, когда нас окажется в десять раз больше? Вот пусть замы и вкалывают.

Обед мы пропустили, и время подходило уже к ужину, так что решили заканчивать совещание. Общее собрание решили провести завтра после завтрака. Все вместе отправились в столовую. Столовых, вернее, обеденных залов, на корабле было несколько, но как-то так получилось, что все пользовались столовкой экипажа. То есть дежурной смены экипажа. Зал был небольшим, но так как народ то учился, то был на вахте, — места всем хватало. Сейчас зал был забит. Когда мы вошли, все вскочили и стали хлопать. Вот, блин, нашли звезд эстрады. Я даже растерялся. Чего это они? Потом понял — это для меня привычно улетать и возвращаться, и я на это уже внимания не обращаю, а у них это первый раз. Надо бы сказать что-нибудь. Я поднял руку, и шум стих.

— Поздравляю всех с прибытием в Солнечную систему. Как я и обещал год назад, мы снова здесь. Но прилетели мы сюда по делу, так что прошу не расслабляться. Правда, пару недель мы все-таки отдохнем. Завтра на общем собрании все обсудим. Так что все вопросы завтра. Кому не терпится — вот мои заместители, терзайте их.

Потом прошел к столику, за которым сидели Мишка с Мариной, и уселся к ним. Олег пристроился рядом, на правах деда Маринки, вернее, прадеда. Кини и Инге пришлось потесниться. Поесть мне спокойно, конечно, не дали. Сначала Мишка и Марина приставали с вопросами, потом за меня взялся наш новоявленный безопасник. Он выбил у меня разрешение совместить отдых с работой. Он решил покопаться в базах данных ГРУ, ФСБ и внешней разведки. На их сервера он собрался проникнуть с помощью Вита. Данные на всех вышедших в запас там наверняка есть. Вот с ними он и решил поработать и подобрать кого-нибудь для нас. Я в общем-то не возражал. Только предупредил его, что бывших разведчиков не бывает и как бы нам это не аукнулось. Но под его ответственность — пожалуйста. Он не испугался и все-таки решил претворить свою идею в жизнь. Ну, что ж, пусть занимается. Нам бы и в самом деле не помешало заиметь таких спецов.

Потом поговорили немного о ситуации в России и мире. Вит уже перетряхнул интернет и подготовил небольшую справку. В принципе любой мог подключиться через искин к земному интернету. Я только передачу каких-либо сообщений запретил. Конечно, вряд ли кто решит связаться с кем-то на Земле, но мало ли. Тем более что у нас большинство все-таки девушки, а они часто сначала делают, а потом думают. Но со справкой уже ознакомились все. К счастью, ничто на Земле не изменилось за год. Нет, изменения кое-какие, конечно, были. Кто-то с кем-то воевал, где-то свергали правительства, где-то еще какие безобразия творились. Ближний Восток, как всегда, кипел. Американцы до сих пор превращали Ирак в дикую пустыню. И чего они к ним прицепились? Но это все меня не особенно волновало. Главное, в России было тихо и спокойно. Даже какой-то подъем ощущался. Правда, не благодаря развитию промышленности, а лишь из-за повышения цен на нефть. Но хоть так. Может, в конце концов руководство страны сообразит, что надеяться только на нефть и газ нельзя? Вроде ребята говорили, что нынешний президент мужик толковый. Ну, дай-то бог. Я, конечно, отношусь к России уже как-то отстраненно и не связываю свою судьбу с ней, но нет-нет, да сердце защемит. Странный мы какой-то народ — даже уезжая куда-то сознательно и обосновываясь там навсегда, все равно тоскуем по своей стране. Было бы понятно, если бы покидали райский уголок и обосновывались в какой-нибудь дыре. Но ведь чаще всего наоборот. Уезжают в благополучную, спокойную страну, а тоскуют о своей неустроенной родине. Представляю, что сейчас творится в душе у наших людей. Ладно я, оторванный ломоть, а они ведь еще недавно жили в России. Да, думаю, только их дети, а то и внуки, будут считать Миру своей родиной.

После ужина отправились с Мишкой в мою каюту. Марина, конечно, увязалась с нами. Ну а Кини с Ингой и так жили в моей каюте. Надо было связаться с родителями. Можно сделать это и из столовой, но из каюты удобней. Связываться пришлось через искин, так как мыслесвязь была недоступна из-за отсутствия симбионтов у родителей. У них сейчас как раз утро, около восьми часов.

Наконец связь была установлена. Что тут началось! И слезы, и радость, и упреки, что так долго не появлялись. В конце концов они успокоились. Я рассчитывал навестить их через пару дней, после того как устроимся на острове, но родители об этом и слышать не хотели. Сейчас и только сейчас. Договорились, что Мишка к ним отправится завтра с утра. Ну, это у нас будет утро, а у них как раз вечер. А я к ним присоединюсь через два-три дня. Мишке тут же на хвост села Марина, а мне, естественно, мои подруги. Пришлось обломать всех. Сослался на то, что всем надо отдохнуть, особенно Инге, после такого сложного для нее перелета. Но клятвенно обещал, что с родителями мы их познакомим немного погодя. Мишке приказал взять с собой парочку наших бойцов из тревожной группы на всякий случай. Потом шуганул их из своей каюты. А после этого сделал официальное предложение. Обеим. Что тут началось! Меня завалили прямо в кабинете. Хорошо, что на полу был постелен ковер. Или что-то вроде ковра. До спальни добрались только часа через три. Поспать этой ночью мне, конечно, не удалось.

Утром связался с Олегом. Раз уж назначил его ответственным за набор добровольцев, пусть и собрание сам проводит и объясняет все людям. Он, конечно, сразу начал возмущаться и взывать к моей совести. Пришлось пообещать, что загляну на пару минут, но попозже, попозже. И завалился спать.

Поспать толком не дали. Часа через три меня разбудил вызов от Олега. Он просил меня подойти в конференц-зал. Общее собрание уже подходило к концу, и народ жаждал пообщаться со мной. Я-то им на фига? Олег сообщил, что политику партии он до людей донес, все всё поняли, но хотят все-таки поговорить с капитаном. Придется идти. Быстренько собрался и, даже не позавтракав, отправился на сеанс болтологии.

Вот почему так? Умные же все люди, а вопросы задают идиотские. Почему нельзя помочь правительству России в восстановлении страны? Ну и как это сделать? Никто не смог ответить. Мол, ты начальник — ты и думай. А когда одна пигалица со старыми мозгами обвинила меня чуть ли не в человеконенавистничестве из-за того, что мы собираемся забирать и лечить только ментоактивных, а остальных оставляем без помощи, я просто дар речи потерял. Ну ни фига себе!

— Слушай, красавица, а как ты себе это представляешь? Просвети нас, неразумных.

— Не знаю. Но ведь надо что-то делать. Нельзя же так.

— Ага. Значит, ты такая хорошая и добрая, а мы все бесчувственные чудовища. А я самое главное чудовище. Здорово. А ты понимаешь, что в России несколько сотен тысяч неизлечимо больных? Да, собственно, все больны. Всем надо чистить организм и восстанавливать генокод. Ведь именно поэтому люди и до сотни лет не доживают. А у нас всего сорок медкапсул. Да даже если бы было четыреста или четыре тысячи — все равно всех вылечить мы не в состоянии. Да даже сотую часть не вылечим. И кто будет решать, кого лечить, а кого нет? Лечить только детей? Чьих? Только российских? А остальные? С ними как? Или восстанавливать только стариков? Опять же кто будет решать — кого спасать, а кого нет? И потом, представляете, что начнется, как только на Земле узнают про нас? А если мы будем помогать только россиянам, то Россия тут же получит ультиматум от остальных стран. И скрыть ничего не удастся. Сами говорили, что и в правительстве, и во всех силовых органах столько агентов, что обо всем случившемся в стране за границей узнают быстрее, чем внутри страны. Да даже и ультиматумов не будет. Сразу ударят, испугавшись получения Россией новейших технологий. И кто из вас согласится стать инициатором ядерной войны и уничтожением человечества? Или вы решитесь уничтожить всех и оставить на планете только Россию? В принципе — это возможно. Ну так как, кто согласен на уничтожение миллиардов людей? Ну, что ж вы, девушка, молчите? Так что давайте прекратим себя накручивать и будем реалистами. У нас есть задача, и нам надо ее выполнить. Тихо и спокойно. И совершенно незаметно. И давайте обойдемся без глупого прожектерства и шапкозакидательства. Да, мы сильны. Очень сильны. При желании мы можем даже целую планету превратить в пыль. Но, надеюсь, ни у кого такого желания не возникнет.

И чего это я разбушевался? Хотя и у самого на душе кошки скребут. Как вспомню, как мы отбирали своих первых добровольцев, так самому муторно становится. Ведь там осталась куча стариков. Некоторые уже умерли. Но не могу же я спасти всех — это просто невозможно. Но все равно чувствую себя виноватым. Да, не завидую я тем, кто будет отбирать людей из клиник. Особенно из онкологии. Знать, что можешь кому-то помочь, и ничего не делать — для нормальной психики это страшный удар. Потом и в самом деле понадобится длительная реабилитация.

Потом Сергей-силовик, чтобы как-то сгладить мою вспышку, задвинул небольшую речугу. Вот сразу видно, что всю сознательную жизнь они провели в Советском Союзе. Без политической накачки никак обойтись не могут. А его перлы о великой народной империи и справедливом обществе будущего меня просто умилили. Даже настроение поднялось. Чтобы не расхохотаться, я встал и вышел из зала. Отправился в столовую завтракать. За мной увязался Серега, старпом. Всю дорогу до столовой я хихикал. Уже за столом Серега стал предъявлять мне претензии:

— Ник, чего ты набросился на девочку? Чего плохого в том, что она хотела помочь больным людям?

— Да нет в этом ничего плохого. Помогать людям надо, и с этим никто не спорит. Но ведь она-то и не хотела помогать. А хотела просто обозначить свое желание оказать помощь. Я, мол, обозначу проблему, а решает пусть кто-то другой. А она будет ходить с задранным носом и нимбом над головой. А это уже свинство. Вот ты уже девочку жалеешь, а меня осуждаешь. Своего она добилась, хотя прекрасно понимала, что то, что она предлагала, — нерешаемо. Да ладно, бог с ней. Давай уже завтракать, есть хочется.

— Слушай, а что ты все ухмылялся и хихикал над словами Сергея? Чего он смешного сказал? Может, что-то неправильно?

— Да нет, все вроде правильно.

— Вот именно. У нас есть цель, и она должна сплотить людей.

— Ну вот и замечательно. И цель неплохая. Великая народная империя — это сильно.

— Ну, это он загнул, конечно. Согласен. Но построить справедливое общество — это разве не цель?

— Ну вот и прекрасно. Цель у вас уже есть.

— Почему у вас? А у тебя какая-то другая цель?

— Да не придирайся ты к словам. Хотя могу сказать тебе по секрету: у меня вообще никакой цели нет.

— Это как?

— Как бы тебе объяснить… Понимаешь, мне досталось богатое наследство. Очень богатое наследство. Использовать даже миллионную долю этого наследства я не смогу за всю свою долгую жизнь. Да и мало ли что со мной может случиться. Вот я и решил поделиться. А поделиться я могу только с ментальноодаренными. Вот я и стал их собирать. Ну а если в процессе освоения этого наследства мы сможем построить что-то приличное, то я буду только рад. Надеюсь, у нас получится. Хотя сразу предупреждаю — основная тяжесть при этом ляжет именно на ваши плечи. На плечи актива. Или уже правительства? А я уйду в сторонку. Я ведь совсем не публичный человек, и вся эта колготня меня только раздражает.

— Это мы уже заметили. И чем же ты думаешь заняться?

— Себе я отвожу роль контролера. Буду заниматься своими делами. В основном путешествиями. В мире ведь так много интересного. Ну и с железками я повозиться люблю. Так что чем заняться, найду. Ну и буду иногда наезжать к вам и следить, чтобы вы не зазвездились.

— И где же ты собираешься путешествовать?

— Пока там, где это необходимо. На тяжелых кораблях летать пока, к сожалению, могу только я. А нам надо перетащить все станции в нашу систему. А это работа не на один год. Да и линкором управлять могу только я. Мало ли что может случиться. Я, конечно, рассчитываю, что наши пилоты тоже смогут подтянуться ко мне. Но, боюсь, это произойдет лишь через несколько лет. Вот потом я и рвану куда-нибудь. Да и за распаковкой производственных комплексов надо будет проследить. Инженеров моего уровня у нас пока тоже нет. Но, надеюсь, и они скоро появятся.

— В общем, понятно. Ближайшие лет двадцать тебе придется провести в трудах на Мире.

— Ну, я все-таки не такой пессимист. Думаю, лет через пять-шесть у нас все-таки появятся нужные специалисты. А вот потом меня уже хрен кто удержит.

— То есть потом ты просто дезертируешь.

— Ну ни фига себе заявочки! Да мне вкалывать придется больше всех!

— Да успокойся ты. Шучу я.

— Шутник, блин.

— Сейчас хоть отправишься вместе со всеми?

— Придется. Надо будет помочь ребятам активировать спасдома. Ничего сложного там нет, но я-то это уже проделывал не раз, а из наших никто этим еще не занимался. Да и осмотреться надо будет. А потом возьму кого-нибудь и прилечу обратно на корабль. Надо засеять систему автоматическими зондами, чтобы искин артплатформы мониторил все пространство вокруг. Мало ли кто пожалует.

— Ты думаешь, кто-то сюда может прилететь?

— Вряд ли. Но, как говорится, береженого Бог бережет… Жаль, мы не сообразили прихватить ретрансляторы гиперсвязи. На обратном пути можно было бы установить их по пути следования, и у нас была бы связь с искином опорного пункта, и мы бы всегда знали, что делается в системе и на планете. Ну, это уже мой косяк.

— Да ладно тебе, всего не предусмотришь.

— Согласен. Но зато теперь это все ляжет на ваши плечи. Хоть зло будет на ком сорвать.

— Ну ты и жук!

— А ты думал.

Тут со мной связался Олег:

— Ник, долго вы там с Серегой будете телиться? Все уже собрались давно.

— Иду. Распределяй пока по ботам первую партию.

В каждый бот помещалось по двенадцать человек, так как боты были небольшими, разведывательными. Как раз на отделение разведчиков или диверсантов. Другую летательную технику мы использовать не могли, чтобы не засветиться перед землянами. Эти боты были невидимыми даже для сканеров Джоре, не то что для земных РЛС. А вот другую технику могли и засечь. Правда, Гэл, помнится, шарился по Земле на обычном практически боте, со слабенькой системой маскировки, и никто его не заметил. У нас вся техника обладала такой системой, даже лучше, но рисковать не хотелось. Так что пришлось обходиться нашими двумя разведботами.