ГЛАВА 2

Из системы ушли совершенно буднично. Я думал, у меня будут какие-то переживания, — нет, ничего. Может, потому что собираюсь сюда вернуться, и, похоже, не один раз? А вот каково сейчас моим волонтерам? Надо пойти успокоить.

Я прошел в кают-компанию. На удивление, все отнеслись к уходу из Солнечной системы спокойно. Все разбились по интересам, вернее, по возрасту и о чем-то беседовали. Вообще-то возраст у них у всех был примерно одинаковым, но те, что уже омолодились, кучковались отдельно, а старички отдельно. Много я говорить не стал. Сообщил только, что мы покинули Солнечную систему и направляемся к их новому дому. Пообещал еще раз ответить на все их вопросы потом, всем сразу, пожелал приятного времяпрепровождения и ушел. Да, надо как-то вливаться в коллектив. А то я веду себя как всамделишный император, осталось только трон установить и забраться на него. Доведу ситуацию до того, что они от меня сами шарахаться станут, — как жить буду?

До выхода из гипера, все пять дней, только и делал, что одних доставал из капсул, других укладывал, но омолодил всех. Конечно, я никого не омолаживал, я не Господь Бог, просто привел в порядок их внутренние органы, почистил сосуды, восстановил клетки кожного покрова, поработал с волосяными луковицами, ну и так, по мелочам. А остальное организм сам сделал. И моложе они не стали. Если только телесно. А так все прожитое осталось с ними. И хорошее, и плохое, и радости, и горести, и потери, и приобретения. Хотя, конечно, телесная молодость накладывала на их поведение свой отпечаток. Да по-другому и быть не могло. Ничего, вот освоятся они немного — и хрен их отличишь от сверстников, а пока да, прожитые годы дают себя знать. Как-то непривычно видеть столько молодых и очень серьезных лиц. Все-таки молодежь долго оставаться серьезной не может, а они серьезны всегда, только иногда на чьем-нибудь лице мелькнет улыбка, и все.

После ухода во второй прыжок я собрал всех в кают-компании. И тут уж они взялись за меня всерьез. Вопросов и предложений было множество, хотя я ожидал худшего. Но многое они уяснили для себя из тех баз, что им закачал Никитич в процессе лечения. Инструкцию по работе с симбионтом они выучили, историю и законы империи Атлан тоже. Кое-что он дал по Содружеству. Да и девчонки им многое рассказали. Берта с ними не очень-то общалась, а вот Кини болтала не переставая. Да и Инга много рассказывала о своей планете. Так что особо экстравагантных предложений и дурацких вопросов не было. Во всяком случае, навалять пиндосам и сделать Россию великой державой не предлагали. Люди все-таки были серьезные и умудренные жизнью. Хотя робкие предложения как-то помочь России были. Но на вопрос — чем помочь и как это сделать так, чтобы сохранилось то хрупкое равновесие, что существует сейчас на Земле, — ответить никто не смог. Довольно долго обсуждали будущее уже нашего государства. То, что все население этого государства находилось на этом корабле, они уже знали, и это их не очень-то и смутило. Все-таки жизненная закалка у них была очень хорошей. Ну, так все они прошли послевоенные годы разрухи и восстановления страны, а некоторые и в войне успели поучаствовать. В Великой Отечественной, а кое-кто и в афганской.

— Ник… — Я сам попросил всех называть меня именно так, привык я уже к этому имени. — А почему империя? Разве других форм правления нет?

Это конечно же Дарья Аркадьевна, а теперь просто Даша, самая активная участница нашего разговора. Видно, она и по жизни активистка. Есть такие непоседы вроде моей Кини, до всего им есть дело.

— Потому что это самая стабильная форма существования государства. Даже на Земле некоторые империи существуют уже больше тысячелетия. Взять ту же Англию. Английское королевство, думаю, можно считать возникшим в седьмом веке, когда туда пришли племена англов, саксов и ютов. И ведь Английское королевство существует до сих пор. Да и Российская империя просуществовала больше тысячи лет, если считать за ее возникновение приход Рюрика в Новгород в девятом веке. Да и рухнула она довольно неожиданно и глупо, а могла бы существовать и здравствовать до сих пор.

— Ник, вы что, плохо относитесь к Октябрьской революции и большевикам? — Это уже бывший полковник Мирошниченко Сергей Алексеевич, вроде из танкистов.

— Ну, честно говоря, от революции я не в восторге. Хотя и отторжения тоже нет. Я все-таки правнук тех, кто эту революцию делал, а потом и воевал за нее. То есть потомок победителей. Да и вы все тоже из таких. Относиться с неуважением к своим предкам я не могу, да и не хочу. Хотя, думаю, было бы лучше, если бы Россия так и оставалась империей.

— Это что теперь, у нас будут князья, графы?

— Не знаю. Не хотелось бы. В Содружестве я долгое время жил в Арварской империи, так там нет никаких герцогов и князей. Хотя да, там есть главы кланов и родов, но это все-таки совсем не то. Кстати, наша Кини, которую вы все хорошо знаете, — при этом все заулыбались, — дочь такого вот главы клана. И клан у них один из сильнейших. И как вы заметили, очень неплохая и компанейская девчонка. Во всяком случае, с детишками современных российских чиновников ее даже сравнивать нельзя. Небо и земля. А ведь по богатству и могуществу ее клан превосходит всю Землю. Хотя это сравнение просто некорректно. И их империя, кстати, существует уже несколько тысячелетий и прекрасно себя чувствует. Ну а как будет у нас — это зависит только от нас с вами.

— Ник, еще вопрос. У меня симбионт активировался только утром, и я еще не успел его как следует освоить. Тут в инструкции в одном из пунктов говорится, что симбионт не позволит мне нарушить данное мною обещание. Это как?

— Ну, тут закралась небольшая ошибка. Симбионт не может вам что-то запрещать или разрешать. Он просто помогает работе вашего мозга. А в данном случае он просто усиливает работу той функции вашего мозга, которая и отвечает за выполнение данных вами обещаний. Именно добровольных обещаний. Ведь когда вы даете какое-то обещание, вы даете установку на его выполнение именно себе, а не кому-нибудь. Вот участок мозга, который за это отвечает, усиленный симбионтом, за этим проследит, да еще как проследит. И если вы попытаетесь не выполнить свое обещание или нарушить его, то это может привести к тому, что вы просто свихнетесь или вообще умрете. Поэтому теперь не советую в запальчивости обещать: если ты сделаешь это, то я съем свои грязные носки. Придется есть, и отшутиться не удастся. А помните земную присказку «обещать — не значит жениться»? Теперь жениться придется. Так что с обещаниями осторожнее.

Немного посмеялись, а тут и время обеда подошло. После обеда разговор пошел более сглаженно и неформально, что ли. Много шутили и смеялись. Хотя возникали и серьезные вопросы. Так, например, одного товарища возмутило, что симбионт лишает его права выбора. Ведь, принося присягу, он обещал неукоснительно соблюдать законы империи и теперь вынужден их соблюдать независимо от своего желания.

— А что вам, собственно, не нравится? Да, вы должны соблюдать законы империи. Ну и что? Вы все прожили долгую жизнь и соблюдали законы сначала Союза, а потом и РФ. Если и нарушили что по мелочи, то только по незнанию. Среди вас воров и грабителей нет. Живите спокойно. Просто раньше, на Земле, за тем, чтобы вы не нарушали существующих законов, следили разные силовые ведомства, и не всегда успешно, то теперь вы сами за этим должны следить. И я думаю, это будет намного лучше и честнее. Законы империи, кстати, не такие уж плохие. За многие тысячелетия существования империи ее законы были достаточно отшлифованы, и соблюдать их совсем нетрудно. И они в самом деле заботятся о каждом человеке. Мне, во всяком случае, наши законы нравятся.

Собственно, данный товарищ в чем-то был прав — какое-то нарушение прав личности тут было. И затея эта была сугубо моей. Именно по моей просьбе Никитич при установке симбионта подвешивал к нему эту программку. Не в сам симбионт — это просто невозможно, а именно к симбионту. Изначально такого, конечно, не было. Это уже мое ноу-хау. Может быть, я и не прав и это не очень хорошо, но мне плевать. Я считал, что так будет правильно. Император я или так, погулять вышел? Правда, Мишка обошелся без этой программки. Ну так в нем я как раз уверен, брат все-таки. В крайнем случае парой подзатыльников обойдусь, так сказать, по-родственному.

— А вот в одной статье законов есть один интересный пунктик, о многоженстве. Это как? — спросила одна из девиц.

— Есть такое дело. Но вы, наверное, заметили, что действует этот закон только на ближайшие двести лет. И связано это с демографической проблемой, существующей в нашем зарождающемся государстве. Нам нужны люди, много людей. И одним только набором добровольцев мы не обойдемся. Тем более что, как вы заметили, женщин у нас больше, чем мужчин. И так, к сожалению, будет всегда. В этот раз мы охватили только три города, в следующий прилет на Землю мы пройдемся по всем домам престарелых России, а там в основном женщины. Мы, конечно, постараемся завербовать и инвалидов разных войн, слава богу, привести в порядок мы сумеем, но что из этого получится, я не знаю. Если у кого есть предложения, я с удовольствием выслушаю. Не забывайте, мы теперь в одной лодке.

Так и проболтали до ужина. Из всего этого разговора они вынесли для себя одно, но очень важное: им теперь придется очень много учиться. В первую очередь они все должны стать пилотами. Хотя бы малых кораблей. А потом уже каждый будет выбирать себе профессию по вкусу. Ну, это они думают, что будут выбирать. Все равно я скомплектую линейку профессий, которая нужна в данный момент мне. Заставлять, конечно, никого не буду, но справиться с мягким ментальным давлением они все равно не смогут. А то навыбирают. Нет, для себя, так сказать, для души — всегда пожалуйста, но уже третьей специальностью.

На ужин я выставил десяток бутылок аграфского вина. Было оно совсем слабеньким, но для антуражу самое то. Все окончательно расслабились. Девушки даже затянули какие-то песни. Жаль, что никаких музыкальных инструментов у меня не было. И сделать я их не мог — с органикой у меня работать не получалось. А ведь у нас, оказывается, много музыкантов. Профессионалов, к сожалению, не было, но кто-то умел играть на фоно, кто-то на гитаре, кто-то на баяне. В следующий раз надо будет обязательно озаботиться этим. Выручил Никитич. Он всем сообщил, что может воспроизвести любую музыкальную композицию. Из интернета он скачал все музыкальные произведения, что там нашел. Правда, думаю, не все там являлось произведениями, но да ладно. Так что устроили танцы. К сожалению, я не мог танцевать ни вальс, ни танго, ни даже кадриль, но все равно было весело. Спать разошлись далеко за полночь.

Следующие дни проходили без всякого напряжения. Мы стали постепенно притираться друг к другу. Мишку и еще семерых я уложил в капсулы учиться, а с остальными общался в основном в кают-компании. Каждый день по два-три часа я устраивал мастер-класс в своей мастерской для всех желающих. Желающими были все. Даже Кини, хотя ей это было в общем-то ни к чему. Только Берта не приходила. На этих занятиях я о многом рассказывал и многое объяснял. Народ, конечно, впечатлился. Особенно от того, что и они так смогут. Не сразу, но смогут. Правда, придется много над собой работать, но трудности этих людей не пугали. И в самом деле, поколение железных людей.

По вечерам устраивали посиделки с танцами. Благодаря им мы сблизились еще больше. Теперь уже все общались на «ты». То, что я являюсь императором, все, наверное, уже знали, но вопросов по этому поводу мне никаких не задавали. Хотя вопросы были, как же без них, но, к счастью, не так уж и часто. На все вопросы я старался отвечать как можно подробнее и доброжелательнее. И народ это оценил. Может, поэтому и не напрягали меня с моим императорством.

Наконец прилетели в систему Миры. Сразу направил корабль на станцию Плюшкина. Все-таки это база тыла, а тыловики нигде и никогда себя не обижали, так что благоустроена она была лучше всех. Правда, расконсервирован был небольшой кусочек жилой зоны с совсем небольшим парком, даже, можно сказать, сквером. Да и вообще жилая зона на станции была не такой уж и большой, всего на полмиллиона жителей, а весь остальной объем станции занимали складские помещения. Зато эта небольшая зона была благоустроена по высшему разряду. Один только дворец начальника станции взять. И парки были огромными, с озерами и реками, больше напоминающие леса. Были и сады и скверы. Правда, никто этим всем попользоваться так и не успел. Жалко, конечно. Но зато теперь эта станция надолго станет нашим домом. Нет, и на планете мы тоже будем жить, вернее отдыхать, а кто-то, например работники агропромышленного комплекса, и жить постоянно, но большую часть жизни мы все-таки пока будем проводить на станции. Именно здесь находится огромный медцентр, где народ и будет учиться. Ну и я вместе со всеми. Мне тоже еще учиться и учиться. Можно, конечно, перенести этот медцентр на планету, но зачем заморачиваться?

Залетели в один из доков, что предоставил нам Плюшкин, и стали выгружаться. Мужики-то все были налегке, а вот девушки тащили здоровые баулы — это мои девчонки раздали им барахло, закупленное на Земле. Да и во время полета Никитич им постоянно что-то изготавливал на своем принтере. Жаль, не сообразил выдать каждому по безразмерной сумке. Пришлось вызывать несколько грузопассажирских платформ. Потом было расселение. Я каждому выделил благоустроенную трех-четырехкомнатную квартиру в домах рядом со своим дворцом. Хотя пользоваться этими квартирами им придется не часто — все свое время они будут проводить в медкапсулах, а в перерывах между учебой, думаю, с большей охотой будут проводить время на планете, чем на станции, несмотря на свои замечательные квартиры, от которых они, конечно, были в полном восторге. А мы с девчонками отправились к себе во дворец.

Девчонки разбежались по своим комнатам, а я прошел в свой кабинет. Надо было провести совещание со своими искинами. Поздоровался я с ними еще войдя в систему, да и вообще они были в курсе всех моих дел — Никитич постоянно посылал им короткие сообщения, с моего разрешения, естественно, но поговорить и наметить дальнейшие шаги было необходимо. Искины были очень довольны. Да что говорить, они были просто в восторге. Ведь могла сбыться их мечта о возрождении империи. Тут же посыпались предложения, как набрать побольше и побыстрее ментоактивных людей с Земли. Жук вообще предложил вломиться на Землю, силой собрать всех ментоактивных, а если кто там будет возражать, то их просто загеноцидить. Я его, конечно, сразу послал. Геноцид устраивать я нигде не собирался. Да и зачем мне все ментоактивные с Земли? Между странами за века накопилось столько противоречий, что неизвестно, как их представители будут уживаться друг с другом. В России тоже полно разных народов и национальностей, но друг к другу мы уже привыкли и не особенно разбираемся где кто и живем уже веками дружно и мирно. Всякое, конечно, бывает, но и в одной семье братья иногда цапаются, так что это не страшно. Недаром нас всех считают русскими во всем мире, независимо от национальности. А как будут уживаться эти самые русские с американцами? Или с англичанами? Ведь они нас всех считают дикарями и варварами. И как с ними вместе жить? Не дай бог кто-то из них что-то такое ляпнет не подумавши. Русский просто в морду даст, а вот кто-то из горячих кавказских парней и прирезать может. И зачем мне такой геморрой? А негры? Я против них в общем-то ничего не имею, когда они далеко, но жить с ними? Может, они и хорошие ребята, я с ними за свою жизнь не сталкивался, но лучше уж поостеречься. Вообще-то именно один из американских политических деятелей или писателей, вроде даже Марк Твен — не помню, хоть убей, — сказал: ненавижу две вещи — расизм и негров. Раз уж они сами так считают, а они эту проблему знают очень хорошо, то я и в самом деле поостерегусь связываться с выходцами из Африки. Так что набирать буду только из России. Ну, можно и бывшие республики Союза прошерстить, там тоже люди в основном нормальные. Главное, разных фанатиков не брать. Ни религиозных, ни националистов. Ну их. Без них спокойнее. Это все и растолковал искинам. Вроде поняли. Но набор людей все-таки просили увеличить. Как будто я сам не хочу. Да только как? Тут они все спихнули на меня. Я вроде как землянин и сам должен знать, как это все лучше провернуть. Эх, если бы я и в самом деле знал. А вот чем мне заниматься целый год, мы так решить и не смогли. Отправляться одному на Землю смысла нет. Да и к другим колониям тоже. Если только на разведку. Пообщались еще немного и решили взять тайм-аут на несколько дней. Пока я отдохну на планете и подумаю, и они тоже подумают, может, и придумаем что.

Как раз подошли девчонки. Стали проситься слетать в Содружество. Я даже возмутился — ни фига себе, только вернулись домой, и опять куда-то лететь? Но они насели на меня, мотивируя тем, что сейчас у меня еще есть свободное время, а потом его уже не будет совсем. В общем-то они правы. Пока люди учатся, время есть, а потом столько дел навалится, что и вздохнуть некогда будет. Хотя и сейчас дел полно. Я собирался отстроить на планете небольшой курортный поселок, где бы народ смог отдыхать в перерывах между сеансами учебы, но это в принципе не горит. Можно развернуть временные дома из запасов спасателей. Очень даже неплохие домики, мы же в таком жили, и ничего, понравилось. А уж нашим неизбалованным людям понравится тем более. Да и разворачивать строительный комплекс было неохота. Тем более что не такое уж это простое дело. Придется проводить геодезические исследования, готовить архитектурный проект поселка и самих домов. И всему этому надо учиться. И работать со строительным комплексом тоже еще приобретать знания. Ничего сложного там, конечно, нет, и я за месяц все это освою, но оно мне надо? У меня теперь люди есть, пусть они это все и осваивают. Тем более что строить будут для себя. А я в самом деле лучше слетаю куда-нибудь, да хоть в то же Содружество. Да и Берта просит дать весточку родственникам, что она жива и здорова. Делать это не особенно хочется, но вот как отказать? У Кини-то родственники знают, что с ней все в порядке, и ушастой тоже надо бы успокоить своих. Ладно, слетаем. Поваляемся на пляже недельку и слетаем. Девчонки зашлись в радостном визге, когда я им сообщил свое решение. Правда, мне тут же пришлось обломать Ингу — она с нами не летит. Кто-то должен же возить народ на планету и обратно. В принципе и искины бы справились, но пилот-человек все-таки надежнее. Инга тут же пустила слезу, но я ей объявил, что на время моего отсутствия она остается здесь старшей и ей придется руководить всей нашей маленькой колонией. Она сразу успокоилась и даже преисполнилась гордостью. Ну что ж, пусть немного нос позадирает, все равно руководить всем будут искины, но зачем ей знать об этом? Да и неплохая практика для нее будет.

Следующая неделя прошла в приятных хлопотах. Нет, возникали и проблемы и трудности, но все они были решаемые и конечно же решались. Зато сколько радости было на лицах людей. И это было очень приятно. И море, и лес, и благоустроенные дома — все это ребятам очень понравилось. А главное — возвращенная молодость. На корабле они все-таки не могли полностью воспользоваться ею, а здесь, на планете, ребята и девчата оторвались от всей души. С раннего утра и до позднего вечера слышались веселые крики, смех, песни. Я тоже с ними здорово повеселился. А в конце недели ко мне подошли три пары с просьбой зарегистрировать их брак. В принципе это мог и даже должен был сделать искин, но так как административного у нас еще не было, я решил это сделать сам. Нет, искин подготовить было нетрудно. Заготовки у меня были, а программы ему залить мог и Плюшкин, но я решил зарегистрировать их брак сам. Все-таки первые семейные пары в нашей пока еще маленькой стране. Бракосочетание провели вечером. И торжественно и весело. Мне даже пришлось слетать на станцию и привезти пару дюжин бутылок вина, что хранилось у меня на корабле. Пищевой синтезатор алкоголь выдавать категорически отказывался — наверное, считал его ядом. На следующий день вернулись на станцию.

А через день мы улетали. Приказы я все отдал, хотя какие приказы — приказ был один: учиться, учиться и учиться. Ну, это они хорошо понимали, тем более что в прошлом почти все коммунисты и слова дедушки Ленина помнили хорошо. Мишка тоже просился с нами, но я не взял: нечего от коллектива отрываться. Да он и не обиделся, его пассия Марина, дочка вылеченного летчика, так и так оставалась на станции, а без нее он все равно не полетел бы. А тащить еще и ее с собой — оно мне надо? Ей, кстати, я все-таки установил симбионт, хоть ей и не было еще восемнадцати. Ничего, встал нормально. Правда, разворачивался очень долго. Да, собственно, еще до конца и не развернулся. Ничего, до срока ей осталась всего пара месяцев, вот к этому времени, думаю, и развернется окончательно. Но учиться уже было можно. Думаю, после возвращения и их брак придется регистрировать. Ну а что, ребята молодые, кровь играет, а девушки стали очень практичными — без обещания жениться близко к себе не подпускают.

Лететь придется довольно далеко, поэтому я решил использовать фрегат. Вооружен он, конечно, не очень, но я же не воевать собираюсь. Зато времени на дорогу потрачу чуть ли не в полтора раза меньше. А условия жизни на нем даже лучше, чем на крейсере. С собой взял одну стюардессу, новую пришлось активировать из запасников Плюшкина. На станцию, кстати, тоже еще трех добавил. Свою назвал Джейн. Русских имен стюардессам решил больше не давать, а то как бы путаницы потом не возникло. Летели мы в Аратанскую империю. Там, на границе с империей аграфов, находилась нужная нам станция. Довольно большая торговая станция. И так как аграфы не очень охотно пускали людей на свою территорию, на таких вот станциях и проходила вся торговля между аграфами и людьми. А именно эта станция принадлежала Дому Берты, и главой торгового представительства там был какой-то ее родственник. Вот с ним она и хотела связаться.

Летели мы чуть больше месяца. Все-таки фрегат, с его трехдневным прыжком на пятьдесят систем, — это вещь. Да и забрались мы чуть ли не в центр Содружества. Летели хорошо. Никуда не встревали, транзитные системы проскакивали так, что о нашем существовании никто и заподозрить не мог. Сами иногда учились, но по большей части просто дурака валяли. Иногда целыми днями из постели не вылезали. Правда, Берта сильно уж нервничала. Мы с Кини как могли ее успокаивали. Ну, понять ее можно: столько лет ее погибшей считают — и вдруг вот она я, здрасте.

Лететь к станции решил не на своем фрегате, а поймать недалеко от системы со станцией какой-нибудь небольшой кораблик и уже на нем идти в систему. На станцию мы, конечно, не полетим, а свяжемся с родственниками Берты с края системы. После того как она с ними пообщается, тут же удерем. Что будем дальше делать, еще не решили. Кини просилась слетать в Арвар, но я пока еще не решил. Вообще-то можно было связаться с родственниками Берты по гиперсвязи, но она почему-то не помнила ни одного кода связи. Странно, конечно, но с другой стороны, у нее ведь был дед, да и вообще целый корабль к их с дедом услугам. Ну, ладно, что есть, то есть.

В засаду встали в двух системах от станции, вплотную к аграфской границе. Кораблей здесь почти не было, что нас как раз и устраивало. Вот на несколько систем левее кораблей было много, не протолкнешься. Ну а мы зависли посреди системы и затаились. Через несколько часов в систему вошел маленький кораблик аграфской постройки, меньше даже фрегата. Чего уж он здесь забыл? Наверное, чья-то яхта, тем более что аграфы рядом. Правда, яхточка совсем маленькая, но мне такая и нужна. Кораблик между тем подошел к одному из астероидов и завис в его тени. Тут же из астероидного поля выскочил фрегат, подошел к яхте и состыковался с ней. Похоже, контрабандисты. Ну, мне их дела до лампочки, а вот кораблями они со мной поделиться должны. Смотрим, что у нас там? На яхте три человека, а на фрегате аж одиннадцать. На фига им там столько, корабли-то не боевые? Ладно, потом разберусь, а сейчас работаем. Я удаленно отключил всем нейросети, а потом усыпил. Стояли они в тени большого астероида, так что заметить их вряд ли кто сможет, даже если припрется в эту систему.

Я подлетел к этой сладкой парочке и состыковался с фрегатом. Потом запустил своих дроидов-диверсантов, чтобы они отключили искины на обоих кораблях. Ну что ж, пока можно пообедать, и я пошел в кают-компанию. В рубке находился один, хотя девчонки изредка и заходили сюда, допуск я им дал, но ничего интересного для себя они здесь не нашли — ведь не понимают же ничего, вот и перестали появляться. Сейчас они сидели в кают-компании и о чем-то трепались.

Пока обедал, мои диверсанты закончили свою работу и отключили искины на обоих кораблях. Надел легкий инженерный скафандр и отправился осматривать трофеи.

На фрегате находилось три члена экипажа и восемь девчонок в ошейниках. Вот так да. Вот тебе и аграфы с аратанцами, ярые противники рабства. Видно, аратанцы привезли своим аграфским друзьям мясо для борделей или для собственного развлечения — аграфы те еще затейники. Осмотрел девчонок. Ничего так. Молоденькие, правда, очень, лет по тринадцать-четырнадцать. Но тела уже начали формироваться, так что в дальнейшем вырастут красавицами, если вырастут, конечно. Допросил капитана. Долго он не запирался — всего двое ушей и три пальца. Ну, что ж, так и есть. Товар привезли аграфам. Те, правда, тоже посредники. Обычно парочку оставляют для себя, а остальных везут вглубь империи и там продают. Очень выгодное дело, между прочим. Потом вытряхнул всех троих из скафандров и выкинул их тушки в космос. Не сам, естественно, — дроиды постарались. Перешел на яхту. Нашел трех аграфов. Обыскал их как следует, вскрыл при помощи ключа корабельный сейф. Тридцать семь миллионов на банковских чипах. Неплохо. Да и сама яхта была очень даже ничего. Довольно комфортабельная. Правда, гипердвижок слабоват — прыгает только на три системы за четыре дня, но на то она и прогулочная яхта, а не боевой или торговый корабль. Неплохо бы его затрофеить и притащить к себе. Девчонкам по системе на ней рассекать. Да и другие, думаю, тоже будут не против. Надо же осваивать технику вероятного противника. У меня, правда, есть мой старый крейсер аратанской постройки, но и этот кораблик будет в тему. Но вот как его тащить? Скорость сразу упадет. Эдак мы вместо месяца полтора к себе тащиться будем. А куда, собственно, спешить-то? Все, решено, беру. А вот куда малолеток девать? Не тащить же их с собой. Ладно, скину вместе с фрегатом потом возле какой-нибудь станции. А пока надо перенести их на мой фрегат, и пусть там спят дальше. Аграфов тоже вытряхнул из скафандров и выкинул в космос. Даже допрашивать не стал. Да и что они мне интересного могли рассказать? Мне все их дела до лампочки. Лететь решил на аратанском фрегате. Гипердвижок у него был нормальный, да и сам кораблик девятого поколения — хорошо работорговцы живут. За пару дней доберемся до станции. Вернее, не до самой станции, там нам делать нечего, а до системы со станцией. Вызвал своих дроидов и перетащил девчонок в одну из свободных кают. Потом пошел за своими девчонками. Кини сразу на меня налетела:

— Ник, тебе что, нас мало, ты еще кучу девок притащил, да еще и в ошейниках? Кобель.

Пришлось ее успокаивать и объяснять, откуда они взялись. Берта опять расстроилась. Станция принадлежала их Дому, да и Аратан тут граничил с территориями их Дома, так что вполне возможно, я отправил прогуляться без скафандров кого-нибудь из ее родственников, ведь простые аграфы таких яхт иметь не могут. Оправдываться я, конечно, не стал. Что заслужили, то и получили. А уж из какого кто Дома, мне плевать.

Потом подцепил яхту гравизахватами и притянул ее. Она как раз встала между гранями фрегата. Отогнал свой фрегат подальше и спрятал его в каверне большого астероида. На боте вернулись к фрегату аратанцев, и я загнал его в трюм. Затем разогнались и ушли в гипер. Эти два дня просто бездельничали. А вот Берта все больше и больше нервничала. Мы ее успокаивали, конечно, как могли, но помогало мало. Ладно, скоро прилетим, она поболтает со своими родственниками и успокоится. Немного осталось.

Наконец мы вошли в систему. Я специально вышел с самого края системы, чтобы диспетчер не напрягал, ведь пока мы не подлетим на определенное расстояние к станции, он к нам приставать не будет. Может, мы здесь транзитом. Как вошел в систему, сразу полетел к небольшому скоплению астероидов и завис там. Только собрался встать и пройти в кают-компанию к девчонкам, как ощутил тупой удар по затылку — и все, отключился.

— Очнись, скотина, очнись наконец! — услышал я крики, но какие-то прерывистые, как через стенку. — Ну наконец-то. Лежи и не трепыхайся.

Ага, это Афра. А что, собственно, случилось? Я вроде сидел в кресле пилота, а сейчас валяюсь на металлическом полу. Странно.

— Афра, что случилось?

— «Что случилось, что случилось…» Твоя ненаглядная оприходовала тебя чем-то тяжелым по твоей тупой башке, и нам чуть кирдык не пришел. Хорошо не убила. Видно, живой ты ей нужнее. Но ошейник на тебя она все-таки надела.

— Какая ненаглядная?

— Берта.

— Ну ни хрена себе. И что она собиралась сделать?

— Ну, сначала она пыталась связаться со станцией, но твой искин ей не подчинился. Она заблокировала дверь в рубку и теперь пытается отсоединить искин от питающей шины, и скоро у нее это получится. Так что приходи быстрее в себя и начинай действовать, если она подключит старый искин и свяжется со своими родственниками на станции, то нам конец. Живыми нас отсюда не выпустят.

Я приоткрыл глаза и осмотрелся, во всяком случае, попытался. Башка просто раскалывалась. Ладно, потом себя подлечу, сейчас не до этого. Берта стояла у тумбы с искином и что-то там делала. За ее спиной я ничего разглядеть не мог, но, по-видимому, мой искин она уже отключила и теперь пытается подключить старый.

— Так, Казанова, давай-ка снимай ошейник, пока он тебе голову не оторвал.

— И как я это сделаю?

— Все нервные окончания на кожном покрове шеи я отключила и саму кожу уплотнила. Только делай все быстро.

Я дотронулся пальцем до ошейника и сжег всю электронику в нем. Можно было это сделать и дистанционно, но так мне было удобней. Ну а потом обхватил его двумя руками, и он осыпался пылью. Ментоинженер я или нет? Не все, значит, Берта из башки вышибла. А потом просто усыпил ее, и она рухнула на пол. Да, правильно я им перед входом в Содружество нейросети отключил. Выходит, я никакой не параноик, как меня некоторые называли. Я подошел к нише с искином. Ну да, мой искин уже отключен. Еще минут пять — и она подключила бы старый искин. На соплях, конечно, и долго соединение не продержалось бы, но послать весточку своим родственникам она бы успела, и тогда нам и в самом деле пришлось бы туго. Она бы просто тюкала периодически чем-нибудь тяжелым меня по голове, чтобы я не мог прийти в себя, и спокойно дождалась своих. А вот что было бы потом, даже не представляю. Может, я смог бы уйти, а может, и нет. А вот Берта стала бы настоящей героиней. Вот ведь сука. И что теперь с ней делать? А что с Кини? То, что она жива, я и отсюда видел, но хотелось бы выяснить, заодно ли она с Бертой. Я прошел в кают-компанию. Кини лежала на полу с окровавленной головой и с ошейником. Я поднял ее и положил на диван. Пусть пока полежит, потом ею займусь, а пока надо восстановить искин. По пути в рубку я зашел в каюту капитана и прихватил из сейфа рабский ошейник, там их еще целая связка лежала. Отсюда, наверное, и Берта их взяла — каюта-то и сейф нараспашку. Зашел в рубку и надел ошейник на шейку Берты, настроив его на себя. Хорошо, что у Берты нейросеть была отключена и настроить ошейник она не смогла, а то я бы от него так легко не избавился. Потом подключил искин. Он тут же завопил по всему кораблю:

— Нападение на корабль! Несанкционированное отключение искина! — ну и прочую белиберду. Обормот, раньше вопить надо было. А, ладно, сам виноват. Расслабился, дал им полный допуск, вот и получил.

Да… Вот тебе и самый крутой псион в галактике. Вот тебе и император. Простая девчонка при помощи какой-то железяки низвергла меня с этой высоты. Да, здорово она меня поимела. И ведь у нее почти получилось. Если бы догадалась еще раз тюкнуть меня железкой по башке, то все бы успела сделать. Слишком уж она понадеялась на ошейник. А что мне теперь делать? Ну, в первую очередь надо отсюда сматываться. Я сел в кресло пилота. Реакторы были не заглушены, все системы в рабочем состоянии, так что я разогнался и через два часа ушел в гипер. Отправился я к своему фрегату.

И только в гипере меня начало отпускать. Да, надо же, а ведь я сегодня чудом спасся. И то благодаря Афре, вернее своему продвинутому экспериментальному симбионту. Простой симбионт в такой ситуации вряд ли справился бы. В крайнем случае выжег бы мозг — и здравствуй, вечный космос. Хотя нет, меня бы все равно на части порезали аграфские умники. Надо будет потом Жуку спасибо сказать. Ладно, слава богу, все обошлось, пора и за дела приниматься. Первым делом я отправился к Кини в кают-компанию. Снял с нее ошейник. Это было сделать, кстати, очень просто. Все ошейники были привязаны к пульту, а пульт привязан к капитану. Капитана-то я выкинул в космос, но перед этим не забыл перепривязать пульт на себя: с пленных-то девчонок ошейники надо снимать. Так что и с себя я ошейник мог снять совершенно спокойно, а то устроил чуть ли не боевую операцию, вернее диверсионную. Но это все стресс виноват. Я в тот момент вообще плохо соображал.

Снял с Кини ошейник и подлечил ее.

— Ник, что случилось?

— Берта случилась.

— При чем здесь Берта? Я сидела за столом — и вдруг все пропало, и вот только сейчас я очнулась. Что со мной?

— Все уже хорошо, не волнуйся. С тобой все в порядке. Просто после удара тяжелым предметом по голове по-другому и не бывает. Но теперь ты уже в порядке, а прилетим на наш фрегат — полежишь в капсуле полчасика, и вообще все замечательно будет.

— А где Берта? С ней что? И кто на нас напал?

— Так Берта и напала. Сначала тебя оприходовала железякой по голове и надела ошейник, а потом и меня. Правда, со мной справиться не смогла.

— Где она? И зачем она это сделала?

— В рубке лежит. Хочешь с ней поговорить?

— Да, конечно.

Я сходил в рубку и принес Берту. Усадил ее на диван и привел в себя. Она встрепенулась, рука тут же метнулась к шее и нащупала ошейник. Она сразу как-то сникла и сидела молча, опустив голову. Кини подсела к ней:

— Берточка, зачем? Что мы тебе плохого сделали? Ведь нам было так хорошо вместе.

Берта сидела и молчала. А что, собственно, она могла сказать? Что собиралась обменять нас на спокойную жизнь дома? А может, и орден какой за меня получила бы. Ну, это я утрирую, конечно. Да и спокойной жизни ей никто бы не дал. Все равно трясли бы как грушу. Даже если бы им удалось меня заполучить, а вот это уж вряд ли. Но она-то думала, что сдаст меня тепленьким, а потом и родственники могли заступиться. Поэтому и не убила. За живого многое могла выторговать. Уж спокойствие — точно. Хотя, насколько я знаю аграфов, все равно обманули бы. Вообще-то ее понять можно: вечная любовница — это, наверное, не то, о чем она мечтала и к чему стремилась. А ничего другого я ей дать не мог. Вот она и решила взять судьбу в свои руки. Ну а что при этом мы с Кини вернее всего погибнем — ничего не поделаешь. Как говорилось в одном старом земном фильме, «Боливар не вынесет двоих». Вот она нами и пожертвовала.

— Берта, иди в свою каюту, — приказал ей.

— И что ты собираешься с ней делать? — спросила Кини. — Убьешь?

— Надо бы, но не смогу. И что делать с ней, не знаю. Опять уложить в криокамеру, но она как-то говорила, что лучше смерть, чем опять туда. Не знаю, буду думать. И ты тоже подумай — это и твоя подруга тоже. Ладно, давай уж отсюда сматываться.

— Можно я пойду к Берте?

— Нет.

Она обиженно выпятила нижнюю губку и с высоко поднятой головой вышла из кают-компании. Я тоже прошел в рубку. И в самом деле отсюда пора сматываться. Слишком долго мы тут торчим, не отвечая на запросы диспетчера станции. Ничего страшного в этом, конечно, нет — мало ли что, может, у нас неполадки со связью или еще какая ерунда, но ведь могут и патрульный корабль послать.

Я не спеша, не делая резких движений, двинул фрегат к выходу из системы. Разогнался и ушел в прыжок. За нами вроде никто не погнался. Ну и хорошо.

Два дня я провел один. Кини на меня обиделась и из каюты не выходила. Даже не знаю чем питалась. Один раз встретились в кают-компании, она как раз набирала в какую-то бадью сок из кухонного синтезатора, и все. Ну и ладно. Все равно долго обижаться она не может. Удивляюсь, как она эти-то два дня выдержала.

Наконец подошли к нашему кораблю и состыковались с ним. Берту я перенес на руках, предварительно усыпив. Сразу отправился в медблок и уложил ее в медкапсулу. С этой капсулой я уже поработал, так что ментоскопирование она делала. Запустил процесс и прошел в кают-компанию. Кини была уже там.

— Что ты собираешься делать с Бертой?

— Проведу ментоскопирование.

— А потом?

— Потом? Все будет зависить от того, что она знает.

— А что она может знать? Я вот, например, ничего не знаю — ни где находится наша планета, ни как до нее добраться.

Приятно было услышать, что Миру она называет нашей планетой. Для себя она, видно, уже давно все решила.

— Ну так это ты. Ты и по голове меня не била, и сдать родственникам не собиралась.

— Как тебе вообще такое в голову могло прийти? Я же люблю тебя. Как я могу предать тебя?

— А Берта? Как она могла? Ладно, чего теперь говорить — что случилось, то случилось.

Искин сообщил, что ментоскопирование завершено. Сходил в медбокс и забрал из капсулы информационный кристалл. Берту так и оставил в капсуле. Вставил кристалл в коммуникатор и стал просматривать. Ну что, ничего особо важного я не узнал. Воспоминания детства сразу пропустил, да и юные годы меня не заинтересовали. Да и вообще ничего интересного. Конечно, я узнал о ней много нового, но это я мог узнать и так, просто спросив. Ко мне и Кини она относилась, кстати, неплохо и никогда бы не причинила нам какого-нибудь вреда, если бы не последние события. Когда к нам присоединилась Инга, она это еще как-то перенесла, хотя ее очень раздражало то, что какая-то девчонка с дикой планеты намного сильнее нее ментально, да и вообще намного лучше приспособлена к жизни, чем она. А когда появились мои земляки, она совсем сошла с катушек. Не могла смириться с тем, что дикари, недочеловеки, намного сильнее и даже умнее нее. Ведь интеллектуальный индекс у всех землян тоже был очень высок. Да, они пока мало знали и умели, но через несколько лет перерастут ее во всем. А уж в знаниях тем более. Ведь это были знания древних атлантов, а как археолог она прекрасно понимала, что это такое. А археологом она и в самом деле была хорошим. И не только археологом. Она была и биологом, и ксенобиологом, и ксеноархеологом. А еще и хорошим пилотом. Прекрасно владела любым оружием, да и без оружия была очень опасна. Образование она получила очень хорошее и всестороннее. Ну так ведь она была из довольно знатного рода. И лет ей было аж тридцать восемь! Вот тебе и беззащитная девчушка. А вот о нас она знала и в самом деле немного. Да практически ничего не знала. Знала, что находимся мы очень далеко и лететь к нам больше года. Знала, что между нами и Содружеством живут архи. Ну, могла, конечно, описать нашу планету, Алтаю и Землю. И что это даст аграфам? Да ничего. Нет, экспедиции они в нашу сторону посылать все равно будут, но только хрен они к нам через архов прорвутся. С их разгоном перед прыжком в полтора-два часа от архов им не уйти. Если только послать очень сильный флот, тогда, может, один или два корабля и прорвутся, но они нам на один зуб. Так что можно ее спокойно отпускать. И это даже хорошо, что она расскажет о нас. Слишком уж мы расслабились. Не мы, конечно, а я, но глядя на меня и остальные скоро станут такими же безмятежными. А этого допускать нельзя, космос этого не простит. Так что придется укреплять оборону и нашей системы, и Алтай, и Земли, и других колоний. И это хорошо. Русские без напряжения жить не могут. Так что все в тему.

Поднял Берту из капсулы и отвел в кают-компанию. Ошейник я с нее снял перед тем, как положить в медкапсулу, но все равно она вела себя как кукла, совершенно безучастно. Усадил ее в кресло и сел напротив. Кини тоже находилась здесь.

— И что мне с тобой делать? — спросил у нее, но ответа не дождался. Она так и сидела опустив голову и глядя в пол.

Что удивительно, Кини тоже молчала, хотя видно было, что она еле сдерживает себя. Но, видно, боялась меня разозлить и навредить этим Берте. В принципе я уже решил отпустить аграфку, но как это сделать, еще не придумал. Можно было отдать ей аратанский фрегат, но куда тогда девать освобожденных девчонок. Я-то рассчитывал оставить их во фрегате и сообщить о нем диспетчеру станции. Прилетели бы и забрали их. А отдавать Берте фрегат с девчонками я опасался. Не факт, что ее родственнички не замешаны в работорговле, и тогда девчонок ничто хорошее не ждет. А Берта их защитить не сможет, даже если захочет, ей бы себя как-то оправдать. Да и не будет она их защищать. Были бы это аграфки, а то простые человеческие девчонки. Нет, с ней их отправлять нельзя. Отдать ей яхту? Жалко. Это подарок Кини. Не отдам. Придется девчонок пока оставлять у себя и ловить какой-нибудь корабль у другой станции и пересаживать их на него. Вряд ли хозяева корабля обрадуются этому, но, думаю, до станции их подбросят. Надо бы поговорить с одной из них и узнать хотя бы, откуда они. Но это потом, а сейчас надо решать с Бертой.

— Берта, я не буду задавать тебе никаких вопросов. Я, как ты понимаешь, сделал тебе ментоскопирование. Говорить нам с тобой тоже не о чем. И винить тебя я ни в чем не буду. Ты такая же, как и все твои соплеменники, а у вас предательство в крови, по-другому вы не можете. Удерживать я тебя не стану. Я тебе отдам фрегат — и можешь лететь на станцию, она в двух системах отсюда. Нейросеть я тебе удалил, слишком много там было ненужных файлов с записями. Они аграфам ни к чему. Ты хороший пилот и справишься с управлением фрегатом с помощью коммуникатора его бывшего капитана. И предупреди своих: если хоть один их корабль придет к нам, то тогда ждите нас в гости. Корабли у меня есть, ты это знаешь, и люди теперь тоже есть. И вот тогда аграфов больше не будет. Вообще. Все, пойдем.

Мы все вместе отправились на аратанский фрегат. Там я передал Берте коммуникатор, и мы ушли. Только Кини перед уходом подошла и обняла ее и, простояв так немного, ушла. За все это время не было сказано ни слова. Я снял свой искин, подключил искин старый и забил туда координаты станции. Хотя они там и так были, но на всякий случай. Потом мы отстыковались и ушли в гипер. Я решил выйти из Аратанской империи во фронтир и там уже передать кому-нибудь девчонок.

Зайдя в кают-компанию, увидел плачущую Кини. Ну надо же, она, оказывается, и плакать может. Видно, здорово ей досталось, если даже всегда неунывающая Кини начала истерить. Я присел рядом с ней и обнял ее. Так мы и сидели, пока она наконец не успокоилась.

— Ник, а почему ты не отдал Берте ту маленькую яхточку? А на фрегате могли бы оставить девчонок и улететь. Подождали бы какой-нибудь транзитник, сообщили бы им о девчонках и улетели.

— Ну, во-первых, не хотелось рисковать девочками. Они ведь предназначались как раз аграфам, а те могли их просто уничтожить, чтобы лишнего не болтали. Ведь станция по существу принадлежит им, хоть и находится на территории Аратана. Здесь ведь проходят те, кто летит именно к станции, а не от нее. Ну и во-вторых, это яхту я хочу подарить тебе, чтобы ты могла тоже летать.

Она тут же радостно завизжала и запрыгнула на меня. Вот теперь узнаю свою подружку, теперь это настоящая Кини.

— Ник, но я же не могу пилотировать.

— Ничего, научишься. Базу знаний найдем. Вроде на нашем старом крейсере что-то было. Хотя, раз мы все равно в Содружестве, заскочим куда-нибудь и купим тебе базу. Да, и надо с девочками поговорить, хоть узнаем, откуда они. Пойдем, я сниму с них ошейники и приведу их в сознание. Поговори с ними.

Прошли с Кини к девчонкам. Я снял с них ошейники и привел их в себя. Оставив их с Кини, ушел в свою каюту. На душе было как-то нехорошо. Хотелось выпить чего-то покрепче, но на корабле не было ничего, кроме аграфского вина. Нет, это не пойдет. Сейчас бы стакан водки проглотить и занюхать корочкой хлеба или рукавом. Сразу бы в себя пришел. Но чего нет, того нет. Прилег на диван в кабинете и попытался уснуть. Только задремал, как пришел вызов от Кини. Вызвала она меня через искин корабля. Хоть нейросеть у нее и была включена, но на корабле связь между нейросетями не действовала. Пришлось вставать и идти в кают-компанию — девчонки переместились туда. Ну, правильно, малолеток-то накормить надо, а я и не сообразил.

Девчонки сидели за одним длинным столом и пили сок. Поесть, значит, уже успели.

— Ник, у нас проблемы, — сообщила мне Кини, — шесть девочек из Арвара и две — из Аратана. Купили их у пиратов. Арварские девочки попали к пиратам при захвате круизного лайнера. Отличниц нескольких лицеев наградили путешествием. Вот такая получилась награда. Все они из очень хороших семей. Простые люди, как ты знаешь, в лицей своих детей учиться не отправляют, слишком дорого. А аратанки, две сестры, дочки торговца, были захвачены во фронтире вместе с кораблем их отца. Где теперь их родители, они не знают. И что теперь с ними делать?

— Как что? Что и решили.

— Ник, ты что, не понимаешь? Если мы их передадим аратанцам, то у арварских девочек будут большие проблемы. А если арварцам — то проблемы будут уже у аратанок.

— А если спихнуть их в республике или конфедерации? Тут недалеко.

— Ник, ты же знаешь, как там относятся к арварцам.

— Да, и в самом деле проблема. Слушай, а давай слетаем к капитану, твоему дяде, и попросим его позаботиться о девчонках? Думаю, он не откажет.

— Да, дядя Дэр хороший человек, и он наверняка поможет девочкам. Особенно если мы его об этом попросим.

— Ну, что ж, так и сделаем. Хотя время терять и не хочется. Но, как говорят у нас: взялся за гуж — не говори, что не дюж.

— Что-что?

— Потом объясню. Распредели девчонок по каютам и предупреди, чтобы по кораблю не шатались. И сама с ними не очень откровенничай.

Говорили мы на атланском, поэтому девчонки ничего не понимали, а только недоуменно поглядывали на нас. И еще они со страхом посматривали в угол кают-компании, где замерев стояла Джейн. Я пошел в рубку прокладывать маршрут, а девчонки остались в кают-компании.

Через неделю мы уже были во фронтире у границы Арварской империи. Я стал связываться с капитаном. Но на связь вышел незнакомый мне человек. Меня-то он не видел, а вот я его видел хорошо. Он сообщил, что капитана на борту корабля нет, но он с ним свяжется и пригласит на узел связи. Договорились связаться через час. Мы этот час с Кини пытались понять, что происходит. При чем здесь борт корабля? Система гиперсвязи находилась ведь в имении капитана. А теперь вдруг на корабле. Перебрали множество вариантов, но потом решили дождаться все-таки разговора с самим капитаном.

Через час я вновь вышел на связь. В этот раз в кресле сидел капитан, а рядом с ним стоял Гэл. Я включил обоюдную видеосвязь.

— Привет, капитан. Привет, Гэл.

— Здорово, Ник, — закричали оба, и Гэл тут же протянул капитану раскрытую ладонь, и тот что-то вложил в нее.

— Опять я проспорил, — сказал мне капитан. — Гэл, пройдоха, как чувствует, что именно ты будешь на связи.

— Что случилось, капитан? Почему ты не у себя в имении, а на корабле?

— Все в порядке, Ник, теперь все в порядке. Я в этом проклятом имении чуть не свихнулся от скуки, вот и сбежал опять на корабль. Теперь мы снова наемники. У нас два крейсера, и базируемся мы на нашей станции и даже в том же доке, что и прежде. Только вчера вернулись на станцию. Сопровождали торговцев в Консей, вернее во фронтир у республики. Теперь отдыхаем. А как у тебя дела? А кто там у тебя за спиной прячется? Кини, девочка, здравствуй. Как ты?

— Все хорошо, дядя Дэр. Ты же вроде собирался жениться?

И начался разговор двух родственников. Минут пятнадцать Кини пытала капитана, пока я не цыкнул на нее. Слава богу, угомонилась, хотя и обиделась.

— Кини, ты нисколько не изменилась. Ник, как ты с ней справляешься, она ведь может заболтать до помешательства.

— Да я уже как-то привык. Капитан, у нас тут небольшая проблема образовалась, поможешь?

Я ему рассказал о наших найденышах и попросил забрать их и помочь добраться до родственников. А аратанок попросил отправить на какую-нибудь аратанскую станцию и проследить, чтобы они никуда не влипли. Капитан, конечно, согласился. Правда, я настоял, чтобы мы заключили стандартный контракт между ним и гражданином Арварской империи Ником Дрозом под протокол о сопровождении в империю спасенных мною из рук аграфов детей. Еще и перечислил их поименно. Этот контракт хоть немного поможет ему отмазаться от СБ империи. Ведь девчонки-то молчать не будут, и вскоре их история будет известна СБ. И получится, что капитан ничего предосудительного не сделает. Официально-то я так и являюсь до сих пор гражданином империи, и никто, оказывается, меня в розыск не подавал. Договорились встретиться через два дня в одной системе, недалеко от границ Арвара, практически там же, где в прошлый раз я немного пошалил с аграфами.

Мы до этой системы добрались за полдня. Прятаться по астероидам не стали, нас и так заметить и найти было невозможно. Кини за это время здорово вымоталась с нашими спасенными. Ведь приходилось их даже в туалет водить. Искин корабля их просто не видел, вернее видел, но ни просьб, ни приказов не исполнял, считая их, наверное, неразумными. Сама-то Кини пользовалась на фрегате коммуникатором, который я здорово подшаманил и вставил в него свой небольшой искин, накачанный ментоэнергией. Но делать то же самое для своих временных пассажиров я посчитал излишним. Вот и пришлось ей с ними помучиться. Хотя ее это нисколько не напрягало. Зато наболталась она с ними на год вперед. Единственно, что плохо, — спать все это время мне пришлось одному, так как Кини даже ночевала с ними.

Наконец прибыл капитан. Он завис рядом с астероидным полем. Я, на всякий случай, подождал пару часиков, понаблюдал, не притащили ли они кого на хвосте, а потом вышел с капитаном на связь. Извинился перед ним за то, что не смогу принять его на своем корабле, так как в этом случае СБ из него душу вытрясет. Ведь корабль у меня — это корабль древних. Капитан со мной согласился, хоть ему и хотелось побывать на таком корабле. К нему лететь я тоже не захотел. И ему и Гэлу я доверяю и считаю их своими друзьями, но вот остальной экипаж мне не знаком, и как бы чего не вышло. Мне-то вряд ли кто-нибудь сможет причинить вред, но кто-то может и пострадать. Договорились, что капитан вышлет челнок с одним пилотом, а я его подберу. Заодно попросил у него пилотскую базу для Кини. Правда, у него была только четвертого ранга, но ей больше и не надо. Управлять яхтой сможет, и достаточно.

Когда челнок прилично удалился от крейсера, я подлетел к нему и гравизахватом затащил его в трюм фрегата. После того как люк челнока открылся, пилота я усыпил. Достал у него из нагрудного кармана коробочку с базой для Кини. Потом дроиды перенесли спящих девчонок в челнок. Их тоже пришлось усыпить. На корабле они видели только свои каюты и кают-компанию, и не надо им видеть еще что-то, им же лучше будет. Потом разбудил пилота, он закрыл люк — и я выпихнул челнок из трюма, опять же гравилучом. Отлетел немного от челнока и связался с капитаном.

— Капитан, отзывай свой челнок, пассажиры на борту. Они пока спят, но через пару часиков проснутся. Базу знаний я забрал, спасибо. И еще, капитан, я на одном из сидений оставил пакет с банковскими чипами. Это трофей с аграфов. Там тридцать семь миллионов.

— Ник, ты с ума сошел! Я не могу с тебя взять деньги.

— Брось, капитан, кочевряжиться. Мне они ни к чему, а тебе пригодятся. Единственно, положи аратанским девчонкам по миллиону на счет. Они, можно сказать, теперь сироты. Правда, у них вроде есть какие-то дальние родственники, но неизвестно, как те к ним отнесутся, а с деньгами они всяко не пропадут.

Потом мы еще немного поболтали и распрощались. Было грустно. Не смог даже посидеть за столом и выпить по бокалу вина с друзьями. Что за жизнь такая? Зачем мне все это? Империя эта долбаная. Вся эта суета. Какой из меня император? Да никакой. Мне-то это все зачем? Люди рвутся наверх ради денег и власти, а я? Денег мне не надо, да и нет их у нас еще и неизвестно когда будут. И без них пока обходимся. А власть? Я, может, и не гений, но прекрасно понимаю, что власть — это прежде всего ответственность. А оно мне нужно? Даже сейчас, когда у меня подданных всего четыре десятка человек, я, можно сказать, просто удрал от них. У меня прямо какое-то отвращение к руководству людьми. А когда их будет тысячи? А сотни тысяч? Передать власть кому-нибудь другому? Не получится. Пока я жив, искины баз и станций, а значит и остальные, имеющие с ними связь, никому подчиняться не будут. И что, самому себе глотку перерезать? Нет уж, нет уж. Жить мне нравится. Вот вкалывать не нравится. Вернее, делать то, что мне интересно, мне нравится, и я этим могу заниматься сколько угодно с удовольствием. Вот труд инженера мне нравится. С разными железяками я могу возиться круглые сутки. А вот руководить кем-то мне не нравится, и поэтому я становлюсь злым и раздражительным. А это плохо, очень плохо. Люди-то не виноваты, что им попался такой никчемный руководитель. Наверное, поэтому, чтобы не натворить чего-нибудь, за что самому потом будет стыдно, я стараюсь отлынивать от руководства. Но возвращаться все равно надо. А, ладно, придумаю что-нибудь, когда вернусь. А в принципе чего тут придумывать-то? У меня ведь есть парочка полковников. Назначу одного из них своим заместителем — и пусть пашет. Кто там у меня, дай бог памяти? Один вроде летчик? Ну, это тоже больше инженер, чем руководитель. Хотя командовать кораблем я его так и так поставлю. Пока не знаю каким, но подберу что-нибудь. А вот второй — командир мотострелкового — или танкового? — полка. Это как раз то, что нужно. Вот и пусть командует. А у меня там есть еще несколько офицеров, да и к девушкам надо присмотреться. Я ведь даже не озаботился посмотреть, кто чем раньше занимался, в молодости. Это надо исправить. Как прилечу, первым делом назначу себе зама и прикажу разобраться с бывшими профессиями людей. Хотя бы определим их склонность к чему-либо.

Тут ко мне подошла Кини и положила руку мне на плечо:

— Ник, ты не уснул?

— Нет, задумался просто. Жаль, не смогли с ребятами пообщаться по-человечески.

— Не грусти. Ник. Мы ведь наверняка будем еще прилетать в Содружество, встретимся еще не раз.

— Да, Кини, ты права. Ладно, пора лететь домой.