Глава 26
Существует три вида сюрпризов: приятные, неприятные и обескураживающие. С первыми все понятно. Приплетешься уставший домой, а там килограмм черешни и записка от мамы. Мол, приходила, принесла гостинец, кушай, золотце, не обляпайся. Со вторым тоже нет вопросов. Обычно такими новостями любит радовать начальство в виде дополнительной нагрузки или неожиданной командировки в какой-нибудь Хрень-Илецк. Еще и говорят слащаво-противным тоном: «Миша, (Женя, Сережа), у нас для тебя сюрприз».
Вот с третьим видом все вообще очень сложно. Он из разряда бразильских сериалов, когда живешь-живешь, а оказывается, что дон Эстебан Сан Хосе Маурито твой родной отец. И не плохая новость, и не хорошая, потому что в будущем может стать любой из них. А в данный момент обескураживающая – ибо ты стоишь, офигеваешь и не знаешь, как реагировать.
Вот примерно с такой же физиономией я прихлебывал чаек, чувствуя себя лишним на собственной кухне. Лапоть разбирал продукты, на некоторые удовлетворенно кивая, на другие укоризненно мотая головой. Рис спрашивала его о жизни после гибели какого-то Марка. На что домовой отвечал неохотно и немногословно, изредка косясь на меня.
– Дарья Михайловна, – я поставил кружку на стол. Рис вздрогнула, то ли от резкого звука, то ли от собственного имени, – а мне никто не потрудится объяснить, что у тебя за отношения с моим домовым?
– Да никаких отношений, – дернула плечиком девушка. Однако слишком резко, деланно, словно пыталась показать, что здесь действительно ничего особенного, – знакомый общий был.
– Марк. Это я понял. А если подробнее рассказать?
– Да нечего тут особенно рассказывать, – Рис повысила голос. Ого, как завелась.
– Хорошо, – успокоил я ее взмахом руки, – не хочешь, не говори. У меня для этого Лапоть есть.
Мой приживала, слушавший нашу перебранку более, чем внимательно, как-то странно икнул и исчез. Ага, щас.
– Лапоть, иди сюда!
Домовой появился и тут же исчез… Снова появился и исчез. И так несколько раз, пока не остался стоять с виноватым видом возле тумбочки. Лицо его выражало такую степень муки, что растрогались бы даже бесчувственные эсэсовцы. Однако мне необходимо было разобраться в этой Санта-Барбаре.
– Лапоть, ты же мой домовой?
– Да, – обреченно произнес тот.
– И слушаться меня должен. Верно ли понимаю?
– Верно, – тише ответил Лапоть.
– Если я скажу, вынужден будешь исполнить?
– Исполню, – голос домового был похож на писк мыши.
– Ну хватит мучать Лапу! – не выдержала Рис. – Я встречалась с его прошлым хозяином. Теперь ты доволен?
– Не совсем, – покачал головой я, – ты свой шанс упустила. Я буду разговаривать с Лаптем. Итак, сокол ты мой сизый, откуда знаешь Рис… Дарью Михайловну то есть?
Ответил домовой не сразу. С минуту он собирался духом, несколько раз открыл рот, но все равно говорить стал после длинной паузы.
– Невеста она была хозяина прошлого.
– Марка?
– Марка, – кивнул домовой, – лет восемь как разбежались.
– Чего так?
– Дело житейское, – уклончиво ответил Лапоть.
– Да потому что гад был Марк, а я сразу и не поняла, – вмешалась Рис, – за копейку удавится, а за полкило пыли мать родную продаст.
Я вновь остановил ее жестом.
– А расскажи, мой дорогой, о прошлом хозяине.
– Что о нем рассказывать, человек. Две руки, две ноги, – буркнул он.
– Ничего Лапа тебе не ответит, – снова встряла Рис, – потому что Марк козел. Был. При мне, по крайней мере. При чужих про прошлых хозяев домовые плохого говорить не будут. А я, как ни верти, чужая.
– Да? – удивился я.
– Дарья Михайловна женщина ладная, – кивнул домовой, – ежели вы вдруг пожениться захотите, да ребятишек народить, только рад буду. Лучшего выбора и не найти...
Меня это немного покоробило. Не то, что Лапоть уже сосватал, даже разрешения не спросив, а то, что Рис у него ладная женщина. А вот про Юльку, которую тоже видел, слова не сказал. И ведь спрашивал, как она ему. Тогда как-то отбрехался черт.
– Слушай, Лапоть – дошло до меня, – ты говорил, что прошлый хозяин тебя прогнал. А тут вдруг выясняется, что он умер. Показания как-то не сходятся.
– Ну не совсем прогнал, скорее оставил, – совсем смутился домовой.
Рис же не вытерпела и засмеялась.
– Лап, извини, но он все равно узнает. В общем, Сереж, твой домовой сделал неоценимую услугу для всего города. А может и пары окрестных миров. Убил Лапоть своего прошлого хозяина.
Вот эта новость меня потрясла. Когда начинаешь встречаться с девушкой, подразумеваешь, что у нее были мужчины. Другое дело, если выясняется, что та трижды вдова и ты у нее четвертый. Конечно, метафора так себе для наших отношений с домовым, он ведь вроде мой… нет, не слуга, подчиненный что ли? Тоже не то. В общем, я, принимая его на постой, искренне полагал, что Лапоть не сможет причинить мне вреда. А вон оно что выясняется.
Домовой меж тем совсем расстроился. Он стоял, понуро опустив голову и ронял крупные слезы на линолеум. И, судя по нарастающим всхлипываниями, плач Ярославны только набирал силу. Рис поднялась со стула, обняла домового и стала его утешать.
– Лап, ну ты же не виноват. Просто стечение обстоятельств.
– Ну я… же… получается…
– Ничего не получается.
Я встал и вышел в зал. Да уж, что и говорить. Сумасшедшие встречаются везде, но только в психиатрической клинике это бросается в глаза. А с каждым новым днем мой дом становился все больше похож на психушку. Набрал Юлю. Та ответила, что освободится вечером, скучает, хочет увидеться и вообще у нее для имеется серьезный разговор. За этим меня и застала Рис.
– Ладно, до скорого, – я повесил трубку и вопросительно качнул головой.
– Успокоился он вроде. Готовить сейчас будет. Нам бы лучше уйти, да и пора, кстати.
Меня уговаривать не пришлось. Плачущие девушки – явление не самое приятное, а уж ревущие домовые – тем более. Быстро накинул плащ и обулся. Подумал долю секунды и все же крикнул.
– Лапоть, я буду вечером.
– Хорошо, хозяин, – донесся поникший голос с кухни.
Вот и ладно.
– Напомни адрес, – попросил я Рис, открыв приложение такси.
Девушка по-хозяйски отобрала телефон и вбила нужную улицу с номером дома. Странные у нас отношения. Приятельские, почти панибратские, но вместе с тем иногда настороженные. Будто мы боимся нарушить хрупкую гармонию нашего общения. Я забрал телефон обратно и посмотрел по карте. Опять конспирация – до «Харчевни» придется пройти два дома.
– Там забавная ситуация получилась, – стала рассказывать Рис, пока мы спускались, – Лапоть то ли что-то готовил, то ли чайник поставил. А конфорка потухла. У Марка квартира-студия была. Ну и надышались они, соответственно. Как бы не был силен Игрок, но если отравишься метаном, вариантов нет. Марк пытался добраться до плиты, да еще хуже сделал. Потерял сознание прямо около нее. Самая нелепая смерть Игрока в Отстойнике за последние сто лет.
– Я думал Игрока таким пустяком нельзя убить.
– Ну если кислород для тебя пустяк, – пожала плечами Рис, – можешь записаться в отряд заселения Марса. У тебя будут хорошие перспективы.
– Ладно, ладно, а Лапоть, значит, выжил.
– Ага, во-первых, он же домовой. Их вообще трудно убить. Во вторых, дальше от плиты находился. Повезло, что к Марку был не так привязан.
– Почему? – махнул я вырулившему во двор такси.
Мы сели в машину, пристегнулись и Рис продолжила, когда водитель тронулся. Только теперь вполголоса, чуть громче, чем играющее радио.
– Ты видел домового, что хозяина потерял?
– Клетника видел, которого домовой бросил.
– Вот. Ну и как он был?
– Не в себе, – честно признался я.
– А Лапоть, как я поняла, относительно неплохо себя чувствовал, рассудок сохранил. Понятно, что страдал, куда без этого. Но повезло, что Марк козел был.
– Бедный Марк сейчас вертится в гробу и блеет.
– Млеет. Да и вообще, пыль не переворачивается в гробу. Ты думаешь, чего Лапоть замотался так, что газа не почувствовал? Дело в том, что хозяин у него дерьмо. Три шкуры с домового спускал. Возьмет ингредиентов разных, рецептов и заставит Лаптя зелья варить. Иногда сложные, где оторваться ни на минуту нельзя. Потом продает. Или, при мне было, принес два мешка «безумных глаз», это растения такие, и заставил перебирать. Потому любви у них особой не было.
– Чего Лапоть не сбежал?
– Не могут домовые уйти, если в дом вошли. Хозяин вправе вольную выдать, если не ладится у них или другому человеку передать. Но, в том случае, если и домовой согласен будет.
– Сама чего Лаптя не забрала?
– Ты о чем? У меня в квартире даже цветов нет, а тут разумное живое существо. Я одиночка.
– С Марком же жила.
– Дура была. Да и сдох он. О мертвых либо хорошо, либо ничего, но вот хорошего как-то и сказать нечего. Поэтому помолчим...
Я ехал и думал, что за таким ровным и аккуратным фасадом может скрываться бездна. Рис казалась спокойной, немного стервозной и холодной. А вот же, когда говорила об этом Марке, ее чуть ли не трясло. Равнодушием тут и не пахло. И еще одно. Лапоть сказал, что разбежались они лет восемь как. Это мне тогда семнадцать было. Получается, Рис, она же Дарья Сергеевна, как минимум старше меня. А с виду девчонка девчонкой. Ну да, Игроки же не стареют в привычном понимании.
Под умные мысли и время летит быстрее. Тем более, когда ехать всего ничего. Я расплатился с таксистом и вылез из машины. Рис уже топталась на тротуаре. Только сейчас заметил, что одета она довольно легко, потому мерзнет. И если мою безалаберность в гардеробе можно объяснить горячей кровью корлов, то ее… Я не сразу понял, что Даша (как теперь привыкнуть к этому имени) просто хочет хорошо выглядеть. Ну конечно, вся игровая одежда идеально подобрана по тону. А эта сумка, которая и не нужна вовсе из-за интерфейса, замечательно подходит к обуви. Девочки всегда остаются девочками.
– Пойдем, – буркнул я, делая вид, что и мне прохладно, – а почему решили встретится именно здесь?
– Не знаю, не хотят светится в общине. Да и Стражей тут почти нет. Синдикат здесь тухлый, сюда сваливаются самые никчемные поручения. Которые к тому же уже везде продублированы. Из интересного разве что лавка с книгами. Но цены там, конечно, кусаются. Легче до Москвы рвануть или того же Лондона.
Я и сам уже рассмотрел, о чем она говорила. На карте высветилась точка с названием Синдикат. Достал зеркало и чуть не заржал во весь голос. Никакой не бар – а обыкновенный ломбард. Но судя по размерам, действительно крохотный. Тут точно не задерживаются надолго и не распивают пиво. По заверениям Рис, книжный магазинчик находился во дворе. Аккурат за «Харчевней». Ладно, сначала дела, а потом букинистические развлечения.
На этот раз меня никто не встречал. Похоже, новичка видно во взгляде, неуверенной походке, зажатым движениями. Сейчас же я шел с твердым намерением выпить того божественного нектара, которым шлифовал пельмени. Не пражское конечно (теперь это знал точно), но близко к нему.
И нас не заметили. Точнее несколько Игроков приветственно кивнули Рис. Остальные мимолетно скользнули взглядами и тут же отвернулись. Даже неинтересно. Зато и меня узнали. Во-первых, колдун-бармен, во-вторых, квантовик-охранник. Последний вскочил за нами, преграждая путь молодому архалусу.
– Прошу прощения, сегодня заведение на спецобслуживании.
– Но я только горло промочить.
– В двух кварталах дальше есть «Мимоза», прекрасное местечко, которое держит суккуб. Там можно и горло промочить, и все остальное сделать.
Мы заняли один из столиков. Бармен подошел лично и поцеловал Рис в щеку.
– Все как ты и просила, ни одного пернатого не пускаю. Но это тебе влетит в копеечку.
– Сочтемся, – сказала Дарья, – принеси мне салат какой-нибудь. Только без майонеза.
– А твоему новому другу…
– Пива и орешков.
– Нам, кстати, завезли недурственный портер.
Я кивнул. Атмосфера была сонная, приятная. Словно снаружи царила ленивая середина июня, а не конец января. Бормотал новости телевизор, продолжая самостоятельно переключаться между каналами, негромко переговаривались посетители, звенел посудой бармен-хозяин.
А еще спустя каких-то пару минут я понял, что жизнь удалась окончательно. Потому что черное пиво оказалось выше всяких похвал. Сладковатое, чуть охлажденное, под него даже самые обычные соленые фисташки заходили отлично. Почти уже поднял руку, чтобы сразу заказать второй бокал, как Рис тихонько шепнула.
– Вот и они.
Я повернул голову и чуть не подавился орешком. В помещении вдруг стало темнее от огромных величавых фигур. Разговоры сами собой стихли, а все внимание оказалось приковано к вошедшим. Двое кабиридов в полном боевом облачении по бокам от третьего, по всей видимости, телохранители. Они оберегали покой пожилого демона, что сурово осматривал «Харчевню».
Немного сутулый, что, впрочем, компенсировалось его внушительным ростом. С массивными закругленными рогами, мощной челюстью и тяжелым взглядом. Он откинул полы плаща, и я заметил, что половина левого копыта кабирида механическая. Мода пошла такая что ли?
Старик, которого Проницательность определила как Демопата, обвел помещение тяжелым взором. Остановился на Рис, потом на мне и двинулся к столику. Вот в этот момент, несмотря на полный заряд откатов, кошкодер, лунную сталь, несколько весомых заклинаний, я, как в той песне, «где-то снизу ощутил испуг».
– Ты Рис.
Не дожидась ответа, а может это и не вопрос был, кабирид плюхнулся на стул. Тот оказался мал, поэтому старику пришлось вести себя как хорошо воспитанному пианисту – сидеть на краешке. Что его ничуть не смутило. Телохранители поступили вообще по-хамски. Подошли к ближайшим столикам и жестами показали, что надо пересесть. И никто им слова не сказал, включая бармена. Тот было подскочил с меню, но старик лишь отмахнулся, мол, ничего не надо.
– Покажи копье.
Рис вытащила из инвентаря оружие и подала демону. Тот внимательно осмотрел его и грустно покачал головой. Рога кабирида при этом чуть не задели меня.
– Мой последний сын. Он так хотел стать Ищущим, думал вести за собой легионы кабиридов, прославить наш род. Я ему говорил, что лучше купить направление. Но он же такой честолюбивый и гордый, всего хотел добиться сам...
Старик снова покачал головой и резко повернулся ко мне. Осмотрел так цепко, будто глазами карманы выворачивал.
– Ты его убил?
– Так получилось, – не нашелся я, что ответить.
– Ты не виноват. Он сам выбрал свой путь. Просто я никогда бы не подумал, что малыша Тина сможет одолеть полукровка-человек. Ты, видимо, очень сильный воин. Как тебя звать?
– Серге… Серг, можете называть меня Серг.
– Я Уфир ван Урт из рода Крунов. Последний своего имени, пока дети Тина не войдут в возраст совершеннолетия.
Он протянул свою гигантскую руку и мне пришлось ее пожать. Чувствовал себя в высшей степени неудобно. Убийца сына рядом с родителем. Врагу не пожелаешь.
– Это копье очень важно для меня. Когда мой отец пошел на свою первую вылазку, его отец отдал ему копье и сказал, чтобы тот прославил наш род. Так и получилось. Потом на войну отправился я. И много архалусов закончило свою жизнь на этом наконечнике. Когда я стал стар, то на войну ушел Реот, старший сын. Сын был Ищущим уже тогда. Он пал в третьем сражении. Следом ушли Саграт, потом Ириот и Тин. Все мои мальчики пали.
Теперь мне стало совсем не по себе. Даже пива не хотелось. И плевать, что передо мной сидел демон, самый настоящий. Он в первую очередь был отец. Потерявший всех сыновей.
– Два килограмма, как и договаривались, – прервал молчание демопат, бросив на стол пару мешков, которые Рис тут же убрала, – а тебе, вот…
Он протянул сложенный пожелтевший пергамент.
– Это карта Порядков Мехилоса. Я буду жить на Десятом. Место дрянное, но лучше, чем вечно воюющий Фиролл. Сюда вместе с внуками я и переберусь, пока они не подрастут. А потом уже мы переедем на несколько Порядков повыше. Но это будет не скоро. Если тебе вдруг что понадобится, можешь меня найти.
– Почему? – растерялся я.
– Ты показал себя достойным противником и воином, который знает слово честь. Ты мог не возвращать мне копье из арихалка. Любой другой отдал бы гораздо больше. Поэтому, если тебе нужна будет помощь, можешь обращаться.
Ваша репутация изменена на Ригорист.
Он снова пожал руку, слегка кивнул Рис и вместе со своими телохранителями вышел из «Харчевни». Посетители даже не думали возвращаться на свои места, еле слышно шушукаясь и показывая в сторону двери. Ну еще изредка на нас. А вот Даша, как только кабириды покинули ресторанчик, чуть ли не белугой выла.
– Твою мать, вот я дура. Надо было мастеру-кузнецу показать. Или зачарователю хорошему. Арихалковое копье. И ведь намагичили, не распознаешь сразу. Ох сколько мы денег упустили! Такого оружия в мирах единицы.
– Все мы правильно сделали, – оборвал ее я, – ему это копье действительно очень важно.
– Но…
– Не спорь! – пришлось повысить голос.
А сам раскрыл пергамент, который мне передал Уфир ван Урт из рода Крунов. Забавно. Несколько расходящихся кругов, вписанных друг в друга с точками на них. Видимо, домами. Самый крохотный круг в середине обозначен, как Первый Порядок. Чем меньше круг, тем ниже в нем вписанный процент. К примеру, возле Первого Порядка стояла цифра в 8%. А вот на самом большом, Десятом, где и был обведен красный кружок, процент оказался равен стам.
Навык Аксиология повышен до второго уровня.
– Что означают эти проценты? – спросил я у Рис.
– Сколько допустимо органики в организме для нахождения в конкретном Порядке.
– Ого, – удивился я, – там еще и ограничения.
– Конечно. И чем больше у тебя железок вместо тела, тем выше ты можешь взобраться в иерархии механоидов.
Я вспомнил зверолюда-крокодила, у которого из органики осталась лишь голова с огромным носом. И тот был Правителем Второго Порядка. Судя по всему, серьезная шишка.
– Сереж, Сереж.
– Чего? – поднял я голову, но увидел лишь затылок Даши.
Она, впрочем, как и большинство замолчавших игроков смотрела на экран телевизора. Какой-то странный чешский канал, по всей видимости региональный. И пожилая женщина на фоне раскуроченной двери что-то эмоционально рассказывала. Языка я не понимал, но внизу бежала строка на английском.
«Франтиска Колаш услышала шум и выглянула в окно. Дверь оказалась уже сорвана с петель, а подозреваемый был внутри. Спустя некоторое время предполагаемый преступник появился на пороге, держа бессознательного мужчину. По всей видимости, им являлся хозяин особняка, Радко Поган. Полицией Праги составлен фоторобот подозреваемого».
Особняк Видящих пропал и его место сменила картинка знакомого мне Игрока. Острые скулы, презрительный взгляд и, хоть двухцветное изображение было очень скудно в выборе оттенков, мог поклясться, белоснежные волосы. Вот ведь, зараза, сомневаюсь, что у него нет Маскировки. Он попросту не считает нужным скрываться.
Рис повернулась, посмотрела на меня и мы произнесли дрожащим голосом.
– Началось.
