Эффект обманутых ожиданий – страшное дело. Настроишь себя, распланируешь, и тут все катится к чертям. Познакомился по интернету, пришел на первое свидание, а там… нет, лицо то же, а вот все остальное однозначно превосходит мыслимые и немыслимые представления о красоте. Начнешь читать героическое фэнтези и в третьей главе вдруг вылезает девственница, вокруг которой начинают бегать короли всех государств. Проагитируют родители устроить шашлыки на даче, приезжаешь, а там грядку надо подкопать, здесь изгородь подлатать, в доме окно починить.

Открывая крепкую деревянную дверь, я ожидал чего-то невероятного. Как минимум филиала Александрийской библиотеки. А оказался внутри… маяка. Винтовая лестница, ведущая наверх, щекочущий нос запах соли и отсыревшего дерева, скрипящая под ногами пыль. Не волшебная, а самая настоящая. И где тут должны храниться все записи предыдущего Оракула?

– Сюда, – позвал Сакис.

Он подошел к небольшому кольцу, дернул за него и поднял крышку подпола. Слава яйцам, а то я уж начал переживать, что вместо библиотеки нам придется довольствоваться толстой тетрадью на сорок восемь листов. Вырубленная в скалах грубая лестница вела в большую комнату. Плохо проветриваемую, судя по тому как не хотела зажигаться керосинка в руках Сакиса. Я тем временем подсвечивал помещение Светом, невольно восхищаясь и удивляясь.

Сколько же труда стоило освободить от камня все это? Годы, десятилетия? Работал ли Оракул один, или была задействована бригада? Как он протащил сюда эти шкафы, на которых покоились фолианты? Скорее всего, собирал их здесь.

– Все, сделал, – с довольным видом поднял керосинку Сакис. Посмотрел на мою подсвеченную руку и немного сник, – сахем говорить, что я могу изучать заклинания тоже. Но для этого нужен прах.

– Пыль, – поправил я его.

– Точно, пыль. Но последнюю пыль я отдавать Синдикат, чтобы они нашли Ищущих для избавления маяка от тварей.

– Все Ищущие рано или поздно попадают к Оракулу, – задумчиво пробормотала Рис, рассматривая один из книжных корешков, – ты бы мог брать небольшие деньги за свои услуги.

Простая схема изумила Сакиса. Секунд десять он стоял с раскрытым ртом, а потом быстро закивал.

– Это хорошая идея. Тогда я не буду нуждаться в деньги. Сколько вы готовы заплатить мне?

– Дружище, ты берега-то видь, – нахмурился я, – мы мало того, что маяк тебе вернули, так еще и схему придумали… относительно честного обогащения. А ты тут уже нижнюю губу выпятил.

Видимо, не вся красота русского языка дошла в нужном виде при переходе на испанский, но суть Оракул уловил. Выставил ладони перед собой, мол, все понимает и приносит извинения, развернулся и стал бегать мимо шкафов с книгами.

– Вот про Спаситель. Но это неинтересно. Здесь про магия, которую он применял среди людей. Тогда правила не действовал на Ищущих. Теперь действуют. Мне сахем говорить… Здесь написано, как Спаситель путешествовал по мирам. Вы знаете, когда он вернулся в Отстойник?

– В тридцать три года, – предположил я.

– Верно, – улыбнулся Сакис, вновь отвернувшись к книгам, – здесь про то, что он делал потом. Про его исчезновение. Вот, нашел.

Справедливости ради, листки в руках Оракула нельзя было назвать книгой. Скорее несколько манускриптов, исписанных убористым красивым почерком. Смысл я не понимал, язык был какой-то диковинный, поэтому повернулся к Сакису.

– Что здесь?

– Запись того, что еще не происходить. Я тоже иногда вижу такое. Мне трудно управлять своими мыслями. Сахем говорит, что все придет со временем.

– Это замечательно. А что-то отсюда прочитать можешь?

– Конечно…

Внезапно голос Оракула изменился. Из заискивающего превратился в величавый, менторский.

– Где будет первый Спаситель, там появится и второй. Лик сам найдет его, презрев гордыню, малодушие и честолюбие. Ибо он достоин. И встанет он на стезю бога. И пойдет по пути. Но начнет сомневаться. Потому что жизнь вокруг полна тревог и смятения. Близкие его смертны и сгорят, как спички в костре. И надобно стать Спасителю надчеловеком, Ищущим, что прокладывает себе путь среди общей смуты. Отречь проторенные дороги и проложить свою. Только тогда он найдет то, что ищет. Но на пути его встанут многие. И самые сильные, самые могущественные будут они. Сначала Белый. А через него Черный, Рыжий и Бледный. И когда он встретится со всеми, то искра Спасителя потухнет. И разгорится искра…

– Что разгорится? – спросил я, облизывая высохшие губы.

– Я не понимать, что написано дальше. Листок оторван, – привычным извиняющимся тоном ответил Сакис.

– Что думаешь, Рис? – повернулся я к девушке. Взглянул в ее глаза и мне стало по настоящему страшно. Она будто привидение увидела. – Рис, что такое?

– Это плохо, это все очень плохо.

– Объясни толком.

– Да знаю я, кто встанет на пути. Игроки, которые наводили ужас долгое время. И их имена известны всем: Морос, Бранн, Глад и Омега. Они таких дел натворили, что даже простые обыватели их знают.

– Даже я?

– Даже ты. Погоди, – она вытащила телефон и набрала номер, – не берет тут. Я выйду.

– Сакис, ты что-нибудь понимаешь?

– Нет, но имя Морос я где-то уже встречать. Минуту…

Он принялся рыться в манускриптах, бормоча что-то под нос и вдруг я подумал, что он не случайно стал Оракулом. Греческий рыбак с испанскими корнями, вряд ли задумывающийся о бренности бытия и сложных метафизических законах, сейчас с серьезным видом рылся в древних записях одного из самых могущественных существ, которые когда-либо были в Отстойнике. Охотник говорил, что Ищущим становятся случайно. Стоит лишь находиться поблизости в тот момент, когда умирает предыдущий Игрок. Но именно сейчас, именно в эту секунду, я начал сомневаться в его словах. Что, если все происходит не по воле случая?

– Нашел, нашел. Очень старая запись и плохо видно. Но можно немного попробовать разбирать.

– Попробуй, – кивнул я.

Сакис некоторое время шевелил губами, вчитываясь, а потом стал говорить вслух.

– Не самый сильный из братьев, но наиболее хитрый и изобретательный. В кругу семьи его зовут Завоеватель, вкладывая в это слово то презрение и насмешку, на которое способны только родственники. Но именно беловолосый Морос добился исключительных успехов в так называемом «состязании». Борьбе братьев за власть, когда большая часть мира стенала от их игрищ. Именно Морос возвысил Ищущего Этцеля, известного среди обывателей, как Атилла. И если бы не заговор Омеги, в результате которого Этцель был убит, Морос бы добился удивительных… Дальше непонятно слова. Лишь в конце две строчки… учитывая то, что Морос сделал с собственными братьями, он считается самым опасным из Ищущих, представляющих угрозу Ордену. Видящий Хооботос.

– Понятно, что ничего не понятно, – почесал затылок я.

– Сергей, надо уходить. Не могу дозвониться до Лиция, – вернулась к нам Рис, – если кто может рассказать побольше, то именно он.

– Минуточку. Я вообще-то не получил еще ответ от Оракула на свой вопрос. Правда, я его пока не задавал, но все же.

– Вы помогли мне, я отвечать вам все, что смогу. Но, – в этот момент голос Сакиса стал почти умоляющим, – я не всегда понимать, как все происходить. Изображения в голове, слова перед глазами. Они будто возникать сами. Я не всегда могу их объяснять.

– Мы все же попробуем. Итак… – я набрал воздуха, до последнего боясь произнести вопрос. Точнее, опасаясь услышать ответ на него. Но все же спросил. – Как мне найти хорулов?

Оракул некоторое время стоял, непонимающе смотря на меня. Сложилось впечатление, что он попросту не разобрал последних слов. Но вот потом… потом нечто произошло. Взгляд изменился, став стеклянным, неживым. Страх, тонкой сеткой покрывавший лицо прежде, рассыпался в прах. Плечи Сакиса расправились, грудь поднялась. Теперь он и вправду походил на величавого Оракула, что несет своими словами мудрость веков.

– У тебя есть половина того, чтобы встать на путь, что ведет к ним. Найди остальное и обретешь ключ.

Я ожидал еще слов. Скажем так, более конкретных, но глаза Сакиса вдруг стали вновь живыми. Сам он чуть сгорбился и испуганно заморгал, смотря то на меня, то на Рис.

– Признаться, прошлый Оракул был поболтливее, – заметила девушка.

– Не дави на него, он же предупредил, – вмешался я, – тем более, я вроде бы понимаю, о чем он говорит. Что ж, спасибо тебе Сакис. Обживайся и вообще, удачи в этом нелегком деле.

– Это я хотеть благодарить вас. Вы очень помогать мне.

– Да ладно, чего уж там, – пожал я ему руку и стал выбираться наверх.

Зевы возбужденно били копытами, словно были привязаны к горящему дереву. Я огляделся вокруг – никого. Странные существа. А может кровь убитых гарпий чувствуют.

– Надо будет наведаться к местному сахему, – сказал я, – пусть к Сакису охрану что ли на время приставят. Пока он не сможет себя защитить.

– С чего вдруг?

Вопрос Рис обескуражил меня. Я пожал плечами и раза два открыл рот, чтобы ответить. Получилось лишь на третий.

– Ну вдруг кто задумает с ним что сделать?

– Это не наша забота.

– Да что с тобой? Он тебе настолько не понравился?

– Причем тут это? Вполне приятный парень. Просто он мне никто. Еще один Ищущий, которых тысячи.

– А я тебе кто?

Я не ожидал, но мой вопрос смутил Рис. Она отвернулась, делая вид, что поправляет ремень у зева.

– Это совершенно другое. И вместо глупых рефлексий, ты бы подумал над действительно важными вопросами.

– Какими, например?

– Кто мог убить прежнего Оракула? Существо древнее и мудрое. Одного из самых могущественных Ищущих в Отстойнике.

А вот это вопрос на миллион. Я как-то действительно упустил его из виду. В сущности, Рис была права. Магистр Видящих мог прочесть будущее человека. Но лишь одного, и, как я понял, довольно смутно. Гроссмейстер совершал ровно то же, но уже с прошлым. Оракул же обладал способностью видеть все возможные линии существ – обывателей и Ищущих. И он не смог предсказать свою кончину? Не увидел убийцу? Звучит бредово. Примерно как смерть хорула от руки обывателя. И это совпадение напрягло меня еще больше.

Я завертел головой выискивая возможного противника. Но никого не было. Мягко накатывающие волны январского моря, легкий шепот ветра и отсутствие людей. Даже из церквушки никто не вышел после того, как мы сообщили, что гарпий больше нет. Паранойя? Дай-то бог.

– Что будем делать? – спросил я Рис.

– Домой возвращаться, – отвязала она зева, – у меня это райское местечко доверия не вызывает. Когти надо сдать, с Лицием поговорить. Или ты решил здесь обосноваться?

– Нет, нет, – потянулся я к ремням «лошадки».

И все-таки тревога не отступила. Она лишь уползла подлой змеей в самую потаенную часть души, да там и притаилась. Я взобрался на зева, затянул потуже руки ремнями, во второй раз получилось сноровистее, и легонько ударил пятками по толстым, лоснящимся бокам.

Ветер сразу растрепал отросшие за последнее время волосы. Глаза слезились, шею ласкала приятная прохлада. Рис вырвалась чуть вперед, но я не собирался ее догонять или соревноваться в скорости. Потому что голова была занята совершенно другим. Как можно убить непобедимого Ищущего? Только если он сам этого захочет. Так произошло с хорулом, и скорее всего, так случилось с Оракулом. Вопрос один – зачем?

Мы проскочили ближайший город и выбрались на шоссе, обгоняя редкие машины. Теперь наш путь лежал вдоль побережья, мимо живописного вида сурового, скучающего по сезону и туристам моря. Конечно, летнее Баренцево море далеко от зимнего Эгейского по всем параметрам. Однако…

Наверное, я слишком успокоился. Позволил забыть о том червячке, что подтачивал меня все это время. И поплатился. Почувствовал, как вздыбились мышцы зева, будто чему-то сопротивляясь. Животное упиралось, наклонив голову и выставив ноги. Итог подобных действий на полном ходу был довольно предсказуем. Меня выбросило вперед и, если бы не ремни, я пролетел бы не один десяток метров. А так лишь сделал солнышко и со всей дури ударился о могучую грудь зева.

∞

– Рис, стой!

Сам я натянул ремни так, что зеву явно стало трудно дышать. Животина сделала последний прыжок, перенося вес на задницу и встала на дыбы. Если бы я не был «пристегнут», то сейчас бы уже лежал на земле. А так лишь испуганно смотрел по сторонам.

Рис не успела среагировать. Ее «лошадка» рухнула, словно ей обрубили задние ноги. Просто повалилась вперед, увлекая девушку за собой. Потом и вовсе перекувыркнулась, неудачно приземлившись на шею и сразу затихнув. Легкая смерть. Хотя Путеводитель будет недоволен, очень он просил вернуть подопечных в целости и сохранности. Но это пустяки на фоне Рис. Она оказалась погребена под громадной тушей. Судя по лицу, искаженному от боли, и неестественно вывернутой ноге, все было довольно паршиво.

Я расстегнул ремни и спешился. Но не бросился сломя голову на выручку Рис. А начал осматриваться. Небольшой холм невдалеке от дороги и пустынные скалы со стороны моря. Будь я каким-то нехорошим типом, решившим напасть на путников, то засел бы наверху. И обзор лучше и подобраться к тебе труднее.

Призвал Покров и сразу потянулся за кошкодером.

Рис стонала, закусив губу. Я сдержался, чтобы не броситься к ней на выручку. Но, наверное, именно этого и ждет противник, засевший наверху. Момента, когда я расслаблюсь, повернусь спиной. Зевы не спотыкаются просто так на ровном месте. Значит, тут было нечто вроде магического барьера. И нас ждали. Три отката, сорок пять единиц маны. Относительно плохие перспективы, если их окажется больше двух.

Мое сердце колотилось как бешеное. Я шаг за шагом приближался к холму, готовый в любую минуту пустить в ход меч. Короткий выдох, резкий рывок и… Никого. Мысль, что я ошибся, мелькнула в голове легкой вспышкой. А может это была и не мысль. Потому что в следующее мгновение все вокруг погасло.

Вернулась реальность на удивление быстро. Как мне показалось. Только уж весьма странно. Я слышал шум прибоя, чувствовал вкус моря на губах и вместе с тем тяжелый, смрадный запах, но ничего не видел. Хотел пошевелиться, однако руки оказались связаны за спиной. Что еще происходит?

– Очнулся, – послышался мягкий, вкрадчивый голос. В тот же миг пелена с моих глаз упала и я смог осмотреться.

Мы находились в пещере, на стенах которой плясали тени от горящего костра. Сверкал в отблесках мокрый, залитый чем-то пол, поваленные кули дальше, а рядом в беспамятстве лежала Рис. Сам костер был разожжен под небольшим котелком.

Передо мной же стоял какой-то мужик. Коротышка, с острыми чертами лица, хищным взглядом, в накинутом старом тельнике. Последний смотрелся нелепо – большой, чуть порванный, в багровых потеках и пятнах. Матросскую рубаху мой недруг заправил в короткие штаны. Вообще, он создавал впечатление Робинзона Крузо, который от долгого одиночества был слегка не в себе.

– Я боялся, что ты умрешь. Невероятное расточительство крови. Кровь мертвого человека не так завораживающа. Не беспокойся, ты исполнишь свое предназначение.

– Какое еще предназначение? Кто ты вообще такой?

Нет, у меня был частичный ответ на вопрос. Проницательность подсказала, что передо мной Наблюдатель. Но мне нужно было больше информации.

– Меня зовут Талсиан. Вернее звали раньше. Сейчас меня зовут «Что вам надо», «Пожалуйста, отпустите меня».

Он снова хихикнул, и я допетрил окончательно – парень свихнулся. Талсиан, Талсиан… Почему-то это имя казалось знакомым.

– Все пошли такие разговорчивые, – продолжал мой нечаянный собеседник, – хотят поболтать перед смертью. Умоляют, просят, некоторые даже пугают. Хи-хи-хи… Но никому невдомек, что Ищущим, что обывателям, вы все лишь сосуды для меня. Носители крови.

Талсиан! Наконец я вспомнил. Маг крови, разыскиваемый за убийства. Надо было так вляпаться. Зато, если до этого момента внутри меня оставались какие-то сомнения, то теперь они развеялись окончательно. С этим идиотом договориться не получиться. Значит, выход один – смерть.

– Талсиан, а ты слышал, что говорят о крови сахемы?

– Что могут говорить эти глупцы? – усмехнулся маг, но все же подался вперед.

В принципе, он уже находился в радиусе действия способности. Но я хотел довести до верного. Понизил тон, чтобы Талсиану приходилось напрягаться, чтобы что-то услышать и продолжал нести белиберду. А кровопийца все подходил. Шажок за шажком. Ну что ж, теперь между нами оставалось всего метров пять. Думаю, пора.

Я знал, что смогу применить Праведный огонь даже со связанными руками. Просто знал и все тут. На мгновение стало так светло, что я разглядел пещеру в мельчайших деталях. И оказалось, что тюки, сваленные у стен – не тюки вовсе, а люди. Большей частью мертвые, но встречались среди них и живые. Обессиленные, в кровоподтеках и порезах, но живые.

Праведный огонь погас, и сумрак вновь занял свое место. После применения способности тусклый свет от костра казался издевательством. Но я все же разглядел. Замершее тело мага с обугленной кожей и свалявшимися волосами, сгоревшую одежду, частью прилипшую к телу. Обожженную дочерна конечность, которой тот тщетно пытался укрыться.

Вот только Талсиан и не думал обращаться в прах, как все нормальные Ищущие. Он шевельнулся, засмеялся своим противным смехом и пошел ко мне.