Когда я писал эту книгу, меня очень смущало, что приходится выкидывать огромные куски вселенной Пратчетта. Только Ночной страже и криминальным романам о Плоском мире можно посвятить отдельный том, но в этой книге я их почти не упоминал.

Я написал несколько книг о писателях и их книгах, но впервые я пишу о писателе и его главных книгах. В некотором смысле эта вещь довольно эгоистична, потому что я постоянно перечитывал во время работы лучшие романы Пратчетта.

Написав о таких авторах, как Джеймс Герберт и Иэн Рэнкин, я понял, что больше всего о себе писатели говорят в ранних книгах, поэтому я прошу прощения, что столько внимания уделил ранним работам Пратчетта. Других важных книг и серий я тоже коснулся, но именно первые книги наиболее красноречивы и помогают понять, откуда взялся Плоский мир. Исключение – это «Народ, или Когда-то мы были дельфинами», отдельная книга, очень отличающаяся от всего, что написал Пратчетт. Возможно, именно по этой книге стоит судить того писателя, которым он стал через сорок лет после «Людей ковра».

О Пратчетте, его жизни и книгах можно говорить долго. Некоторые главы писались легко и весело, другие, посвященные более сложным вопросам, потребовали серьезного подхода. Может быть, писать их было даже интереснее, потому что они касаются проблем, с которыми сталкивается не только сам Терри Пратчетт, но и самые разные люди, ведущие самый разный образ жизни. Наверное, в этом и смысл Плоского мира: он интересен самым разным людям и меняет их жизнь к лучшему.