Сообщение

Когда ты возвращаешься, на кухне царит редкостная тишина, словно на поле битвы, уже покинутом побежденной стороной. Стоит упомянуть, что посетителей, ужинающих в зале, меньше при этом не стало, даже несмотря на последний час работы заведения, а вот ее бешеный темп значительно снизился. Подле стола раздачи топчется Хусейн, уставившись на пачку талонов с поступившими в твое отсутствие заказами. Глянув на них разок, видишь, что в основном это десерты.

– Все отлично, дон Хуан? – интересуешься у Уоррена.

– Неплохо, – отзывается тот, натирая аккуратно сложенным полотенцем свою и без того безупречную стойку. – Мы свободны, – добавляет он, изящно пробегая рукой по своим белокурым локонам.

– Рад слышать, – поздравляешь его ты. – Потихоньку можно сворачиваться.

Шефа Брайана застаешь в офисном кабинетике за облачением в повседневную одежду. Ношеные семейные трусы и подвернутые типичные мужские носки разоблачают в нем обычное человеческое начало.

– Отличная сегодня работенка, – подытоживает он, запрыгивая в свободные флисовые брюки. – Ты замечательно справился с этой неприятной ситуацией из-за твоего паренька.

– Спасибо, шеф, – благодаришь его. – Но почему все считают, что это мой паренек? Терпеть его не могу.

– Да ладно, – глухо отзывается шеф, натягивая теплый свитер. – Поподробнее, пожалуйста.

– Ну да! Он все хуже и хуже с каждым днем, – заявляешь ты. – Знать не знаю, что там у него происходит, но взять себя в руки ему определенно стоит.

– Я считаю, свое дело он знает. Повар он стоящий, особенно когда не с ядерного похмелья…

– Да когда такое было-то? – резонно возмущаешься ты.

– Пожалуй, – быстро соглашается шеф Брайан.

– В самом деле, шеф. А бедный Уоррен? Бежать отсюда готов уже. Он вкалывает чертовски больше, лучше и к его чести куда чище, а вынужден убираться за этой свиньей чуть ли не после каждой смены. Представьте, а ведь ему уже тридцать два. В подчинении у человека повар на десять лет младше его, у которого вдогонку на рабочем месте царит полная разруха. Своими глазами видел, шеф.

– Да? – озабоченно спрашивает он, задумчиво уставившись на стену и кусая ноготь. Сделав долгий выдох, шеф обращается к тебе, поднимая глаза: – Как мне лучше поступить? Заменить его на смышленого новичка?

– Я думаю, что можно рассмотреть пару кандидатов на это место. Припугнуть Раффи и на время перевести его на предварительную обработку. Уоррен бы справился, мне кажется.

– Вряд ли, – произносит шеф, отплевывая кутикулу.

– Шеф, но он…

– Не готов он еще, – резко перебивает шеф. – Я тебя уверяю. Ему еще полгода на зелени надо. Думаешь, что он справится с рыбой? Но не в такую смену точно.

– Да, возможно, вы правы, – сдаешься ты в конце концов, несмотря на непреодолимое желание устроить самосуд, но в ситуациях подобного рода лучше положиться на шефа. Опыта в подборе персонала у него явно больше, чем у тебя, но так и хочется выказать свое недовольство, и ты заявляешь: – Тем не менее Раффи тот еще придурок. Серьезно, шеф, я уже устал всякий раз за него отдуваться.

– О-о-о, бедное дитя, – приговаривает шеф, потрепав тебя за щеку и хлопнув по плечу. – Не забывай, что мы все-таки повара.

– Да, но…

– Послушай, – убедительно начинает шеф. – В конце недели я с ним поговорю, а пока разместим объявление о работе и посмотрим претендентов. Может, кого-нибудь толкового найдем, откуда ты знаешь.

– И то правда, – задумчиво соглашаешься ты. – Об этом я даже как-то не подумал.

Внезапно эта вынужденная необходимость взять на работу новичка из проблемы перерастает в увлекательную затею. Тебе нравится идея найти доморощенный талант где-нибудь на периферии, чтобы взрастить от простого послушника до повара и далее. Но ищет ли кто-нибудь из достойных работу в это время года?

– В общем, как будет, так будет, – философски подмечает шеф. – С этим разберемся позже, а пока мне надо бежать. Который час? Вот черт, полдвенадцатого. Жена меня убьет.

– Жена? Мария?

– Нет, Джулия.

– А-а-а, бывшая.

– Да, но мы так и не развелись.

– А как же Мария? Мне она нравилась.

– Мне тоже, пока не стала подозревать меня в измене.

– Да с кем же, черт возьми?

– С женой, Джулией то есть…

– И ты, получается, встречаешься со своей бывшей женой?

– У меня одна и единственная супруга – Джулия – та же самая женщина. Слушай, это сложная история, – отмахивается он. – Всё, я ушел.

Схватив свою сумку и устремившись к двери, он разворачивается напоследок с вопросом:

– Ты на ланче завтра, да ведь?

– Да, шеф, я буду, – отзываешься ты.

– То есть с самого утра, так ведь? С восьми, с полдевятого?

– Примерно так, да.

– Хорошо, тогда встань на раздачу, пока Стефан проводит учет, а затем немедля домой.

– Хорошо, шеф, – обыденно соглашаешься ты.

Тебе нравится случай подменить шефа на раздаче за возможность ощутить себя в его шкуре.

– Ага, и Хусейн сегодня упоминал что-то про нехватку питания для персонала?

– Ах, да…

– Следи, пожалуйста, за тем, чтобы им доставалось сполна. Хоть сельдь, хоть паста. Что угодно, мне все равно. Про это я бы хотел слышать от негодяя Маркуса в последнюю очередь. У нас и так с ним обоюдное непонимание.

– Да, шеф.

– И вот еще что, – вдруг вспоминает он. – Дон Роджас мне сообщил, что нашел сломанную сковороду в уличном баке. Есть предположения?

– Есть… – смущенно протягиваешь ты, понимая, о какой сковороде идет речь. – Без ручки которая?

– И ты ее выкинул?

– Да, я подумал, что…

– А если у тебя девушка заболеет и лишится ручки, ты то же самое подумаешь?

– Навряд ли…

– Ну же, друг, – продолжает он, – если хочешь действительно зарабатывать, используй голову, чтобы не только шляпу носить.

– Да, шеф, – виновато соглашаешься ты, – простите, учту.

– Ну ладно, парень, – улыбается он. – Не переживай только, а лучше отдохни хорошенько. Еще раз говорю, – повторяет он, хлопая тебя по открытой ладони, – ты отлично справился с рыбой.

– Благодарю, шеф, – радостно киваешь в ответ.

– Увидимся, – простившись, он уходит.

Проводив шефа Брайана и чувствуя приближение вечера, ты воспользовался свободной минуткой перевести дух и, сидя в офисе, собраться с мыслями о делах на завтрашний день. Ланч всегда так не к месту, к тому же тот еще сплошной завал. Туристы могут заявиться прямо с самого утра, а вечерние посетители обязательно засидятся в ночь. И никто из них не любит ждать, так что придется молниеносно трудиться. Последует еще один спуск лавины заказов человек на триста как минимум. Рабочая смена в пятницу длится семь часов, а днем в субботу всего пять, что еще критичней при таком количестве публики, так как означает один заказ в минуту. Невероятно важно быть прекрасно к этому готовым, приняв меры заранее, чтобы не оплошать.

Обычно Роджелио и Брианна начинают заготавливать мизанплас для субботнего ланча еще в пятницу, покрывая самые трудоемкие процессы и оставляя на тебя сиюминутные, к примеру голландский соус или вареные яйца, на следующий день. Однако при таком ажиотаже, какой был сегодня, они многого не успевают, будучи брошенными на снабжение для поточной линии. В таких случаях ты просишь их оставлять перечисление выполненного, чтобы знать свои обязанности на утро. Ты снимаешь со стены планшет с запиской следующего содержания:

Шеф,

Начищенный и оформленный картофель в холодильнике, яйца сварены и очищены, бекон нашинкован и выложен на подносе.

С утра все вместе закончим. Мы тебя любим, шеф.

Роджас и Бри

Итак, они успели сварить и очистить яйца, собрать поднос нашинкованного бекона и заготовить картофель нужной формы. Конечно, есть еще неотложные дела: нарезать мохаму, запустить процесс изготовления утки конфи, приготовить пюре из кинзы и травяной йогурт, но в целом сойдет, так как большую часть от объема работы они все же выполнили. Так или иначе, завтра утром они выйдут в шесть часов на смену, и у них будет время до десяти все доделать.

«Этого должно быть достаточно», – про себя надеешься ты.

Вдруг неожиданно в нижнем правом углу оставленной записки ты замечаешь нарисованную стрелку, переворачиваешь листок и обнаруживаешь еще одно адресованное тебе послание. Состоит оно из одной лишь картинки – высокохудожественно изображенный мужской половой орган, дополненный парочкой мохнатых тестикул. Над ним повисло диалоговое окошко облачной формы с начертанными внутри убористым шрифтом словами: «Мужайся, наконец, и выпей со мной сегодня вечером, трус». Послание никем не подписано, за исключением огромного имени Стефана поверх рисунка.

Времени уже без десяти полночь, и ты понимаешь, что времени на сон остается все меньше и меньше.

«Слишком много всего надо успеть завтра к десяти», – думаешь ты. – Уже так поздно, чтобы встречаться с Верой. Она явно будет негодовать».

Ты достаешь свой телефон, чтобы отправить ей сообщение:

Привет, детка. Сегодня сплошное безумие. Работал на линии. Раффи выпал, позже объясню. Дико извиняюсь. Выпьем? Пожалуйста.

Искренне надеешься, что и это свидание не пропадет. В свете минувших событий пару стаканчиков в компании с Верой тебя бы спасли.

Ты ожидаешь от нее ответного сообщения, и в этот момент в двери появляется фигура Хусейна.

– Шеф, – заявляет он, – нужна ваша помощь на линии.

– Ну, Хусейн, – защищаешься ты. – Знаешь же, как там что. Я здесь с девяти утра торчу, парень.

– Не мне, шеф, – продолжает он, – а Дону Хуану. Ему бы с рыбой помочь.

– А-а-а… Что, есть заказы?

– Да, шеф, уйма заказов.

– Вот ведь незадача! – в сердцах восклицаешь ты.

У Уоррена на поточной линии творится натуральный завал. В твое отсутствие со стороны рыбного гриля выросла просто целая гора талонов. Уоррен старается изо всех сил, но одному ему приходится туго. Выглядит он абсолютно растерянным. На плите томятся гарниры, а он сам предпринимает слабые попытки в приготовлении рыбы, но одному с этим всем ему явно не справиться. В момент твоего появления он занят тем, что неумело обрабатывает вином крыло ската. Масло, налитое в сковороду, уже потемнело, но крыло совсем не обжарилось, сохранив бледно-белый цвет с черными вкраплениями пригоревшего жира. Рядом на подносе лежат вскрытые, только что из холодильника, заготовки. На жарочной поверхности стоит кастрюля, в которой громко бурлит соус, брызгаясь во все стороны. Как говорится, лес рубят, щепки летят.

– Как дела, дружище? – улыбаешься ты, похлопывая Уоррена по плечу. – Справляешься?

– Да, шеф, – отзывается он. – Пришло вот пару заказов.

Его уши ярко-красного цвета чуть ли не горят, а по сморщенному лбу тянутся струйки пота, застилая глаза. Он часто моргает, хлопая длинными светлыми ресницами, но не отрывает взгляда от плиты. Выкладываясь на полную, он все равно терпит поражение. Шеф Брайан был, несомненно, прав: Уоррен еще не готов к этой должности.

– Эй, шеф! Прибираемся? – надменно восклицает Хулио, заметив тебя. – Что там у тебя, Хуанита? Всё ли в порядке? Я уже хочу сворачиваться. Ты не готов, детка?

– Да заткнись, Хулио, чертов придурок! – рычит в ответ Уоррен.

– Да, Хулио, остынь, – добавляешь ты, многозначительно взглянув на него. – Не в этот раз.

– Отлично, шеф, – вставляет Хусейн. – Мне нужен заказ от четырнадцатого столика. Они уже столько ждут.

– Черт побери, Хусейн, дай нам время, – уже сам заводишься ты. – Да что с вами всеми такое? Мы тут вроде не в игрушки играем!

Ты бросаешь на жарочную поверхность чистые сковородки.

– Ну что, Уоррен, давай сделаем это, – заявляешь ты. – Я и ты. Их не слушай, это касается только нас с тобой.

– Да, шеф! – ликующе восклицает он. – Спасибо вам.

Но в его голосе явственно слышны истерические нотки.

В следующий момент, когда ты лезешь в холодильник за новым крылом ската, у тебя в кармане начинает вибрировать телефон. Уделяешь этому мгновение, чтобы прочитать сообщение от Веры:

Уже в постели. Смертельно устала. Сегодня никак, может, завтра? Целую.

Единственная твоя мысль – это полный провал!

Тут у стола раздачи появляется Стефан, который уточняет:

– Все ли у вас здесь в порядке?

– Лучше и быть не может, – злобно парируешь ты.

– Получил сообщение? – невозмутимо продолжает он.

– Какое сообщение? – прикидываешься ты.

– Что ты имеешь в виду – какое?

– Что ты сам имеешь в виду, спрашивая какое? Так какое же, блин?

– На твоем планшете, – поясняет он с ухмылкой на все лицо.

– А-а-а, это! Ага, получил, – иронически реагируешь ты.

– Так что ж, – вопрошает Стефан, – по маленькой?

Ты бросаешь последний взгляд на телефон с открытым сообщением от Веры, а затем переводишь его на испепеленное крыло, тлеющее на плите. «Какой бедлам!» – думается тебе.

– Определенно, – заявляешь ты, – стоит чего-нибудь выпить.