63

Марго стояла, парализованная ослепляющим светом.

– Так-так, почему я даже не удивлен?

Это был голос Фрисби.

– Выключите вы эту чертову лампу. Вы в ней похожи на шахтера.

Марго подчинилась.

– Вы здесь просто как по расписанию, пойманы на месте преступления при попытке похитить один из самых ценных предметов коллекции гербария. – Голос звучал торжествующе. – Это уже больше не внутреннее дело музея, доктор Грин. Это криминал, которым должна заниматься полиция. За это вас упрячут надолго, если не навсегда.

Фрисби опустил фонарь, и его фигура с протянутой рукой стала хорошо видна.

– Дайте мне вашу сумку.

Марго застыла в нерешительности. Какого черта он здесь делает? Откуда он узнал?

– Дайте мне вашу сумочку, или я буду вынужден забрать ее у вас.

Она посмотрела налево и направо в поисках путей бегства, но фигура Фрисби перегораживала ей дорогу. Чтобы убежать, ей нужно было бы сбить его с ног, а он был на добрых полфута выше.

Фрисби сделал угрожающий шаг вперед, и, осознав, что у нее не осталось выбора, Марго протянула ему сумку. Он раскрыл ее, вытащил одну из стеклянных пластин и прочитал зычным голосом:

– Thismia americana. – Он аккуратно убрал пластину в сумку. – Пойманы с поличным. Вам конец, доктор Грин. Позвольте мне рассказать вам, что произойдет дальше. – Он достал свой сотовый телефон и поднял его. – Я собираюсь вызвать полицию. Вас арестуют. Поскольку ценность этих образцов гораздо выше пяти тысяч долларов, вам предъявят обвинение в совершении преступления класса С – ночная кража со взломом. Наказание за такое преступление – до пятнадцати лет тюремного заключения.

Марго слушала, почти не понимая. Она отупела, потому что это означало конец не только для нее, но и для Пендергаста.

Фрисби еще порылся в ее сумке, направляя внутрь луч фонарика:

– Жаль. Нет оружия.

– Доктор Фрисби, – деревянным голосом сказала Марго, – что вы имеете против меня?

– Я? Что-то имею против вас? – Его глаза издевательски расширились, потом он прищурился. – Вы мне мешаете. Вы нарушали работу моего отдела своими постоянными приходами и уходами. Вы ввязались в полицейское расследование, кидали тень подозрения на наших сотрудников. А теперь в ответ на то, что я щедро предоставил вам доступ к нашим коллекциям, вы отблагодарили меня, совершив это отвратительное ограбление. Против вас я ничего не имею.

С ледяной улыбкой Фрисби набрал на сотовом 911, держа его так, чтобы Марго было видно, что он делает.

Подождав несколько секунд, он нахмурился:

– Ну и полиция, черт побери.

– Послушайте, – выдавила Марго, – от этого зависит жизнь…

– Ах, избавьте меня от своих дурацких объяснений. Вы сыграли грязную шутку с Йоргенсеном, вывели его из себя. Он весь кипел, когда вошел в мой кабинет, и я боялся, что у него случится инфаркт. Когда я узнал, что вы были у него в кабинете и просили о доступе к редкому, вымершему образцу, я понял: вы что-то замыслили. Что вы собирались сделать – продать его за огромную цену? Поэтому я пришел сюда, поставил стул в дальнем углу и стал ждать вас. – В его голосе слышалось удовлетворение. – И вот пожалуйста, вы явились сюда, словно по вызову! – Он торжествующе улыбнулся. – Теперь я отведу вас в службу безопасности, где вы подождете прибытия полиции.

Тысячи мыслей метались в голове Марго. Она могла убежать. Могла выхватить сумку. Могла сбить Фрисби с ног и убежать. Могла взмолиться, попытаться уговорить его. Могла попытаться подкупить его… Ни один из этих вариантов не сулил ей успеха. Она попалась, и этим было сказано все. Теперь Пендергаст умрет.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Марго ясно понимала, что пощады от этого человека ждать не приходится.

Внезапно выражение триумфа на его лице сменилось недоумением, затем шоком. Глаза его широко раскрылись, чуть не вылезли из орбит, губы искривились. Он открыл рот, но не произнес ни звука. Фонарь выпал из его рук, ударился о каменный пол и погас. Помещение погрузилось в темноту. Марго инстинктивно протянула руку и негнущимися пальцами выхватила у него свою сумку. Мгновение спустя она услышала, как его тело рухнуло на пол.

А потом загорелся новый свет, и она увидела очертания человека, стоявшего позади Фрисби. Он шагнул вперед и в знак любезности осветил свое лицо, – лицо невысокого смуглого человека с черными глазами и едва заметной улыбкой в уголках рта.

В это же самое время, ровно в девять пятнадцать, такси класса люкс притормозило у дома 891 по Риверсайд-драйв, свернуло на подъездную дорожку и остановилось под крытым подъездом; двигатель остался включенным.

Прошла минута, другая. Дверь дома открылась, и оттуда вышла Констанс, одетая в плиссированное платье из черной ткани с узором цвета слоновой кости. Через плечо у нее был перекинут ремень большой черной сумки из баллистического нейлона. В сумеречном свете луны строгое и одновременно элегантное платье производило впечатление камуфляжа.

Она наклонилась к окну водителя, тихо прошептала что-то, открыла заднюю пассажирскую дверь, аккуратно положила сумку на сиденье и села рядом. Дверь закрылась; такси выехало с подъездной дорожки и, влившись в затухающий вечерний трафик, направилось на север.