27

Лейтенант Питер Энглер сидел за заваленным бумагами потертым столом в шумном офисе Администрации по безопасности на транспорте. За окном располагалась взлетно-посадочная полоса 4L-22R аэропорта Кеннеди, по которой, грохоча двигателями, непрерывно двигались самолеты. Внутри было не менее шумно; здесь стоял непрерывный звон телефонов, сотрудники АБТ стучали по клавиатурам, хлопали дверями и – что случалось довольно часто – протестующе или гневно повышали голос. Прямо через коридор некий плотно сбитый человек из Картахены проходил обыск на предмет того, не прячет ли он что-нибудь в полостях тела (это было видно через довольно широко раскрытую дверь).

Как это сказано в «Царе Эдипе» Софокла? «Каким ужасным может быть знание истины». Энглер быстро перевел взгляд на бумаги, разбросанные на столе.

Поскольку других возможностей у них почти не осталось, его люди проверяли, каким путем Альбан мог попасть в Америку. У Энглера на руках имелся один неопровержимый факт: последним известным местонахождением Альбана (прежде чем он объявился мертвым у дверей дома в Нью-Йорке) была Бразилия. Поэтому Энглер разослал своих людей в аэропорты, на Пенн-стейшн и автобусный терминал Портового управления в поисках каких-либо сведений о перемещениях Альбана.

Энглер взял стопку бумаги. Списки людей, прилетевших в Штаты из Бразилии за последние несколько месяцев через аэропорт Кеннеди. Это была одна из многих подобных стопок толщиной в дюйм. Ищете улики? Да их тут целая гора, и все они, скорее всего, просто бесполезные бумажки. Пустая трата времени. Его люди изучали такие же списки, искали известных преступников, с которыми мог быть связан Альбан, проверяли все, что казалось неестественным или подозрительным.

Сам Энглер часами просматривал лист за листом, ожидая чего-то – чего угодно, – что привлекло бы его внимание.

Он знал, что мыслит не как средний коп. У него было правополушарное мышление: он всегда ждал некоего интуитивного скачка, некой странной связи, которая остается незаметной для более правильного, логически мыслящего мозга. Такой метод не раз сослужил ему добрую службу. И вот он сидел, листал страницы и читал имена, даже не зная, чего ищет. Потому что им было известно одно: под своим настоящим именем Альбан границу не пересекал.

Внезапно его посетило ощущение (причем не впервые за время расследования этого дела), что кто-то уже прошел этим путем перед ним. Ощущение это основывалось на мелочах: незначительный беспорядок в бумагах, в которых не должно было быть беспорядка, картотечные ящики, содержимое которых вроде бы недавно просматривалось, и несколько человек, туманно помнивших, что кто-то, кажется, уже обращался с подобными запросами то ли полгода, то ли год назад.

Но кто бы это мог быть? Пендергаст?

При мысли о Пендергасте Энглер испытал знакомое раздражение. Никогда прежде он не встречал таких людей. Если бы этот человек проявил хоть малейшее стремление к сотрудничеству, то, возможно, не было бы и нужды просматривать все эти документы.

Энглер выкинул из головы этим мысли и вернулся к спискам. У него было легкое несварение, и он не хотел усугублять его мыслями о Пендергасте.

Он вдруг остановился. Одно имя – Тапанес Ланьдберг – выделялось среди других.

Чем? Ему и раньше попадались необычные имена… но они ни о чем не говорили. Что же зацепило его в этом?

Он принялся размышлять. Что там Пендергаст говорил о сыне? Он сказал так мало, что каждое слово запечатлелось в мозгу Энглера. «Он обладал удивительной способностью справляться с худшими неприятностями». Было и еще что-то. Что-то запомнившееся. «Ему доставляли удовольствие злые игры. Он был большим докой в устрашении и унижении».

Игры. Устрашение и унижение. Интересно. Какой смысл скрывался за этой завесой слов? Может быть, Альбан был пройдохой? Любил пошутить?

Энглер взял карандаш и медленно, вытянув губы трубочкой, стал на верхнем поле страницы строить анаграммы из имени Тапанес Ланьдберг.

Абрадес Планьгент. Подчиняясь какому-то озарению, Энглер вычеркнул из последнего варианта буквы, входящие в имя Альбан. У него осталось:

Он перешел на нижнее поле страницы и начал переставлять оставшиеся буквы.

Энглер прочитал данные в начале списка. Рейс компании «Эйр Бразил» из Рио-де-Жанейро в Нью-Йорк.

Человек, прилетевший в аэропорт Кеннеди из Бразилии, носил имя, которое было анаграммой другого имени – Альбан Пендергаст.

Впервые за несколько дней Питер Энглер улыбнулся.