I Пейзаж

Разные общества по-разному видят пейзажи. Вы можете посмотреть на елизаветинскую Англию и увидеть большей частью зеленую страну с огромными полями и лесами, но йомен времен Елизаветы скорее расскажет вам о городах, деревнях, портах, больших домах, мостах и дорогах. Вам страна покажется редконаселенной – средняя плотность населения в 1561 году составляла менее шестидесяти человек на квадратную милю (сейчас – более тысячи), но в описаниях того времени вы найдете жалобы на тесноту и проблемы с перенаселением. Таким образом, описание пейзажа зависит от точки зрения: на то, что вы видите, влияют ваши приоритеты. Если попросить жителей Девоншира описать свое графство, они расскажут о большом городе Эксетере, портах Дартмуте, Плимуте и Барнстапле и десятках торговых городков. Они, скорее всего, даже не упомянут, что немалую часть графства занимает большая пустошь Дартмур, высота которой над уровнем моря доходит до 2000 футов, а площадь составляет более 200 квадратных миль. Дорог в этой пустоши вообще нет, только тропинки. Англичане времен Елизаветы считают ее пригодной только для выпаса скота, добычи олова и получения питьевой воды из рек, берущих там свой исток. Многие люди боятся таких пустошей и лесов. Они «дремучи и безжалостны… природой созданные для злодейств», как писал Шекспир в «Тите Андронике». Уж точно никто не назовет Дартмур красивым. Художники XVI века изображают на картинах богатых людей, процветающие города и еду, а не пейзажи.

Причины такого резкого различия во взглядах найти нетрудно. В обществе, где люди умирают от голода, яблоневый сад прекрасен не сам по себе, а потому, что производит яблоки и сидр. Широкое и плоское поле «лучше» пересеченной местности, потому что его можно легко возделать и засеять пшеницей; таким образом, оно символизирует хороший белый хлеб. Маленький коттедж с соломенной крышей, который покажется красивым современному наблюдателю, путешественник времен Елизаветы назовет непривлекательным, потому что жители коттеджей чаще всего бедны и вряд ли смогут хорошо принять гостя. Гряды холмов и горные цепи – серьезные препятствия для путешественников, а не живописные достопримечательности, которые обязательно надо увидеть. Писатель елизаветинской эпохи, возможно, упомянет холмы в своем описании графства, потому что на них хорошо пасти овец, но с куда большим тщанием он перечислит все дома дворян, их резиденции и парки.

Эту разницу нужно понимать с самого начала. В елизаветинской Англии само собой разумеющимися считаются именно такие вещи, которые больше всего поразят вас: огромные открытые поля, грязные дороги и маленькие домишки крестьян и батраков. Лишь в самом конце правления Елизаветы, в 90-х годах XVI века, в английском языке для описания вида природы появляется слово «landscape» (пейзаж). До этого времени англичанам такое слово просто не требовалось, ибо они видели не пейзаж в целом, а составляющие элементы, важные для них: леса, поля, реки, фруктовые и другие сады, мосты, дороги и, прежде всего, города. У Шекспира нет слова «landscape»; вместо него он использует «country» («местность» пейзаж) – слово, крепко увязывающее между собой и людей, и предметы. Таким образом, описывая елизаветинский пейзаж, каким он кажется вам, вы вряд ли описываете «местность», какой ее видят сами елизаветинские англичане. Каждый новый взгляд уникален – и это верно как для фермера, рассматривающего растущие колосья, так и для вас, путешественников в XVI век.