ГЛАВА ПЯТАЯ
Рива
— Вся королевская гвардия? — переспросил лорд Сентес.
Кавалерист кивнул, стаканчик бренди в его руке задрожал. Ему подливали уже в третий раз, но, похоже, выпивка никак не могла его успокоить.
— Спаслись только полки, не расквартированные на побережье или на границах, милорд. Сорок тысяч или около того.
Рива заметила, как тяжело её дядя осел в кресле. В покоях лорда они находились вчетвером, включая кавалериста и леди Велисс.
— Но как такое могло случиться? — спросила та.
— Их было слишком много, госпожа. А рыцари... — Он покачал головой и умолк, затем залпом выпил остатки бренди. — Они вероломно напали на наш фланг, и, пока мы соображали, что происходит, были изрублены два полных полка. А к тому времени подоспели основные силы воларцев.
Дядя Сентес молча застыл в кресле, а госпожа Велисс, казалось, не знала, о чём ещё можно спросить кавалериста, и только потирала лоб дрожащей рукой.
— Погодите-ка, если я все правильно поняла, — прервала молчание Рива, — когда пришла весть о вторжении, королевская гвардия находилась в двух днях пути от Варинсхолда, так?
Кавалерист кивнул.
— Владыка битв приказал поворачивать. День спустя армия выстроилась для битвы с воларцами, и тут объявился лорд Дарнел со своими рыцарями.
— Вначале мы решили, что он пришел нам на помощь. Хотя одним только Ушедшим известно, как ему удалось узнать о месте схватки.
— Итак, вы утверждаете, — продолжила Велисс, — что владыка фьефа Дарнел — предатель. Неужели он повёл своих людей против королевского войска?
— Совершенно верно, госпожа. И ещё, что касается короля... Мне встретились беженцы из Варинсхолда, и они говорят, что король мёртв.
Воцарилась гнетущая тишина. К удивлению Ривы, никакого восторга она не испытала. «Король еретического доминиона убит, а всё, что я чувствую, — один ужас».
— Неужели никто не выжил? — продолжала допрос Велисс. — Что с владыкой битв?
— В последний раз я видел его, когда он в одиночестве поскакал на воларцев, — ответил кавалерист. — Что до выживших, лорд-маршал Каэнис сплотил в арьергарде Бегущих Волков и несколько других полков, но на них обрушился такой мощный удар, что... Мой лорд-маршал послал меня и ещё четверых гонцов доставить вам весть, милорд, но прорваться удалось мне одному.
— Благодарю вас, — тихо произнёс лорд Мустор. — А теперь оставьте нас, пожалуйста, нам нужно обсудить ваше донесение. Вы можете отдохнуть в казармах.
Кавалерист кивнул, собираясь уходить, но вдруг остановился и произнёс:
— Вот ещё что, милорд. Рассказы, которые я слышал по дороге, не оставляют сомнения насчёт целей наших врагов. Воларцы пришли не только затем, чтобы завоевать наши земли. Они явились за рабами и кровью. Договориться с ними не удастся.
Госпожа Велисс с вежливой улыбкой проводила гонца из комнаты.
— Тем не менее лорду Дарнелу это, похоже, удалось, — заметила она, прикрыв дверь.
— Дарнел — напыщенный болван, — безразлично отозвался владыка фьефа. — Правда, я и представить не мог, что тщеславие Дарнела заведёт его так далеко. Интересно, что ему пообещали?
— Я приказала капитану гвардейцев, который дежурит на воротах, отправить на север разведчиков, — сказала Рива. — Если на нас нападут, мы будем предупреждены.
— Сильно сомневаюсь, что слово «если» здесь уместно. — Её дядя повернулся к Велисс, которая стояла, прижав ладонь ко рту, глаза её невидяще смотрели вдаль. — А что бы порекомендовала в данной ситуации моя верная советница?
Пропустив сарказм мимо ушей, Велисс покосилась на Риву.
— Моей племяннице тоже стоит послушать ваши мудрые и искренние наставления, вы не согласны?
— В подвале осталось пять фунтов золота, — сказала Велисс, — в конюшнях стоят резвые кони, а в часе езды — наш южный порт.
Рива вскочила на ноги, готовая с кулаками броситься на советницу.
— Он сам пожелал услышать честный совет, — протестующе воскликнула Велисс, отшатываясь.
— Рива! — прикрикнула на девушку дядя Сентес. — Не трогай её!
— Чего ещё ждать от блудницы. — Рива сердито сверкнула глазами на Велисс, но подчинилась.
— В знак признательности за вашу верную службу фьефу, — сказал лорд Мустор госпоже Велисс, — дозволяю вам взять один фунт золота, самого быстрого коня и немедленно покинуть дворец. Никто вас ни в чём не обвинит.
— Вы же знаете, что я этого не сделаю. — На щеках Велисс выступил румянец гнева.
— Однако мне вы предложили поступить именно так.
— Я хочу, чтобы вы выжили. Разве вы не слышали, что сказал солдат? Если уж королевская гвардия потерпела поражение, что можем сделать мы?
Дядя Сентес поднялся с кресла, подошёл к высокому окну на дальней стороне покоев и уставился на сады и крыши домов, видневшиеся за дворцовой стеной.
— Вы знаете, что этот город ещё ни разу не был взят? Мой дед сопротивлялся отцу Януса целое лето. В результате осаждающие мучились от голода и других напастей больше, чем осаждённые, и им пришлось убраться восвояси, положив под Алльтором пол армии. Янус, бывший помудрее своего отца, никогда не пытался захватить город, понимая, что куда эффективнее просто разорять
фьеф.
— Что помешает воларцам применить ту же тактику? — спросила Велисс.
— Ничто. Ничто им не помешает. — Лорд Мустор отошёл от окна и улыбнулся Риве. — А ты, моя удивительная племянница, не хочешь ли покинуть...
— Что вы намерены предпринять, дядя? — оборвала она его.
Он взглянул на Риву с каким-то новым, незнакомым ей выражением. Странная, довольная улыбка появилась на его красных от вина губах. «Гордость, — поняла Рива. — Он горд за меня».
— Когда я в первый раз наслаждался гостеприимством короля Януса при дворе, — сказал после паузы владыка фьефа, — и ещё до того, как мне открылись радости винопития и все такое прочее, я был заядлым игроком. Особенно любил карты. У азраэльцев есть довольно запутанная игра под названием пикет, где победа во многом зависит от твоей хитрости. Если ставка выглядит слишком большой, ваши противники решат, что вам выпала хорошая рука, если слишком маленькой — подумают, что вы блефуете. Я сыграл там, должно быть, не меньше тысячи раз и приобрёл, сказать честно, порядочное состояние. К сожалению, в итоге никто больше не соглашался садиться со мной за карточный стол, так что мне пришлось искать иных развлечений.
— Ну и какую же ставку вы собираетесь сделать теперь? — спросила Велисс.
— Название пикет происходит от особенной руки: владыка мечей и пять карт ратной масти. Если даже у другого игрока имеются более старшие карты, руку с пикетом ему не перебить. — Он подошёл к Велисс и обнял её.
Рива заметила, как побелели костяшки пальцев госпожи, вцепившейся в его мундир.
— Я собираюсь поставить все, что у меня есть, госпожа, — продолжил лорд Мустор, — ибо я подозреваю, что в основании нашей колоды лежит владыка мечей.
* * *
Командующий алльторской городской гвардией был высоким, молодцеватым мужчиной в сияющем нагруднике и со щегольскими седыми усиками. За его спиной навытяжку стояло каре из шестисот гвардейцев: все, как и их командир, в безукоризненно начищенных доспехах. Рядом выстроилась личная гвардия владыки фьефа: чуть больше четырёх сотен парней, каждый шести футов ростом, как того требовала традиция. «Всего тысяча воинов для защиты целого города, — думала Рива, глядя на дядю, забиравшегося на запятки кареты. — Явно недостаточно».
Хотя драться ей приходилось немало, ни одной настоящей баталии она ещё не видела, так что её мрачная оценка основывалась не на личном опыте, а на рассказе кавалериста, оставлявшем мало места для оптимизма.
Сбор был объявлен час назад. Воины столпились на плацу перед казармой. По городу уже поползли слухи. Появление у ворот раненого всадника было достаточно заметным событием, и многие из гвардейцев заподозрили надвигающуюся беду. Но на лицах мужчин было лишь суровое смирение опытных солдат. Сильный ветер гнал пыль, трепал флаги и плащи, и владыке фьефа пришлось кричать, чтобы его услышали.
— К нам пришла война, — возвестил он. — Нежданная и несправедливая, принесённая на нашу землю подлейшими злодеями из всех, которые когда-либо рождались на свет. Я не требую от вас верности и ни к чему не призываю. Одно скажу: либо вы, не дрогнув, сразитесь со злом, либо умрёте, если повезёт. Потому что если не повезёт — вы превратитесь в рабов. Других даров наши враги не припасли. Даю вам увольнительную на один день. Сходите домой, повидайте родных, взгляните в лица ваших жён и представьте, что их насилуют. Посмотрите на ваших детей и вообразите их мёртвыми. Пройдите по улицам города и нарисуйте в уме картину горящих, покинутых руин. Затем, если вы решите примкнуть ко мне и моей храброй племяннице, возвращайтесь утром сюда, и вместе мы сумеем защитить наш город.
Он спрыгнул вниз и вдруг остановился, поражённый возгласами из гвардейских рядов. Сначала редкие, они вскоре были подхвачены всеми солдатами до единого. Сжатые кулаки и мечи вздымались в воздух. Рива глядела в лица кричащих людей, видя их страх и льющийся пот. Впрочем, в них было что-то ещё. «Не отвага, нет. Отчаяние. Или надежда? Они отыскали надежду
в словах старого пропойцы».
Командующий городской гвардией шагнул к владыке фьефа и отсалютовал ему.
— Вы что-то хотели, лорд Арентес? — обратился к нему Мустор.
— Я уже переговорил со своими людьми, милорд, — сухим тоном ответил офицер, держась по-прежнему прямо. — Нам не нужно целого дня для размышлений, а вот для подготовки обороны важен каждый час.
— Как пожелаете. Вам, без сомнения, многое потребуется. Госпожа Рива, — владыка указал на девушку, — будет находиться рядом с вами. Обо всём, что нужно, передавайте мне через неё.
Старый гвардеец метнул на Риву быстрый взгляд, слишком краткий, чтобы можно было что-то в нём прочесть. Но когда командующий заговорил, она уловила в его голосе напряжение:
— Как прикажете, милорд.
Дядя Сентес наклонился поцеловать её в щеку и прошептал:
— Хорошенько смотри за этим старым хреном.
— Я бы хотела, чтобы мне помогал Аркен, — сказала она.
— Я пришлю его к тебе. — С этими словами он забрался в карету и уехал.
Рива осталась один на один с лордом-командором.
— Я собирался осмотреть стены, госпожа, — произнёс тот. — Если желаете, можете присоединиться.
* * *
Стены были сложены из огромных, выше её роста, гранитных блоков, державшихся вместе под действием своего веса.
— Стоят уже четыре сотни лет, — сказал лорд-командор Арентес в ответ на вопрос Ривы. — Пусть кое-где внизу и появились трещины, ручаюсь, город под надёжной защитой.
Рива припомнила одну из историй о подвигах Аль-Сорны во время войны в пустыне. Подробности были туманны, а сам Ваэлин попросту отмахивался от её расспросов о тех днях. Но там упоминались какие-то стенобитные машины, посланные альпиранцами на город, захваченный Аль-Сорной.
— А разве у них нет особых приспособлений? — спросила она. — Машин, которые могут обрушить стены вроде этих?
Арентес снисходительно усмехнулся. Они как раз шли вдоль зубцов, за которыми солдаты складывали штабелями стрелы.
— Обрушить стены, подобные этим? Нет, уверяю вас. Какой-нибудь замок может пасть под ударами стенобитных машин, если осада длится достаточно долго. Но стены Алльтора устояли перед самыми мощными орудиями, которые смогли измыслить хитроумные азраэльцы. Нет, эту битву мы выиграем здесь. — Он хлопнул по одному из каменных зубцов. — Чтобы взять город, им придётся карабкаться на стены, а как только они заберутся... — Он презрительно фыркнул и прищурился. — Тогда-то они сразу поймут, что мы им не какие-нибудь азраэльцы.
— А я азраэлец, — произнёс Аркен. — Как и ещё пара сотен, для которых Алльтор стал домом.
— Тогда, паренёк, я искренне надеюсь, что драться они будут получше, чем королевские гвардейцы, сдавшие свой фьеф.
Аркен уже набрал в грудь воздуху, собираясь дать достойный отпор, но Рива жестом велела ему заткнуться.
— Говорят, воларская армия очень велика, — сказала она. — Тогда как у нас всего тысяча человек.
— Верно, — вздохнул Арентес. — Я попрошу, чтобы ваш дядя призвал на защиту города всех, кто способен держать оружие. И, пока время позволяет, собрать рекрутов по окрестностям.
— А как быть с их семьями? Их ведь тоже придётся везти в город?
— Нет смысла. Осады выигрываются не столько сражениями, сколько голодом. Чем меньше ртов будет внутри этих стен, тем лучше.
— То есть мы бросим жён и детей на рабство и смерть, пока их мужчины будут за нас сражаться?
— Это война, госпожа Рива. И кумбраэльцам прекрасно известна её цена.
— Вот только не вы будете её платить, — заметил Аркен. — Сами вы спрячетесь за этими вашими толстыми стенами.
— Госпожа, — вскинулся Арентес, — сомневаюсь, что его светлость дозволил вам держать при себе этого азраэльского крестьянина для того, чтобы он оскорблял вышестоящих.
«Надутый дурак», — решила Рива.
— Примите мои извинения за его поведение, милорд. — Она с улыбкой склонила голову. — Давайте продолжим обход.
* * *
До ночи госпожа Велисс собрала ещё три тысячи человек. Около половины новобранцев принесли с собой длинные луки и другое оружие. Гонцы были отправлены во все концы фьефа с приказом, чтобы все мужчины, способные держать оружие, в течение трёх недель прибыли в Алльтор. В воззвание по настоянию Ривы был добавлен пункт о том, что все желающие могут укрыться за городскими стенами. Велисс было воспротивилась, приведя те же аргументы, что и лорд Арентес, но дядя поддержал Риву.
— Если мы не можем предложить защиту нашим людям, зачем им тогда защищать нас? — сказал он, но Рива заметила в его словах какой-то расчёт и спросила себя, не пользуется ли дядя её влиянием для каких-то своих тайных целей.
Каждый день две партии лесорубов доставляли из окрестных лесов возы ясеня и ивы, из древесины которых изготовлялись стрелы. Кузнецы, выбиваясь из сил, ковали тысячи наконечников. Отовсюду в город свозилась еда, и вскоре все склады в купеческом квартале были под завязку забиты зерном. Пришлось организовать дополнительные хранилища во дворце владыки фьефа. На предложение лорда Мустора использовать с той же целью собор Чтец ответил лишь: «Дом Отца — не амбар».
Казалось, предстоящая осада мало повлияла на распорядок жизни Чтеца. Он ежедневно пересекал площадь во главе своих епископов, хотя немногие теперь падали на колени перед процессией: люди были по горло заняты делами, щедро раздаваемыми госпожой Велисс. Чтец всё так же проводил службы в почти пустом соборе. Впрочем, по слухам, его проповеди сделались куда более горячими и убедительными, чем прежде.
— О войне он даже не упоминает, — рассказывал Риве с Аркеном один из гвардейцев, которому они помогали тащить на стену вязанку стрел. — Похоже, сейчас его интересует только шестая книга.
«Книга Жертвоприношения».
— Он читает из неё какой-нибудь определённый отрывок? — поинтересовалась она.
— Ох, и что же там было-то в последний раз?.. — Гвардеец свалил стрелы на огромную кучу над главными воротами. — Что-то о том, как дети Алльтора отказались покинуть его, когда за ним пришла толпа.
— «Клинки постылых ярко блестели в лунном свете, — процитировала Рива. — Но кровь мученика была ещё ярче».
— Точно. Я и на службу идти-то не хотел, забот полон рот, да жена заставила. Впрочем, нынешнего Чтеца можно слушать хоть цельный день. В его устах книги звучат как песня.
* * *
К концу первой недели всевозрастающим потоком начали прибывать новобранцы. Сотня в день через полторы недели уже превратилась в четыреста с лишним. Многие приходили семьями. Старики несли длинные луки, мужчины помоложе — мечи и секиры, принадлежавшие ещё их предкам, хотя кое у кого имелись лишь серпы или другой крестьянский инвентарь, который можно было при желании использовать в качестве оружия. Иные явились вообще без ничего, и лорду Мустору пришлось опустошить даже фехтовальную комнату дворца.
— Этот, пожалуй, приберегу для себя, — сказал он, взвесив на руке меч своего деда, пока остальные клинки выносили из зала и раздавали людям. — Срублю пару-тройку воларских голов. — Он сделал несколько выпадов.
— Надеюсь, дядя, я нарублю их за нас обоих, — пообещала Рива.
— Даже и не думай, — решительно возразил он. — Во время осады ты будешь рядом со мной и госпожой Велисс.
— Не буду... — вскинулась Рива.
— Нет, будешь! — впервые за все время рявкнул на неё лорд Мустор, и Рива отшатнулась, увидев гнев на его лице. — Прости, — мягко сказал он, заметив испуг в её глазах.
— Я должна драться, — сказала она. — Я это умею. По правде, это всё, что я умею и могу дать вам и вашим людям.
— Нет. Ты способна дать много больше. Дать нам надежду. Надежду на то, что наш фьеф не сломят выпавшие ему испытания. А надежда никогда не должна умирать. Я знаю, что такое война, Рива. У неё не бывает любимчиков, она пожирает и сильных, и слабых, и искусных, и неумелых. — Он протянул ей руку, она коснулась её. — И старых, и молодых. Дай мне слово, что не покинешь меня и госпожу Велисс.
— Как пожелаете, дядя, — произнесла она, чувствуя, как мягко, но настойчиво он сжимает её ладонь. Лорд разжал руку и повернулся, чтобы уходить. — Владыка мечей, — бросила она вдогонку. — Вы действительно уверены, что он придёт?
— А ты разве нет? Ведь я знаю его хуже тебя.
— Пределы лежат за много миль отсюда, и кто знает, что встретится ему на пути к нам? Жители этого фьефа ненавидят и боятся его. Зачем же ему тогда приходить?
Он обнял её за плечи, и они вышли в сад. Миновали ряды мешков зерна, сваленных на месте редкостных растений, которые подчистую вырубили накануне.
— Когда пала Высокая Твердыня, я нашел там Аль-Сорну, он сидел над телом твоего отца и читал один из их катехизисов. Не знаю почему, но он казался искренне огорчённым. Он также приказал похоронить тела наших солдат в соответствии с заветами Отца. Сколько бы ненависти мы к нему ни питали, уверен, он не платит нам тем же. Он придёт, я в этом не сомневаюсь. Особенно если у нас будет то, что ему захочется спасти.
* * *
По вечерам Рива занималась фехтованием. Обычно она тренировалась с двумя-тремя гвардейцами. Они нападали на неё, а она, словно танцуя, отбивала все их удары и наносила свои. Как ни странно, мужчины не казались оскорблёнными, когда терпели поражение от сопливой девчонки. Напротив, талант Ривы воодушевлял их, а кое-кто усматривал в нём даже нечто божественное.
— Сам Отец направляет ваш меч, госпожа, — заявил Лаклин, старый сержант, после того как Рива принудила двух его солдат налететь друг на друга.
Это был кряжистый ветеран, он участвовал во множестве стычек с разбойниками и бунтовщиками и пережил бойню у Зеленоводной. Если не считать Чтеца, он был первым встреченным ею кумбраэльцем, кто знал Десятикнижие почти так же хорошо, как и она сама.
— «Истинно возлюбленным неведом страх войны и лихого меча, ибо Отец не допустит их поругания».
«Но и не потерпит, если они пойдут войной на постылых», — закончила Рива цитату, но решила, что вслух этого лучше не произносить.
Её взгляд задержался на краю плаца, где очередные новобранцы представлялись донельзя измотанной госпоже Велисс. Казалось, советницу можно было встретить одновременно в самых разных местах города. Повсюду за ней таскались два писца, нагруженные многочисленными свитками и приходными книгами, что давало ей возможность тут же подписывать от имени владыки фьефа прошения, заносить в соответствующие графы имена и количество потребного провианта. Каждый вечер все сведения аккуратно переносились в огромный, переплетённый кожей гроссбух. Не раз юная воительница заставала её в библиотеке спящей прямо за конторкой.
Рива заметила тень, набежавшую на лицо Велисс, когда та услышала имя лучника, который привёл с собой тридцать человек. «Брен Антеш, — вспомнила она. — Выполнил-таки своё обещание». Поклонившись сержанту и извинившись, она подошла к советнице, которая буравила взглядом Антеша.
— А нет у вас какого-нибудь другого имени? — осторожно спросила Велисс.
— Какого ещё другого имени, госпожа? — удивился Антеш, качая головой.
— Да так, пришло кое-что на ум, — ответила та.
— Капитан Антеш, не так ли? — вмешалась Рива. — Мой дядя будет рад узнать, что вы сдержали слово.
— А вы, должно быть, госпожа Рива? — Лучник коротко взглянул на неё и низко поклонился.
— Да. Если у госпожи Велисс больше нет к вам вопросов, я бы хотела показать вам ваш участок стены.
Взяв Риву за локоть, Велисс оттащила её в сторону и прошипела:
— Не доверяй этому человеку. Он вовсе не тот, за кого себя выдаёт.
— Но он откликнулся на призыв владыки фьефа, исполнив данную клятву, — нахмурилась Рива. — По-моему, такой поступок вызывает доверие к человеку.
— Не спускай с него глаз, дорогая. — Голос Велисс утратил свою обычную мягкость, она больно сжала запястье Ривы. — Ты не представляешь и половины того, что тут на самом деле происходит.
От её напряжённого взгляда и тона у Ривы засосало под ложечкой.
— Я знаю, что он пришел драться за этот фьеф, — сказала она, высвобождая руку. — Как и тысячи других. Им-то никто не предлагает мешков золота и резвых коней.
— Ты знаешь, почему я тогда так сказала.
— К сожалению, у нас нет времени проверять ваши подозрения. Итак, куда мы их поставим?
Велисс вздохнула и вытащила из связки сложенный и запечатанный лист.
— Твой дядя предвидел приход этого капитана и назначил его лордом-командором лучников. Так что участок себе он будет выбирать сам.
* * *
— Ишь ты, я — лорд Антеш... — протянул лучник, когда они с Ривой обходили стены. — Ну наконец-то моя жёнушка будет мной довольна. Придётся теперь купить то пастбище, о котором она мне все уши прожужжала.
— Ваша жена здесь? — спросила Рива.
— Нет, отправил с детишками в Нильсаэль. Переждут в Студенце, а если Алльтор падёт, то подадутся в Северные пределы, где, как мне кажется, их должны хорошо встретить.
— Да, я знаю, что владыка башни в долгу перед вами.
— Владыка башни примет их просто потому, что они нуждаются в убежище. Таков уж его нрав. А с долгами мы уже рассчитались, когда закончилась прошлая война.
— Мой дядя уверен, что он придёт нам на помощь.
— Тогда остаётся лишь пожалеть тех воларцев, которые попадутся ему под руку, — негромко засмеялся лучник, навалился грудью на парапет между зубцами и принялся разглядывать дамбу, ведущую к главным воротам. — Теперь понятно, почему этот город никому не удавалось взять. Сюда ведёт единственная узкая дорожка, а окружающая её вода круглый год достаточно глубока.
— Лорд-командор Арентес считает, что исход битвы решат стены.
— А вы, госпожа, как вижу, в этом сомневаетесь?
— Судя по всему, Варинсхолд пал за одну ночь. Самый большой город Королевства захвачен, король убит, войско разгромлено. Я мало что смыслю в войнах и управлении армиями, но, полагаю, чтобы совершить подобное, враги должны были готовиться месяцами, если не годами.
Антеш изумлённо глянул на неё, даже с каким-то облегчением.
— Рад, что владыка фьефа здраво подошёл к выбору наследника. Вы полагаете, госпожа, что у воларцев и насчёт нас имеются давно разработанные планы?
— Эта информация не разглашалась, но в тот день, когда вы пришли подавать свою петицию, на моего дядю было совершено покушение. Если бы убийцы осуществили задуманное, фьеф сейчас напоминал бы разворошённый муравейник, и организовывать его оборону было бы некому.
— Наверное, эти убийцы совсем криворукие, раз провалили такое важное задание.
— Это точно.
— Если госпожа права, значит, план воларцев расстроен, и им остаётся только осада.
— Вероятно. Как и то, что нам ещё доведётся увидеть их стратегию во всей красе. Скажите, что вы знаете о Сыновьях Истинного Меча?
Лучник с помрачневшим лицом отвернулся к реке.
— Фанатичные последователи вашего усопшего батюшки — так, по крайней мере, я слышал. В южных уездах у них сторонников не много. Люди там относятся к богословию скорее прагматично. Вы считаете, что здесь замешаны Сыновья?
— Я этого не думаю, я знаю. — Она помолчала, глядя, как тёмные глаза лучника обшаривают берега реки, прикидывая расстояние. — В чём подозревает вас госпожа Велисс?
— В чём угодно, только не в связи с Сыновьями, поверьте. — Он оглянулся и приподнял бровь, глядя на лук из горного ильма за её спиной. — Отец наш небесный! Где вы взяли эту вещь, госпожа?
— Купила у одного пьяного пастуха, — пожала она плечами, вертя лук в руках.
— Разрешите?.. — Антеш несмело протянул руку.
Рива передала ему лук, глядя исподлобья, как он изучает древко, с улыбкой гладит резьбу, легонько подёргивает тетиву.
— Я был уверен, что они все давным-давно утеряны.
— Вам знаком этот лук?
— Понаслышке. Впрочем, когда я был ещё мальчишкой, мне довелось подержать в руках одного из его братьев. Точнейшее оружие, из которого я когда-либо выпускал стрелу. — Качая головой, он вернул лук Риве. — Вы действительно не знаете, что держите в руках?
— Нет, не знаю. Пастух плёл что-то о старой войне, но, честно говоря, я не особо его слушала.
— Что ж, в его словах может быть доля истины. Все пять луков Аррена были потеряны на войне, в результате которой этот фьеф вошёл в состав Королевства. Вам, госпожа, досталась самая настоящая легенда Кумбраэля.
Рива вновь покосилась на лук. Нет, ей нравилась искусная резьба, и сам лук был действительно хорош, но легенда? Ей вдруг пришло в голову, что это какая-то банальная хохма лучников вроде тех, которыми ветераны потчуют зелёных новобранцев.
— Шутите? — хмыкнула она. Но Антеш выглядел совершенно серьёзным.
— Это чистая правда. — Отойдя от стены и наморщив лоб, он оглядел Риву с головы до пят. — Кровь Истинного Меча и лук Аррена, — тихо пробормотал он, моргнул, резко отвернулся и снял с плеча собственный лук. — Мне пора приступать к своим обязанностям, госпожа.
— Погодите! Я хочу узнать больше! — крикнула она ему в спину. — Кто такой этот Аррен?
Но Антеш только махнул ей рукой и пошёл дальше.
* * *
На следующий день вернулись двое усталых разведчиков. Во дворец владыки фьефа созвали капитанов, чтобы те выслушали донесения.
— Пограничные земли в огне, милорд, — сказал тот, что постарше. — Народ отовсюду бежит на юг. Все, с кем мы говорили, в один голос твердят о жестокой резне. Слухи ходят совершенно дикие, но, похоже, король действительно мёртв, Варинсхолд пал, а большая часть Азраэля захвачена.
— Известно ли что-нибудь о принцессе Лирне? — спросил лорд Мустор. — Я слышал, она уехала на мирные переговоры с лонаками.
— Ничего, милорд, — вздохнул солдат. — Судя по всему, она вернулась в тот самый день, когда флот воларцев вошёл в гавань Варинсхолда. Дворец сгорел, говорят, и все Аль-Ниэрены погребены под его обломками.
— Попадался ли вам кто-нибудь из королевской гвардии? — задала вопрос госпожа Велисс.
— Несколько дезертиров, госпожа. Потерянные люди с безумными глазами, лишившиеся доспехов и оружия, изо всех сил спешащие на юг. Вчера мы повстречали пёструю компанию, человек сто или около того, у которых вроде бы осталось ещё какое-то мужество, и предложили им идти в Алльтор.
— А воларцы? — спросил владыка фьефа. — Их вы не видели?
— Шесть дней назад мы заметили их передовой отряд примерно в десяти милях к югу от границы, милорд. По моим прикидкам, где-то около трёх тысяч всадников и вдвое больше лёгкой пехоты, они довольно резво продвигались на юг.
— У нас теперь около тринадцати тысяч, милорд, — сказал лорд Арентес. — На первое время будет численное преимущество.
— Однако опытных солдат среди них едва ли половина, — заметил Антеш. — А конных — всего несколько сотен. В открытом бою у нас нет шансов.
— А мы и не будем вступать в открытый бой, — твёрдо сказал лорд Мустор, видя, что командующий хочет возразить. — Благодарю вас, отважные воины. Отправляйтесь-ка на кухню и закусите там как следует. Передайте повару, что я приказал налить вам красного мальтенского.
— Всего лишь авангард, — произнесла госпожа Велисс, когда разведчики ушли. — Примерно пятая часть армии, да?
— Скорее уж десятая, — ответил Антеш. — Если хотя бы половина историй, якобы случившихся в Азраэле, правда, значит, для захвата целого фьефа они должны были собрать большие силы.
— А благодаря предательству Дарнела они могут больше не беспокоиться о своём северном фланге, — добавил лорд Мустор. — Конечно, они оставляют гарнизоны в захваченных городах и уже отправили какое-то количество солдат для зачистки территории, но обольщаться не стоит. Враг во много раз превышает нас числом. — Он повернулся к Антешу. — Хватит ли у вас стрел?
— Нам потребуется раза в четыре больше, чем уже заготовлено, милорд, — поморщился тот.
— Мастера-лучники работают день и ночь, — сказала госпожа Велисс. — Я подключила к работе каждого столяра и плотника, какие только нашлись в городе.
— Призовите всех, кого можно, — приказал владыка фьефа. — С этого дня те, кто не занят в подготовке к обороне, должны работать над изготовлением стрел, иначе не получат пайка. Лорд Арентес, отправьте половину ваших людей в лес, пусть привезут столько дерева, сколько успеют собрать в оставшееся время.
— Потребуется не только дерево, но и железо для наконечников, милорд, — напомнил Антеш.
— Этот город купается в железе, — отрезал Сентес Мустор. — Оконные переплёты, перила, флюгеры... Прочешите мой дворец, соберите кастрюли, сковороды и другую утварь, а затем пройдитесь частым гребнем по городу. — Он замолчал, переводя дыхание, кровь отхлынула вдруг от его лица.
— Дядя! — Рива бросилась к нему, но тот с улыбкой похлопал её по руке.
— Твой старый дядюшка устал, моя прекрасная племянница. — Не отпуская её руку, владыка поднялся, и Рива почувствовала, что его бьёт дрожь. — Да и в горле уже пересохло. — Лорд подмигнул капитанам, чем вызвал неискренние смешки. — Вы знаете, что делать, господа. Так что идите и работайте.
Рива и госпожа Велисс помогли ему подняться в его комнату.
— Если вас не затруднит, подайте мне голубенький пузырёк, госпожа, — обратился он к Велисс. Та принесла требуемое. Он поднёс склянку к губам, сделал глоток, слабо улыбнулся и отхлебнул ещё. Лицо исказила страдальческая гримаса, пустой пузырёк упал на ковёр.
— Я схожу за братом Гарином, — сказала Велисс и выбежала из комнаты.
— Что с вами? — Рива опустилась рядом с дядей на колени и сжала его дрожащую руку. — Что вас мучает?
Тяжело, с присвистом дыша, лорд Мустор откинулся на подушки и улыбнулся:
— Моя жизнь, Рива. Меня мучает моя жизнь.
* * *
Брат Гарин вышел с тревожным лицом и прикрыл за собой дверь. Рива с Велисс ждали его приговора в коридоре.
— Плохо дело, — сказал целитель. — Я дал ему красноцвета, чтобы облегчить боль.
— Но вы же говорили, что лечение поможет продлить его жизнь ещё на несколько лет, — воскликнула Велисс.
— Спокойных лет, а не военных тягот. Из-за усталости его состояние резко обострилось.
— Какое такое состояние? — спросила Рива.
Гарин метнул взгляд на советницу, та принуждённо кивнула.
— Ваш дядюшка в молодости много пил, — ответил брат. — Так много, что я вообще удивляюсь, как он сумел дожить до своего возраста.
— Но он же ещё не стар, ему и шестидесяти нет, — прошептала Рива.
— Вино не церемонится с человеческими органами, особенно с печенью, — пояснил брат Гарин.
— А если он перестанет пить? — спросила Велисс. — Вообще? Если ни капли вина в рот?
— Это его убьёт, — просто сказал лекарь. — Теперь его телу требуется вино, несмотря на весь вред, который оно причиняет.
— Сколько ему осталось? — спросила Рива.
— Если он не будет переутомляться, полгода от силы.
«Полгода... А я познакомилась с ним всего три месяца назад».
— Благодарю вас, брат, — сказала она, чувствуя, как по щеке ползёт слеза. — Можно мне с ним побыть?
— Хорошо. Я приду завтра утром.
— Он не хотел, чтобы ты знала. — Пальцы госпожи Велисс коснулись руки девушки, но Рива оттолкнула её и вытерла слёзы.
«Хорош реветь», — сказала она себе.
— Как надолго хватит зерна в амбарах? — холодно спросила она.
Велисс помедлила с ответом, потом сказала ясным, чуть дрожащим голосом:
— Учитывая возросшее население — примерно месяца на четыре. Если затянем пояса.
— Прикажите гвардейцам пройтись по округе и собрать всю еду, какая только найдётся в радиусе пятидесяти миль. Коровы, свиньи, куры... Пусть все тащат сюда. Несжатые посевы сжечь, источники воды — отравить: уничтожить все, что может пригодиться врагу.
— На фермах всё ещё живут люди...
— Они могут прийти сюда, как им обещал владыка фьефа. А не захотят, пускай пытают счастья с воларцами. — Она подошла к двери покоев. — Я желаю поговорить с дядей с глазу на глаз.
Лорд сидел за письменным столом с бокалом вина и водил пером по пергаменту. Рядом стоял прислонённый к стене меч его деда.
— Моё завещание, — произнёс он, когда она закрыла за собой дверь. — Думаю, пора.
— Ты, конечно, оставишь книги в наследство Велисс.
— Вообще-то к северу отсюда есть небольшое поместье, которое всегда ей нравилось. Красивая усадьба, ухоженные сады.
— Почему вы мне ничего не говорили?
Он со вздохом отложил перо и повернулся к ней.
— Боялся, что ты сбежишь. Тебя и винить было бы не в чём, поступи ты так.
— А теперь вы оставляете мне это проклятое наследство?
— Знаешь ли ты, — дядя поднял бокал и пригубил вино, — что, по мнению Велисс, я — самый удачливый владыка из всех, которые сидели в этом кресле? Никогда прежде наш фьеф не давал столько вина, не накапливал такие богатства и так долго не наслаждался миром и согласием. Но будут ли меня прославлять за это после смерти? Разумеется, нет. Я навсегда останусь в памяти народной как бабник и пропойца, у которого к тому же был чокнутый брат. Но ты, Рива, ты наверняка станешь спасительницей Кумбраэля. Великой воительницей, осенённой самим Отцом Мира, приютившей за стенами этого города всех страждущих, позволившей им укрыться от надвигающейся свирепой бури. Я думал, что пройдут годы, пока людские сердца не прикипят к тебе, но, спасибо воларцам, на это потребуются жалкие месяцы.
— Я считала, что воду мутит Велисс, а оказалось — ты. — Рива скривила губы в мрачной усмешке.
— Не надо ругать своего старого дядюшку, — тяжело вздохнул лорд. — Я не желаю, чтобы в бою меня преследовали мрачные мысли.
Рива обняла его за плечи и поцеловала в макушку.
— И вовсе я тебя не ругаю, старый ты пьяница.
* * *
Три дня спустя показались первые воларцы. Ровно в полдень на гребне холма появился конный отряд, который пропал из виду через несколько минут. Рива приказала разведчикам следовать за ним и отправила нарочных предупредить фуражиров и поторопить переселенцев. Разведчики вернулись на следующий день: авангард воларцев находился не далее чем в пятнадцати милях от Алльтора. Подождав, пока с наступлением ночи не иссякнет ручеёк последних беженцев, Рива приказала запереть ворота.
— Не нужно ли доложить обо всём владыке фьефа? — спросил Антеш. Они с Ривой стояли на вершине башни над главными воротами, глядя в сторону дамбы — дамба была скрыта в темноте, чреватой неминучей опасностью.
— Пусть поспит, — сказала она. — Утром забот у нас будет полон рот.
Враги пришли на рассвете, когда краешек солнца показался над восточным холмом. Сначала появилась кавалерия. Всадники ехали неторопливо, стройными рядами направляясь прямо к дамбе. За кавалерией шла пехота. Первые батальоны двигались в строгом порядке, маршируя с пугающей чёткостью; последующие держались куда более свободно и шага не печатали. Воларское войско приближалось со слаженностью и быстротой, которые свидетельствовали о годах жестокой муштры: кавалерия — с флангов, дисциплинированная пехота — в центре, а те, кто поплоше, — позади.
— В первых рядах идут солдаты-рабы, — прокомментировала Велисс. — Они зовутся варитаями. Следом — призывники, вольные мечники. Так в книгах написано, — добавила она в ответ на вопрошающий взгляд Ривы.
— У них в армии служат рабы?
— Волария построена на рабстве, — ответил ей дядя. — За новыми рабами они сюда и явились.
Владыка фьефа, одетый в плотный плащ, тяжело опирался на плечо Ривы. Дышал он с трудом, но его покрасневшие глаза ярко сияли.
— Осадных орудий при них не видно, — заметил Антеш. — Лестниц — тоже.
— Уверен, всё это появится в своё время, — сказал лорд Мустор. — Сейчас, похоже, они просто пытаются напугать нас до смерти.
Проследив за его взглядом, Рива заметила одинокого всадника, тот отделился от воларской армии и галопом подскакал к дамбе. Остановившись в ста шагах от ворот, герольд уставился на них. Ветер трепал его длинный плащ. Это был высокий мужчина, одетый в чёрную, украшенную эмалью кирасу. В руке он сжимал свиток. Вот его глаза нашли владыку фьефа. Небрежно поклонившись, всадник с презрительной усмешкой развернул пергамент.
— Владыка фьефа Сентес Мустор, — начал он на чистом, почти без акцента языке Королевства. — Настоящим вам предписывается передать свои земли, города и имущество Воларской империи. Добровольное выполнение приказа обеспечит вам и вашим людям справедливое и щедрое вознаграждение. В обмен на сотрудничество при передаче фьефа под власть Воларской империи вы получите...
— Лорд Антеш, — обратился к лучнику владыка. — Я не вижу у него парламентёрского флага, а вы?
— Да и я что-то никак не разгляжу. — Антеш оскалил зубы.
— Что же, тогда...
— ...незамедлительный переезд в любые земли по вашему выбору, — продолжал тем временем воларец, не отрывая глаз от пергамента. — А сверх того одна сотня фунтов золо...
Он поперхнулся, когда стрела Антеша, пробив свиток, вонзилась ему в грудь. Всадник качнулся в седле и рухнул на землю прямо со своим пергаментом, приколотым к груди.
— Хорошо, — похвалил владыка фьефа, отворачиваясь. — Дайте мне знать, когда прибудут остальные.
