Глава 12
Ника я нашла в спальне. Мужчина не крушил мебель, не швырял стаканы о стену, даже не пил, пытаясь справиться с проблемами, обрушившимися на наши головы. Просто стоял у дверей балкона, распахнув их настежь. Ледяной ветер и даже снежинки уже вовсю гуляли в спальне, занавески взвивались парусами, скрывая фигуру, застывшую в ночи.
— С ума сошёл!
Я, с ног до головы покрывшись огромными мурашками, обхватив плечи руками, бросилась к балкону, отталкивая хищника в сторону и закрывая раму.
— Ты что творишь? Заболеть решил?
— Измайлова, я не болею. У нас другой тип теплокровности.
— Меня застудить решил?
Спросила, а сама отошла чуть в сторону, невольно увеличивая расстояние между нами.
— Я думал, ты не придёшь, — Ник развернулся и сел в кресло, закинув ногу на ногу.
Даже в домашних брюках и обычной майке мужчина выглядел как самый настоящий мега босс, который ждал от нерадивой секретарши отчета о проделанной работе. И как у него так получается?
Но это не офис, а мы жених и невеста, пусть и фиктивные. Так что пусть засунет свой фирменный взгляд куда подальше.
— Ты же сам сказал — не сбегать, — спокойно ответила ему.
Наверное, тоже надо было сесть. Но кроме кровати было некуда. А это как-то провокационно. На пол? У его ног? Не дождётся! Но и просто стоять не выход.
Пришлось остановить выбор на постели.
Мягкая перина прогнулась под весом, заволакивая меня в свой омут. Я осторожно провела рукой по покрывалу, не решаясь взглянуть в глаза Нику.
— Здесь много других комнат. Не думал, что ты придешь сюда.
— Ты же всё равно меня найдешь.
Мой ответ ему не понравился. Я поняла это по тишине, которая окружила нас, но страха не чувствовала.
— Если ты думаешь, что я буду принуждать тебя к сексу…
— Какое принуждение, Н'Ери, — горько усмехнулась в ответ. — Не будет никакого принуждения, — подняв руку, нащупала след от укусов. — Этого будет достаточно, чтобы я всё сделала сама.
— Злишься.
Я отрицательно мотнула головой, хотя Ник меня ни о чем не спрашивал.
— Ты ведь мне так и не сказал, что это за корень такой и какой принцип его действия.
— Борийский корень, — медленно повторил Ник. — Это наркотик, Вика. Персональный и очень редкий наркотик для зверя. То, что призвано притупить его голос и жажду. Опасная вещь и используется крайне редко и в небольших дозах. Последствия очень сложно контролировать.
— Но ты решился на это.
— Часто использовать не могу, уж прости, — он развёл руками и еще сильнее ухмыльнулся.
В комнате стало гораздо теплее, по крайней мере, меня больше не трясло.
— Остальные хищники могут почувствовать… природу наших отношений?
— То, что ты шаери? — понимающе кивнул Ник. — Нет. И мы никому не скажем.
— Это опасно?
Я не могла не задать этот вопрос, уж очень жёсткий был тон хищника, когда он произносил последнюю фразу.
— Нет. Но если они узнают, то скорее всего заставят нас… сойтись. Даже не спросив нашего мнения. Это ведь такой… дар.
— То есть взаимного притяжения они могут не заметить? — не поверила я. — Между нами ведь даже воздух искрит. Это тоже ускользнёт от их внимания?
Верилось с трудом. Не могут же они быть такими дураками, особенно З'Ерн.
— Это просто секс. Мой животный магнетизм, а ты бедная, невинная жертва моего обаяния. Будь на моём месте кто-то другой, они скорее всего бы сразу всё поняли. Но я изгой, Вика. Я не могу найти шаери. Это слишком большая честь для такого как я.
И снова тишина.
Невыносимая. Горькая.
Не выдержав, вскочила на ноги и повернулась к хищнику. Пора сделать то, на что решилась. Нет больше смысла тянуть.
— Ты уверен, что если мы переспим, влечение уменьшится? — скрестив руки на груди, спросила я, всеми силами стараясь выглядеть невозмутимой и спокойной.
— Сложно сказать, — настороженно отозвался Ник, который явно не ожидал такого резкого перехода. — Стопроцентной гарантии дать не могу.
— А какую можешь?
Внутри всё дрожало. От неуверенности, от страха, от недоверия самой себе. Господи, неужели я действительно решусь на это?
— Процентов семьдесят-восемьдесят.
— Хорошо, — резко кивнула, схватилась за края майки и рывком потянула её вверх, снимая и отшвыривая в сторону. — Давай!
И замерла. Вытянула руки по швам, с вызовом смотря в его глаза и задыхаясь от неловкости.
Вот только Ник не спешил вставать. Так и остался сидеть в кресле, даже позу не поменял. И глаза зелёные-зелёные, как у кошки. Хотя почему как, он и есть кошка. Большая, чёрная, опасная и непредсказуемая. Я многое бы отдала, чтобы узнать, что у него находится в голове.
— Не так? — спросила у него, когда молчать было невозможно. Почему он ничего не делает? Зачем издевается? — Надо раздеться полностью? Упасть на кровать, — широкий жест в сторону огромного ложа, на котором остались следы моего пребывания. — Раздвинуть ножки и молчать? Или надо по-другому? Как вы мужчины говорите? Использовать ротик по прямому назначению?
Голос ни разу не сорвался, он был холоден и отстранён, безэмоционален и пуст. Я сама ничего не чувствовала, кроме этой чёрной, жуткой пустоты.
— Ложись спать, Вика, — устало произнёс Ник, поднимаясь.
— Что не так, Н'Ери? Разве ты не этого хотел?
— А ты?
— Ты же знаешь, что да.
— Врёшь. Не ты. Метка.
— А есть разница?
— Как оказалась, есть. Ложись спать, Вика. Я переночую в комнате для гостей. Договорим завтра.
И действительно собрался уходить. Вот так просто.
— Ник, стой! — выкрикнула вслед и уже тише добавила. — Останься.
Не знаю, что сработало — просьба или эмоции, которые впервые появились в моём голосе, но он остановился. Медленно повернулся и вопросительно уставился, ожидая продолжения.
— Останься со мной.
Я знаю, что Н’Ери меня услышал, знаю, что понял.
Остановился, застыл немой стеной, продолжая в упор смотреть. Просто смотреть, но как много было в этом взгляде.
Мужчина не двигался. Можно было подумать, что просто издевается, пытается унизить, заставить меня плясать под его дудку, но я знала, что это не так. Сама не могла понять, как и почему, но я знала. Он сейчас не играет. Так же, как и я.
Тяжелый вздох и сотни мыслей в голове. Но ни одна из них не была чёткой и ясной, просто огромный клубок страхов, надежд и желаний.
Господи, что за бред! Я уже давно не невинная девочка! Мне двадцать семь лет. И это не моя первая любовь, а просто Ник, просто секс…
Я первая сделала шаг к нему, проведя ладошками по широкой груди, чувствуя исходящий от него жар.
— Останься, — снова прошептали губы, прежде чем я потянулась к нему, касаясь упрямого рта в лёгком поцелуе.
Ничего. Хотя я чувствовала, как напряглось его тело под моими руками, как гулко застучало сердце. Это немного приободрило, я играла с его губами: прихватывала и отпускала, ласкала кончиком языка, очёркивая контур и приглашая присоединиться.
Так заигралась, что чуть всё не прозевала.
Сильные руки стальным обручем обхватили талию, притягивая к себе, заставляя испуганно охнуть и выгнуться.
— Играешь с огнём, Тор-р-ри, — прошептал Ник, сверкая расплавленным золотом глаз.
— Да, — выдохнула в ответ, совершенно не смущаясь.
Снова поцелуй. Но на этот раз другой, яркий, обжигающий, взаимо-острый, лишающий дыхания и заставляющий сердце быстро стучать в груди. Я забросила руки ему на шею, прижимаясь всем телом, будто хотела слиться в одно целое.
Резкий вздох и Ник подхватил меня под ягодицы и, не разрывая безумного поцелуя, понёс к кровати.
Вопросов никто из нас больше не задавал. Я вообще не была уверена, что смогу сказать что-либо членораздельное.
Снова твёрдый пол под ногами и кровать за спиной, я уже упиралась в неё. Не теряя драгоценного времени, попыталась стащить с Ника футболку, едва не рыча от нетерпения. Сразу не получилось и он просто её разорвал на части. Громко треснула ткань, и мы, наконец, смогли соприкоснуться кожей, вздрагивая от жара и желания, которое сейчас вспыхнуло особенно ярко.
— Тор-р-р-ри…
Да, я. Я, Тори. Я!
Не помню, чтобы когда-нибудь кто-нибудь так сильно заводил меня. Чтобы я так сильно хотела мужчину. Так, что пальцы сводило от напряжения, ноги подкашивались, а воздух раскалённым пламенем горел в лёгких.
Бюстгальтер Ник разрывать не стал, лишь, чуть отодвинувшись в сторону, щелкнул застёжкой, лаская кожу на спине. Ажурные лямки тут же повисли на плечах, а на груди предмет нижнего белья держался лишь на честном слове.
Рефлекторно придержала кружево руками, тревожно замирая, как зверёк под взглядом голодного хищника. Хотя он таковым и был. Глаза Ника стали не просто золотыми, они пылали от желания.
— Тор-р-р-ри, — рык обещания, от которого заныло внизу живота.
Глядя ему прямо в глаза, я дала бюстгальтеру медленно сползти вниз, обнажая грудь, вершинки которой тут же призывно приподнялись, набухая.
Я отчётливо слышала, как хищник сглотнул, и задержала дыхание, ожидая продолжения. Первое прикосновение теплой ладони, ласково коснувшейся округлых полушарий, и меня будто током пронзило по всему позвоночнику.
— Ник, — простонала я, закрывая глаза, чувствуя, как осторожно сжимается его рука, как пальцы перекатывают тугую вершинку груди. Посылая новую порцию разрядов.
Ноги совсем отказывались держать. Лёгкий толчок и я упала на мягкую перину, подскакивая и снова приземляясь. Тихий смех утонул так и не успев начаться, когда, не теряя драгоценного времени, Ник тут же оказался рядом, нависая надо мной, жадно целуя шею и ключицу, накрывая губами ореолу, покусывая горошинку груди.
— Да-а-а, а-а-ах! — тело само выгнулось, требуя большего, прямо сейчас.
Я всегда казалась себе очень самодостаточной женщиной, которая знала, что такое секс и даже получала удовольствие от этого занятия. Я думала, что знаю своё тело и точки, которые могут вызвать стон наслаждения.
Наивная дура!
Сейчас я была один сплошной нерв. Каждое прикосновение, поцелуй или лёгкий укус был подобен взрыву.
— Тор-р-р-ри…
Поцелуи спустились ниже к животу, а руки уже стягивали с меня штаны вместе с бельем, бесстыдно оголяя, выставляя хищнику на полное обозрение.
— Ник, — смущенно прошептала, чувствуя его губы на бедре.
Такие ласки меня скорее смущали, чем дарили наслаждение. Мы с Андреем многое перепробовали, когда были вместе. Мне казалось, что перепробовали. А потом с другими был просто секс без всяких лишних ласк. Я не знала, чего сейчас хочу больше, ощутить его поцелуи в чувствительном местечке или сразу перейти к основному блюду.
— Тс-с-с, — мужчина согнул мои ноги в коленях и положил ладонь на живот, не давая двигаться, лишая даже малейшей попытки сбежать. Другая рука тем временем сжала бедро, еще сильнее открывая меня для него.
— Ник…
Дальше… я потерялась, растворилась в ощущениях. Откровенные ласки, слишком яркие и безумные, чтобы я смогла в них разобраться. Наслаждение — безумное, огромной волной пробежавшееся по телу, слишком быстрое и стремительное, чтобы это возможно было остановить.
Мои пятки, упирающиеся в постель, пальцы, сжимающие ткань простыни, тело, выгибающееся и уже не подконтрольное мне. Тихий жалобный стон и искры перед глазами.
— Да, маленькая моя, — грешные губы на моих губах, язык, ворвавшийся в мой рот, сильное тело надо мной и твёрдая плоть, дерзко упирающаяся в бедро.
— Вика… Тор-р-р-ри.
Он схватил мою ладонь и прижал к паху, давая полностью ощутить степень своего желания.
— Скажи, что хочешь меня, — хриплый шепот у уха, переходящий в стон, когда я, осмелев, принялась ласкать его по всей длине.
— Хочу.
— Ты!
Мы встречаемся глазами. И я понимаю, что именно Ник сейчас имеет в виду. Я его хочу! Только я, а не проклятая метка, о которой совсем забыла.
— Я. Я хочу тебя.
И сама направляю его, вздрагивая всем телом в ответ на первый толчок бёдер.
Почти сразу теряю им счёт, как и времени.
Огонь желания, еще не успевший затихнуть после предыдущего взрыва, легко вспыхнул вновь. Я двигалась ему навстречу, прижимаясь всем телом, выгибаясь, царапая ягодицы и спину, глубоко вздыхая и вскрикивая.
Все страхи и сомнения остались в прошлом. И будущее уже перестало иметь значение, когда я сорвалась в пропасть с его именем на губах. Где-то на краешке сознания ощущая уже знакомый укус на шее и лёгкое покалывание. Но и это сейчас показалось правильным.
— Ты опять меня укусил, — заметила я, как только дыхание восстановилось и отголоски сладкой дрожи затерялись на кончиках пальцев.
— Злишься?
Ник лежал рядом, но, услышав мои слова, тут же повернулся на бок, опираясь на руку, и навис надо мной. Глаза из желтых стали зелёными, но почему-то легче от это не становилось.
— Нет, — пожала плечами и быстро осмотрелась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться.
И пусть в спальне царил полумрак, зрение у хищников было отличное и я не сомневалась, что Ник меня видит всю. И несмотря на то, что между нами было, я чувствовала некое смущение.
Простынь сбилась на край кровати.
Изогнувшись, я подтянула её на себя, быстро пряча тело и прикрывая грудь. После чего поправила подушку и села поудобнее. Всё-таки нависающий стеной хищник меня нервировал.
— Ты сожалеешь о том, что произошло? — молча понаблюдав за моими манипуляциями, поинтересовался Н’Ери.
— Я что похожа на дурочку, которая сейчас разразится в истерике? — ответила я вопросом на вопрос, прижимая простынь к груди и отказываясь смотреть на хищника.
— Знаешь, было бы лучше, если бы ты истерила.
— Почему?
Взглянуть на Ника всё-таки пришлось. Уж очень неожиданным было его замечание.
— Потому что твоя холодность раздражает еще больше… а еще возбуждает.
— Ч-что?
— Понимаешь, в чём дело, Виктория, — продолжил Н’Ери. — Вот лежишь ты такая на кровати, прикрываешься этой тряпочкой, — «тряпочка» была легко содрана с меня и прохладный воздух прошелся по разгорячённому телу, вызывая строй мурашек по коже. — Ресницами длинными хлопаешь и выглядишь такой неприступной, что хочется…
И замолчал, провокационно сверкая глазами.
— Что? — не выдержав, поинтересовалась я и дрогнула, когда Ник погладил живот, неторопливо накрыл грудь, лаская большим пальцем набухшую вершинку.
— Что очень хочется доказать тебе обратное, Тор-р-р-ри. Напомнить, что всего пять минут назад ты была совсем другой… Манящей, раскрасневшейся, жадной.
Рука перестала терзать грудь и вновь опустилась на живот, выводя круги вокруг вздрагивающего пупка.
— А твои стоны еще эхом звучат в моей голове.
Ладонь накрыла лоно, и большой палец медленно прошёлся снизу вверх и обратно, вызывая тихий вздох.
— Кто знал, что за твоей невозмутимостью скрывается такой огонь.
Господи, я даже дышать перестала, чувствуя его палец… пальцы внутри себя.
— Вика, два года, — прохрипел Ник, гипнотизируя меня своим взглядом. — Два года рядом… Я дурак. Да, Вик?
Пальцы двигались медленно, слишком медленно.
— Надо было давно, первую же неделю посадить тебя на стол, раздвинуть длинные ножки и…
Его лицо наклонилось ближе и последние слова хищник уже шептал мне на ушко:
— И сделать своей, как хотел с самого первого дня… Хочешь знать, какие мысли были у меня в голове, когда мы впервые встретились?
Огонь уже плясал в крови, сводил с ума, бёдра раскрывались навстречу, требуя большего. Я его слышала и не слышала одновременно. Шум в ушах нарастал.
— Дурак… решил, что это просто желание, наваждение… моё наваждение, с которым так легко справиться. А зверь уже тогда чувствовал. Тор-р-ри…
— Да-а-а.
— Я тебе рассказывал, что мы хищники очень выносливы?
Я едва не застонала от разочарования, когда мужчина прекратил сладкую пытку и отпустил меня — горящую, возбуждённую и неудовлетворённую.
— Ник.
— Больше не будешь играть в холодную стерву? — выдохнул он, хватая меня за подбородок и заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Я не против, но мы тогда вообще не вылезем из постели, потому что я раз за разом буду убеждать тебя в обратном… Ты не холодная, Вика, и не стерва. Мы моя… Чё-о-орт, — выдохнул он, опаляя золотом вспыхнувшего огнём взгляда. — Тор-р-ри…
Рассвет я встретила на кухне, стоя у огромного окна и потягивая уже вторую кружку кофе. Стояла и смотрела, как медленно окрашивает оранжевым цветом сонные дома, занесённые снегом улицы, спешащих на работу людей.
Двадцать девятое декабря. До Нового года оставалось совсем немного.
Кофе горчил на губах, а я всё не могла напиться, насытиться его вкусом, утолить жажду, которая терзала меня.
Этой ночью мы почти не спали, вновь и вновь набрасываясь друг на друга, узнавая и познавая тело любовника и своё. Никогда не могла подумать, что могу быть такой. Безумной, яркой, страстной и несдержанной. Никогда не могла подумать, что могу такое творить с ним, с собой.
Кровать, а потом и ванная, где я могла оценить все прелести зеркального потолка, отражения которого возбуждали почище любого афродизиака.
Пальцы коснулись припухшего укуса. Ник снова кусал меня. Снова и снова. И черт, я в конце сама просила его об этом. Срываясь в пропасть, вскрикивая на пике, я сама умоляла пометить себя.
Как животное. Как похотливая самка…
Самка, а ведь я она и есть. Просто самка для продолжения потомства. Идеального потомства.
Кружка с грохотом опустилась на стол, но не разбилась, а я запустила пальцы в волосы, крепко зажмуривая глаза. Почему у нас не может быть всё как у людей — встретились, поболтали, переспали. Почему всё так?
«Что со мной? Что? Метка или я сама? Где правда, а где ложь?»
Ответа не было. Но о чём точно знала, я не жалела об этой ночи. Не знаю, что будет дальше, но сейчас, с ним я была другой. Какой всегда хотела быть, но боялась.
— Вика?
Ник стоял в дверях в одних серых штанах, опираясь плечом о дверной косяк и спрятав руки в карманах. С обнажённым торсом, на котором блестели крохотные капельки влаги и мокрыми волосами, торчащими в разные стороны. Зелёные глаза в упор смотрели на меня.
Я тяжело сглотнула, вспоминая, что стою почти голая, в его рубашке, застёгнутой всего на три пуговицы, под которой ничего не было кроме меня.
— Кофе? — бледно улыбнулась ему, убирая волосы с лица.
Как это оказывается сложно встречаться утром, смотреть ему в глаза и не вспоминать прошедшую ночь: губы, руки, прикосновения и шепот, который рассказывал мне о том, какая я для него.
— Ты что-то хочешь сказать мне?
Помотала головой.
— Нет, не хочу.
— А что тогда?
Запнулась, вздохнула, проведя пальчиками и столешнице за моей спиной.
— Я просто хочу найти себя, — тихо призналась ему.
— А ты себя потеряла?
— Нет. Как оказалась, я вообще себя не знала до этой ночи.
Ник молчал некоторое время, а потом неожиданно хмыкнул:
— Знаешь, Измайлова, у многих уходят годы на то, чтобы познать себя и других. А некоторые так и живут в счастливом неведении, кем являются на самом деле. Все ошибаются. Я вот тоже искренне считал, что знаю себя и свои желания. Ошибся, — он неопределённо пожал плечами. — Но я не против, чтобы ты оставалась такой.
— Какой?
— Холодной, неприступной для всех и яркой, обжигающей для меня.
— Ну что ж, — я скрестила руки на груди, от чего низ рубашки задрался на пару сантиметров, обнажая бёдра. — На ближайшие пару месяцев я твоя.
Взгляд скользнул по моему телу снизу-вверх, задержался чуть-чуть на бёдрах и поднялся выше. Клянусь, в глубине зелёных глаз вспыхнул и погас лукавый огонёк.
— Совсем моя? — очень медленно и вкрадчиво поинтересовался мужчина и неторопливо двинулся в мою сторону. Его движения были тягучими и медленными, вот точно хищник, загоняющий добычу в ловушку.
— Ник, — сглотнула я и быстро осмотрелась в поисках путей отступления.
Их не было. Вот совсем. Единственный выход перекрыл этот кот с плотоядной улыбкой. Хотя, даже если бы и были, бежать от мужчины, подстегивая его звериные инстинкты, было глупо. Поэтому стойко осталась стоять на месте.
— Не боишься отдавать себя в моё личное пользование, Тор-р-р-ри?
Господи, он опять рычит…
— Н’Ери, — строго произнесла я, грозя мужчине пальцем. — Не знаю, что ты задумал, но рабство строго запрещено законом. Особенно сексуальное.
— Вика, не соблазняй, — он был уже совсем рядом, я даже могла как следует рассмотреть все оттенки зелёного и золотого в глубине его глаз.
— Я есть хочу! Сильно! — выдала в ответ и задержала дыхание, когда мой указательный палец упёрся в грудь Ника в слабой попытке остановить мужчину.
— Я тоже хочу. Сильно!
— Н’Ери! Ты может и супер выносливый хищник и всё такое, но я человек! Слабый, беспомощный и жутко голодный. Не дай умереть девушке голодной смертью.
— Омлет будешь?
— Ч-что?
Я уже приготовилась к тому, что мою просьбу проигнорируют, забросят на плечо и вновь понесут в спальню предаваться разврату.
— Омлет приготовить? — всё так же спокойно поинтересовался Ник и протянул руку вперёд для того, чтобы забрать забытый мной кофе.
— Мне? — всё еще отказывалась понимать я, наблюдая, как хищник сделал небольшой глоток из белоснежной кружки.
— Тебе и себе. Измайлова, почему ты так смотришь на меня?
— Ты умеешь готовить?
— А ты думаешь, я только по ресторанам брожу под руку с любовницами? — хмыкнул тот и сделал еще глоток. — Я, конечно, не профессионал, но кое-что приготовить могу. И кофе надо сварить. Твой я выпил.
И поставил чашку на стол.
— Или ты будешь чай?
— Кхм, — потупилась я и заправила волосы за ухо, не зная, что сказать. Как-то всё пошло совсем не по сценарию. — Я не против омлета и тоже буду кофе.
— Хорошо. — Ник отошёл от меня и направился к огромному холодильнику. — Тогда иди прими душ и переоденься. Я, конечно, взрослый мальчик и по большей части могу держать свои желания под контролем, но не соблазняй меня… Сейчас ты выглядишь такой аппетитной, лохматой, сонной и уютной, что мне хочется сделать что-то очень неприличное… Прямо на этом столе.
— Угу, — произнесла я, глядя в спину Нику, и поспешила на выход. — Я в душ.
Когда вернулась на кухню через полчаса, завтрак уже был готов. Ник надел футболку, чтобы не соблазнять меня своим аппетитным телом, пил кофе и что-то внимательно изучал в ноутбуке.
— Что-то серьёзное? Надо на работу? — присаживаясь и подвигая к себе тарелку с ароматным омлетом, поинтересовалась я.
— На улице двадцать девятое декабря, какая работа? У всех голова занята лишь подарками, праздниками и корпоративами. К тому же мы с тобой в отпуске.
— Я помню, — отрезая кусочек, ответила ему. Омлет был вкусным: пышным, воздушным, с кусочками колбасы и сыра. — Мне просто показалось, что ты немного напряжен.
— Получил письмо от брата.
Я молча жевала, ожидая продолжения.
— Он приедет чуть позже, чем собирался. Обычно они с Герой и детьми прилетают тридцатого утром, в этот раз задержатся до тридцать первого.
— Это тебя беспокоит?
Н’Ери оторвался от монитора и взглянул на меня. Не знаю, какие мысли сейчас были в его голове, но мне от чего-то стало тревожно. Ночь прошла, наступило утро, и между нами вдруг снова возникла стена.
— Ник, — откладывая в сторону столовые приборы, настороженно произнесла.
— Ты уверена, что готова к этому?
— К чему? — растерялась я.
— К встрече с моей семьей? К игре?
Я даже не сразу нашлась, что ответить.
— Почему ты спрашиваешь? Разве мы не слишком далеко зашли?
— Да, — мужчина кивнул. — Слишком далеко.
— Ты так близок, чтобы отомстить за искалеченное детство, за смерть бабушки, — продолжила, не в силах избавиться от мысли, что наш разговор мы воспринимаем по-разному. — Почему вдруг такие вопросы?
— Да так, мысль одна пришла, — Ник закрыл ноутбук и повернулся ко мне всем корпусом, изучая, раздумывая о чём-то.
— Не понимаю.
— Не потеряю ли я своё будущее, гоняясь за прошлым.
И снова Н’Ери ставил меня в тупик своими словами, взглядами и поступками, заставлял думать о том, чего ворошить не хотелось. Будущее сейчас было таким зыбким и страшным, что я не могла себе позволить касаться этой темы.
Ник забудет, как и все хищники, переступит и забудет. Это его зверь выбрал меня, а не он. Если мужчина за столько лет не остепенился, то не стоит от него ждать этого сейчас. Но я не смогла бы так.
Нет, я не жалела о том, что произошло, и собиралась этот месяц наслаждаться каждым мгновением с ним. Но никаких воздушных замков, грёз и фантазий. Ведь с седьмого неба так тяжело падать в действительность.
— Ты молчишь, — тихо заметил Ник.
Взяв салфетку, аккуратно вытерла губы и только потом взглянула на мужчину.
— Мы ведь сегодня отправляемся?
— Да. А ты опять закрываешься от меня, Вика.
— Нет, — покачала головой, глядя ему прямо в глаза. — Давай просто не будем об этом. Я не хочу думать о том, что будет, хочу жить настоящим. Впервые за долгое время, я хочу просто жить.
Он молчал, пытаясь разгадать, какие мысли сейчас крутились у меня в голове.
«Не выйдет, Ник, не сможешь. Нет мыслей и разгадывать не чего. Я не лгала тебе сейчас».
— Хорошо. Как скажешь. Наш самолёт в два часа дня.
— Отлично. Может тогда, наконец, расскажешь хоть что-нибудь о своей семье? — нарочито бодро произнесла я. — А то я совершенно ничего о них не знаю. Даже имён. Согласись, это странно для невесты.
— Да, ты права. Это моё упущение. Только вот что, Вика, — неожиданно тихо произнёс Н’Ери, подаваясь вперёд. — Я понимаю, что ты не готова и даже возможно боишься и поэтому сейчас отступлю, но нам всё равно придётся об этом поговорить.
— О чём? — Я с силой сжала салфетку в руках.
— О будущем. И о нас.
