Глава 33
Нина все еще колотила в дверь, когда я распахнул ее. Зандт прошел мимо меня прямо в дом, обходя одну за другой комнаты первого этажа. Я медленно повернулся, глядя ему вслед. Мне казалось, будто я сплю и одно сновидение сменяет другое.
— Что он делает?
Она не обратила на мой вопрос никакого внимания.
— Где Дэвидс?
— Ушел, — сказал я.
Глаза Нины были широко раскрыты, под ними темнели круги. Похоже, она несколько дней не спала.
— Ушел? — закричала она. — Почему, ради всего святого, вы позволили ему уйти?
Еще немного — и она начала бы топать ногами. Из кухни появился Бобби.
— Это не мы, — сказал он. — Он просто исчез. Так или иначе, вас-то это почему интересует? Откуда вы вообще про него знаете?
Она достала из сумочки небольшой блокнот и, раскрыв его, поднесла к лицу Бобби.
— Создатели Холлса скрывались под именами множества подставных фирм, — сказала она. — Но в самолете я отследила информацию о них, и мы подобрались довольно близко. Судя по всему, их доверительной компанией была некая «Антивирал глобал инкорпорейтед», зарегистрированная на Каймановых островах. Мистер Гарольд Дэвидс, проживающий по этому адресу, является их законным представителем в штате Монтана.
— Черт, — побледнев, сказал Бобби.
Он повернулся и со всех ног бросился обратно в кухню.
Я уставился на Нину.
— Вы наверняка ошибаетесь. Я только что разговаривал с ним. С Дэвидсом. Он рассказал мне… в общем, о многом. Да, он знает про Холлс. Определенно. Но лишь извне. Он не с ними. Он пытался помочь моим родителям скрыться от этих людей.
— Не знаю, что он вам рассказывал, — сказала Нина и посмотрела на Зандта, вышедшего из задней комнаты.
Тот покачал головой и поспешил наверх по лестнице.
— Но не думаю, что мистер Дэвидс — тот, за кого себя выдает.
— Что ищет Зандт?
— Тело, — просто ответила она. — Хотелось бы надеяться, что не мертвое.
Голос ее звучал чересчур ровно, и я понял, что, несмотря на маску внешнего безразличия, она вся дрожит от напряжения, и ее попытка мрачно пошутить выглядела достаточно неубедительно.
— Ее не может здесь быть. Гарольд — вовсе не тот убийца, которого вы ищете, — сказал я. — Он пожилой человек. Он…
— Нина, у вас есть номер Холлса?
Бобби стоял в дверях кухни, держа в руках трубку домашнего телефона.
Она заглянула в блокнот, перевернула страницу.
— Да, есть, четыре ноль шесть три пятерки шестнадцать восемьдесят девять. Но там постоянно отвечает автоответчик с системой бесконечных меню. А что?
Бобби изобразил на лице некое подобие улыбки.
— Гарольд звонил по этому номеру. Он есть в списке последних исходящих, двадцать минут назад. Когда мы уже были в доме.
— Но… — в замешательстве сказал я, пытаясь облечь в слова собственные возражения. — Он выглядел страшно напуганным, ты же его видел. Он сидел и ждал, зная, что за ним придут. Так же как пришли за Мэри и Эдом. Ты же видел его, ради всего святого. Ты знаешь, как он выглядел.
— Конечно, он выглядел напуганным, Уорд. Но он боялся нас. Нас. Он думал, что мы все о нем знаем. Что мы пришли, чтобы его прикончить.
Зандт вернулся в коридор.
— Ее здесь нет.
Дэвидс видел меня с ножом. Он знал, что у нас есть оружие. Но я все еще недоумевал.
— Если он с ними — зачем ему было мне о чем-то рассказывать?
— Ты выяснил, что он один из компании друзей из Хантерс-Рока. Ты упомянул видеокассету, записку. Ты узнал его. Он не знал, что еще тебе известно. Ты ведь мог и блефовать. Самый простой выход — рассказать большую часть правды, а в конце слегка ее изменить.
Бобби выругался — коротко, но от всей души, явно принимая случившееся близко к сердцу.
На лице Нины застыло множество немых вопросов.
— Что за компания из Хантерс-Рока?
— Потом, — ответил я. — Сначала нам нужно найти Дэвидса.
Зазвонил мобильник. Мы все одновременно потянулись к карманам, словно ковбои к револьверам. Но звонили Зандту.
— Да? — сказал он.
— Привет, офицер, — послышался голос, достаточно громкий для того, чтобы его слышали все.
Зандт посмотрел на Нину и спросил в трубку:
— Кто это?
— Друг, — ответил голос. — Хотя должен признаться, что пока что мы лично не знакомы. Впрочем, не по моей вине. Ты не слишком хорошо себя вел для того, чтобы наша встреча могла состояться.
Зандт сохранял полнейшее спокойствие.
— Кто говорит?
В трубке послышался смешок.
— Я думал, ты догадаешься. Я — Человек прямоходящий, Джон.
У Нины отвалилась челюсть.
— Чушь.
— Вовсе нет. Молодец, что нашел Уонга. И что подтолкнул его к правильному решению. Ты нам очень помог. Из-за него у нас могло быть немало проблем.
— Если ты Человек прямоходящий — докажи, — хрипло проговорил Зандт.
Мы с Бобби уставились на него.
— Мне незачем что-то доказывать, — ответил голос. — Но кое-что могу сказать, для твоего же блага. Если вы все не уберетесь из этого дома через две минуты — вы покойники. Все.
Связь оборвалась.
— Вон из дома, — сказал Зандт. — Немедленно.
Когда мы оказались на улице, послышался приближающийся звук сирен. Многих сирен. Я отпер дверцу машины и прыгнул на место водителя.
Нина не двигалась с места.
— Я агент ФБР. Нам незачем куда-то уезжать.
— Ну да, конечно, — сказал Бобби. — Мы уже подстрелили парочку копов. Не насмерть, но тем не менее мы в них стреляли. Хотите стоять посреди дороги, демонстрируя свой жетон, — пожалуйста. Здесь вам не телесериал, принцесса. Им ничего не стоит прострелить вам башку.
Нам удалось беспрепятственно выехать на шоссе. Я переместился в правый ряд и вдавил педаль газа.
Через двадцать минут мы были уже за городом и ехали по дороге, плавно поднимавшейся среди холмов. Никто не спрашивал, куда я еду, — все это и так знали.
Нина объяснила, что произошло в Лос-Анджелесе. Я рассказал о том, что поведал нам Дэвидс. Зандт сообщил — без подробностей, но в достаточной мере — об истории своих взаимоотношений с Человеком прямоходящим.
— Вот дерьмо, — сказал я.
Бобби нахмурился.
— Но как он узнал номер вашего сотового?
— Если он связан с «соломенными людьми», вряд ли для них это столь уж обременительная задача. У них в распоряжении отлаженная система поставки жертв для серийных убийц. Им ничего не стоит взорвать дом или отель. Так что выяснить чей-то сотовый номер — для них детская игра.
— Ладно, но зачем ему было звонить? Зачем он посоветовал вам убраться из дома до приезда полиции?
— Его поступки предсказать невозможно. Но он имел в виду не только меня. Он знал, что я не один.
— Дэвидс сообщил им, кто в доме, — сказал я. — Он нас выдал.
Я был настолько зол, что едва мог говорить.
— И не кажется ли вам несколько странным, что «соломенные люди» разделались с моими родителями за два дня до того, как они собирались исчезнуть? Они все спланировали и подготовили, а потом, когда им кажется, что еще немного — и им удастся избежать опасности, внезапно появляется Макгрегор и подстраивает аварию, в которой они погибают?
— Дэвидс их предал? Почему?
— Он знал, что из себя представляет Холлс, с самого начала. Потом об этом становится известно отцу, и ему кажется, что он нашел неплохой способ заработать, но далее выясняется, что Холлс — совсем не то, за что его выдают. В итоге Дэвидс оказывается в весьма затруднительном положении. Предположим, это те же самые люди или им подобные, с которыми они расправились тридцать лет назад. Дэвидс сказал, что на месте был убит лишь предводитель. Остальные, вероятно, выжили и могли рассказать кому-то о том, что произошло. Компании, создавшей Холлс, могло стать известно, что Дэвидс был одним из мстителей — возможно даже, что именно поэтому они в первую очередь сделали его своим адвокатом.
— Если у них имелись столь хорошие связи, зачем им был нужен Дэвидс? Они могли нанять кого угодно.
— Верно. Но у адвокатов, пользующихся достаточной известностью, тоже есть связи. У некоторых даже есть ложное представление о честности. «Соломенные люди» могут избавиться от Дэвидса в любой момент, и он это знает. «Или ты будешь работать на нас, или всем станет известно, что ты совершил однажды ночью в лесу. Или мы просто вообще тебя убьем». Что ему остается делать? Он уже стар, ему страшно и есть что терять. Так что для них — он идеальный вариант.
— А потом твой отец чересчур близко подбирается к их тайне, и Дэвидс понимает, что если он не поставит в известность «соломенных людей», ему угрожают большие неприятности. И он рассказывает им, что Хопкинсы собираются смыться.
На мгновение в машине наступила тишина.
— Из-за него их убили, — тихо сказала Нина. — Из-за единственного человека, которому, как им казалось, они могли по-настоящему доверять.
— Он уже живой мертвец, — сказал я. — Вне всякого сомнения.
* * *
Когда мы добрались до холмов, начался дождь, расчертивший темноту за окном машины холодными серебристыми линиями. Ручей вдоль дороги превратился в бурный поток. Других машин на дороге не было.
— Нас всего четверо, — сказала Нина.
Я посмотрел на нее.
— Так вызовите помощь.
— По одному моему слову вертолеты в воздух все равно не поднимут. Самое большее, что мы получим, — пару скучающих агентов в машине через два часа, главной целью которых будет доказать, что я последняя дура.
Она взглянула в окно.
— Есть у кого-нибудь сигарета? Похоже, мне пора начать курить.
Я полез в карман, вытащил смятую пачку и положил ее на приборную панель.
— Не советую, — сказал я.
Она слабо улыбнулась в ответ, но к сигаретам не притронулась.
Через пятьдесят минут после того, как мы отъехали от дома Дэвидса, мы свернули на дорогу, плавно уходившую в сторону. Я сбросил скорость, и Бобби, приподнявшись на сиденье, смотрел на склоны холмов, поднимавшиеся вдоль дороги.
— Мы почти на месте, — сказал я.
Нина посмотрела на заряжавших пистолеты Зандта и Бобби, затем неохотно потянулась к своему оружию. Пальцы ее дрожали. Мужчины выглядели куда увереннее, но что именно сейчас творилось у них в головах, сказать было невозможно. Среди мужчин нашего поколения нет, наверное, ни одного, кто не мог бы процитировать монолог из «Грязного Гарри»: «Что ж, по правде сказать, я от волнения сам сбился со счета». Мы все готовы хотя бы иногда почувствовать себя маленьким Клинтом Иствудом. И всем нам кажется, будто кто-то где-то станет нас презирать, если мы не оправдаем надежд.
Зандт посмотрел на Нину, подмигнул ей, и мне стало ясно — она поняла, что дело вовсе не в том. Кинофильмы могут подсказать, как себя вести, но ощущения уходят намного глубже, в те времена, когда никто не носил одежды и у каждого была своя роль — одни поддерживали огонь, а другие бегали за добычей. Единственная разница заключается в том, насколько велико сообщество, частью которого мы себя считаем, и насколько глубоко наше родство с людьми, ради которых мы готовы драться насмерть. Зандт волновался не меньше, чем она. И я тоже.
Я остановил машину у крутого поворота.
— Здесь, — сказал я. Примерно в пятидесяти ярдах впереди виднелись маленькие ворота.
— Никого нет, — заметил Бобби. — Объясни еще раз, как туда проехать.
— Проезжаешь через ворота, едешь по траве. Сворачиваешь налево, и там есть потайная дорога, скрытая среди деревьев, которая поднимается вверх, на равнину.
— Значит, кто-то может скрываться за деревьями или где-нибудь у дороги.
— Вполне возможно.
— Тогда постараемся ехать быстрее.
Я кивнул.
— Все готовы?
— Как всегда, — ответил Зандт.
Я вдавил педаль.
Машина прыгнула вперед, колеса закрутились на мокром асфальте. Промчавшись на полной скорости оставшееся расстояние, я свернул прямо к воротам.
— Пригнитесь, — сказал Бобби.
Нина и Зандт пригнули головы. Бобби прижался к спинке сиденья и дверце, с пистолетом в руке. Мгновение спустя машина проломилась через ворота, во все стороны полетели сломанные перекладины. Машину начало заносить на мокрой траве, я с трудом сумел ее выровнять.
Снова нажав на педаль газа, я устремился к полосе деревьев, набирая скорость. Машина подскочила на бугре, и Нину на мгновение подбросило в воздух. Едва она успела приземлиться на сиденье, как ее подбросило снова. Сзади послышалось недовольное ворчание — то же самое произошло и с Зандтом. Бобби, казалось, сидел на своем месте как приклеенный.
Последовал еще один толчок, и земля под колесами неожиданно стала ровной.
Я помчался мимо деревьев.
— Видишь кого-нибудь?
— Нет, — ответил Бобби. — Но не сбрасывай скорость.
Примерно через сто ярдов дорога резко свернула вправо, и мы начали подниматься по склону. Бобби смотрел по сторонам, пока я проходил поворот за поворотом, но в нас никто не стрелял. Однако, когда Зандт начал медленно поднимать голову, Бобби жестом велел ему снова пригнуться. Я увидел, как его лицо исказила гримаса, но раненое плечо не доставляло ему особых проблем. По крайней мере пока.
— Так где же они? — спросил я.
— Вероятно, все стоят наверху, выстроившись в шеренгу.
— Чертов оптимист. Но я рад, что ты здесь.
— Ну так мы же все-таки друзья, верно? — сказал Бобби. — Хотя, если даже все кончится плохо, — я все равно вернусь и буду неотступно тебя преследовать.
— Ты и так меня неотступно преследуешь, — ответил я. — Уже много лет пытаюсь от тебя избавиться.
Мы проехали последний поворот, и перед нами на склоне появились широкие ворота Холлса.
— Все еще никого, — сказал я, замедляя ход.
— И что теперь?
— За воротами дорога уходит влево. Там пара больших зданий — корпус у входа и нечто вроде склада. Через луг тянется высокая ограда. Дома находятся по другую ее сторону.
Зандт и Нина осторожно подняли головы.
— И?
— Едем через ворота, — сказал Бобби. — Через ограду нам все равно не перебраться.
— Как раз у входа они и могут нас ждать.
— У нас нет выбора.
Машина пронеслась под каменной аркой, к двум деревянным строениям. Большой фонарь на одном из них освещал мертвенно-бледным светом парковку. Машина въехала на ее середину и остановилась. Парковка была абсолютно пуста. Я выключил двигатель, оставив ключ в замке.
— Что? — спросила Нина.
— Нет ни одной машины. В прошлый раз, когда я тут был, их было полно.
Зандт открыл дверцу и вышел, не ожидая дальнейших указаний. Бобби выругался и вылез с другой стороны, держа пистолет наготове. Белый свет делал их легкими мишенями, однако благодаря ему хорошо было видно, что на крыше тоже никого нет. Никто нас не ждал. Только два больших деревянных здания и участок ограды между ними.
Мы с Ниной осторожно выбрались из машины. Пистолет Нины казался большим и неуклюжим в ее руке.
— Вход там, — сказал я, кивая в сторону здания справа.
Все последовали за мной, остановившись по обе стороны от стеклянных дверей. Бобби выставил голову и заглянул внутрь.
— За стойкой никого, — сказал он.
— Входим?
— Думаю, да. После тебя.
— Спасибо за одолжение.
Наклонившись, я осторожно толкнул створку двери. Не взвыла сирена, никто не начал стрелять. Я открыл дверь и осторожно шагнул внутрь, остальные за мной.
В холле было тихо. Не было слышно музыки, и в камине не горел огонь. Большая картина, висевшая за стойкой, исчезла. Все помещение выглядело так, будто его законсервировали.
— Черт, — сказал я. — Они ушли.
— Ерунда, — ответил Бобби. — Прошел всего час. Они не могли так быстро смыться.
— Времени у них было несколько больше, — заметил Зандт. — Когда мы вышли от Уонга, прошло минут пять или десять, прежде чем он застрелился. Он вполне мог их предупредить.
— Все равно не так много времени, чтобы успеть собраться.
— Возможно, они уже готовились к бегству, — сказала Нина. — Вы до полусмерти избили их риэлтора. Это могло послужить для них достаточным предупреждением, оставив в их распоряжении пару дней. Впрочем, не важно. Так или иначе, все равно нужно пойти и посмотреть, что тут такое.
Она направилась к двери в задней стене, той самой, за которой открывалось внутреннее пространство Холлса. Ее переполняли отчаяние и ярость, страх перед тем, что они, возможно, явились слишком поздно и призрак, которого она преследовала, пока он не стал для нее единственным светом в конце туннеля, снова сумел ускользнуть.
Мы не двигались с места. Ее же, судя по всему, не волновало, пойдем ли мы с ней. Ей нужно было туда пойти. И увидеть.
Выстрела она не услышала.
Когда звук достиг наших ушей, она уже падала, отброшенная в сторону, на один из низких столиков. Рот ее был раскрыт в безмолвном крике. Зандт бросился к ней.
Резко развернувшись, я увидел стоящего в дверях человека. Это был Макгрегор. Бобби же увидел женщину за стойкой и мускулистого парня, появившегося из незаметной двери позади нее, замаскированной под стенную панель.
У всех троих были пистолеты. И все трое стреляли.
Парень умер первым. Пистолет он держал у бедра, словно гангстер из дешевого телесериала, и Бобби уложил его одним выстрелом.
Проскользнув за колонной, я выстрелил Макгрегору сначала в бедро, потом в грудь. Мимо моей головы просвистела пуля, едва не угодив в лицо. Упав на колено, я спрятался за утлом стойки, молясь, чтобы женщина меня не заметила, и перезарядил пистолет, рассыпав половину патронов.
Зандт стоял на коленях рядом с Ниной, которая лежала на полу, пытаясь прикрыть рукой рану на груди, под правой ключицей.
— О, Нина… — пробормотал он, не обращая внимания на выстрелы и свист пуль в воздухе над ним.
Нина закашлялась, на лице ее застыло удивление, смешанное с протестом.
— Больно, — сказала она.
Макгрегор продолжал стрелять. Женщина за стойкой едва не попала в Бобби, прежде чем я перевел дух и встал, разрядив в нее половину обоймы. Лишь когда она свалилась на мускулистого парня, я понял, что это та самая женщина, которая рассказывала мне о вымышленных требованиях к потенциальным покупателям. Я так и не узнал ее имени.
Бобби стоял над Макгрегором, поставив ногу на его запястье. Пистолет лежал на полу в нескольких футах от них.
— Куда они ушли? — спросил он. — И как давно? Выкладывай все, что знаешь, или сдохнешь.
— Пошел к черту, — ответил полицейский.
— Что ж, не возражаю, — сказал Бобби и пристрелил его.
Пока Бобби проверял, что никто из остальных уже не встанет и не начнет стрелять снова, я подбежал к Нине. Зандт крепко прижимал ее руку к ране на груди.
— Надо уходить, — сказал я.
— Нет, — ответила Нина. Голос ее звучал удивительно твердо. Она попыталась приподняться.
— Нина, вы ранены. Мы должны отвезти вас в больницу.
Она схватилась одной рукой за ножку стола, другой — за мое запястье.
— Сходите и посмотрите. Только быстро.
Я поколебался, пытаясь найти поддержку у Зандта, но Нина не отводила от меня взгляда.
Появился Бобби.
— О черт… Нина…
— Я останусь здесь, а вы идите туда, — сказала она, обращаясь только к Зандту.
Ей явно было больно, но не похоже было, что она готова лишиться чувств.
— Пожалуйста, Джон. Идите туда. Все. Пожалуйста, посмотрите, не там ли она. Обязательно. А потом мы поедем в больницу. Обещаю.
Зандт помедлил, затем наклонился, быстро поцеловал ее в лоб и выпрямился.
— Я сделаю так, как она просит.
Я начал перезаряжать пистолет.
— Бобби, ты останешься здесь.
Тот начал было протестовать, но я продолжил:
— Попытайся остановить кровотечение и стреляй в каждого, кого увидишь, если это не мы. От тебя сейчас намного больше пользы для нее, чем для нас обоих.
Бобби присел рядом с Ниной.
— Будь осторожен, старик.
Мы с Зандтом быстро подошли к задней двери.
— Что бы ни случилось, — сказал я, — держимся вместе. Понятно?
Зандт кивнул и открыл дверь. За ней тянулась дорожка. Белый свет сзади освещал примерно ярдов пятьдесят, и этого было достаточно, чтобы различить очертания больших зданий вдали. Ни в одном из них не горел свет.
Мы побежали.
