Впрочем, помимо кувшина с яблочным соком ещё много чего попадало: ложки, вилки, ножи, кастрюльки, чашки, стаканы, пустые бутылки. Звон стоял такой, что даже уши слегка заложило. И старенькая гитара, аккуратно подвешенная вечером Илзе, сорвалась со стены и, обиженно зазвенев всеми шестью струнами, грохнулась на свежевыкрашенные доски пола. А сам пол начал, предательски вздыбившись, уходить из-под ног. Тиму пришлось, крепко ухватившись ладонью правой руки за край обеденного стола, присесть на корточки.

Наконец, тревожный гул постепенно затих, стёкла в оконных рамах перестали противно дребезжать, а пол по благородному вернулся на привычное место.

Тим выпрямился.

Раздался тихий скрип, и в дверном проёме показалась заспанная физиономия Пугачёва.

— Осторожней, тут сплошные осколки, — предупредил Тим. — Острые. Запросто можно ступни ног изрезать в труху полную.

— Ничего, я опытный. Тапки — первым делом — нацепил… А почему ты улыбаешься?

— Весело смотришься в этой пижаме. Расцветка очень оригинальная — голубенькая такая, в игривый белый горошек.

— Это мне мама подарила. На окончание Университета.

— Извини, не знал.

— Всё нормально. Не извиняйся.

— А откуда у тебя под левым глазом взялся такой шикарный жёлто-фиолетовый фингал? Подрался вчера, выпив лишнего, с почтенным генерал-майором?

— Если бы, с генералом, — засмущался Серёга. — Это, так сказать, скорбный результат фатального недопонимания… Тут такое дело. Петрович, прихватив с собой спальный мешок, отправился на второй этаж. Там, рядом с комнатами, сданными мной в аренду англосаксам, имеется пустующий чулан с маленьким окошком. А Мэри ушла на сеновал, мол, никогда ещё не ночевала на таких романтических и экзотических объектах. Ну, я подумал-подумал, ещё медовушки дерябнул для пущей храбрости, да и тоже на сеновал проследовал…

— Прямо вот так? — едва сдерживая смех, уточнил Тим. — В этой безумно-симпатичной пижаме?

— Нет, конечно же. В обычной одежде, в которой на вчерашнем банкете присутствовал… Ты, Брут, только не подумай ничего такого. В смысле, пошлого. Я просто хотел… э-э-э, хотел более подробно пообщаться с симпатичной девушкой. Поболтать, к примеру, о всяком и разном. Обменяться, так сказать, мироощущениями.

— А она, значит, не так тебя поняла? То есть, насквозь неправильно и превратно?

— Получается, что так, — совсем загрустил Пугач. — Досадное недоразумение образовалось. Глупая закавыка, то бишь…

— Кстати, а что это было — в смысле массового звона, вздыбленного пола, тревожного гула и острых осколков? Землетрясение?

— Оно самое. Здесь — во время значимых извержений вулканов — частенько потряхивает. Только сегодня трясло как-то неправильно. Вернее, совсем непривычно.

— Это в каком же смысле? — насторожился Тим.

— В плане направленности амплитуд. При обычных землетрясениях достаточно активно проявляют себя вертикальные составляющие. А сегодня, наоборот, чётко преобладали горизонтальные. Поэтому и вся кухонная посуда слетела на пол. А ещё и книги с книжных полок. Нетипичное, короче говоря, землетрясение… Брут, выручай.

— Без вопросов. Говори, что надо делать. Помогу.

— Я переоденусь и отправлюсь во двор. Взгляну, что там с парниками, теплицами, курятником, крольчатником и пасекой. Успокою и накормлю животных. А ты, юбиляр, здесь командуй — в плане тщательной уборки помещения… Ага, слышу шаги Петровича на втором этаже. Илзе шебуршится за стенкой. Так что, с помощниками и помощницами у тебя никаких проблем не возникнет.

В филёнку входной двери настойчиво постучали.

— Э-э-э, м-м-м…, — в очередной раз замялся Серёга. — Это, наверное, наша бойкая американская гостья… Брут, будь другом, открой дверку. А то мне как-то… э-э-э, не с руки…

Через пару минут вся компания была в сборе.

— Всем — доброго утра, — входя в горницу, вежливо поздоровалась Мэри. — О, Лиз, как у тебя зелёные глазищи-то сверкают! Завидую белой завистью. Любовь, любовь… Брут, негодник такой, одень-ка рубашку. Желательно с глухим-глухим воротом, чтобы спрятать от посторонних глаз все засосы легкомысленные… Артём Петрович, моё почтение. Хорошо выглядите и всё такое прочее… Серёжа, держи, — мило улыбнувшись, протянула Пугачу пляжные очки с тёмными стёклами. — Лишним, по моему мнению, не будет. В качестве элементарной маскировки и дабы избежать лишних вопросов… А чего это мы тут стоим — руки в боки? За работу, друзья! За работу… У меня тут аппетит неожиданно прорезался. Завтракать в таком бардаке? Фи, увольте. Это ниже моего аристократического достоинства…

После завершения всех намеченных дел состоялся завтрак.

— Сильно сегодня тряхануло, — загружая бутерброд с маслом отборной красной икрой, сообщил Пугачёв. — Хорошо ещё, что у меня всё построено по-взрослому, на века. Ни одно строение не пострадало, только половина пчелиных ульев завалилась набок. У соседей же справа, очень похоже, не всё так благостно: и крыша с сарая съехала, и домовая кирпичная труба пропала куда-то, и старенькая банька развалилась на отдельные брёвнышки… Гости, вы кушайте активней. Кушайте. Не стесняйтесь…

— Лиз, а какие у вас с Мэри планы? — задумчиво прихлёбывая крепкий чёрный кофе без молока и сахара (классический утренний напиток всех брутальных королей), поинтересовался Тим. — На ближайшие дни, я имею в виду?

— Планы? — отстранённо и мечтательно улыбаясь, задумалась Илзе. — Вроде, были какие-то. Но нынче я склоняюсь к мысли, что их необходимо отменить. Или же, на крайний случай, жёстко пересмотреть…

— Как это — пересмотреть? Как это — отменить? — с аппетитом поглощая медвежью колбасу с чёрным хлебом, возмутилась Мэри. — Ты, подруга, совсем с ума сошла с этими любовными глупостями и шалостями. Пора бы уже научиться — разделять и сочетать. Личные дела со служебными, имеется в виду. Одно не должно — ни в коем случае — мешать другому. Если не хочешь, понятное дело, на корню загубить свою звёздную карьеру… Поясняю для заинтересованных лиц ситуацию. На данный момент мы с мисс Вылкаст (с будущей миссис Белофф?), работаем на крупный международный медиа-холдинг «На Краю Земли». Слышали про такой? Вот, то-то же. Лиз — в качестве корреспондентки и репортёрши. Я же буду выкладывать на их сайтах первые главы своего конгениального романа, а также выступать — по отдельным перспективным проектам — в роли продюсера. Поэтому и наша командировка на Камчатку расписана в достаточно плотном и насыщенном режиме. Все намеченные мероприятия заранее заказаны и проплачены. Ничего не попишешь. По возвращению в австрийский Фельден, где расположена штаб-квартира нашего работодателя, мы обязаны представить подробный отчёт, сопровождаемый оговорёнными видео, аудио и фотоматериалами. Докладываю по конкретным рабочим планам… День первый, то бишь, сегодняшний. Запланирован облёт на вертолёте здешних знаменитых вулканов: Ключевской сопки, Харчинского, Заречного, Толбачика и Шивелуча. Естественно, с полноценной видео и фотосъёмками. Вылет назначен на час дня. Так что, к вечеру мы должны вернуться, и сегодняшнюю ночь, влюблённые птенчики, вы вновь проведёте вместе. А вот потом, извините, придётся сделать — в любовных утехах — небольшой перерыв… Итак, день второй. Плавание по реке Камчатке на судне «Борис Пийп» к первому русскому поселению — Нижнекамчатскому острогу. Там, естественно, и заночуем… День третий. Поездка на моторной лодке на озеро Ажабачье. То есть, обзорная ихтиологическая экскурсия на нерестилище нерки. Возвращение в Ключи. Новая встреча двух влюблённых сердец… День четвёртый. Экскурсия на микроавтобусе к базе учёных-вулканологов, которая находится на склоне Ключевского вулкана, рядом с древним шлаковым конусом «Подкова». Пеший переход к кратеру «Лепёшка» и к «конусу Малеева». Возвращение в Ключи… День пятый. Поездка на микроавтобусе к массиву Толбачик. Пеший подъём на второй конус Новых Толбачинских вулканов. Осмотр легендарного Подземного грота. Экскурсия в знаменитый Мёртвый лес. Возвращение в Ключи… День шестой. Внимание! Вновь запахло расставанием. Перебазируемся в городок Козыревск. Обустраиваемся в гостинице. Посещаем национальное село Эссо, недалеко от которого расположены горячие минеральные источники. В Эссо и заночуем. Ничего, птенчики, у вас же есть мобильны телефоны. Общайтесь по ним хоть до посинения… День седьмой. Полёт на вертолёте к стойбищу оленеводов. Посадка. Знакомство с бытом кочевников. Обширные видео и фотосъёмки. Перелёт в посёлок Мильково. Экскурсия в местную картинную галерею. Осмотр краеведческого музея под открытым небом, посвящённого архитектуре и быту российских казаков-первопроходцев. Ночёвка. Телефонная созвонка… Ну, и так далее. Посёлки, достопримечательности, заповедники, реки, вулканы… Наконец, день двенадцатый, последний. Вертолётная экскурсия в Долину гейзеров и кальдеру вулкана Узон. Облёт вулканов Малого Семячика, Большого Семячика и Карымского. Посадка. Экскурсия на местные сольфатары, грязевые котлы и термальные источники… На этом наша обязательная программа и будет завершена. То бишь, можно смело следовать в Петропавловск-Камчатский, покупать авиационные билеты, вылетать в Москву и далее — через немецкий Франкфурт-на-Майне — в Клагенфурт, где предстоит взять такси и доехать до Фельдена. Но у нас с Лиз есть чёткая договорённость с руководством медиа-холдинга — относительно нескольких резервных суток, например, для предварительной обработки полученных материалов. А также для дополнительного посещения тех или иных объектов — на случай неожиданного брака фото и видеосъёмок. Поэтому из Долины гейзеров мы с мисс Вылкаст направимся сюда, в Ключи. Так что, ребятишки, у вас будет ещё с недельку времени для полноценного и комплексного общения… Серёжа, подбросишь нас до аэропорта?

— Она ещё спрашивает, — поправляя на носу пляжные очки, пробурчал Пугач.

— Не поняла, — нахмурилась Мэри. — Так, довезёшь? Или же нет?

— Довезу. Причём, в любое время дня и ночи. И в любую точку нашей древней планеты.

— Спасибо. Обязательно учту на будущее…

— А меня подбросишь? — оживился Артём Петрович. — К комендатуре полигона?

— Замётано. Барышень в аэропорту высадим, а после этого проедем в гости к полигонным воякам. Я заодно с ними и о следующей поставке овощей и яиц договорюсь.

— Милый, а чем ты сегодня займёшься? — прожигая Тима обожающим взглядом, спросила Илзе.

— Ремонтными и профилактическими работами. Буду приводить в порядок наш летательный аппарат, слегка пострадавший во время вчерашних ознакомительных полётов…

Соратники и соратницы, помахав на прощанье ладошками, забрались в чёрный БМВ Пугачёва и укатили.

Тим прикрыл створки ворот (запирать на засов не стал), прошёл во двор, присел на сруб колодца и задумался.

Задумался?

Вернее, погрузился в приятные и незабываемые воспоминания о событиях прошедшей ночи.

Сидел себе, курил, вспоминал и мечтал.

О чём, собственно, мечтал? Не «о чём», а «о ком».

Об одной молоденькой прибалтийской ведьмочке. О её загадочных тёмно-зелёных глазах. О густых волосах, отливающих медью и спелой пшеницей. О… О других частях её прекрасного и трепетного женского тела. То есть, о том, чтобы означенная ведьмочка (да и всё вышеперечисленное), всегда находилась рядом с ним.

Всегда? Ну, по крайней мере, как можно чаще…

— Гав, — раздалось сзади.

— О, потеряшки отыскались! — обернувшись, обрадовался Тим. — Привет, Клык. Здравствуй, Найда. Как дела?

— Гав.

— Разворачиваются в темпе вальса?

— Гав-в! — поправил Клык.

— То есть, в темпе марша великого Феликса Мендельсона? Молодцы, конечно. Полностью одобряю… У меня, кстати, наметилась схожая ситуация. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… А что вы думаете по поводу утреннего землетрясения?

— Тяф-ф, — сообщила Найда.

— Мол, насквозь необычное? С чётким привкусом какой-то искусственности? Никогда таких здесь раньше не было? Понятное дело… Небось, гулёны, есть хотите?

— Гав!

— Тяф!

— Вам, морды лохматые, чего предложить? Костей и вчерашних мясных недоедков? Или же сырого мяска? И того, и другого? Не вопрос. Сейчас оформим…

Накормив собак, он отомкнул двери сарая-ангара и выкатил на гравийную прямоугольную площадку самодельную тележку-прицеп с «Ласточкой».

Выкатил и задумался, мол: — «С чего же начать? И чем, собственно, закончить? Никак не могу сообразить. Все мысли только о Лиз. Наваждение какое-то. Точно — ведьмочка…».

Тим сходил в дом за полотенцем, прошёл к колодцу, разделся догола, от души пообливался холоднющей колодезной водой, тщательно растёрся полотенцем и, одевшись, вернулся к гидромотодельтаплану.

В голове, наконец-таки, слегка прояснилось.

Первым делом он снял с летательного аппарата рулевую планку, отнёс её во вторую часть сарая-ангара, где у Пугача была оборудована маленькая мастерская, с помощью гидравлического пресса, тисков и маленькой кувалды тщательно выпрямил (до идеального состояния), важную деталь, после чего установил её на прежнее место.

Потом, затратив полчаса на ремонт правого поплавка катамарана, Тим занялся двигателем. Это, доложу я вам, дело очень важное и серьёзное, не терпящее суеты и спешки. Особенно, если речь идёт о двигателе, которому накануне пришлось на совесть поработать в экстренном режиме: и сквозь толстые вязкие-вязкие облака довелось пробиваться, и из крутого пике выходить. Работы предстояло — выше крыши: фильтры всякие поменять на свежие, все регулировочные винтики открутить-закрутить заново, что-то продуть, кое-что промыть…

Время летело практически незаметно. Сперва миновал полдень. Тим, заскочив на кухню, наскоро перекусил и вернулся к гидромотодельтаплану. Потом ласковое летнее солнышко уверенно двинулось к далёкой линии горизонта…

Профилактический ремонт уже подходил к концу, когда вернулись Пугач и Артём Петрович. Покинув автомобиль, они подошли к сараю-ангару.

— Как поживает моя девочка? — задумчиво оглядев «Ласточку», поинтересовался Серёга. — Летать-то будет?

— Без проблем, — откладывая в сторону разводной гаечный ключ, заверил Тим. — В самом лучшем виде. Хоть с фигурами высшего пилотажа. Точка.

— Ну-ну… И даже завтра? С самого утра?

— Не вопрос. А к чему такая спешка, если не секрет?

— Да так…

— Кха-кха, — вмешался в разговор генерал-майор. — Тут, племяш, такое дело образовалось. Во-первых, старой армейской дороги больше нет…

— Как это — нет?

— Так это. Провалилась в тартарары. Не вся, конечно, а только тот её участок, что проходил вдоль западных склонов Шивелуча. Порядка двенадцати-пятнадцати километров. И утреннее землетрясение разлетелось по округе после этого. То бишь, дорога провалилась, а в многострадальных Ключах вся посуда слетела с полок… Уточняю. Там, где раньше была старая дорога, теперь располагается каньон. Шириной метров в двести пятьдесят. И глубокий-глубокий… Как тебе, племяш, такая новость?

— Мне-то что. Переживу. А, вот, каково сейчас Сан Санычу Дунаеву? На одну проблему, что называется, у пожилого человека стало больше. Только на очень большую проблему.

— Ох, уж, этот Сан Саныч, — поморщился Пугач. — Ужасно-беспокойная и отвязанная личность. А ещё и всякие неприятности его любят. Вернее, искренне обожают и буквально-таки по пятам ходят… Не исключено, что это всё из-за него и произошло. То есть, из-за его активности деловой и неуёмной…

— С чего ты взял? — насторожился Тим. — Ну, что, мол, из-за Сан Саныча?

— С того самого. Вот, ты, Брут, сам посуди. Позавчера — практически на ровном месте — прорвало природную вулканическую плотину, после чего часть армейской дороги качественно затопило вязкой грязюкой. Было такое дело?

— Было.

— Как считаешь, это произошло по естественным причинам? Или же, наоборот, по насквозь искусственным?

— Извини, но не смогу однозначно ответить на эти вопросы.

— Почему?

— Потому как сомневаюсь…

— И я, понятное дело, сомневаюсь! — победно улыбнулся Серёга. — А, вот, Дунаев не сомневался. Причём, ни на грамм. Он ещё вчера вечером направил к дорожному участку, затопленному вулканической грязью, два мощных грейдера. Мол, к рассвету доберутся до места и тут же, не теряя времени, примутся за очистку трассы. Невтерпёж ему, деятелю активному, видите ли, было.

— Что, и грейдеры провалились вместе с дорогой? — вспомнив про водителя Михася, забеспокоился Тим. — То есть, в бездну?

— Нет, слава Богу. Повезло ребятам. Примерно с километр они до грязевого разлива не доехали, когда катаклизм приключился. Но дело, собственно, не в этом… Так до сих пор и не сообразил? Давай, напрягай извилины мозга головного.

— Ты хочешь сказать, что… Да, ладно…

— Ничего и не ладно, — недовольно покачал головой Артём Петрович. — Сергей полностью и однозначно прав. Без внешнего вмешательства здесь, в гарнизонную баню по субботам не ходи, не обошлось… Кому-то, просто-напросто, очень не хотелось, чтобы заброшенная дорога «ожила». То бишь, чтобы превратилась в нормальную, с оживлённым движением. Сперва этот «кто-то» разрушил природную плотину — думал, что этого будет достаточно. Глядь, а упрямые геологи уже серьёзную технику стягивают к грязевому разливу. Вот, тогда-то он, разозлившись уже по-настоящему, и задействовал «серьёзную артиллерию». По полной программе, сволочь гадкая, развернулся. По-взрослому…

— А кто он-то? Кто — развернулся?

— Если бы я знал.

— Понятное дело… А что, дядюшка, «во-вторых»?

— В смысле?

— Ну, как же, — усмехнулся Тим. — Ты же сам две минуты назад сказал, мол, во-первых, старой армейской дороги больше нет… Следовательно, есть и «во-вторых»?

— Есть, — подтвердил генерал-майор. — А, во-вторых, племяш, мы завтра с тобой вместе полетим. На осмотр полигона «Кура». Тут такое дело. Этот «кто-то», «опустивший» старую дорогу в широкий и глубокий каньон, обладает, бесспорно, нехилыми технологическими возможностями. Поэтому можно с большой долей вероятности предположить, что он имеет прямое отношение либо к воинским структурам, либо к какой-то спецслужбе… Логично?

— Более чем.

— Тогда почему я, генерал-майор российского ГРУ, ничего не знаю о сути произошедшего? Причём, ни сном, ни духом, ни намёком? А? Молчите? Кстати, комендант полигона «Кура» только руки разводит в стороны, в глаза не смотрит и выглядит… м-м-м, крайне обеспокоенным. Будто бы уже мысленно распрощался со своими красивыми полковничьими погонами.

— Может, мы имеем дело с происками коварных иностранных шпионов? — осторожно предположил Пугач. — ЦРУ там всякие, НАТО…

— Вполне может быть. Вполне… Особенно учитывая тот факт, что второй этаж этого дома арендовали какие-то жутко-подозрительные англосаксы, а сам хозяин здешних мест вовсю ухлёстывает за не менее подозрительной американкой, владеющей основными навыками рукопашного боя и прибывшей в Ключи, попрошу заметить, накануне странного сейсмического катаклизма.

— Дык, это… Неужели вы всерьёз подозреваете Мэри?

— Шучу я, Серёга. Шучу, — устало передёрнул плечами Артём Петрович. — Племяш, держи-ка очередной презент, — протянул маленький продолговатый предмет.

Тим с любопытством оглядел тёмно-бордовую книжечку, на обложке который красовался тиснёно-золотистый герб России, раскрыл её и — с нескрываемым удивлением в голосе — прочитал-пробормотал текст:

— Удостоверение внештатного сотрудника ГРУ РФ. Тимофей Белофф. Канадский подданный. Временно приписан к специальному подразделению «АнтиМетро». Начальник отдела кадров ГРУ РФ — генерал-лейтенант Никоненко П.Н., витиеватая подпись, печать. Моя цветная фотография. В самом низу — несколько телефонных номеров: один московский, один питерский, два мобильных… И что всё это значит?

— Ничего особенно, — язвительно хмыкнул Пугач. — Просто, Брут, тебя завербовали. Причём, со всеми потрохами сразу…

— Отставить! — рассердился генерал-майор. — Ох, уж, эти шуточки фермерские, провинциальные… Не обращай, племяш, внимания. Ситуация здесь складывается непростая. Более того, опасная. Так что, эти «корочки» лишними не будут. Таскай их всюду с собой, глядишь, и пригодятся. А потом, когда будешь покидать пределы России, то сдашь эту ксиву на пропускном пункте любому пограничнику. Мне её потом — по специальным каналам — перешлют… Завтра же, как уже было сказано выше, мы вместе полетим на осмотр полигона. Полковник Нефёдов, комендант «Куры», уже поставлен в известность. То бишь, всё будет полностью легально, и местные вояки по «Ласточке» — почём зря — палить не будут…

Раздалась мелодичная трель.

— Да, слушаю, — поднёс к уху мобильник Тим.

— Это я, милый, — известил нежный женский голосок. — Ты меня любишь?

— Очень.

— И я тебя… Только мы сегодня, увы, не увидимся. Рабочие планы изменились. Понимаешь, во время утреннего землетрясения пострадал наш заранее арендованный вертолёт. У него ось правого заднего колёсика сломалась. Ещё что-то. Пообещали отремонтировать в течение суток… Вот, не в меру деловая Мэри всё и переиначила. Сейчас мы плывём на симпатичном кораблике по реке Камчатке, к Нижнекамчатскому острогу. Вернёмся только послезавтра утром. Но тут же, не заезжая к Пугачёву, отправимся в аэропорт, чтобы совершить намеченный облёт местных вулканов… Ты хоть капельку огорчился?

— Просто ужасно… Значит, мы теперь увидимся только послезавтра? Уже поздним вечером?

— Такой догадливый — это что-то… Ты меня любишь?

— Очень, — в очередной раз подтвердил Тим.

— Больше чем Клыка, «Bidulm-50», «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра и крепкого светлого пива? И даже сильнее, чем всё вышеперечисленное — вместе взятое?

— Э-э-э…

— Ха-ха-ха! Какой смешной! Милый, я же просто пошутила. Железобетон. Всё, Мэри зовёт снимать какой-то очередной обалденно-красивый пейзаж. Побежала. До встречи. Целую…