Последний этаж стеклянного лайнера. У себя в кабинете комиссар полиции Стевенен, начальник уголовной полиции 93-го, пытался с минимальным ущербом выбраться из аналогичного разговора.

— Некий Бебе Кулибали, месье. Он находится под хорошей охраной в больнице Жана Вердье; мои люди ждут его пробуждения, чтобы как следует взяться за дело.

— Взяться? Стевенен, разве это еще не сделано?

Комиссар сдержанно вздохнул. Когда директор в плохом настроении, самое лучшее — заткнуться. Он выслушал дальнейшее.

— Нет никакой возможности действовать скрытно. Разумеется, газеты начеку. Ситуация достаточно безумная, чтобы вдохновить этих борзописцев. Заметьте, я их понимаю: случись такое в другом месте, эта история меня почти заинтриговала бы. Но здесь она меня раздражает. Понимаете?

— Я понимаю, господин директор.

— Кто этим занимается?

— Кост и его команда. С лейтенантом Обеном, который уходит через два дня.

— Знаю. Два года его заставляли бежать, как осла за морковкой; в конце концов, надо суметь и отпустить.

— Вы уже подумали, кто его заменит на программе SALVAC, месье?

— Разумеется. Если рассчитывать следует только на вас… У меня есть человек, который справится. Он ждет лишь того, чтобы его задействовали.

Остаток информации Стевенен почти выклянчил.

— Могу ли я позволить себе спросить вас, кто… пускай, по крайней мере, будет видимость, что эта идея исходит от меня.

У начальника уголовной полиции была репутация человека жесткого и не отличающегося деликатностью, манипулятора, который запросто может унизить, иногда и в открытую, умно и жестоко.

— Мальбер. Я посылаю вам Люсьена Мальбера. Мой заместитель уже объяснил ему всё в общих чертах, и я предоставляю вам возможность устроить его в вашей службе: создастся впечатление вашего участия.