Изначальное значение английского слова jet — гагат — известно все меньшему количеству людей, и вскоре он может остаться только в толковых словарях. Наберите слово jet в любом поисковике — и он выдаст вам эскадрилью ссылок на приземистые и кургузые самолеты. Правда, люди все еще говорят «гагатово-черный», но это слово постепенно выходит из употребления.

На самом деле черный гагат — более чем реальная вещь. Этот вид каменного угля, также известный как лигнит, тысячелетиями формировался из древесины под очень высоким давлением; высококачественный лигнит настолько твердый, что его можно гранить и полировать до почти стеклянного блеска. Наиболее ценный гагат добывали в Уитби — городке на северо-восточном побережье Англии.

Первыми месторождение гагата в Уитби начали разрабатывать римляне. До XIX века запасы этого поделочного камня были настолько велики, что огромные его куски находили прямо на пляжах. Из Уитби материал, скорее всего, доставляли в Эборак (Йорк), столицу римской провинции в Британии, гранили и далее развозили по другим уголкам империи. Одну такую гагатовую статуэтку нашли в начале XX века в Уэстморленде. Она датируется примерно 330 годом н. э. — временем, когда римская власть в Британии начала ослабевать. Статуэтка изображает женщину, опирающуюся на что-то вроде бочонка. На ней накидка, перекинутая через ее левое плечо, и она, кажется, вытирает слезы левой рукой. Предполагается, что это изображение скорбящей римской богини, принимающей подношения. Если так, это самое древнее свидетельство участия гагата в процессе траура, который в викторианские времена стал чем-то вроде всеобщего помешательства.

Древние греки и римляне, возможно, первыми ввели обычай надевать особые, темные и тусклые одежды, когда умирал друг, родственник или правитель, но для людей Викторианской эпохи правила и условности определяли каждый оттенок каждого стежка одежды, которую носил человек с момента смерти своего близкого до тех пор, пока через два года траур со всеми его скрупулезно разработанными церемониями не заканчивался.

Украшения из блестящих гагатов не возбранялось носить весь период траура вне зависимости от их дизайна, поэтому они стали невероятно популярными. Как и в случае с мовеином (), мода на гагаты как минимум частично обязана активному интересу к нему королевы Виктории. Через неделю после скопропостижной смерти принца Альберта от брюшного тифа 14 декабря 1861 года королевские ювелиры были загружены заказами на производство траурных черных украшений, которыми безутешная королева потом годами наделяла родственников. Сама она не снимала траура до конца жизни. На всех портретах королевы и королевской семьи, написанных до 1903 года, есть изображение фотографии покойного принца.

К 1880-м годам бо́льшая часть лучшего гагата в Уитби была выработана — старателям приходилось добывать его в шахтах уже с 40-х годов XIX века, — и гранильщики все чаще обращались к более мягким и одновременно хрупким породам каменного угля, которые разрушались гораздо чаще. Грубые и дешевые альтернативы — такие, как черное граненое стекло, вычурно называнное «французским гагатом», — постепенно пришли на смену натуральному камню. В 1884 году в Уитби на добыче гагата работало всего 300 человек, а заработок упал до жалких 25 шиллингов в неделю. В это же время публичная демонстрация скорби все чаще начинает восприниматься вульгарностью, а не утонченностью. Бертрам Пакль в своей книге 1926 года об истории погребальных обрядов и обычаев писал об «огромных кусках скверно обработанного гагата, которые определенная часть общества все еще полагает необходимым носить во время траура». В 1936 году в деле оставалось только пятеро работников по гагату. Первая мировая война практически уничтожила пристрастие Запада к показной скорби.