Глава 25

Рассвело, и почти сразу, на подъезде к центру села, стали видны вооруженные люди, оцепившие вход в дом. Солдаты. Все внутри Тани замерло. Они вышли из машины. Приблизились к оцепленному дому. Вокруг было очень много людей. Слышались крики, шум. В отдалении стояли машины. Быстрые, современные машины, на которых можно было добраться в Чабанку за час. Не чета тому старому драндулету, на котором они приехали.

С плачем пробежала какая-то женщина. Таня остановила ее на ходу.

– Что произошло? Случилось-то что?

– Убили, родненького… Отца родимого… Убили… Контра, сволочи… Героя убил-и-и-и…

– Кого?! Кого убили, когда? – Таня сжала ее руку.

– Героя нашего, Григория Иваныча. Чтоб им пусто было, иродам!

И баба убежала прочь, размазывая слезы по лицу.

– Успокойся! – Володя сжал плечо Тани. – Что бы ни произошло, ты должна сохранять спокойствие. Здесь не время и не место.

– Мы опоздали… Почему мы всегда опаздываем? – Таня подняла на него полные отчаяния глаза.

– Мы сделали все, что могли… – неуверенно начал Володя, но тут же замолчал. Лицо Тани стало таким отстраненным, что нельзя было продолжать.

Так они подошли ко входу во двор дома. Их остановили двое солдат.

– Документы!

– Вот, пожалуйста, – Володя протянул свое редакционное удостоверение, – мы к начальству. Меня лично вызвали.

– А дамочка? – Солдат подозрительно покосился на Таню.

– Секретарша. Стенографировать будет. Сказали, будет заявление для газет.

Это было вполне понятно солдатам – редактор крупнейшей городской газеты считался большой шишкой и не собирался ничего записывать лично. Для этой цели он тащил с собой молоденькую и смазливую секретаршу.

Один из солдат побежал сверяться с начальством, но очень скоро вернулся.

– На фотоаппарат велено ничего не снимать! – рявкнул, открывая ворота. Володя презрительно покосился на него одним глазом. К огромному удивлению Сосновского, внутри, во дворе дома, было полно его коллег. Одесские и киевские журналисты толпились, покуривали, тихо переговаривались напряженными голосами. Очевидно, собрали их, чтобы сделать какое-то официальное заявление – не имеющее ничего общего с тем, что произошло на самом деле.

Увидев Володю, к ним подошел один из его коллег.

– Сосновский, и ты на новость прилетел, что Зайдер Котовского убил?

– Зайдер убил Котовского? – переспросил Володя. Таня тихонько ахнула и побледнела.

– Сам пришел и сознался! Застрелил ночью. А потом признаваться прибежал.

И, вполне насладившись эффектом выражения их лиц, газетчик вернулся к своим коллегам.

– Ты узнай все подробности, – тихо сказала Таня, – а я похожу тут, поглубже… Может, что и услышу.

Это был разумный план. Таня исчезла за домом, а Володя направился к своим.

– Ребята, я не в курсе, с постели подняли, – за время работы в газете Володя идеально научился прикидываться дурачком, – что здесь произошло?

Во все времена, при всех властях не существовало сплетников больших, чем журналисты. На Володю посыпался рой взвинченных голосов:

– Котовского ночью убили… застрелили… Почти в упор… Зайдер… бандит… банда Японца… был здесь в Чабанке… жене Котовского сказал, что он застрелил.

Володя достал блокнот и принялся записывать подробности. В начале августа 1925 года Котовский временно жил в совхозе Чабанка. Его семье выделили дом, который находился рядом с пионерлагерем. Вечером 5 августа Котовского пригласили «на костер» в расположенный рядом Лузановский пионерлагерь, после чего он собирался вернуться домой.

Однако приблизительно в 23.00 по случаю скорого отъезда Котовского живущие по соседству красные командиры решили устроить ему торжественные проводы. Столы накрыли в правлении местного совхоза. Около часа Котовский направился к дому. Находящаяся в доме его жена Ольга услышала выстрелы. Выбежав из дома, увидела, что в нескольких метрах от крыльца лежал Котовский. Он был мертв.

Она стала кричать. На крики сбежалась охрана. Труп перенесли на крыльцо. Почти сразу за этим появился пьяный человек. Это был Мейер Зайдер. Он заявил всем: «Это я его убил». Зайдер был арестован и заперт. Стали дожидаться утра. Утром собралось все начальство, и Зайдера увезли.

– А нас зачем позвали? – Володя продолжал «играть в дурочку».

– Смерть героя гражданской войны – сечешь, какая шумиха подняться может? – сказал Володе его коллега из конкурирующей газеты, – нам сейчас продиктуют, что надо писать. Вот и все.

– Я не понимаю, – Володя задумался, – револьвер нашли?

– Револьвер нашли, но не у Зайдера.

– То есть все обстояло так: ночь, пустая дорога, три выстрела, потом появляется Зайдер и признается в убийстве?

– Вроде того…

– А Зайдер вообще стрелять умел?

– Ну, раз застрелил, – коллега Володи пожал плечами.

– Странно все это как-то, – сказал Володя, – а ведь Зайдеру выгодно взять на себя это убийство.

– Почему выгодно? – удивился коллега.

– Да по блатным законам он будет в авторитете за то, что завалил пахана, – объяснил Володя, – быстро вернет весь свой авторитет и уже королем пойдет на зону. Я это знаю. Я изучал такие вещи.

– А я вот что тебе скажу… – Коллега заговорщически понизил голос, – только писать это нам с тобой нельзя. Шкуру живьем спустят. Свои его и завалили, большевики. Достал всех, швицер. Он же бандит был, шкурник. Спекуляцией занимался, наркотиками занимался, еще и контрабанда. Достал, точно тебе говорю. Наняли человечка, который его и замочил, а Зайдеру заплатили за то, что вину на себя его взял. Ему это очень выгодно, мы же все знаем… Так что…

Володя не поверил своим глазам, когда из дома вдруг вышел Алов и отошел в сторону от крыльца – покурить. Таня обошла дом, нашла вторую калитку в заборе и выбралась наружу.

В отдалении, но совсем рядом с домом Котовского, стоял большой дом, не огороженный забором, – Таня поняла, что это правление совхоза. Рядом с ним были солдаты.

Таня приблизилась к дому. Она обратила внимание, что с нее не сводит глаз молоденький солдатик. Это было ей на руку, и Таня подошла к нему.

– Что здесь происходит, не расскажешь?

– Может, и расскажу, – покраснел солдатик, не спуская с Тани телячьих глаз. Она принялась немилосердно кокетничать с мальчишкой, болтая ни о чем. Через время тот расслабился.

– Я тебе такое расскажу, не поверишь… – Мальчишка понизил голос, – только тебе и скажу, никому больше… Я был тут вчера ночью. Кое-что видел…

– Что же ты видел? – Таня просто не верила в свою удачу.

– Пьянка тут была, в правлении. Я на улице стоял, охранял вроде. Гуляли они крепко, командиры наши.

– А с Котовским кто был?

– Так этот друг его из города приехал, чернявый такой. Мишка Няга. И убийца с ними тоже за столом был…

– Зайдер? – Таня вся превратилась в слух.

– Вместе они пили. А потом крепко повздорили, едва не до драки.

– Кто повздорил?

– Котовский с этим, Зайдером. Они в драке сцепились. Их растаскивали.

– А дальше что было? Была драка?

– Нет. Этот Мишка схватил Зайдера и выволок на крыльцо. Говорили они о чем-то, долго. Очень долго. Потом Зайдер в дом вернулся. А Мишка ушел.

– Что ты сказал? Повтори!

– Зайдер, говорю, в дом вернулся. Пить они продолжали. Котовский – он отходчивый был, зла не держал долго. А потом Котовский ушел. Он сильно пьяный был. Я приглядывал за ним. Он по дороге шел и шатался. Потом раздался выстрел, и он упал. А потом еще два, когда он уже лежал.

– Один выстрел, и он упал? А потом еще два?

– Да, – кивнул солдатик.

– А потом?

– Потом крик поднялся, шум… Все из дома выбежали, такой гембель начался… А Зайдер принялся орать – это я, мол, его убил… Я даже не помню, как он из дома выход…

– Ты просто не заметил, засмотрелся в другую сторону. Это Зайдер убил Котовского. Не сомневайся даже!

Паренек болтал еще дальше, но Таня уже не слушала его болтовню. Пообещав прийти к нему на свидание вечером, Таня пошла обратно к дому. Володя уже был во дворе.

– Заявили, что убил враг народа Зайдер, румынский шпион, – сказал он, – так и велели писать. Текст статьи всем раздали. Ни слова лишнего. Иначе к стенке поставят. Удивились, что я приехал. Там все репортеры мелкие явились, простую писульку взять, а тут я… Главный редактор.

Через час они сидели в поезде, друг напротив друга, и ехали в Одессу. В квартире Володи в Каретном переулке было спокойно и тихо. Таня упала на диван, только теперь почувствовав страшную усталость.

– Они будут копать под его смерть, – сказал Володя, – никто не поверит, что его убил Зайдер. Слишком это странно.

– Почему странно? – у Тани совсем не было сил.

– Посуди сама. Пьянка в правлении совхоза. Котовский выходит один. Он пьян. Темнота. Три выстрела. Никого нет. Убийцу никто не видит. Его мог убить кто угодно.

– Его убил Зайдер, – неуверенно сказала Таня.

– У меня есть секретная информация, – Володя понизил голос, – Котовский пил с Зайдером. И Мишка Няга там был.

– И еще куча других красных командиров, – подсказала Таня.

– Ну и что? Главное, Зайдер тоже пил с ним! А потом между ними возникла страшная ссора, и они полезли друг на друга с кулаками, Котовский и Зайдер! Их разнимали!

– Все, что ты сейчас сказал, служит прямым доказательством того, что его убил Зайдер, – усмехнулась Таня, – значит, Зайдеру было, за что убить!

– Ты не понимаешь! Зайдер тоже был пьян. Они пили вместе. И после этого он полез стрелять в темноту? И в темноте, в пьяном виде, сделал три таких метких и точных выстрела, которые убили насмерть? Повторю – темнота, час ночи, темная дорога, никто ничего не видит, Котовский шатается. Ты представляешь себе, как надо уметь стрелять, чтобы в час ночи, на неосвещенной дороге, попасть в шатающегося человека так, чтобы убить его насмерть? Зайдер его убил, да?

– Зайдер… – неуверенно повторила Таня.

– Выгораживаешь его? – В голосе Володи зазвучала ярость. – Все его выгораживаешь? Этого подонка? Он убил человека, а ты его выгораживаешь?

– Володя, пожалуйста… – Таня бесконечно устала. – Я очень тебя прошу…

– Почему ты всегда защищаешь всякую тварь? Почему ты не защищаешь нормальных, порядочных людей? Ты знаешь, что у Котовского жена беременная, должна родить со дня на день? – Володя разошелся так, что его уже было не остановить. Но именно этого Таня не выдержала. Этого жуткого, чудовищного парадокса – Володя защищал чужую беременную женщину, даже не подозревая, что она, Таня, по его вине прошла через ад!

– Ты у нас любитель беременных женщин, да? Защищаешь беременных, заботишься о них? – Таня вскочила с места. – Жену Котовского пожалел? А сколько женщин убил твой Котовский, ты об этом думал когда-то? Красный командир, герой войны! Да у него руки по локоть в крови, у этого героя! А жена его получила по заслугам, за то, что вышла замуж за такое чудовище, да еще и размножилась от него!

– Как ты смеешь такое говорить?! – Шокированный Володя отступил от нее с брезгливой гримасой на лице – Таня уже привыкла к его гримасам. – Это ты чудовище! Повернулся же язык сказать такое! Как ты смеешь говорить ужасные вещи о покойнике и о несчастной беременной женщине? Побойся Бога!

– Это ты побойся, защищая тех, кто не стоит защиты! – выкрикнула Таня, в боли и ярости не понимая, что она говорит, что она рушит все, особенно тот тонкий мост, который они вновь начали возводить. – А жену Котовского жалеть не надо! Ей без мужа рожать придется не потому, что ее бросили с ее животом! И с голоду подыхать тоже не будет! И по ресторанам промышлять, чтобы ее дети с голоду не подохли, тоже не станет! Продаст золотишко, мужем ворованное, – и всё!

– Ты злая, жестокая, черствая, бездушная… Ты ужасная, – на лице Володи снова было отвращение, – как всегда, ты показала свое истинное лицо. Но назло тебе я докажу, что Котовского убил не Зайдер!

– Мне? Назло? – Таня вложила в эти слова всю свою боль.

– Я докажу, что его убил твой любовник!

– Зачем? – Устав от своей вспышки, Таня смотрела на Володю в упор.

– Потому что Зайдер не виноват!

– Какое тебе дело до Зайдера и до таких, как он? Почему тебе до всех есть дело, но никогда нет дела до меня?

– Я докажу…

Таня больше не могла это слышать. Она развернулась и молча вышла из квартиры Володи. В ее измученную душу даже не могла прийти простая мысль о том, что Володя вел себя так потому, что безумно ревновал. А Володе никак не могла прийти в голову другая мысль – о том, что Таня наговорила все эти вещи только потому, что страдала от боли, которую не могла простить и которую причинил ей он.

Таня не спала всю ночь. Она прекрасно понимала, что произошло на самом деле. Вместо стрельбы трусливый Зайдер затеял скандал с Котовским на пьяную голову. Зайдер понимал, что его жизнь кончена. Это всё. И вдруг появляется Мишка Няга, который вдыхает в Зайдера новую жизнь. Он говорит, что Котовского этой ночью убьют, и предлагает Зайдеру взять вину на себя. Это сразу повернет его жизнь в другое русло.

Зайдер получит авторитет, убив Короля. Все будут считать, что он отомстил за Японца. Со своими связями Мишка сделает так, что за убийство срок будет минимальный, и Зайдер вскоре выйдет из тюрьмы. Скорей всего, Мишка Няга предложил Зайдеру большие деньги и пообещал, что когда Зайдер выйдет из зоны, то займет в Одессе место Котовского. А он, Мишка, ему это обеспечит. Зайдеру было выгодно согласиться. Вполне вероятно так же, что личные интересы Мишки Няги совпали с интересами людей в верхах большевиков, которые хотели избавиться от Котовского.

Котовский со своими полукриминальными интересами и жадностью для многих становился проблемой. Наверху понимали – избавляться от него придется рано или поздно.

Возможно, Мишка работал на них. Конечно, Зайдер схватился за его предложение обеими руками. Ему даже в голову не пришло, что можно будет сомневаться в его вине.

А на самом деле все получилось шито белыми нитками. Ведь НИКТО НЕ ВИДЕЛ, КАК ЗАЙДЕР УБИЛ КОТОВСКОГО! И еще один важный момент. Зайдер редко участвовал в вооруженных налетах. Зайдер не воевал, он НЕ УМЕЛ СТРЕЛЯТЬ так, чтобы в час ночи, в темноте, с точностью выстрелить в шатающуюся мишень! А Мишка Няга стрелял прекрасно…

Таня не спала всю ночь, мучаясь от мыслей, которые становились все страшней и страшней.

На следующее утро измученный ревностью и бессонной ночью Володя стоял в кабинете Алова.

– Медицинское заключение, – сказал он.

– Что вы себе позволяете? Идите вон! – Алов поднялся из-за стола.

Володя тщательно запер дверь, обогнул стол, с размаху врезал кулаком в челюсть Алову, а когда тот упал, поднял его за шкирку и придавил к стене.

– Ты, мразь… – Володя испытывал такую ярость, что готов был его убить, – я раздавлю тебя, как вонючее насекомое! Учти: я знаю все, чем тебя Котовский держал! Есть люди, которые достанут мне материалы уголовного дела. Знаешь, что сделают с тобой большевики? За твое преступление срока давности нет! Поэтому – медицинское заключение по убийству Котовского, быстро пошел и принес! А после этого – вон из города!

Дрожащий и красный Алов выскочил из кабинета. Через полчаса Володя стоял в гостиной у Тани.

– Вот оно, медицинское заключение, результат вскрытия. Читай.

– Я не врач, – слабо пыталась сопротивляться Таня.

– Нет? Так я тебе скажу! Смерть наступила от первого же выстрела, пуля попала в аорту. Это была мгновенная смерть! Как надо стрелять, чтобы с первого выстрела ночью убить человека, который шатается? Зайдер был пьян! У него тряслись руки! Он не смог бы прицелиться и попасть так точно. Можно найти свидетелей, которые докажут, что он пил всю ночь вместе с Котовским и командирами. Ты понимаешь, что это такое? Это доказательство невиновности Зайдера!

– Дай посмотреть еще раз, – Таня взяла бумагу, – хочу сама убедиться.

Затем подошла к окну. Принялась читать. Володя отошел от нее и сел на диван. Дальше все произошло быстро. Таня резко разорвала бумагу на мелкие клочки и выбросила в окно. Медицинского заключения больше не было. С воплем Володя подбежал к ней, схватил за плечи, затряс.

– Что ты сделала?! Как же ты могла?

Таня заплакала. Володя замахнулся, словно пытаясь ее ударить, – но не посмел.

– Ничего, они другое напишут. Восстановят по памяти. Ты ради него это сделала? Думаешь, он это оценит? Он же бросил тебя! Вышвырнул как использованную тряпку! Поигрался и швырнул прочь! Не хотел тебе говорить, но теперь скажу. В центр уехал твой Мишка Няга! В центр! Пошел на повышение у своих волков чекистов! А про тебя и думать забыл! Знаешь, сколько у него таких, как ты? Вагон и маленькая тележка! И из-за такой твари ты предала меня?

Таня плакала, прижимая по-детски кулаки к щекам. Она плакала и ничего не могла сказать.

– Знала бы ты, как я достал это заключение… Но тебе все равно. Тебе на меня плевать. В этот раз между нами все кончено. Знать тебя больше не хочу.

Володя оттолкнул ее – так, что Таня едва не ударилась о стенку. Затем быстро вышел из комнаты. Громко хлопнула входная дверь.