Моника: завистница
В офисе она неожиданно оказывается напротив меня: Дженнифер, на тридцать лет моложе, красивая как картинка, юная и ничем не обремененная. Молодая коллега часто подходит ко мне, задает вопросы, если не может понять какие-то процессы, и привносит достойные всяческого уважения новые идеи: «Я даже не знаю, это всего лишь идея, но не было бы лучше оцифровать архив? Тогда мы сможем намного быстрее сравнивать данные».
Я киваю. Это действительно замечательная идея. Однако, несмотря на это, я сержусь. «Ну, конечно, мелкая дрянь захотела все улучшить», – думаю я.
Кажется, Дженнифер чувствует мою неприязнь: «Но если вы привыкли работать по-другому, то просто забудьте о моем предложении! Нововведения хороши не сами по себе, а только в том случае, если они подходят персоналу и удобны для работы».
У меня внутри все еще больше сжимается. В каком-то смысле я с двадцати лет проповедую это в фирме. Нововведения ради самих нововведений только тормозят всю работу. Теперь же мелкая дрянь будет с умным видом навязывать мне мои же идеи? И это еще не все. Каждый день начальник и другие коллеги мужского пола «мимоходом» заглядывают к нам. Дженнифер вежливо выслушивает самого главного дамского угодника в фирме, дожидается приглашения на ужин и отвечает начальнику, что вечером она немного задержится, чтобы еще раз просмотреть срочные документы. Шеф улыбается и передает ей еще одну стопку бумаги, раз уж она и так собралась поработать сегодня подольше, то не могла бы она выполнить и эту срочную работу, она окажет ему огромную любезность. Дженнифер предлагает мне взять часть работы на себя, ведь мы вечно охотно берем на себя работу у коллег-мужчин, но не у женщин. Моя рука в кармане пиджака сжимается в кулак.
Боже мой! Неужели мое рабочее место не могло оказаться напротив одной из этих молоденьких фифочек, которые открыто презирают нас, людей старшего возраста, задирают нос и хотят нас выжить? Так нет же, напротив меня сидит молодая женщина, которую я тридцать лет назад сочла бы такой милой, что сразу захотела бы подружиться. Она социально примерна, умна, красива и энергична, но, несмотря на это, она меня раздражает.
Я вздрагиваю, когда дочь за ужином упоминает имя «Дженнифер» в связи с классной экскурсией. Неразгаданное судоку вдруг начинает казаться мне похожим на заглавную букву «J». «J» – как Дженнифер. И я в считаные секунды теряю аппетит, когда муж говорит, что встретил Дженнифер в магазине.
«Ты… встретил Дженнифер?» – запинаясь, произношу я.
«Она живет как раз в квартале отсюда. Дорогая, что случилось?» – спрашивает муж.
«Что! В квартале, значит! У меня это в голове не укладывается! Откуда ты вообще ее знаешь?» – кричу я.
Муж и дети смотрят на меня так, словно размышляют, стоит ли немедленно вызывать психиатрическую помощь.
Абсолютно спокойно муж объясняет, что мы все приглашены к евангелическому священнику и его жене Дженнифер.
Ах, эта Дженнифер, совсем другая Дженнифер. Она примерно моего возраста, так что все в порядке.
Но Дженнифер из офиса – чудовище. Я думаю об этом, когда волею случая оказываюсь вместе с ней в лифте, поднимаясь на этаж, где находится наш офис. На всех четырех стенах этого лифта висят зеркала. Пока я обсуждаю с Дженнифер предстоящее совещание, то краем глаза замечаю собственное отражение и пугаюсь. Такие горькие складки вокруг рта с опущенными уголками я видела только у старух, которые на дух не переносят ни самих себя, ни молодых людей. Упрямые зануды. Завистницы. Да, это все про меня!
Выражение зависти со стороны очень легко читается по мимике. А иногда в зеркале можно поймать собственное завистливое выражение лица.
Дженнифер в полной готовности. Такая действительно крутая и даже милая.
Я же превратилась в завистницу и не рада ее уму, красоте и молодости, потому что эти вещи для меня стали недостижимы в жизни. Просто классическая завистница. Не думаю о собственных возможностях, а волнуюсь о том, что есть у других, чего нет у меня. Это делает меня такой ядовитой. И этот яд проявляется в складках моих губ.
«Не хочу показаться назойливой, – произносит Дженни, в то время как я предаюсь этим мыслям. – Но у вас что-то случилось? Вы такая печальная».
«Нет, уже нет! – отвечаю я и тут же предлагаю: – Может быть, перейдем на «ты»?»
«С большим удовольствием!» – говорит Дженни в ответ.
«Знаешь, у меня вдруг появилась проблема с возрастом, – открыто признаюсь я. – Рядом с тобой я кажусь себе такой жутко старой!»
Дженнифер ошарашенно смотрит на меня, а потом неожиданно начинает смеяться.
«Знаешь что? И у меня есть проблема с молодостью. В твоем обществе я всегда кажусь себе такой маленькой и глупой. Ты можешь сказать слово «нет», послать шефа и не дать навязать себе дополнительную работу».
Мы обе смеемся. Теперь мы подруги.
