К Твердыне подошли только к вечеру. Начало уже смеркаться, когда войско Виктории и Саши остановились лагерем на небольшом холму, по другую сторону замкового рва, с которого было хорошо видно Твердыню, на башнях которой светились яркие огни сторожевых костров, слышались встревоженные голоса, лязг оружия. Огромные крепостные ворота были заперты, снутри чем-то подперты так, что даже выгибались в полевую сторону дугой.

Саша отложил подзорную трубу и повернулся к жене, которая стояла позади него с Каталиной и Орфием.

— Твердыня готовится к осаде…

— Им не устоять против нашей армии! — встряхнула копной черных волос Каталина.

— Застрять подле крепости мы можем надолго, — пояснил спокойным голосом Саша, — скоро осень, грязь, распутица. Мы будем отрезан от баз снабжения. Придется тяжеловато…

— А если штурм? — муж Каталины Орфий был настроен не менее воинственно, чем его супруга.

— Штурм в лоб опасен, — вместо мужа объяснила Виктория. — Бессмысленно потеряем очень много людей. Этого допустить нельзя.

— По нашим данным, — проговорила Каталина, — из Твердыни ушли подразделения комитета тайных дел и выдвинулись куда-то далеко на юг. В столице одни ополченцы…

— Которые тем не менее за крепкими замковыми стенами могут доставить нам не мало хлопот, — прервал ее Суворов.

— А значит что? — Вика непонимающе посмотрела на мужа. — Отступить?

— Значит переговоры… — Саша вдруг задрал край своей кольчуги вверх и вытащил из-за пояса белый лоскут ткани.

— Они тебя даже слушать не будут! — с сомнением сказала Виктория.

— Хотя бы стоит попробывать… — пожал плечами Саша и пошел медленно к замковому рву, подняв высоко вверх на вытянутой руке белую ткань.

Едва он сдела несколько шагов вперед, как возле его ног в землю воткнулись две стрелы. Это было явное предупреждение от защитников столицы, но Суворов решительно перешагнул через них и снова продолжил движение. Остановился в нескольких метрах от края рва. Прокричал:

— Эй! С кем можно поговорить?

В ответ раздался свист нескольких стрел, которые пролетели совсем рядом с Сашей.

— Это не ответ!

— Это как раз ответ, бандюга! — раздалось с башенки, в которой располагался сторожевой дозор.

— Я не бандит! Я граф Суворов, пожалованный титулом за битву у Великой Реки. Со мной королева Виктория — настоящая королева Рура и повелительница Твердыни, которая желает восстановить свое исконное право на престол. Мы не хотим кровопролития! Вас обманывают предатели своего народа! Заставляют умирать за их корыстные интересы и власть над вами!

— Ври больше! — снова стрелы врезались в землю почти под самой ногой Александра.

— Я говорю правду. Кто такой Редгорд? Всего лишь предатель, который одурачил вас и заставил себе служить. Он предал свой народ у великой реки, предаст еще не раз. Не следует за ним подобно бараном на бойню! Будьте верны присяге данной королеве Виктории…

— У нас уже есть королева! Ее зовут Катрина! Она истинная королева!

— Она живой труп, который воскресили из мира мертвых усилиями некроманта Олау! Вы подчиняетесь мертвецу и негодяю. Впрочем, меньше разговоров! — Саша откашлялся и продолжил:

— Я даю вам время до утра на добровольную сдачу города под власть истинной королевы Виктории. Если к истечению этого времени вы примете неправильное решение, то начнется штурм. Многие из вас погибнут. Наша армия се равно войдет в город, но тогда все будут уничтожены.

Суворов медленно развернулся и пошел решительным шагом обратно к стоящим на холме друзьям. Вслед ему не полетела ни одной стрелы. Твердыня замерла в каком-то непонятном ожидании и раздумье.

Купца Нильмара и купца Гориала призвали армию наряду со всеми. Они занимали одни из первых мест в торговой гильдии Рура, были уважаемыми людьми, известными не только в своей стране, но и в других государствах, так как вели международную торговлю. Дружили с детства. Пробывали откупиться от мобилизации в ополчение, но, увы, никакие деньги не могли им в этом помочь. Пришлось оставить семью и ходить вместе с крестьянами и прочим сбродом в наряды и дозоры. Именно им выпал случай выслушать то что говорил парламентер от повстанцев, который назвал себя графо Суворовым.

После дежурства они, как обычно, спустились с замковой стены и двинулись домой, чтобы за стаканчиком грога поговорить о том, что случилось с их Руром. Сегодня решили зайти к Нильмару. Дома их ждал накрытый стол и куча домочадцев, но Нильмар и Гориал заперлись в рабочем кабинете и велели никому их не беспокоить. Им предстоял очень серьезный разговор.

— Ну и что ты про это все думаешь? — начал Нильмар, прихлебывая грог из маленького стаканчика.

— Он очень похож на того самого графа Суворова, — Гориал присоединился к другу и прихлебнул горячительного напитка.

— Значит и королева может быть сним? — хозяин дома пыхнул трубочкой, пуская клубы дыма куда-то вверх, к самому потолку, подле которого колечки сворачивались, превращаясь в густую пелену.

— Ну да…

— А значит ли это, что мы должны сдать город? — Нильмар напряженно уставился на своего собеседника, компаньона и друга.

— В первую очередь, мой дорогой друг, нам это должно быть выгодно… — заметил Гориал.

— Не нам, а всей торговой гильдии, — наставительно поправил его Нильмар.

— Согласен, но что мы видели в период правления королевы Катрины? Редгорд поругался со всеми с кем только можно. Всякие торговые отношения с соседями прекратились. Мы выживаем только за счет внутренней торговли… Это убытки…

— Война приносит нам прибыль! — поправил купца Нильмар.

— Брось, мы теперь в рядах рурского ополчения. Наш бизнес стоит, фактории ничего не продают, а все что надо для нужд армии Редгорд берет без спроса и бесплатно! — возразил Гориал.

— То есть ты считаешь, что город придется сдать повстанцам?

— Я считаю, что необходимо открыть ворота сегодня утром.

— Это предательство!

— Нильмар, это здравый смысл!

— Необходимо собрать совет торговой гильдии… Только она вправе решать, — хозяин дома встал со своего места и отдал за дверью указания слугам.

— Как думаешь они согласятся? — Виктория обняла мужа за плечи и прижалась щекой к его давно небритой щеке.

— Не знаю, дорогая… Но если нет, то у нас не будет выбора. Придется начать штурм, — Суворов вздохнул и поцеловал жену.

— Уже светает! — Виктория повернулась к Твердыни и увидела, как из-за замковых стен медленно выползает ярко-оранжевый диск солнца. Небо сереет, звезды млекнут, становясь еле заметными, а луна уходит, уступая место дневному светило.

— Ты устал… — заметила королева. — Может отдохнешь?

— Отдохнем после победы… Остался час. Неужели они не выйдут? Неужели они там все ослепли и оглохли? — Суворов, решительно сжав губы, смотрел на восход, и не сводил глаз с Твердыни. На этом холме он простоял всю ночь. Ждал терпеливо ответа от рурцев.

Позади них раздалось тактичное покашливание. Орфий с Каталиной только встали, но уже были готовы к новым совершениям. Горячая молодая кровь требовала штурма крепости, причем немедленного, рубить, убивать, когда-то Саша тоже был таким. Сегодня он ощутил, что мудреет.

— Вы не сомкнули глаз… — проговорила Каталина, почтительно глядя на свою королеву.

— Пустое…

— Войска готовы, Ваше Величество, — Орфий поклонился, приложив правую руку к груди, как и было положено по уставу, — прикажете начать штурм?

— У них еще есть время! — с надеждой оборвал его Саша. Ему очень не хотелось напрасных жертв.

— Солнце встало, время вышло… — Орфий позволил себе поспорить. — Надо скорее разрубить этот узел, покочнить с войной, которая никому не нужна.

— Ты прав, — Саша вздохнул и отвернулся от холма. Хотел отдать приказание на подготовку осадных орудий, как услышал скрип за своей спиной. Обернулся.

Огромные тяжелые замковые ворота Твердыни медленно распахивались…