Блондинку из отдела сотовой связи звали Катерина, и ей было страшно.

Руфо Таракашка читал это на ее лице, когда разглядывал девушку, кое-как укрываясь от проливного дождя. Он стоял на балконе дома, где жила девушка. Залез на пятый этаж, используя альпинистское снаряжение, которое таскал в рюкзаке. Его можно было превосходно увидеть через стекло, но глупышка ни разу не повернулась в его сторону. Ее крохотный мозг не мог уразуметь, что опасность подстерегает и отсюда тоже. Она сидела на полу, спиной к стене, и не сводила глаз с входной двери. Фонарик, который она сжимала в руке, не был включен, но вокруг горели свечи. Она устроила себе нору: принесла стеганое одеяло, приготовила все необходимое для долгой бессонной ночи – книгу, которую она никогда не откроет, бутылочки с водой, которую не доведется выпить, коробку шоколадного печенья, которое бедняжка так и не попробует. И под рукой держала большущий кухонный нож.

Ты одна, бедная Кэти. Одиночество – кара для таких милашек, как ты. Путалась с каждым встречным и поперечным – вот и нет рядом с тобой жениха, который бы тебя защитил.

Руфо Таракашка поправил у себя на лбу видеокамеру GoPro. Время выходить на сцену.

Когда стекло разбилось на тысячу осколков, Катерина успела обернуться и впасть в ступор от изумления. Но больше она не успела ничего. Ни схватить нож, ни закричать. Ей не хватало ума понять, что незнакомец, высадивший окно и широкими шагами приближающийся к ней, и представлял собой ту опасность, которую она подспудно ожидала все это время. Таракашке с лихвой хватило времени, чтобы добраться до нее и вырубить прямым ударом в лицо. Именно так: хрупкий, стеснительный парнишка, которому она однажды показывала сотовый телефон, на самом деле сильный мужчина, полный решимости сделать с ней все, что пожелает. Руфо действовал с открытым лицом, был уверен, что она ни за что не свяжет его с тем покупателем, который толокся у прилавка несколько месяцев назад, тем более что она, как и все прочие девки, тут же про него забыла.

Девушка лишилась чувств. Руфо взял ее за ноги и разложил как надо. Потом вытащил из-за пояса нож – единственного дружка, который никогда не подводит, – и стал кромсать смешную плюшевую пижаму. Когда расправился с кофтой, перед ним явились огромные груди, розовые, мягкие. При виде их Руфо не мог сдержать восторга. Нагнулся, повел носом – эта плоть издает теплый, такой сладкий запах: жаль, что видеокамера не может запечатлеть и это тоже. Таракашка закрыл глаза, вдохнул аромат. Потом пощупал промежность: надо же, мокро. Обмочилась, подумал он. Как трогательно: значит, испугалась по-настоящему. Тем лучше: будет легче входить в нее. Руфо уже ощущал мощную эрекцию. Внизу живота что-то кольнуло, напоминая о недавней встрече с Кайфоломом. Проклятый гад. Вернувшись в гараж, Таракашка обложил тестикулы льдом, но сейчас, кажется, все действует как надо. Спустив брюки и трусы, он нагнул голову с GoPro, чтобы заснять крупным планом сцену, которая того стоила. Одной рукой схватился за резинку пижамных брюк и потянул их вниз вместе с розовыми трусиками. Уперся членом в мягкую светлую поросль, но тут во второй раз за день кто-то впился ему в мошонку железной хваткой.

– Ублюдок, сукин сын, – шепнул ему на ухо мучитель, а Руфо испустил визгливый, душераздирающий вопль.

Он утратил способность воспринимать окружающее. В глазах помутилось, бедняга подумал, что вот-вот потеряет сознание. Он никак не мог понять, что происходит. Кто-то чуть не оторвал ему яйца, сдернул видеокамеру с головы, куда-то ее отшвырнул. Но потом насильник над насильниками окликнул его по имени:

– Руфо, дружище!

Таракашка не помнил, чтобы они были знакомы. Но это, конечно, не старина Кайфолом. Кто-то новенький, и как по тону голоса, так и по хватке Руфо понял, что на этот раз будет непросто уйти живым. Стал мысленно перебирать всех, кто мог бы желать ему зла. Матушка послала его, не иначе, решил было он. Чистый бред.

Незнакомец поднял его и неожиданно бережно прислонил к стене. Руфо, держась за мошонку, прикрыл глаза и сквозь неудержимо льющиеся слезы, мешающие смотреть, разглядел все же какого-то типа в бежевом плаще, который то и дело приглаживал синий галстук, подобранный в тон к светло-серому костюму. Обут он был в кошмарные коричневые мокасины.

– Чего ты хочешь от меня? Мы знакомы? – прохрипел он из последних сил.

– Не то чтобы, – признался Витали. – По правде говоря, я совсем недавно узнал о тебе. Наверное, мне следует представиться, а? – Инспектор пнул его ногой в живот.

От боли Таракашка сложился вдвое.

– Ты – полицейский, – заявил он. – Только вы, ублюдки, умеете так бить.

– О Руфо, да ты проницателен. Я поражен: мне казалось, что в тебе и ума маловато.

– Как ты меня нашел? – всхлипнул Таракашка.

– Заглянул к тебе в гараж и просто пришел в восхищение: ты и впрямь не лишен предпринимательской жилки. Мои поздравления… Но в следующий раз постарайся не оставлять следов и не указывать открытым текстом, куда ты отправляешься и зачем.

Руфо мог вынести все, только не издевку. Кровь бросилась ему в голову.

– Чего ты хочешь? Денег? Я скопил неплохую сумму, подожди до утра, и я дам тебе столько, сколько захочешь.

Витали покачал головой:

– По-твоему, я продажный полицейский?

– Не знаю, это ты мне скажешь. – Руфо не мог совладать с дрожью, и это ему не нравилось.

– Мне, Таракашка, всего лишь нужна твоя помощь. – Инспектор встал на колени, заглянул ему в лицо. – Не так давно ты провел два месяца в больнице со смещением позвонка и раздавленными яйцами. Ты был таким идиотом, что заявил в полицию: так я на тебя и вышел.

Что правда, то правда: обращаться в полицию было чистым идиотизмом, но Руфо так осатанел, что готов был любой ценой расквитаться с типом, который искалечил его.

– Ты заявил, будто на тебя напали и хотели похитить. И неплохо описал нападавшего: около сорока лет, темные глаза и волосы, шрам на левом виске. Верно?

Руфо кивнул.

– Потом добавил одну подробность, которая меня зацепила. Ты сказал, что в какой-то момент, хотя ты и пальцем его не тронул, у похитителя пошла носом кровь.

Я ему не нужен. Он ищет Кайфолома, сказал себе Руфо. Может, есть надежда выкрутиться.

– Так вот, имея в виду род деятельности, какой ты для себя избрал, я подумал, что, может быть, история с похищением – сущее вранье, а ты, заявляя в полицию, наверное, просто хотел поквитаться с тем, кто тебе не дал поразвлечься.

Руфо замотал головой:

– Я его не знаю. – Потом выдавил улыбку. – Но тебе повезло: он и сегодня заходил ко мне. – Руфо отметил, что глаза полицейского заблестели. Да, он может легко отделаться, главное – поставить на верную карту. – Хотел, чтобы я отвел его домой к одному типу, по прозвищу Кукольник, который живет в Париоли.

– И что было потом?

– Ничего, ведь хозяина не было дома. Зато в одной комнате мы нашли странную штуку… Там была кукла, один в один мальчик, пропавший девять лет назад, в полный рост. Я знал даже, как его зовут: когда я был маленьким, в газетах и по телевизору только о нем и говорили.

– И как?

– Тоби. А вот фамилию запамятовал.

Не важно, подумал Витали. Это мы и без него выясним.

Тем временем девушка, лежащая на одеяле, пришла в себя. Увидев двоих незнакомцев в доме, громко заверещала.

– Я из полиции! – заорал Витали, показывая удостоверение. – Успокойся, держи себя в руках.

Умолкнув, девушка отползла в угол.

Инспектор снова обратился к Руфо:

– Джованни Руфолетти… Утоли мое любопытство: почему ты зовешь себя Руфо?

– Так круче.

– Ты прав, мне бы самому догадаться. Извини.

Витали поднялся, достал пистолет и выстрелил Таракашке в правую коленную чашечку.

Крик Руфо почти заглушил грохот выстрела. Девушка в страхе заткнула уши.

Только Витали сохранял спокойствие.

– Имя типа, у которого идет носом кровь, – мягко проговорил он.

– Не знаю! – рыдал Руфо. – Я зову его Кайфолом.

Вторая пуля пробила левую коленную чашечку. Еще вопль.

– Имя, – повторил полицейский и, не дожидаясь ответа, прицелился Руфо в бедро и спустил курок.

Руфо в полном отчаянии уже не мог говорить. Слезы и сопли превратили его лицо в отвратительную маску.

– Правила игры такие, – заявил Витали. – Я буду стрелять в тебя, пока ты не расскажешь мне то, что я хочу услышать. Если ты раньше умрешь, значит и в самом деле не знаешь.

Он выстрелил снова. Еще раз, и второй, и третий. Стрелял уже не целясь, куда попало. Руфо дергался, как тряпичная кукла. Когда Витали это надоело, он прикончил парня выстрелом в лоб. Руки Руфо вытянулись вдоль тела. Так он и остался лежать, с вытаращенными глазами и обмякшим членом, торчащим из спущенных штанов.

И тут Витали повернулся к блондинке:

– Ты в порядке?

Девушка, все еще потрясенная, подползла к нему, ища защиты. Вся дрожа, приникла к его ногам. Потом подняла на него взгляд.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – Вы спасли мне жизнь.

Витали вложил пистолет в кобуру и погладил девушку по голове.

– Не за что, малышка. Не за что. – Потом поднес руку к ширинке и расстегнул молнию.