Книга: Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови
Назад: Движение души. Объяснительная записка Вадима Чекунова
Дальше: Часть I Убили – значит, убей

Пролог

Мрак постепенно рассеивался утренним светом, отодвигался. Скоро уже ни у кого из пассажиров катящейся по рельсам дрезины не осталось сомнений в том, что проступающий из темноты пейзаж – не плод их воображения, не обман зрения и не результат искажений на запотевших окулярах противогазов. Вокруг железнодорожного полотна, насколько хватало глаз, нигде не было снега! Только хаотично разбросанные бетонные блоки со скругленными, будто оплавленными, краями, вывороченные с корнями обугленные деревья и ноздреватая, похожая на засохшую пену черная земля.
– Что это за место? Где снег? – шепотом спросил один из разведчиков.
– Весна, товарищ боец. Да еще дождь затяжной недавно прошел. Вот снег и… – ответил комиссар, возглавляющий разведгруппу. Он сам понял, насколько неубедительно прозвучало объяснение, но, запнувшись, все-таки закончил фразу: —…Растаял.
– Так ведь и в Москве дождь шел, а вон какие там сугробы, – напомнил ему разведчик.
Но комиссар резко оборвал дискуссию:
– Отставить разговоры! Продолжать наблюдение! Товарищ машинист, можете сказать, где мы находимся?
Стоящий за рычагами пожилой мужчина в промасленном рабочем комбинезоне и расстегнутом танкистском шлеме, натянутом поверх противогаза, поднес к окулярам затертую до дыр схему московских пригородных электричек.
– Да, думаю, к Люберцам подъезжаем. А может, уже проехали.
– Усилить наблюдение! – приказал комиссар, но в этой команде уже не было необходимости.
Все, кто находился в кабине дрезины, включая самого комиссара, уставились на черную стену или, скорее, вздымающийся над землей вал, перегораживающий железнодорожные пути и все обозримое пространство.
Увидев перед собой препятствие, машинист тут же сбросил обороты, но дрезина, наоборот, покатилась быстрее, словно какая-то неведомая сила толкала ее вперед. Не понимая, почему это происходит, он рванул на себя рычаг экстренного торможения. Но и с намертво заблокированными колесами дрезина проскользила по рельсам еще не один десяток метров и остановилась, когда разведчикам и самому машинисту уже казалось, что столкновение неизбежно.
Однако при ближайшем рассмотрении стало понятно, что «стена» на самом деле представляет собой облако клубящегося над землей плотного дыма или очень густого тумана. Оно то приближалось к застывшей на путях дрезине, то откатывалось назад. В этом повторяющемся движении изумленным людям почудилось что-то живое, а старый машинист даже сравнил колебания тумана с биением исполинского сердца, вырванного из груди мифического чудовища. Чернильное облако вздымалось и опадало – оно дышало, вселяло безотчетный страх, но не позволяло отвести глаз.
Комиссар первым нарушил затянувшееся молчание:
– Машинист, заводите дрезину и на малом, самом малом ходу – вперед.
Но старик упрямо замотал головой.
– Ты мне не командуй! Разведка – ваше дело. А мое дело – машина. Я за нее перед своим начальством отвечаю. Дрезину гробить не дам!
– Несознательно рассуждаете, товарищ машинист! – повысил голос комиссар.
– Что хочешь думай, а я туда не поеду. – Старик указал пальцем на «стену», но в этот момент облако расширилось, стремительно приблизившись к дрезине, и он поспешно отдернул руку.
Несколько секунд комиссар сверлил машиниста взглядом, потом, так ничего и не добившись от упрямого старика, обернулся к разведчикам:
– Товарищи бойцы, проверить фонари и оружие, приготовиться к спешиванию. Всем обвязаться веревкой. Дистанция десять… нет, пять метров.
Свободный конец стометрового капронового шнура привязали к дрезине, еще один точно такой же шнур, свернутый в бухту, комиссар повесил себе на плечо, после чего два вооруженных автоматами бойца вместе с командиром друг за другом скрылись в мгновенно окутавшей их туманной мгле.
«Проглотило», – подумал наблюдавший за разведчиками машинист и слегка подергал разматывающийся конец шнура. С некоторым запозданием с той стороны, из дымного облака, дернули в ответ два раза. Последним в связке шел комиссар, и, судя по его сигналу, с группой все было в порядке. Старик стал считать про себя и, досчитав до ста, снова подергал веревку. Ответа не последовало. Прошло несколько томительных секунд, которые можно было бы списать на занятость комиссара, его неторопливость и прочие задержки, но что-то мешало в это поверить.
– Эй! Как вы там?! Отзовитесь! – крикнул в клубящуюся тьму машинист, хотя по инструкции кричать и шуметь во время пешей разведки строго запрещалось.
Тьма ответила протяжным шорохом. Или шипением! Старик опять дернул веревку, потом еще раз, но так и не получил ответа.
* * *
Никто из них никогда еще не видел такого густого дыма. Боец, первым шагнувший в черноту, в то же мгновение растаял во мраке – словно растворился в нем. Потом то же самое произошло со вторым разведчиком, а затем настала очередь комиссара.
Парни, которых он отправил вперед себя, никуда, конечно, не исчезли. Они стояли рядом в ожидании своего командира, хотя он и приказал им двигаться дальше. Фигуры бойцов странным образом потеряли четкие очертания – их словно размазало по воздуху. Один из разведчиков направил на комиссара свой фонарь, но вместо слепящего луча тот увидел лишь сужающееся желтое пятно.
– Э-э! Где свет?! – изумленно воскликнул солдат. Черный туман – комиссару хотелось, чтобы это оказался все-таки туман, а не дым, – по необъяснимой причине усиливал голос, отчего казалось, что боец орет во все горло.
Свет как будто исчез. Причем всех трех фонарей сразу! Комиссару в первый момент показалось, что мгла просто сожрала его, будто она, напитавшись электрическим светом, стала еще гуще и темнее. Потом он разглядел кружащиеся в дыму (в тумане!) крупинки сажи, некоторые из которых слиплись в настоящие хлопья, и понял, что лучи фонарей попросту вязнут в этой черной пыли.
Вместо того чтобы очистить рефлектор от налипшей сажи, солдат принялся отчаянно трясти фонарем и в конце концов выронил его. Упавший фонарь покатился по земле и вскоре исчез во мраке.
– Чего это? – окончательно растерялся разведчик.
– Уклон здесь, вот чего! – ответил комиссар. – Поэтому и дрезина долго не останавливалась. Внимательнее надо быть, товарищ боец. За утерю снаряжения получите взыскание.
– Есть взыскание, – механически произнес солдат. Судя по голосу, предстоящее наказание не волновало парня. – Скоро назад, товарищ комиссар?
– Проведем разведку – и назад!
– А может, прямо сейчас? – подал голос молчавший до этого второй боец. – Разведали уже. Вона куда забрались. Чего тут еще проводить?
– Вы что, трусы, вы на что меня подбиваете?! – возмутился командир. – У нас приказ: обследовать железнодорожную ветку на всем ее протяжении, пока рельсы не закончатся! Вперед, я сказал! Дистанция два шага!
В этот момент натянулась закрепленная у него на поясе веревка, и, чтобы успокоить машиниста, комиссар машинально дернул ее два раза. Заставить разведчиков подчиниться оказалось не так просто. И только когда комиссар вытащил из кобуры свой «макаров» и пригрозил солдатам расправой, они нехотя двинулись вперед.
С каждым шагом склон становился все круче. Время от времени разведчикам, чтобы не оступиться и не скатиться под откос, приходилось хвататься руками за облепленные сажей, скользкие, непривычно теплые рельсы. Железнодорожные шпалы в качестве опоры не годились. Это стало понятно после того, как комиссар наступил на одну из них, а та под его весом рассыпалась в труху, словно была слеплена из песка и глины, а не отлита из бетона.
С обеих сторон железнодорожного полотна, словно призраки, то и дело проступали из мглы угловатые силуэты искореженных металлических обломков и каких-то совершенно невероятных перекрученных конструкций, но невозможно было определить, реальны ли эти картины или это всего лишь иллюзия, созданная перемещением клубов дыма.
Внезапно на пути разведгруппы вырос огромный «гриб» высотой в человеческий рост, оказавшийся вонзившейся в землю осью тепловоза или железнодорожного вагона с единственным уцелевшим колесом. Кто-то привязал к этой конструкции толстый металлический провод, конец которого терялся во мраке, но когда комиссар задел провод ногой, тот распался на части, словно сгнившая веревка. Поверхности колеса и самой оси были покрыты забитыми сажей глубокими бороздами. Они напоминали следы зубов, словно этот штырь с насаженным на него железным блином что-то (или кто-то) долго и упорно грызло.
Следующее открытие разведчики сделали, отойдя всего на несколько шагов от торчащего из земли обломка колесной пары, и оно тоже не подняло им настроения. Они все-таки добрались до конца железнодорожной ветки, но стальная магистраль в этом месте не заканчивалась тупиком или непроходимым завалом. Она обрывалась, причем не в переносном, а в прямом, буквальном смысле: неровные концы рельсов, выглядевшие точь-в-точь как обугленные кости, висели над провалом, на дне которого бурлили, принимая причудливые формы, клубы густого черного дыма.
Бойцы поспешно отступили от пропасти, но комиссар, как и положено ответственному командиру, продолжал вглядываться в кипящую черноту и вскоре заметил, что поднимающийся дым подсвечивается снизу загадочными всполохами. При каждой вспышке разлетающиеся искры чертили во тьме огненные знаки, складывающиеся в буквы и даже в слова, но комиссару никак не удавалось разобрать их.
– Идемте, товарищ комиссар. Все, конец пути. Пора возвращаться.
Почувствовав чью-то ладонь на своем плече, тот резко обернулся.
– Отставить! Закрепить трос! Приготовиться к спуску!
Разведчики изумленно уставились на своего командира: предложить спуститься в провал, который неизвестно где заканчивается и заканчивается ли вообще, мог только безумец. Но комиссар воспринимал происходящее явно иначе и увидел в замешательстве подчиненных открытое неповиновение.
– Выполнять! – закричал он, размахивая пистолетом, и швырнул бухту запасного шнура под ноги одного из своих бойцов. – Привяжи конец к основанию колесной оси!
– Н-нет. – Солдат замотал головой и попятился. Это был тот боец, который потерял свой фонарь, но сейчас комиссар уже не стал бы утверждать, что это произошло случайно: скорее всего, трус и паникер выбросил фонарь намеренно. – Я туда не полезу.
Командир направил на бойца пистолет и нажал на спуск. Никто из сослуживцев не считал комиссара хорошим стрелком, но на этот раз выпущенная им пуля разбила окуляр противогаза и поразила пятящегося разведчика точно в глаз. Напарник застреленного солдата поспешно вскинул автомат, а комиссар с неожиданным для себя проворством развернулся. Они выстрелили практически одновременно. И оба попали.
Две заостренные автоматные пули, словно хищные насекомые, ужалили комиссара в грудь и вгрызлись в его тело, а спустя мгновение тупоносая пуля ПМ проделала то же самое с телом автоматчика.
* * *
Чем пристальнее старый машинист всматривался в темную пелену, тем больше укреплялся в мысли, что это не просто туман. Все в этом черном облаке было странным. И звуки, доносящиеся оттуда, тоже были странными. И пугающими! Всякий раз, когда туманная мгла «вспухала», раздаваясь вширь, и волной накатывала на дрезину, шуршание песка, шипящее дыхание ветра и какие-то непонятные шорохи складывались в воображении старика то в чью-то тяжеловесную поступь, от которой мелко дрожала земля, то в хруст перемалываемых костей, то в сытое урчание и чей-то довольный смех.
Услышав этот смех, машинист спустился из кабины на покрытую спекшейся коркой землю и потянул на себя сигнальную веревку, которой обвязались ушедшие в туман разведчики. Он представил на миг, как вытаскивает перегрызенный и окровавленный конец шнура, но ничего подобного не произошло. Веревка сразу натянулась и, сколько машинист ни бился над ней, больше не поддалась. В бесплодных попытках вытащить шнур прошло около минуты, за это время черная мгла дважды подступала к дрезине и откатывалась назад. А потом старик отчетливо услышал стон.
Если бы не этот стон, машинист ни за что бы не вошел в расползающуюся перед ним черноту. Но услышав этот звук, он уже не мог уехать и бросить раненого, возможно, умирающего человека, даже не попытавшись помочь ему.
Приняв решение, старик больше не колебался. Перебирая руками натянутую веревку, он перешагнул границу света и тьмы. Мгла мгновенно окутала его, словно только и ждала этого момента, а под ногами ощутимо качнулась земля, но машинист не обратил на это внимания. Вокруг кружила настоящая метель, только хлопья «снега» были не белого, а угольно-черного цвета. Уже в шаге перед собой ничего невозможно было рассмотреть, но веревка, которую старик не выпускал из рук, не оставляла сомнений, что он на верном пути.
Машинист успел пройти не более десяти шагов, когда раздавшийся за спиной скрежет заставил его обернуться. Выныривая из темноты и снова скрываясь в клубах черного дыма, на него неслась оставленная на рельсах дрезина. Застигнутый врасплох пожилой человек в ужасе шарахнулся в сторону, но не успел увернуться. Атакующий железный монстр сбил его с ног и швырнул на рельсы, прямо под вращающиеся ножи колес дрезины. Отведавшее человечины металлическое чудовище отрыгнуло непереваренные останки своей жертвы и так же стремительно исчезло во мраке.
Сразу наступила тишина. И только тьма продолжала клубиться над лужей растекающейся теплой крови и разорванным на куски телом старого машиниста.
Назад: Движение души. Объяснительная записка Вадима Чекунова
Дальше: Часть I Убили – значит, убей