Глава 20
Возвращение домой
Слухи о жестоком избиении на большой реке докатились и до Белоозёрска, значительно опередив караван. Встретил нас притихший, замерший город, с опаской ожидающий наших действий. Хорошо ещё, что не стали закрывать ворота, даже количество стражников не стали увеличивать. Угрюмо, исподлобья смотрели на нас, когда мы прошли под деревянной аркой в городище. Лошадей пока не стали выпускать на берег, потому как пока непонятно было, насколько долго мы тут задержимся. Получится договориться с местными старшинами, останемся на какое-то время, если нет – сразу же уйдём.
Вот и месили местную раскисшую грязь сапогами. Лето шло на убыль, осень стояла на пороге. Мелкие противные дожди часто сеяли с хмурого неба, подхватываемые порывами пока ещё тёплого ветра, забрасывая мелкие капли за шиворот. Перед детинцем нас встретили. У красного крыльца собралась большая группа горожан во главе с принаряженными выборными старейшинами. Настороженно наблюдая за нашим приближением, люди нервно переминались с ноги на ногу, отчего казалось, что плотная толпа дышит, колышется, как единый организм. Поздоровались, прошли в терем вслед за хозяевами. В просторной зале расселись по лавкам вдоль стен, помолчали, собираясь с мыслями. Разговор начинать не нам. Подождём.
Ожидание не затянулось. Мне тут никто знаком не был, не довелось побывать раньше в этом городище, хотя Послед сюда уже который год с товаром ходит. Но ни торговых лавок, как в Новгороде, ни доглядчиков у нас здесь нет. Упустили мы этот момент. Сейчас бы все местные расклады знали. Так вот, пауза закончилась. С показным кряхтением на ноги поднялся старший от выборных, помял окладистую бороду узловатыми сухими пальцами, огляделся и, глядя в лицо Трувору, начал:
– Для чего большим войском в наши земли пришли?
Ничего себе! Ни тебе здравствуй, ни угощение предложить, а вот так сразу требовать отчёт о наших действиях? Это не просто неуважение, это с оскорблением граничит.
– Ты не забылся, выборный? Не поздоровался, ковша не поднёс, ещё и ответов требуешь? – не выдержал Олег.
– Ты не шуми, не у себя дома находишься. Войско твоё сейчас далеко, а мы рядом! – сквозь зубы прошипел кто-то из хозяев.
– Погоди, Олег! – придержал за плечо вскинувшегося рыжего Трувор. – Та́к вы, значит, гостей встречаете? Не ожидал.
– Какие вы гости? В гости с войском не приходят! К одним уже зашли… до сих пор там бабы воют.
– Вот оно что? – протянул князь. – А не надо было на нас нападать. Стояли себе спокойно, никого не трогали. Так ведь нет, подкрались ночью, словно тати. Втихаря стрелами забросали, понадеялись на лёгкую добычу… Может, вы тоже желаете такой добычи? А? – Помолчал, успокаиваясь. Прошёлся взглядом по враз присмиревшим старейшинам. Продолжил: – Мы домой возвращаемся. С вами давно торгуем, поэтому и остановились здесь отдохнуть. Напугали? Прощения просим. Вижу, не рады нам в городище. Уйдём. Не тронем никого и на грубость вашу отвечать не станем. Пока! Но отныне! Если хоть одному человеку из наших союзных княжеств в ваших землях хоть кто-нибудь обиду нанесёт, то вернёмся с войском и говорить с вами уже будем совсем по-другому! Мой вам совет, запомните его крепко, не трогайте наших людей! – поднялся на ноги, с шумом отодвинув лавку ногами так, что она, ударившись о стену, отскочила и упала на бок. – Прощаться с вами не хочу. Да и не стоите вы того. Слова мои помните и всем передайте!
Широким шагом прошёл через всё помещение, наклонив голову, протиснулся через узкие двери. На улице остановился, подождал нас.
– Славно поговорили. Домой пора.
– А может… – начал было Рюрик.
– Нет, брат. Рано пока. Подождать надо. Это не причина. Да на корабле договорим, невместно на улице разговаривать. Пошли на берег.
Смотря прямо перед собой, стремительно пошёл вперёд, алый плащ взвился за спиной. Эка разогнался. Но и впрямь, лучше поспешить, что там может ещё в буйные головы старейшинам прийти. Городские ворота открыты, хорошо. Задерживаться не стали, отчалили сразу, как только поднялись на борт. Трувор с Рюриком стояли на палубе, вглядываясь в уплывающее за корму городище. Берег так и остался пустым, ни звука не донеслось из-за бревенчатых стен. Наконец, Рюрик оторвался от борта, обернулся к брату.
– Может, зря ушли?
– Может, зря. Не знаю. Только чувствую, что рано нам с мерей свару начинать. Рано! Надо сил накопить, укрепиться. Да ты не переживай. Повод они нам дадут, и скоро, да не один. Вернёмся ещё на эти берега.
– Что-то мне ваши мысли не нравятся. Вы что, воевать собрались? – не удержался я.
– Сам же видишь, как нас тут приняли. Нельзя такое терпеть!
– Можно и нужно. Пока это нам выгодно. У нас с ними торговля налажена. А про булгар забыли? Как мимо ходить будем, если свара начнётся? С войском сюда идти? Ну, один раз побьём мерю, а дальше что? Кого сюда посадить можно? Олега? Так не сядет он, не захочет. А больше и некого. Войско здесь не оставим, его мало, нам в своих крепостях гарнизоны ставить нужно. Надо придумать, как их мирно подобрать. Один раз сглупили, теперь долго аукаться будет.
– Так нет в той резне нашей вины! – глядя на спокойного Олега, подтвердившего мои слова кивком, откликнулся Трувор.
– А кому это интересно? Мы целы? Целы. А вот тамошние жители пострадали. Значит, кто виноват? Тот, кто уцелел и людей вырезал. Да ещё и добычу взял. А что там и как на самом деле было, никому не интересно. Погодите, ещё такими подробностями эта стычка обрастёт среди народа, что мы вообще захватчиками будем. Уже сейчас можно об этом судить. Вон, как Белоозеро испугалось нашего прихода. Что ж не по-людски всё у нас? – горестно вздохнул.
– Ты успокойся, не переживай так. Обойдётся, может.
– Да спокоен я. Делать что, не знаю.
– Утро вечера мудренее. Срок придёт, и всё на место встанет.
Небо прохудилось. Непрекращающиеся дожди с порывистым ветром не давали обсохнуть. Доски палубы намокли, и по ним стало скользко ходить. Одно утешало, больше никаких неприятностей с нами не случилось. Медленно, но верно приближался дом.
Вот и Волхов. На берегу распрощались. Рюрик с Олегом возвращались в Новгород, Трувор шёл дальше. Ему нужно было зайти в Выборг и только потом домой. А мы с Яромиром решили воспользоваться оказией и навестить Будимира. Монахов оставили на попечение Трувора. Пока Верховный волхв не даст чёткие указания, куда их везти и что с ними делать, они будут находиться под усиленным присмотром в Псковской крепости. Ничего, потерпят. Впрочем, они и не возражали, полностью понимая сложившуюся ситуацию. Нам же нужно было многое рассказать Верховному и многое обсудить. Времени терять не хотелось. Перескочили вместе с Громом на новгородскую ладью, помахали рукой князю на прощание и отправились в короткое плавание. До Старой Ладоги рукой подать. Недалеко – по нашим новым меркам. На фоне пройденного пути предстоящий отрезок казался совсем крошечным.
В Старой Ладоге пришлось рассказывать о походе, без этого нас просто не выпустили бы за пределы городища. Рюрику повезло, он высадил нас на пристани и был таков. Яромир отмалчивался, свалив всё повествование о наших приключениях на меня, пришлось отдуваться одному. Само собой, в этот день никуда мы не ушли, законы гостеприимства никто не отменял. Хорошо, что это не Белоозеро.
Утром погода наконец-то сжалилась над нами и порадовала солнышком и голубым небом. Гром перемазюкал-ся, как поросёнок, по самые уши. Хорошо ещё, что почва на северо-западе лёгкая и вода быстро в землю уходит. Был бы чернозём, намаялись бы. Ручьи, ранее почти незаметные, сейчас разбухли и шумели пенной мутной водой. Лошади глухо постукивали копытами по выступающим корням, с фырканьем преодолевали мутные потоки. После полудня на небе начали образовываться маленькие белые облачка, быстро набирающие силу и на глазах разрастающиеся до огромных белоснежных гигантов. Гром с радостным лаем унёсся вперёд, знакомая поляна открылась взгляду, как всегда, неожиданно. Густой лес оборвался мгновенно, словно отрезанный острым ножом, раз, и мы на просторе. Будимир ожидаемо встречал в воротах, закрывая своей мощной фигурой весь проём.
Остаток дня отдыхал. Как сказал Верховный, все разговоры завтра. А то я не понимаю, что ему сначала нужно своего волхва выслушать. Да выслушать спокойно, наедине, чтобы никто не отвлекал и не мешал. Пусть рассказывает, нам скрывать нечего.
После того, как прошли в ворота, Гром не отходил ни на шаг, на каждое моё движение мгновенно вскидывал лобастую голову, смешно настораживался, шевеля лопухами ушей. А я в который раз перебирал свои воспоминания, проговаривал про себя предстоящий рассказ, снова и снова убеждал себя в сделанных выводах и правильности своих поступков. Ошибок хватало, что-то совсем не нравилось, но сделанного не вернёшь. И всё-таки не зря сходили, огромное дело для княжества сделали. Пусть все плюсы похода пока ещё не видны, расходы и потери закрывают явное. Но всё утрясётся, а со временем и проявится. Только одно то, что с хазарами договорились, очень многого стоит и перекрывает любые затраты и потери.
Наконец пришла моя очередь рассказывать. Гром так и не отпустил меня одного. Плотно прижался к бедру боком и так и прошёл рядом к Верховному. Волхв только покосился на собаку, но промолчал. Да и ладно, пусть рядом будет, не мешает же.
Подробно рассказывал, отвечал на вопросы, уточнял свои выводы и делал предположения. До позднего вечера продолжалась беседа. Утром продолжили разговор. Когда полностью выдохся, опустошённый долгим рассказом, и замолчал, Будимир поднялся, прошёлся несколько раз туда-сюда, остановился и, повернувшись ко мне, подвёл черту:
– Отдохни до завтра. После продолжим.
Да вроде всё рассказал? Что ещё? Но да ладно, не спорить же? Завтра и узнаю, в чём дело.
Утром Будимир немного помолчал, явно испытывая моё терпение. А может, ему самому неловко было начинать какой-то разговор, я же видел, что он мнётся, не решается заговорить. Необычное поведение волхва насторожило. Что ещё меня ждёт?
– Ступай за мной.
Пришли к тому самому дереву. Да неужели? Никак меня очередная встреча ждёт?
– С Перуном разговаривали. Очень хочет тебя видеть.
– Так кто ему мешает? Взял бы и явился, поговорил.
– Является только, гм… Помолчи, а? Без тебя тяжко.
Что это с ним? Ни разу не видел волхва в таком подавленном состоянии. А может? Да нет, не может этого быть, не верю…
– Угадал ты. Хочет тебя Перун домой отправить. Говорит, заслужил…
Стою. Язык проглотил. Да и слова все пропали и сказать нечего. В горле ком.
– Подойди к дереву, позови бога.
На деревянных негнущихся ногах делаю несколько шагов вперёд, спотыкаюсь и, чуть не упав, обхватываю шершавый ствол.
– Так обрадовался, что ноги не держат? – ехидный голос возник, казалось, отовсюду, проник в каждую клеточку моего тела, придавая силы. Выпрямился, повернулся, стараясь держать спину прямой.
– Решили мы тебя домой отправить. Ты же просил? Радуйся. Однако что-то не вижу радости.
– Прости. И домой очень хочется, и здесь ещё столько не сделано. Не успел многое. А как Трувор без меня? Столько нового задумано, и всё будет делаться без моего участия?
– Ну, тогда я тебя совсем не понимаю. Что тебе ещё нужно? Домой хочешь?
– Хочу, конечно. Но и тут…
– Что тут. Остаёшься? – потом с прищуром посмотрел на меня и рассмеялся. – Так и знал, что так будет. Мы даже поспорили, сразу согласишься или засомневаешься.
– И кто выиграл?
– Я, конечно. Кто же ещё? А теперь слушай, что скажу. Всё, для чего тебя сюда перекинули, ты сделал. Есть ещё некоторые сомнения, не везде вероятность однозначна и определена, но самое главное, повторяюсь, сделано. А тебе можно и домой отправляться. Пока.
– А смогу ли я там теперь просто так жить? Может, мне вместе с женой назад вернуться?
– А ты уверен, что она захочет там всё бросить и поменять свой дом на этот? Молчишь? Не знаешь. То-то. Ладно, отправляйся домой. Определишься, может, ещё и договорим! – подмигнул мне лукаво, явно наслаждаясь моим ошарашенным видом, протянул руку, потрепал Громчика, обалдевшего от всего происходящего не меньше моего, и, мигом построжев, продолжил: – Всё, что здесь приобрёл, с тобой и останется. Готов?
Понял, что от меня ответа не дождётся, и махнул мне рукой. Успел я ещё увидеть поднятую в прощальном извечном жесте руку ссутулившегося Будимира, и мир закружился перед глазами…
