Она не противилась, когда я усадил ее в кресло. На усталом личике промелькнуло выражение ожидания, что вот на этой победной ноте я осуществлю ритуал мужского доминирования, однако я с поклоном отступил, императоры выше математики.

– Отдохните, маркиза, – сказал я. – Я проверю соседние комнаты и тут же вернусь.

Она сказала слабо:

– Я с вами…

– Сидеть! – велел я. – В меня можно верить, я же сказал. Неважно, что там говорит ум. Особенно женский!.. Вы обещали слушаться.

– Ваше величество!

– Сидеть, – повторил я уже отечески.

Она что-то пыталась сказать, но я быстрыми шагами направился к выходу из комнаты.

Вторая комната по размерам такая же, даже мебель одинаковая, разве что в шкафах одежда отличается по размеру, а те же цвета и покрой, что означает униформу.

Третья, четвертая… да, служить здесь было высокой честью, и если жилище простых техников в другой части колоссальной космической станции, а здесь да, герцоги, графы, бароны и прочий благородный люд, хотя у всех, возможно, титулы были совсем непохожие на те, какие приписываю им я.

Последним помещением, как я понял, едва распахнул дверь, оказалась каюта капитана всего скайбагера, или же, как называет его Клара, верховного командира. В смысле, главного на скайбагере, а так может быть адмиралом и даже главнокомандующим.

Вещей у него не больше, чем у других, но все, что заметно с первого взгляда, отличаются большей элегантностью и тщательностью отделки.

Возможно, внутри отличий еще больше, в одинаковых дубовых бочках может быть разный по качеству коньяк, потому я с особой тщательностью пересматривал все личные вещи капитана снова и снова.

На мой взгляд, был настоящим мужчиной, минимум одежды, обуви, зато множество всевозможных девайсов и гаджетов, назначение которых я, конечно, пытался понять, но вскоре откладывал, в голове ни единой зацепки, а вот пояс взял в руки, сел, положив на колени, и рассматривал уже с требовательностью.

Я снял с крючка и подержал в руках этот странный пояс. Тяжелый, миниатюризация здесь если и началась, то далеко даже до середины пути, чувствую в каждой чешуйке нечто важное.

Примчался Бобик, в карих глазах непонимание, ну как можно вот так долго вертеть в руках эту штуку и ничего не делать? Можно же забросить ее как можно дальше, а он помчится быстрее ветра и моментально принесет!

– Ты прав, – согласился я, – забросить бы…

Пояс не просто пояс, иначе был бы роскошнее и легче, а этот шириной в ладонь, центральная пряжка размером с блин для W-штанги, чешуйки по всей длине пояса покрыты золотом, но слишком уж толстые, выпуклые, но вряд ли удастся хоть одну расковырять…

Бобик помахал хвостом, в глазах читалось: а разгрызть? Давай попробую!

– Щас, – ответил я, – мне только взрыва не хватает. Да еще на борту летательного аппарата. А вдруг бабахнет так, что всю станцию разнесет?..

Он посмотрел с удивлением, типа, и что такого?

– И маркизу испугает, – пояснил я.

Он вздохнул и умчался, а я жадно вертел эту штуку в руках, взвешивал на ладони, чувствуя приятную тяжесть, как же здорово щупать вещь, что дает ощущение мощи больше, чем любая магия!

Видимо, в прошлую эпоху достаточно близко продвинулись в прогрессе, до сингулярности оставалось рукой подать… но не успели, война началась раньше. Или не война, а некий технический сбой, что разом уничтожил все на земле, а здесь в скайбагерах остались отрезанными от мира.

Океанский корабль из-за своих размеров никогда не подходит к берегу, команда высаживается на лодках или катерах, так и скайбагер не рассчитан на то, чтобы опуститься на поверхность земли, а если попробует, то половина сгорит еще в атмосфере, а на землю упадут оплавленные куски обшивки. Да и если бы сел, развалился бы под собственным весом.

Если на скайбагере и были ученые, то вряд ли сумели создать хотя бы на какое-то время условия для долгой жизни. Скорее всего, все необходимое доставлялось с земли.

Я чувствовал то сожаление, когда рушится некая давняя мечта. И хотя мечте о том, что на скайбагерах смогу отыскать остатки древнего мудрого общества, не так уж много, когда я их впервые увидел?.. но все-таки некое ощущение пустоты.

Пистолет приятно оттягивает ладонь, я поискал, как вставляется обойма, но рукоять литая, присматривался, ковырял, смотрел так и эдак, но что-то странное, неужели все-таки сумели и в такие малогабаритные штуки вставить преобразователи энергии? Чтоб, значит, захватывать ее из пространства, там ее море, и либо стрелять, либо…

В понятном возбуждении я вышел и походил по наиболее разрушенным помещениям, выбирая самые толстые стены переборок, а Жанна-Антуанетта двигалась сзади, тихая и неслышная, как тень, ее присутствие за спиной улавливалось только по аромату тонких, но мощных в духе эпохи духов.

Такие пистолеты, если это пистолет, должны быть настроены на одного хозяина, чтобы не воспользовался противник, так что я пролетаю, но, с другой стороны, если весь экипаж погиб или вымер от старости, то крайне бесхозяйственно ценную вещь отправлять в металлолом, и это должны были учесть.

Я взялся за рукоять и сказал громко:

– Отныне я твой хозяин и никто больше.

Пистолет не ответил, а я ощутил себя полным дураком, но, к счастью, Жанна-Антуанетта не понимает, когда мужчина умный, а когда дурак, для нее он в первую очередь мужчина, царь природы, при котором женщина – венец творения.

– Будем служить и защищать, – заверил я пистолет. – С любых высот в любое место!.. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами. Вперед к вершинам!.. Весь мир насилья… преобразуем демократическим превентивным ударом!..

Жанна-Антуанетта зачарованно двигается следом, как робкая мышь за гамельнским крысоловом. Мои слова звучат таинственно и страшно, это даже не слова, как она воспринимает их, а жуткие заклятия, после которых из могил встают сонмы мертвых, но она за широкой мужской спиной, страшно, но все-таки первый удар приму я, самец, а женщины в этом веке еще верят в отвагу и самоотверженность самцов, а те пока еще соответствуют своему назначению.

Я остановился перед толстой стеной, заглянул на ту сторону, никаких агрегатов, только две-три стены пустых отделений.

– Ваше величество?

– Закройте уши, – посоветовал я. – А рот закрывать ни в коем случае! Это так женственно.

Она расширила глаза, рот у нее здесь на скайбагере и так не закрывается, а я вытянул вперед эту штуку в обеих руках и нажал на скобу.

Подалась легко, словно пистолет только что прошел профилактический осмотр. Выстрел грянул отвратительно громко. Руку тряхнуло до самого плеча, будто и не высокие технологии, а в стволе обычные бронебойные патроны с пороховым зарядом.

По зубам садануло, в глазах засверкал фейерверк. Я охнул, опустил пистолет, вот уж идиот так идиот, это хуже, чем чувствовать на губах соленый привкус.

Жанна-Антуанетта вскрикнула:

– Ваше величество!.. У вас кровь!

Я потрогал нижнюю губу, на пальцах липкое, зубы ноют, но целы. Жанна-Антуанетта смотрит встревоженно, я сказал, едва шевеля занемевшими губами:

– Сквозь кровь и боль… но Антуан будет спасен, маркиза!.. Я готов пролить кровь и уже пролил, как видите, потому выше и дальше вглыбь! Мы уже начали выполнять важное задание по спасению вашего мужа Антуана.

Она робко протянула мне кружевной платочек. Я промакнул губу, платочек вернул, а пока маркиза прятала его за корсаж, губа перестала ныть, я ощутил, как моментально рассосалась даже радостно собравшаяся наглая гематома.

– Спасибо, маркиза, – сказал я, – вы вносите свой вклад в победу. Со вкладышем!..

– Это же опасно, – спросила она, – или вы справитесь?..

– Ради вашего мужа? – переспросил я. – Ради него я мир переверну!

Ее фиолетовые глаза стали голубыми и засияли, как жемчужины под ярким лучом солнца.

Я прошел к стене, куда стрелял, теперь в ней отверстие с развороченными и оплавленными краями. С радостно стучащим сердцем я сунул в дыру пальцы, пошевелил на той стороне.

Вообще-то легко пролез бы мой кулак. Надеюсь, стена из прочного металла, а то вдруг из крашеной сосны, в той я и сам пальцем пробью дыру больше.

Жанна-Антуанетта смотрит расширенными глазами, так и не поняла, что эту дырку в стене проломил я, особенности гендерного мышления, так папуасы не могли уяснить принципы работы огнестрельного оружия, а я вскинул над головой сверкающий пояс верховного командующего скайбагером.

– Клара! Ты меня слышишь?.. Как это штука работает?

Голос ответил едва слышно:

– Какая? Опишите.

– А ты не видишь?

– Экраны отключены. Нет энергии.

– А восстановить?

– Можно, – ответил голос, – если будет распоряжение.

Я рыкнул:

– Так распоряжаюсь!.. Включи везде, где есть. И вообще я, Верховный Админ, запрещаю тебе помирать, то есть прекращать существование. За аккумуляторами следи, ремонтируй, накапливай для великих дел и свершений, а они воспоследуют!

В стене засветилась точка, расширилась до размеров окошка в деревенском домике.

– Так? – поинтересовался голос. – Можно шире, но энергии мало.

– Ладно, – сказал я, – если поняла, что я держу в руке, покажи, как эта штука работает. И почему такая тяжелая? Пояс штаны поддерживает, а этот как раз снимает!

На экране замелькали картинки, похожие на кадры старой кинохроники. Появился цвет, я всмотрелся, вроде бы то, что мне нужно, и развернулась подробная инструкция для лиц благородного происхождения, как пользоваться универсальным поясом.

Буквы и значки непонятны, даже моя мгновенная адаптация к любому языку не срабатывает, словно здесь все из математических символов, а я в математике вроде Аристотеля в квантовой флюктуации.

– Как включить? – поинтересовался я. – Током не вдарит?..

– Включить можно только на себе, – ответил голос. – С застегнутой пряжкой, это…

– …предохранитель, – подсказал я. – От чересчур умных. Та-а-ак, подпояшемся… Красиво смотрится?.. Гм, вообще-то в самом деле красиво, и об этом подумали… Что, в самом деле управлять этими чешуйками?.. А если подойду к столу и прижмусь к краю поясом?

– Ничего не случится.

– Точно?.. Ах да, у меня же была такая импульсная плита, реагировала только на кончики пальцев. И то чтоб не холодные, как у жабы.

– На кончики ваших пальцев, – уточнила она. – Только ваших.

Я сказал с энтузиазмом:

– Чешуи тут больше, чем на акуле!.. Или акулы бесчешуйные, как улитки?.. В общем, это весьма как бы… Клара, это все работает?

Ее голос прозвучал так же монотонно:

– Командир пользовался только как транспортом. На поверхность земли и обратно.

– Гуманитарий, – сказал я с отвращением. – Но это хорошо, не износил. Хотя для меня пока и это главное, но я, как пионер, хочу все знать!.. Я запасливый.

– Да.

Я сказал с высокомерным упрямством:

– Ты давай подробнее!.. И помедленнее, я человек основательный. Этот пояс дает возможность перемещаться со скайбагера на поверхность планеты?

– И обратно.

– Прекрасно, – провозгласил я серьезно и солидно, но внутри уже ходил и даже скакал на ушах, – это как бы весьма зело, чтобы не сказать больше… А по самой планете?

– Нет.

– Совсем?

– Совсем.

– Краткость, – сообщил я, – сестра таланта, но теща возможностям. Ладно, и то хорошо. Со скайбагера понятно, а вот взад?

– Универнер, – ответила Клара, – как часть скайбагера, постоянно на связи с остальной аппаратурой. И как только поступит команда вернуться, он вернет. Вы тут же окажетесь вон на той платформе. Или только пояс.

Я насторожился:

– Как это? А я?

– Пояс должен быть на вас, – пояснила Клара.

– Всегда?

– В момент возвращения.

– Класс, – восхитился я. – Да я в таком поясе и спать буду!. Он наверняка и о здоровье заботится? Видишь, все заработало!.. Ну, почти все. Полпроцента тоже весьма в данных стесненных инфляцией и кризисом обстоятельствах. А там и до целого процента дотянем, нам бы только времени побольше… Хотя бы пару столетий, чтобы никто не мешал!.. А за тысячу так вообще… Ты готова трудиться?

– Готов, – ответил голос. – Жду указаний.

– Восстанавливай усе, – велел я. – Все, до чего дотянешься. Я могу помочь только грубой рабочей силой. Подтащить что или оттащить и бросить. А ремонтные службы не в твоем ведении?

– Нет.

– А могу переподключить к ним тебя?

Голос ответил моментально:

– Только если отключить Генерального Ремонтного Мастера. А затем включить снова.