Борхес, кстати говоря, не выказывал особой любви и к Элиоту. «Всегда думаешь – по крайней мере мне всегда так кажется, – что он соглашается с каким-то профессором или слегка возражает другому». Он обвинял Элиота в довольно тонкой форме обмана: «Намеренной манипуляции анахронизмами, ради того чтобы создать иллюзию вечности».
