Глава 11
Она вышла из вагона. Осмотрелась. Вокзал тот же. Платформы на прежних местах. Некоторые поезда узнаваемы. Такие же ходили в прошлом веке. Получается, мало что изменилось…
Декор не в счет. Брусчатка, подсветка, турникеты, логотипы — все это мелочи. Казанский вокзал и вся Комсомольская площадь не поменяли ауру. Ларисе она нравилась. А Клавдии, помнится, нет. Она предпочитала аэропорты. Отправлялась на отдых самолетами. Реже машиной. А Лариса обожала и поезда, и вокзалы. Было в них что-то душевное, пусть суетливое и неаккуратное.
— Куда мы сейчас? — спросила Лариса у адвоката.
— Нас встречают люди из ФСБ, спрóсите у них. Но, думаю, в какое-нибудь СИЗО.
— Что-то я не вижу никого.
— Нас ждут на парковке у здания вокзала. До нее мы вас доставим. Потом передадим федералам.
Женщина-сопровождающая двинулась к подземному переходу первой. Они с Ларисой были пристегнуты наручниками. Еще у нее был пистолет. И шокер. А еще кастет. Транспортировали Казачиху как настоящую маньячку. Но не киношную. Сама Лариса фильма «Молчание ягнят» не видела, но Баржа ей рассказывала его сюжет. В том триллере Ганнибала Лектора перевозили связанного по рукам и ногам и в маске.
— Еще будет представитель МВД, — продолжил адвокат. — Вы уже с ним знакомы. Это майор Багров из уголовного розыска.
— Надеюсь, за то время, что мы с ним не виделись, больше никого не убили?
— Я не в курсе.
— Какой-то вы слишком неосведомленный.
— Стараюсь не вникать в то, что меня мало касается.
Больше она вопросов не задавала. Просто озиралась по сторонам. Смотрела и ловила ароматы. Ее волновал один.
— А что, сейчас жареные пирожки на вокзалах не продают? — поинтересовалась она у своей конвоирши.
— Почему? Везде их полно.
— Тогда почему не пахнет?
— Вытяжки, наверное, хорошие. Вот чебуречная. Там есть любая выпечка.
— Прошу вас, купите мне жареный пирог с рисом и яйцом, — взмолилась Лариса. — А лучше два.
— Потом, — буркнул адвокат. — Нас ждут.
— Да ладно вам, — вдруг встала на сторону Лары сопровождающая. — Минутное же дело. Человек, может, о вокзальных пирожках мечтал долгие годы. Я сама пончики из детства помню. С сахарной пудрой. У метро стояли палатки. Потом снесли их. Сколько ни покупаю сейчас, все не те.
Через ту самую минуту в руке у Казачихи оказалось два пирога. С рисом и яйцом не нашлось, но ей купили с капустой и картошкой. Наверное, они тоже были не такими, как когда-то. Не теми пончиками с сахарной пудрой из детства, но… Ларе казалось, что ничего вкуснее она не ела.
Они вышли на привокзальную площадь. И вот она-то изменилась. Столько машин! Поодаль, на парковках, на дорогах… И огней масса. Светло, почти как днем. Не сказать, что красиво, непривычно. Подсветка старинных зданий вокзалов подчеркивает их архитектурные красоты, но позволяет рассмотреть и мусор, и разбитые тротуары, и неопрятные лавчонки…
И сердитых людей!
Стоило уезжать из колонии, чтобы увидеть те же мрачные физиономии.
— Здравствуйте, Лариса Андреевна, — услышала Казачиха мужской голос. Когда обернулась, сподобилась лицезреть двух хорошо одетых мужчин. Оба в костюмах, при галстуках. — Мы за вами.
— Куда вы меня? В СИЗО?
— Нет, переночуете в служебной квартире. Помоетесь, отдохнете, покушаете. Закажем вам пиццу или суши, что пожелаете.
— Выпить дадите?
— Нет, извините.
— А если мальчика по вызову пожелаю? — усмехнулась Лара. — Вместо пиццы. На зоне меня кормили, но сексуально не обслуживали.
— Это у вас юмор такой или вы всерьез?
Она не успела ответить. Увидела майора Багрова. Он бежал и махал руками, чтобы привлечь к себе внимание.
— Лариса Андреевна, — закричал он. — Ваша сестра будет тут с минуты на минуту.
Все обернулись и посмотрели на него с недоумением.
— Я только сейчас понял, что она не просто так сюда… — Багров запнулся о бордюр, чуть не упал. — Если между вами счеты, то сейчас она захочет их свести! — Он обвел взглядом остальных. — Че вылупились? Доставайте оружие, я не знаю, что она задумала. Похоже, взяла в заложники старшего Комарова…
И тут из-за поворота выскочила старая «Волга». Она не ехала — летела, как будто не подчиняясь законам физики. Трое из шести выхватили оружие. У Романа при себе не было пистолета, и он просто смотрел. Потому что ему ничего другого не оставалось.
«Волга» затормозила. Водительская дверь открылась. Из салона показалась Клавдия Петровская с поднятыми руками.
— Не стреляйте, — крикнула она.
Агенты ФСБ чуть расслабили руки, но оружие не убрали. А сопровождающая арестантку еще и за шокером потянулась.
— Здравствуй, Лара. — Клавдия обошла машину и встала возле задней дверцы. Руки она по-прежнему держала на виду, но чуть опустила.
— Привет, Клава. Давно не виделись, — откликнулась Казачиха.
— Прости меня.
— Ты знаешь, что я не держу на тебя зла. Не имею права… — Голос дрогнул, но Лариса смогла продолжить фразу: — Люблю, скучаю, приседаю…
— Я хочу сделать заявление, господа. Казачиха — это я. Моя сестра отсидела вместо меня. Но срок давности истек. За те убийства вы меня судить не можете. Поэтому обвините за это…
Она резко распахнула дверку, и из нее вывалился труп.
— Это дядя Леша? — подал голос Роман. — Комаров?
— Он собирался убить меня, но я не дала ему шанса. Вот ваш подражатель. Преступления раскрыты.
Сказав это, она опустилась на колени и закинула руки за голову.
— Зачем ты это сделала, Клава? — прошептала Лариса, но сестра ее услышала.
— В этот раз из-за самозащиты. Как и в первый. Но это не значит, что было не в кайф. — К ней направился один из агентов. — Я как будто снова ожила.
— Но ты могла бы замести следы…
— Подумала и решила, что пора мне выйти из тени. — Клавдия криво улыбнулась. — Оказывается, у меня есть поклонники. Почему бы не прославиться на старости лет? Все равно я жила — не жила.
— Ты умрешь в тюрьме.
— С чего бы? Была самозащита. Я отсижу максимум три года.
— Больше дадут.
— Мне всего семьдесят три. И я прокопчу небо еще лет двадцать минимум.
— Там ад, Клавочка.
— Ты выжила, выживу и я. Тем более у тебя есть связи в преступном мире, а у меня фанаты на воле. — Она позволила защелкнуть на своих запястьях наручники. — Ты будешь меня ждать?
— Конечно.
— Ты все еще меня…
— Люблю, — беззвучно проговорила Лара и заплакала. Она была впервые в жизни по-настоящему счастлива.
