31

– Мадам Кенон, мне нужно задать вам один вопрос, но мне немного неловко…

– Не смущайтесь, доктор, вы же взрослый мальчик. Если это насчет моих анализов, не стоит ходить вокруг да около. Я вам уже говорила, что не боюсь покинуть этот мир.

– Нет, это по поводу голосов, которые вы слышите…

– Вы думаете, это признак надвигающейся смерти?

– Честно говоря, я этого не знаю, но хочу, чтобы вы мне рассказали обо всем подробнее.

– Что вы хотите знать?

– Вы можете мне описать эти голоса? Это отдельные слова, разговоры, песни, один голос или несколько?

– Один мужской голос, глубокий и душевный, но такой далекий. Похоже на церковные песнопения или на оперу.

– Как давно вы слышали этот голос?

– Дня два назад, кажется. У меня до сих пор мурашки по коже.

– А прошлой ночью?

Франсуаза попыталась вспомнить, затем ответила:

– Нет, вчера я ничего не слышала. Но скажите, доктор, к чему все эти вопросы?

– Я тоже слышал это пение. Вчера вечером, очень поздно.

Глаза у Франсуазы зажглись, руки задрожали. Тома уточнил:

– Голос словно шел из ниоткуда, сильный, но приглушенный.

– Значит, я не сумасшедшая, и это знак с небес, предупреждающий о том, что мы скоро отправимся туда вдвоем. Лучше нам с вами вместе в машину не садиться.

– Мадам Кенон, как давно вы слышите этот голос?

– Не помню. Дайте-ка подумать… Сейчас, когда вы задали мне этот вопрос, я припоминаю, что два года назад, на мой день рождения, он пел еще более божественно, чем обычно.

– Вы никогда не пробовали узнать, откуда он доносится?

– Он не из этого мира, доктор. Невозможно все объяснить. Нужно просто принять то, чего мы не понимаем. Я не пыталась найти ему разумное объяснение, но хотела пойти к нему.

– И что же?

– Однажды ночью я вылезла в окно, чтобы к нему приблизиться. После этих акробатических этюдов у меня все болело. Это был единственный раз, когда я пожалела, что мне уже не двадцать лет! Я долго бродила по саду, даже потеряла тапку. Страшно мне не было, потому что я слышала пение. Будто заколдованное, оно удалялось всякий раз, когда я направлялась в его сторону. Наверное, это чудо защищало себя от любопытных глаз. Но меня так влекла к себе его красота.

Тома легонько сжал руки Франсуазы.

– Спасибо, мадам Кенон. Огромное вам спасибо. Если вы услышите его снова, скажите мне.

– И вы, доктор, обещайте, что сделаете то же самое.