#ГЛАВА_35
Музыка в клубе была оглушительной. Вообще, ночные клубы и Флоренция – это совершенно несовместимые вещи. Здесь почти все связано с историей, искусством и религией. А вот клубы и прочие развлечения для скучающей молодежи тут не в лучшем виде. В Париже море разнообразных вечеринок и тусовок, где можно почувствовать себя в центре вселенной. Долгое затишье мне противопоказано, я начинаю чувствовать себя мертвым. Вот я и решил отправиться на поиски приключений вместе с Каримом, который наконец-то присоединился ко мне.
Карим потянулся к бармену за очередным бокалом рома и больно задел меня локтем.
– Осторожнее, ублюдок! Не успел приехать сюда, как уже наносишь мне травмы. – Я ударил его по плечу и потянул обратно к себе.
– Прости, дружище, но я не так часто бываю в баре, так что прояви понимание… – Он истерично засмеялся.
– Ты бываешь в этих гребаных барах так же часто, как и я, так что не нужно тут трындеть. Порой от твоего жалкого вида мне становится тошно… – скучающим тоном ответил я и положил голову прямо на стойку. Мне хотелось веселья, а не бухать от горя. Нам ведь всего по двадцать три года, мы должны гореть жизнью, а не, как моя мама, сидеть в номере, курить и пить целыми днями, потому что она от всего устала. На все мои слова у нее была одна отговорка: «Доживи до моих лет – и поймешь…». Ей всего лишь сорок два. В этом возрасте жизнь только начинается. Жизнь слишком коротка, чтобы так тратить бесценные дни. Конечно, бывают времена, когда я рыдаю, наношу себе порезы лишь для того, чтобы кто-то из близких обратил на меня внимание. В детстве мне его очень не хватало. Сейчас я понял, что, кроме самого себя, я никому не нужен. Так что живу себе в удовольствие, веселюсь и делаю, что хочу.
– Эй, может, выйдем, покурим? – предложил Карим, который наконец-то заметил мой скучающий вид.
– Слава Иисусу, ты предложил что-то нормальное. Пошли, а то я скоро умру от духоты и оглохну от музыки. – Я слез со своего места.
Выйти из клуба оказалось довольно трудно: всюду было полно пьяных и обкуренных людей, которые то и дело норовили упасть в обморок или заблевать нас. Отвратительное зрелище.
Наконец мы оказались на свежем воздухе. Я дрожащей рукой вытащил сигареты из кармана и передал их Кариму. Тут до меня дошло, что он был чем-то очень расстроен.
– Что-то случилось? – спросил я, вдыхая мятный дым.
– Да нет. Все как всегда. Просто то, что сейчас происходит в моей жизни, немного напрягает…
– Да ладно тебе. Сейчас всем несладко. У меня всю жизнь что-то происходит, так что пора бы привыкнуть. Жизнь ведь не всегда такая солнечная и замечательная. В общем, не грузи себя. Все будет нормально. – Я посмотрел в сторону оживленной улицы.
– Да, бывало и похуже. – На его лице появилась печальная улыбка.
Некоторое время мы просто молча курили.
– Как у тебя вообще дела? Как мама? – внезапно спросил он.
– У меня? Ну… как бы тебе сказать… Мне нравится одна девушка. Дочь нового маминого ухажера… – Я глупо усмехнулся.
– Что? У твоей мамы новый ухажер? Ха-ха, весело… И с каких пор она с ним встречается? – спросил Карим, еле сдерживая смех.
– Веселее не придумаешь. Она нашла его в Интернете. На сайте знакомств для разведенных и брошенных.
– Да ладно тебе, пусть развлекается. Он ей реально так нравится?
– Не знаю. Она говорит, что они просто друзья, но я же вижу, как она на него смотрит.
– А что та девушка? Красивая?
– Да, очень красивая, необычная.
Внезапно мой телефон завибрировал.
– Да, мам. Что случилось?
– Тут к нам Эвридика пришла, хочет с тобой увидеться.
Я тут же сорвался с места и потащил за собой Карима. Через некоторое время мы были уже у меня дома.
– Привет.
Эвридика сидела за столом вместе с моей мамой и держала в руке кружку. Она обернулась и мило улыбнулась мне.
– Здравствуй. Как дела?
– Нормально. Ты как?
Из-за моей спины появился Карим, который скромно помахал рукой.
– Привет, – тихо сказал он, и Эвридика вновь улыбнулась.
Мама встала из-за стола и подошла ко мне.
– Нужно поговорить, – сказала она серьезным тоном.
Мы вышли в коридор.
– Что случилось? – пытаясь скрыть раздражение, спросил я. Мне уже хотелось скорее спокойно пообщаться с Эвридикой.
– Мы сегодня все вместе идем в ресторан. Алонзо пригласил нас. Я просто хотела сказать… точнее, предупредить… В общем, постарайся не опозорить меня… – дрожащим шепотом сказала мама.
Ее слова привели меня в настоящее бешенство. Какого черта? Она что, считает меня отбросом общества?
– С чего вдруг я должен тебя опозорить? Ты хоть думай, что говоришь.
– Ну я же тебя знаю. Вдруг ты решишь совершить какой-нибудь необдуманный поступок или что-то вроде того…
– Скажи прямо: ты боишься, что я нажрусь до потери сознания и заблюю всех вокруг? Или ты переживаешь за то, что я вдруг сниму штаны перед Алонзо?! В чем проблема?! Я уже успел разочаровать тебя?! – Я почти срывался на крик.
– Но ты такой непредсказуемый!
– И что дальше? Ты всегда обращаешься со мной как с придурком. Знаешь, мам, спустись с небес на землю. Все мои идиотские поступки – это твое зеркальное отражение.
Эти слова заставили ее замолчать. Я задел ее за живое. Еще минуту мама просто молчала, а затем вышла на балкон, чтобы покурить. Да у меня еще стальные нервы. Я тяжело вздохнул и вернулся на кухню, где меня ждало омерзительное зрелище.
Карим сидел рядом с Эвридикой и миленько с ней разговаривал. Она смеялась и что-то оживленно рассказывала. Я даже не осмелился показаться им на глаза.
Черт, ну о чем я думал, когда привел этого пожирателя женщин сюда? Ведь это было вполне ожидаемо. Эвридика красивая, на нее трудно не обратить внимания, а этот кобель все время бросается на девушек, как будто они – его последнее спасение. Этот парень – настоящий ходячий комплекс, который страдает от отсутствия настоящей, искренней любви. Его можно было бы пожалеть, но с меня хватит.
– Ну что, вижу, вам весело, но, увы, вынужден прервать вашу милую беседу. Мы идем в какой-то ресторан. – Я присел за стол рядом с ними и откусил кусок от зеленого яблока, которое одиноко лежало на столе.
– Хорошо. Я готова. Папа, наверное, ждет нас во дворе. Я надеюсь, Карим поедет с нами? – все так же весело и улыбчиво сказала Эвридика.
Это меня задело. С чего бы это Кариму ехать с нами? Кто его звал? Ну да, я пригласил его к себе, но это ведь не значит, что он всюду должен таскаться с нами.
К моему огромному сожалению, я ничего не смог возразить. Карима пришлось взять с собой, чему и он, и Эвридика были несказанно рады. А вот я безумно ревновал.
Всю дорогу мама со мной не разговаривала. Она то и дело переглядывалась с Алонзо и скромно улыбалась, а он, в свою очередь, чувствовал напряжение между нами и пытался как-то разрядить обстановку своим итальянским юмором. Конечно, Карим и Эвридика чувствовали себя прекрасно и продолжали над чем-то хихикать, а я ощущал себя отвергнутым. Мое настроение упало до нуля. Хотелось пойти домой и закрыться в своей комнате. До сих пор не могу простить себе то, что позвал своего озабоченного дружка.
Ресторан оказался довольно красивым местом. Мы сидели под открытым небом, а небольшая площадь со столиками была оформлена под сад, как в сказке «Алиса в Стране чудес». Всюду были белые и красные розы, кованые заборчики с сердцами и железными веточками. На каждом столе были свеча и яркий букет с пионами. Под сплетающимися деревьями стояли музыканты. Все это создавало романтичную и сказочную атмосферу.
Мама, кажется, уже успела забыть о нашей ссоре и весело болтала с Алонзо о каких-то его знакомых, которые открыли свой парк развлечений в Риме.
Эвридика сидела между мной и Каримом, обсуждая с ним учебу за границей. Как же они меня раздражали, особенно Карим, который так открыто пялился на нее и строил ей глазки. Лучше бы посмотрел на то, как он ужасно выглядит. Полная безвкусица. Но, кажется, Эвридике все равно. Неужели он ей так понравился?!
Я понимал, что нужно что-то делать. Наконец-то к нам подошел официант, и мы сделали заказ. Я решил ограничиться одним алкоголем.
– Ты точно не хочешь есть? – спросила мама, взглянув на меня. Я лишь кивнул в ответ.
Через двадцать минут я вновь заказал себе вино, но на этот раз решил смешать его с лимончелло, виски и каким-то крепким аперитивом. Потом были мартини, текила и водка со вкусом апельсина. Мама начала бояться за меня. Все остальные пялились на меня как на самоубийцу. Хотя я действительно был довольно близок к предсмертному состоянию. У меня не все в порядке с сердцем, но я не остановился даже после вышеперечисленного. Я заказал еще.
В голову начали приходить мысли о том, что минут через десять я окончательно потеряю рассудок, а тело постепенно становилось бесчувственным.
Вдруг музыканты заиграли веселую музычку. Ха-ха. Очень в тему. Перед тем как встать из-за стола, я вспомнил слова мамы: «Не опозорь меня…». Черт, зря она вообще завела этот разговор. Если бы не она и мой «друг», то я бы нормально сидел тут со всеми, но нет. Им нужно было испортить мне вечер. Тупые уроды.
Я взял со стола бутылку с остатками вина и закружился вокруг стола. Люди, сидевшие рядом, обернулись. Я начал петь какую-то странную песню, которую сочинял на ходу, а потом упал на пол. Смеясь, я протянул руки к Эвридике, которая неловко улыбалась и пыталась привести меня в чувство. Мама в ужасе прикрыла лицо ладонью.
– Маэль, немедленно сядь на место – или нас сейчас выгонят, – строго сказала она, но мне не хотелось ее слушать. Мне было весело. Мне нравилось смотреть на этих чопорных людей вокруг. Я смеялся, лежа на полу, и не мог взять себя в руки.
– Могу я вам чем-то помочь? – раздраженно спросил на итальянском официант, который убирал пустые стаканы со стола.
Внезапно в ситуацию вмешался Алонзо, который взял меня под руки и попробовал поднять на ноги. Ног я совсем не чувствовал и буквально валился обратно на пол. Но Алонзо вновь поднял меня и усадил на стул.
– Не переживай, я отвезу вас домой, и все будет хорошо. Мы купим что-нибудь вкусненькое Маэлю, и тебе станет лучше. – Он говорил со мной как с маленьким ребенком.
Кое-как меня донесли до машины и усадили на заднее сиденье. Карим сел рядом со мной и слегка придерживал меня за плечи. Мне хотелось послать его куда подальше.
– А можно Эвридика останется со мной? – сонно произнес я.
Она непонимающе взглянула на отца, всем видом показывая, что хотела бы поскорее оказаться где-нибудь подальше отсюда.
– Я думаю, Эвридика поедет домой. Уже очень поздно, Маэль. Завтра встретитесь, – сказал Алонзо, смотря на меня через зеркало заднего вида.
Я вздохнул и закрыл глаза. У меня безумно болела голова.
Домой меня буквально затолкали.
– Мам, меня тошнит… – простонал я.
– Быстро иди в ванную. – Она указала на дверь рядом со мной. Я кое-как дополз до нее, но тут же споткнулся. Меня стошнило прямо на столик с косметикой. Какой ужас. Я лег на холодную плитку и свернулся клубком, чувствуя, как от холода боль притупляется.
Наконец-то зашла мама.
– О боже, Маэль… – Она приподняла меня и, придерживая за футболку, умыла.
– Мне плохо… – Я то и дело закрывал глаза и пытался опять лечь на пол.
– Я знаю, потерпи еще немного… – Она вышла из ванной и спустя пару секунд вернулась с моей майкой в руках.
– Это майка? Ну что за пипец, мам? Я не хочу, мне жарко… – я продолжал ныть.
– Все хорошо, сейчас я дам тебе таблетку и уложу спать.
Она натянула на меня майку. Я чувствовал себя четырехлетним мальчиком. Взяв за руки, она довела меня до мягкой и теплой кровати. Как же тут хорошо. Спустя минуту мама принесла стакан воды и таблетку от головной боли.
– Выпей это и засыпай. А завтра я с тобой поговорю, – сказала она, мучительно вздохнув. Надеюсь, это «завтра» наступит нескоро.
После таблетки я еще долго думал об этом ужасном вечере. Я сам во всем виноват. Наделал кучу ошибок и даже не могу с ними справиться.
С этими мыслями я и уснул.
